Птенчику жаль!.. Но это не восполнит мою казну! А теперь послушай меня, негодница. Отныне ты начинаешь следить за собой. Никаких незаконнорожденных детей не должно появиться в моем доме. Именно это я обещаю всем своим повелителям. Минья покажет тебе, как привести в порядок все это безобразие и как уберечься от того, что может пустить корни внутри тебя. Она слишком стара и больше ни на что не годится.
— Сестра Лирит?
Тени куда-то пропали, и снова перед ее глазами возникла та же комната. Лирит непроизвольно прижала руку к животу, словно до сих пор ощущала тепло жизни, когда-то зародившейся там, пусть даже ненадолго.
— Сейчас иду, — сказала она.
Через несколько минут она уже шагала по коридорам Ар-Толора. Что же нужно от нее сестре Трессе? Может быть, она хочет обсудить случившееся на открытии Верховного Шабаша прошлой ночью?
Все оказалось вовсе не так, как предполагала Лирит.
Она знала, что среди колдуний зреет недовольство. Прошло много лет с тех пор, как деревенских колдуний, проповедовавших имя Сайи, сжигали на кострах или забрасывали камнями. Но не настолько много, чтобы забыть о подобных вещах. Некоторые колдуньи желали отдалиться от мрачного прошлого, и Лирит не могла винить их за это. Старуха олицетворяла собой то, чем на самом деле являлись колдуньи. Она была немощна и уродлива, но также и мудра, и коварна. Если они откажутся от Нее, то многое утратят.
Конечно, не все думают так, как Лирит. Однако она никак не ожидала, что кто-нибудь отважится заговорить об этом в первую же ночь Верховного Шабаша. А кто эта златовласая колдунья по имени Лиэндра? Лирит никогда раньше не слышала о ней. Хотя прошлой ночью до нее и донеслись кое-какие обрывки слухов о том, как она приехала из Борелга в Брелегонд, где всего несколько лет назад вступила в сообщество колдуний, будучи дочерью незначительного знатного дома, и стремительно возвысилась в колдовской иерархии.
Все же, несмотря на разногласия среди колдуний, когда Иволейна призвала их сплестись воедино, Лирит почувствовала, как все женщины соединились, вплетая свои нити в одну огромную сияющую паутину. Вероятно, их расхождения возможно без особых усилий преодолеть. Но Лирит не могла искренне погрузиться в плетение. Она лишь слегка коснулась Паутины жизни после того, как узрела путаницу в нитях. Ей хотелось надеяться, что Иволейна не заметила, что в паутине не хватает ее нити.
Она приблизилась к покоям Трессы и обнаружила возле двери придворную даму. Молодая женщина быстро провела ее внутрь и удалилась. Опочивальня Трессы соответствовала характеру ее владелицы: такая же уютная, по-матерински успокаивающая. Пол устилали толстые малиновые ковры, и казалось, что мягкие подушки занимают всю свободную поверхность.
Советница королевы стояла у сводчатого окна. Рядом с ней находилась другая женщина. И тут Лирит осенило. Она поняла, что вторая — Эйрин. Голубое платье сидело на баронессе слегка неровно.
— Спасибо, что пришла, сестра, — промолвила Тресса. На ней было простое зеленое платье, а ее рыжие волосы собраны в тугой узел.
— Разумеется, сестра, — ответила та, то и дело поглядывая на Эйрин.
Девушка слегка пожала плечами. Очевидно, она также не имела представления, о чем пойдет речь.
— Я видела этот взгляд, сестры, — мелодично произнесла Тресса.
И Лирит, и Эйрин вздрогнули. Но Тресса улыбнулась, чтобы показать, что она не сердится.
— Не думайте, что я могу обвинить вас. Любопытство едва ли является преступлением в нашем кругу, ведь так? И я убеждена, вам обеим ужасно интересно, зачем я вызвала вас сюда в этот час.
— В чем же дело, сестра? — спросила Лирит.
С лица Трессы исчезла улыбка:
— Кое-что произошло.
Лирит слушала с возрастающим интересом, как Тресса описывала произошедшие события.
Оказалось, рано утром послушницу послали разбудить сестру Сайрин, поскольку обычай велел, чтобы девушка, избранная Девой, встречала каждый рассвет в течение Верховного Шабаша. Тем не менее Сайрин в постели не оказалось. Быстро обыскали замок, естественно, не без помощи Дара, и обнаружили местонахождение девушки — казарменное помещение стражников королевы. Когда Тресса увидела Сайрин, та крепко спала. На ее лице сияла счастливая улыбка. Как и на лицах стражников.
Тресса глубоко вздохнула:
— Похоже, наша Дева перестала быть девственницей, а может быть, уже давно таковой не являлась. Следовательно, мы незамедлительно должны отыскать ей замену.
Лирит почувствовала, как у нее сжимается грудь.
— Но сестра Тресса, я…
Рыжеволосая колдунья подняла руку.
— Конечно, милая. Ты была бы Матроной. Но я подумывала о другой.
Лирит понимающе кивнула:
— Я согласна, сестра Тресса.
— А готова ли она? Ты ее наставница, сестра Лирит. Поэтому-то я и вызвала тебя сюда.
Лирит все тщательно обдумала. Подобное решение нельзя принимать сразу. Она снова кивнула.
— Ей еще многое предстоит узнать, и ее власть не так глубока, как способности. Но она действительно готова. Вам не выбрать никого лучше сестры Эйрин.
Лирит не могла не улыбнуться, увидев впечатление, которое произвели эти слова. Эйрин стояла, широко раскрыв от удивления рот.
— Ну что ты, дитя, — молвила Тресса, взяв ее за руку. — Не нужно так волноваться. Роль достаточно простая, вот увидишь. Из тебя выйдет очаровательная Дева. Ведь ты же все еше девственница, не правда ли?
Лицо Эйрин вспыхнуло. Она что-то невнятно пробормотала себе под нос.
— Хорошо, этого ответа достаточно, — сказала Тресса, похлопывая ее по пылающей щеке.
Лирит подошла к сестре и крепко обняла ее.
— Да пребудет с тобой Сайя! Я так рада.
Эйрин слабо вздохнула и в ответ обняла ее левой рукой, не в силах произнести ни слова.
— Ну хорошо, — прервала их Тресса. — Нам нужно идти, сестра Эйрин. Тебя необходимо еще многому научить.
— Удачи тебе, — бросила Лирит, выпуская сестру из объятий. Эйрин напоследок крепко сжала ее руку.
— Спасибо, — наконец проговорила она. Ее голубые глаза сияли от счастья. — За все.
Лирит лишь кивнула, когда Тресса поторопила девушку на выход. Дверь закрылась, и, вновь оказавшись в одиночестве, Лирит вздохнула.
Что теперь? Ей, в общем-то, нечего делать до самого вечера, когда все колдуньи замка снова соберутся на шабаш. Только через три дня Верховный Шабаш достигнет своей высшей точки, когда колдуньи все вместе будут намечать будущую линию судьбы. А до этого все прибывшие в замок будут встречаться в узком кругу и обмениваться заклинаниями, рецептами… и сплетнями.
В тот вечер Лирит предстояло встретиться с группой колдуний своего возраста. Она с нетерпением ожидала этого момента, поскольку их будет семеро, по одной из каждого из семи доминионов. Но чем же ей заняться до этого? Ей в голову не приходило ничего… кроме того, чтобы еще раз попытаться воспользоваться Даром.
Она начала закрывать глаза.
— Я знал, что она забудет меня, — послышался печальный голос.
Глаза Лирит расширились от удивления. Значит, она все-таки не одна.
В углу, утонув в куче подушек, сидел какой-то человек. Кроваво-красная туника сливалась с малиновой материей. Длинные черные волосы полускрывали его бледный овал лица.
— Лорд Теравиан! — воскликнула Лирит.
— Ты хотела наложить заклинание, да? Такие, как ты, всегда накладывают заклинания. Значит, я расстроил его?
Лирит сделала глубокий вдох. Самообладание быстро возвращалось к ней. Она шагнула навстречу Теравиану.
— Не беспокойтесь, милорд. Вам не нужно извиняться. Его лица коснулась самодовольная ухмылка.
— А я и не извинялся. Думаю, будет очень забавно, если ты ошибешься. Это все равно что увидеть паука, запутавшегося в собственной паутине.
Лирит с трудом удавалось сохранять спокойствие. Эйрин права: Теравиан — негодный мальчишка. Просто не верится, что он имеет отношение к хотя и хвастливому, но добродушному королю Кейлавана. И все же он — наследник короля Бореаса и подопечный королевы Иволейны. Лирит знала, что обязана относиться к нему с почтением.
— Мы ведь так и не были представлены друг другу должным образом, — сказала Лирит. — Я — графиня…
— Я знаю, кто ты! Ты — Лирит из Арафеля, — перебил ее Теравиан. — Я всех знаю в этом отвратительном замке. Здесь совершенно нечем заниматься!
Лирит вздохнула.
Что ж, с любезностями покончено.
Теравиан встал и подошел к окну. В отличие от многих юношей шестнадцати зим сын Бореаса вовсе не был неуклюж. Он передвигался с фацией красавца кота и теперь стоял, изящно опираясь на каменный подоконник и разглядывая что-то через стекло. Лирит подумала, что ей остается лишь попросить позволения уйти.
Она сделала шаг вперед и сильно удивилась самой себе, когда с ее губ сорвался совершенно другой вопрос:
— Почему вы здесь, в спальне леди Трессы, милорд? Он продолжал стоять к ней спиной.
— Ты что, слабоумная? Меня, разумеется, наказали. Со мной ведь не станут разговаривать по какой-то иной причине.
Лирит не обиделась.
— За что же вас наказали?
Он повернулся, и взгляд его зеленых глаз из-под черных бровей пронзил ее насквозь.
— Не слишком ли много вопросов, сестра ? С чего это тебе так интересно?
Лирит ничего не ответила. Она знала, что он заговорит сам, если выждать какое-то время. И действительно, долго ждать не пришлось.
— Меня наказали за то, что я украл хлеб у уличного торговца во дворе замка, — дерзко заявил юноша, хотя и вжал голову в плечи.
— Зачем же вы украли хлеб? Разве королева Иволейна не кормит вас всем, что вы только пожелаете?
Пальцы Теравиана немедленно сжались в кулаки.
— Ты такая же, как и все! Вы скорее поверите гадкому крестьянину, чем мне! Но мне все равно, что вы думаете. Не крал я его вонючий хлеб.
— Я верю вам.
Теравиан открыл было рот, но тут же снова закрыл его, словно до него только что донеслись ее слова. Он недобро сощурил глаза.
— Почему ты веришь мне?
— А разве вы говорите неправду?
— Нет. Я же сказал, я не делал этого.
— Значит, поэтому я вам и верю.
Вместо ответа Теравиан снова опустился на кучу подушек. Подняв одну, он начал нервно перебирать бахрому, стараясь не смотреть на Лирит.
— Я думаю, что вам уже можно идти, — сказала она.
— Нет, нельзя. Тресса не отпускала меня. Она только начинала вычитывать меня за торговца, когда узнала о какой-то негодной девственнице, которая кувыркалась в казарме с несколькими стражниками. Мне кажется, что девушка просто хотела немного поразвлечься. Но, видимо, здесь подобное считается страшным преступлением. Эта новость так взволновала Трессу, что она совершенно позабыла обо мне. Люди всегда забывают обо мне.
Брови Лирит удивленно изогнулись:
— Как по-вашему, почему это происходит?
Теравиан на какой-то миг задумался, затем поднял на нее глаза.
— Разве люди не забывают о вещах, которые не любят?
Лирит недовольно сжала губы. Разве можно отрицать истину? Она не знала почему — ведь он, несомненно, капризный, себялюбивый и своевольный юноша, — но у нее вдруг возникло желание утешить его. Возможно, потому, что он чем-то напомнил ей Дейнена.
— Ты ошибаешься, — заговорил он раньше, чем Лирит успела открыть рот. — Разговор с Иволейной ничего не исправит. Она тоже не поверит мне.
Лирит оцепенела.
— Как вы узнали, что я собиралась сейчас вам сказать? Казалось, впервые ее слова действительно произвели на него впечатление. Юноша заморгал, безвольно распустив губы.
— Не знаю… Я просто иногда догадываюсь о некоторых вещах.
Лирит внимательно посмотрела на него. Будь он женщиной, она бы испытала его. Но он мужчина. Этого просто не может быть. Однако она слышала, что существуют мужчины, обладающие незначительными проявлениями таланта читать чужие мысли.
Лицо его нахмурилось:
— Перестань так на меня смотреть. — Как?
— Пристально и недоуменно. Она всегда так на меня смотрит, словно я какая-то диковина, помещенная в стеклянный сосуд.
— Кого вы имеете в виду? Теравиан поднялся.
— Могу я теперь идти? С твоего позволения, я свалю все на тебя, если Тресса рассердится.
Лирит сделала шаг назад и кивнула:
— Ступайте!
Он прошмыгнул мимо, даже не взглянув на нее напоследок. Лирит повернулась, чтобы по крайней мере попрощаться с юношей, как вдруг что-то приковало ее взгляд.
Это была подушка, с которой праздно играл Теравиан. Должно быть, он каким-то образом разорвал один из швов, поскольку из подушки вывалился моток пряжи. Ей показалось, что этот спутанный узелок из нитей увеличивается в размерах прямо у нее на глазах. Лирит сделалось нехорошо. Но это ведь случайность. Он ведь не мог сделать этого нарочно. Или все-таки мог?
Я просто иногда догадываюсь о некоторых вещах…
Лирит зажала рукой рот и выбежала из комнаты.
11
— У тебя есть хоть какие-нибудь соображения насчет того, что они задумали, Мелия? — спросил Фолкен, меряя шагами залитое солнцем помещение замковой библиотеки.
— Минуточку, Фолкен, — пробормотала Мелия, не отрываясь от книги в деревянной обложке, лежащей перед ней на столе. — Я как раз добралась до самого интересного места.
Дарж вытянул шею, пытаясь тайком заглянуть ей через плечо. Ему было любопытно узнать, что интересного такая мудрая женщина, как Мелия, может найти в книгах.
— Не утруждай себя, Дарж, — ехидно заметил Фолкен. — Не думаю, что она читает что-то интересное. Боюсь, это один из новомодных любовных романов, которые сочиняют барды в Ар-Толоре.
Дарж нахмурился:
— Любовные романы? Разве можно сочинить целую книгу о любви?
— Не скажу наверняка, но, насколько мне известно, все они повествуют о длинноволосых рыцарях в белых доспехах. Эти славные мужи слагают песни о цветах и сражаются с драконами, чтобы завоевать любовь бледных дев — а те, похоже, занимаются только тем, что чахнут от любовных страданий, потому что их заставляют выходить замуж за богатых королей.
Дарж погладил рукой усы.
— Получается так, будто упомянутые вами рыцари и девы — какие-то умалишенные.
— О, так оно и есть, — продолжал Фолкен, хищно оскалившись. — Они постоянно сочиняют поэмы о том, что золото и драгоценности не имеют значения, что любовь сильнее тысяч мечей, и прочих подобных глупостях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74