https://wodolei.ru/catalog/mebel/penaly/
Однако мы готовы искупить наш проступок верной службой во славу господина Хате и государя Раги Второго.
— Кому нужна ваша верная служба! — Хате пожевал губами и презрительно сморщился. — Люди — полудикие существа из леса. И семи столетий не прошло, как вы перестали пожирать свою добычу прямо в шкуре. А кое-кто из ваших до сих пор не знает огня. Вы — дикари, и никогда не сможете понять наше представление об истинной чести, которая является залогом достойного служения господину. За кусок мяса вы продадите родную мать. Брат съест брата за клочок плодородной земли. Грязные похотливые создания, вы умеете только размножаться и жрать. Мои воины и раньше отражали атаки людей, но никогда никому и в голову не приходила мысль приводить этих крыс в мой дом, оскверняя эти стены человеческим запахом.
Стоявший возле трона Тар не выдержал. Он упал на колени, повернувшись лицом к Хате, и взволнованно заговорил на своем гортанном языке. Однако выражение презрения и брезгливости не сошло с лица господина Хате. Напротив, он несколько раз отрицательно дернул головой, выражая крайнее несогласие с речами своего слуги, а под конец даже топнул ногой в изящном красном сапожке. Тар замолчал и склонил голову на грудь. Вся его поза выражала отчаяние.
— Прежде чем отправить вас к палачу, я повелеваю вернуть драгоценности, нагло унесенные вами из пантеона лесной хозяйки. — Хате вновь уставился на Хельви. — Мой верный слуга сказал мне, что видел прекрасную золотую цепь на твоей груди. Он клянется, что эта цепь из усыпальницы Ашух. Вы не только осквернили Серебряный поток, вы еще и подлые воры и преступники. В мешке, который мои слуги нашли возле вашего костра, мы обнаружили немало инструментов и книг, принадлежащих альвам. Сколько подданных нашего всемилостивейшего императора вы безвременно отправили к предкам, прежде чем набили свои разбойничьи сумки!
— Это ложь. — Хельви сделал шаг вперед, и стоявший по левую руку главы дома Красных петухов альв схватился за меч. — Вся наша добыча, все, что мы принесли с собой в лес Ашух, было честно найдено нами в подземелье черной башни Ронге, которая принадлежит моей семье по праву боевой добычи. Мы никогда не были в пантеоне лесной хозяйки Ашух, мы в глаза его не видели!
Вепрь позади негромко кашлянул. У Хельви похолодело внутри. Неужели этот проклятый кладоискатель вместо того, чтобы спокойно выкупаться в ручье, полез в какие-то местные гробницы и растащил этот самый пантеон Ашух! С него станется!
— Что касается моей цепи, то она не имеет к усыпальнице Ашух никакого отношения. Я получил ее из рук короля карлов Форлиха в черной башне Ронге. При этом Форлих уверял меня, что эта драгоценность после кончины королевы-великанши Онэли принадлежит именно ему, как последнему из рода карлов.
— Какие еще карлы, что за сказки ты нам рассказываешь? — повысил голос Хате.
— Это не сказки. Мои слуги, — Хельви махнул рукой на стоявших сзади алхина и гарпию, — могут подтвердить каждое мое слово.
— Слуги? С каких это пор слуги стали свидетельствовать в пользу или против слов своих господ?
Задав этот вопрос как можно более презрительным тоном, Хате откинулся в кресле. Судя по его лицу, он был в высшей степени доволен ходом беседы — все шло так, как он и задумал. У Тара был такой вид, будто он хочет что-то сказать, однако никаких слов от коленопреклоненного альва не последовало.
— Милостивый господин Хате, повелитель Солнца и Луны, озаряющий своей любовью и справедливостью чела своих подданных, гордость рода Красных петухов, лучший слуга императора Раги Второго, дозволь нижайшему рабу выразить тебе свое восхищение, а также сказать несколько слов, имеющих отношение к этому простому делу, так мастерски раскрытому благодаря твоему острому уму!
Проревев эту речь, Вепрь, до того спокойно стоящий за спиной у Хельви, бросился на колени и, судя по движению, намеревался подползти к самому трону, дабы облобызать красные сапожки старикашки. Хате явно перепугался и быстро подобрал ноги, Тар вскочил на ноги и выхватил меч, даже кавалеры схватились за эфесы своего игрушечного эружия.
— О воплощение ума и чести среди альвов, ты прочел в наших нечестивых сердцах то, что мы и в самом деле натворили. Видишь ли, по собственной воле, без чьего-либо наущения мы проникли в усыпальницу лесной хозяйки Ашух и вынесли оттуда драгоценности и те вещи, которые были найдены при нас! Даже эти сапоги, — не на шутку рыдающий алхин начал срывать с себя грубые запыленные сапоги, — даже их я украл у великой и могущественной Ашух!
— Да он врет! — не выдержал Тар. — Он врет, потому что ни один воин, отправившийся в усыпальницу Ашух, не вышел оттуда живым. Их кости до сих пор висят в чаще леса. Мы не смогли даже похоронить ни одного из смельчаков, потому что божественные силы охраняют покой оскорбленной хозяйки!
— Я не вру, подлый слуга, не обманывай своего господина, который твердо знает, как было дело, — вкрадчиво ответил ему Вепрь и продолжал, обращаясь к Хате: — Не так ли, о великий среди альвов, ты же знаешь истинного виновника и размер его преступления!
— Ну, в общем, да, — неохотно сказал Хате. Он не понимал причины такого откровенничания человека и в глубине души тоже не верил, что из усыпальницы Ашух можно выйти, а уж тем более что-нибудь вынести, однако история про огромную золотую цепь, рассказанная ему верным Кубом, поразила его воображение. Он должен был во что бы то ни стало получить ее. Что с того, что для этого придется убить этих пришельцев. Они даже не альвы! Одна так вообще гарпия, которую по императорскому указу следует убивать на месте. А людей никто не хватится. Даже если этот малец не врет и он в самом деле имеет отношение к королевской семье, то он скорее всего в бегах, прикинул Хате. Иначе стал бы наследный принц прогуливаться по смертельно опасным лесам без свиты и в ношеной одежде. Да и орудия альвов, в том числе и магические, при бродягах действительно были найдены. Где-то же они их взяли, причем о продаже речь не шла. Значит, украли или отобрали, следовательно — виновны. Хате облизал пересохшие губы.
— Но ты не знаешь главной подробности, о повелитель Земли и Неба, — торжественно произнес Вепрь.
Хельви, который все это время простоял в ступоре, громко застонал. Неужели это правда? Алхин действительно не удержался и полез в эту проклятую усыпальницу! Рогрова тварь! Что же теперь с ними сделают? Отрекаться от Вепря сейчас не имело никакого смысла — никто принцу не поверит: сначала он заявил, что гарпия и алхин с ним, а теперь скажет, что видит их первый раз в жизни, после истории, что они втроем лазили в черную башню… И Хельви издал еще один стон.
— О мой господин, поверь, будет лучше, если мы расскажем повелителю Хате обо всем! Ты же сам знаешь, что за страшное проклятие грозила обрушить на альвов и людей лесная хозяйка Ашух, если мы не выполним ее требования… — Вепрь вполоборота повернулся к Хельви и неожиданно тихонько подмигнул принцу.
К чему он ведет? Хельви немного успокоился. В любом случае алхин не сошел с ума от страха, как показалось Хельви вначале, а продолжает играть в их игру, но держит фигу в кармане. Только зачем он признался в чудовищном преступлении, теперь им точно не сносить головы. Что там Хате говорил про раскаленный металл?
— Благородный и справедливый правитель Верхата, в тот момент, когда мы с господином выходили из роскошной лесной усыпальцы хозяйки Ашух, то-есть лесной хозяйки Ашух, — поправился Вепрь, — нам было сделано предупреждение: огромная тень хозяйки встала перед нами, загородив выход, и громовой голос поведал нам о страшном проклятии, которое отныне падет на нашу голову, а также на поселившихся поблизости альвов и людей в том случае, если мы не вернем сокровища на место. Видя нашу решимость уйти, тень Ашух грозно захохотала. — Вепрь издал ужасный рык, который, наверное, должен был изображать хохот Ашух. Одна из придворных дам упала в обморок. — «Вы все равно вернетесь и принесете мне обратно отнятое сокровище, — закричала она. — Мои верные слуги сумеют опознать и разоблачить вас, воры! Преданный Хате Красный петух, правитель Верхата, заставит вас возвратить награбленное не позже чем через три дня! Иначе я сожгу все вокруг и залью водами Серебряного потока!»
Вепрь уткнулся в пол, изображая раскаянные рыдания. В зале воцарилась тишина. Придворную даму, потерявшую сознание, тихо вынесли вон. Хате хмурился. Тар с недоумением переводил взгляд с Хельви на Вепря. Куб, стоявший по левую руку правителя, осуждающе покачивал головой. План, который казался таким удачным, провалился. Обвинить проходимцев в ограблении и осквернении гробницы и отобрать сокровища удалось, однако никакой прибыли ни Кубу, ни Хате от этого, кажется, не получить. Одно дело свидетельствовать против слов Тара, а совсем другое — против приказов лесной хозяйки, даже в изложении этого человека. А ведь Кубу так приглянулся большой двуручный меч из арсенала проходимцев. Он уже отнес его в свои покои и любовался игрой света на длинном лезвии. Теперь придется возвращать людишкам, едят их драконы!
— Что ж, это многое поясняет во всей этой истории, — медленно проговорил Хате. Он тоже понял, что цепи, по всей видимости, не будет, и это ввергло его в сильнейшее раздражение. — Значит, вы все-таки были в усыпальнице Ашух и выкрали свои сокровища именно там. Про башню Черного колдуна было все наврано, как я и предполагал. И вам еще хватает наглости угрожать мне и моему народу проклятием после всего, что вы наделали?
— Прости, о великий из величайших правителей, мы сделали это, чтобы хоть как-то искупить нашу вину! Но помни — согласно условиям, которые поставила лесная хозяйка, только мы сможем вернуть драгоценности в усыпальницу, никто другой! Только в этом случае проклятие не будет наведено.
— Так возвращайтесь же в усыпальницу и будьте прокляты! — Хате вскочил на ноги, его руки гневно сжимались в кулаки. — Я буду рад увидеть ваши кости на столбах в чаще леса! Пусть всемилостивая Ашух сама покарает своих оскорбителей. Тар, ты проводишь их до пантеона и дождешься, пока все будет кончено. Доложить мне лично! Вернуть им все награбленное и немедленно отвести их в лес!
С этими словами толстяк вскочил с трона и вышел вон из зала. За ним бежал Куб и последовала свита. Через минуту в зале остались только пленники, три стражника и Тар. Слуга рода Красных петухов был задумчив. Он пристально посмотрел, как показалось Хельви, прямо в глаза поднимавшемуся с колен Вепрю и усмехнулся:
— Значит, смерть в раскаленном металле или отрубание головы тебе не слишком по вкусу, человек? Ты предпочитаешь погибнуть в бою с темными слугами лесной хозяйки?
— Я бы предпочел остаться в живых. Но если выбирать между чаном с раскаленным серебром и охотой в ваших холмах, то выберу, конечно, последнее, — с достоинством ответил Вепрь, отряхивая штаны.
— Так ты все это разыграл, чтобы… — Хельви не договорил до конца, увидев предупреждающий знак, который сделал ему алхин.
— А мне вообще все равно, — неожиданно сказала молчавшая до сих пор гарпия, — пусть только с меня снимут проклятую цепь, и все равно, с кем драться — с альвами или с хозяевами холмов.
— Где-то я уже слышал про хозяев холмов, — задумчиво произнес Хельви. Он вопросительно посмотрел на Наину, но гарпия демонстративно отвернулась и принялась зевать.
— Довольно, вам пора, — Тар подал знак охране, и пленников вывели из зала. Их провели длинными коридорами обратно во двор здания и оставили возле крыльца под надзором двух воинов. Гарпия оставалась скованной, а Вепрю, как более крупному и опасному противнику, скрутили руки за спиной. Хельви поглаживал рукоять ножа и делал вид, что рассматривает витражи в окнах. Наконец стражники отошли немного в сторону, дав возможность пленникам тихонько переговариваться.
— Ты уверен, что это мудрая мысль — вызваться самим идти в усыпальницу Ашух?
— Как тебе сказать, хороший мой, — у тебя есть другие предложения? Я подумал, что на казнь нас потащат тут же, да и солдат вокруг будет полно, а они не только неплохие воины, но и мечи у них отменные. Не знаю, выдержит ли удар стали альвов твой дареный меч, но мои ножики против нее как хлебный мякиш. Так что если сварить нас не удастся, то порубить саблями — самое оно. А в могильниках я уже бывал. Бывало страшно, но жив до сих пор, как видишь. Жаль, что никогда раньше не слышал про эту Ашух. Хорошо бы узнать про нее побольше, прежде чем мы полезем в этот склеп.
Хельви помолчал, а потом как можно более подробно рассказал про свой разговор с Таром и описал увиденное в чаще.
Вепрь, который почти всю дорогу был вынужден смотреть под ноги коня, слушал внимательно, не перебивая.
— Значит, колья, говоришь, топорами струганы? Уж не жрецы ли сидят в усыпальнице, а почтенный господин Хате их прикармливает? Они-то осквернителей гробницы свежуют, на кольях развешают, а может, и не только осквернителей, а просто дорогих подданных, в кладовых у которых завалялись интересные камушки или слишком много золота?
— Нет, это вряд ли, — подумав, отвечал Хельви. — Если бы под видом Ашух выступал сам Хате, он бы нас в лес не отправлял. По крайней мере Тара бы с нами не посылал. Тара ведь тоже должны будут прикончить, чтобы тайна не раскрылась. И, наконец, если он очень хотел отобрать у меня мое ожерелье, то сделал бы это в зале. Он же точно знал бы тогда, что никакого проклятия Ашух не существует. Отобрал бы и языки нам отрезал, чтобы мы никому не сказали. И потихоньку в лес бы отвез, сдав на руки слугам.
Вепрь поворчал немного, что неизвестно, что у этих альвов на уме, что Тара вполне и хотят прикончить, потому как спорит много с хозяином, а язык ему отрезать у Младших руки коротки, но вскоре замолчал. Между тем слуги Красного петуха не медлили с выполнением приказа. Двое альвов с трудом вытащили на крыльцо мешок Вепря. Алхин радостно кинулся к своему имуществу. Было видно, как хочется ему развязать тесемки и заглянуть внутрь, все ли цело и на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Кому нужна ваша верная служба! — Хате пожевал губами и презрительно сморщился. — Люди — полудикие существа из леса. И семи столетий не прошло, как вы перестали пожирать свою добычу прямо в шкуре. А кое-кто из ваших до сих пор не знает огня. Вы — дикари, и никогда не сможете понять наше представление об истинной чести, которая является залогом достойного служения господину. За кусок мяса вы продадите родную мать. Брат съест брата за клочок плодородной земли. Грязные похотливые создания, вы умеете только размножаться и жрать. Мои воины и раньше отражали атаки людей, но никогда никому и в голову не приходила мысль приводить этих крыс в мой дом, оскверняя эти стены человеческим запахом.
Стоявший возле трона Тар не выдержал. Он упал на колени, повернувшись лицом к Хате, и взволнованно заговорил на своем гортанном языке. Однако выражение презрения и брезгливости не сошло с лица господина Хате. Напротив, он несколько раз отрицательно дернул головой, выражая крайнее несогласие с речами своего слуги, а под конец даже топнул ногой в изящном красном сапожке. Тар замолчал и склонил голову на грудь. Вся его поза выражала отчаяние.
— Прежде чем отправить вас к палачу, я повелеваю вернуть драгоценности, нагло унесенные вами из пантеона лесной хозяйки. — Хате вновь уставился на Хельви. — Мой верный слуга сказал мне, что видел прекрасную золотую цепь на твоей груди. Он клянется, что эта цепь из усыпальницы Ашух. Вы не только осквернили Серебряный поток, вы еще и подлые воры и преступники. В мешке, который мои слуги нашли возле вашего костра, мы обнаружили немало инструментов и книг, принадлежащих альвам. Сколько подданных нашего всемилостивейшего императора вы безвременно отправили к предкам, прежде чем набили свои разбойничьи сумки!
— Это ложь. — Хельви сделал шаг вперед, и стоявший по левую руку главы дома Красных петухов альв схватился за меч. — Вся наша добыча, все, что мы принесли с собой в лес Ашух, было честно найдено нами в подземелье черной башни Ронге, которая принадлежит моей семье по праву боевой добычи. Мы никогда не были в пантеоне лесной хозяйки Ашух, мы в глаза его не видели!
Вепрь позади негромко кашлянул. У Хельви похолодело внутри. Неужели этот проклятый кладоискатель вместо того, чтобы спокойно выкупаться в ручье, полез в какие-то местные гробницы и растащил этот самый пантеон Ашух! С него станется!
— Что касается моей цепи, то она не имеет к усыпальнице Ашух никакого отношения. Я получил ее из рук короля карлов Форлиха в черной башне Ронге. При этом Форлих уверял меня, что эта драгоценность после кончины королевы-великанши Онэли принадлежит именно ему, как последнему из рода карлов.
— Какие еще карлы, что за сказки ты нам рассказываешь? — повысил голос Хате.
— Это не сказки. Мои слуги, — Хельви махнул рукой на стоявших сзади алхина и гарпию, — могут подтвердить каждое мое слово.
— Слуги? С каких это пор слуги стали свидетельствовать в пользу или против слов своих господ?
Задав этот вопрос как можно более презрительным тоном, Хате откинулся в кресле. Судя по его лицу, он был в высшей степени доволен ходом беседы — все шло так, как он и задумал. У Тара был такой вид, будто он хочет что-то сказать, однако никаких слов от коленопреклоненного альва не последовало.
— Милостивый господин Хате, повелитель Солнца и Луны, озаряющий своей любовью и справедливостью чела своих подданных, гордость рода Красных петухов, лучший слуга императора Раги Второго, дозволь нижайшему рабу выразить тебе свое восхищение, а также сказать несколько слов, имеющих отношение к этому простому делу, так мастерски раскрытому благодаря твоему острому уму!
Проревев эту речь, Вепрь, до того спокойно стоящий за спиной у Хельви, бросился на колени и, судя по движению, намеревался подползти к самому трону, дабы облобызать красные сапожки старикашки. Хате явно перепугался и быстро подобрал ноги, Тар вскочил на ноги и выхватил меч, даже кавалеры схватились за эфесы своего игрушечного эружия.
— О воплощение ума и чести среди альвов, ты прочел в наших нечестивых сердцах то, что мы и в самом деле натворили. Видишь ли, по собственной воле, без чьего-либо наущения мы проникли в усыпальницу лесной хозяйки Ашух и вынесли оттуда драгоценности и те вещи, которые были найдены при нас! Даже эти сапоги, — не на шутку рыдающий алхин начал срывать с себя грубые запыленные сапоги, — даже их я украл у великой и могущественной Ашух!
— Да он врет! — не выдержал Тар. — Он врет, потому что ни один воин, отправившийся в усыпальницу Ашух, не вышел оттуда живым. Их кости до сих пор висят в чаще леса. Мы не смогли даже похоронить ни одного из смельчаков, потому что божественные силы охраняют покой оскорбленной хозяйки!
— Я не вру, подлый слуга, не обманывай своего господина, который твердо знает, как было дело, — вкрадчиво ответил ему Вепрь и продолжал, обращаясь к Хате: — Не так ли, о великий среди альвов, ты же знаешь истинного виновника и размер его преступления!
— Ну, в общем, да, — неохотно сказал Хате. Он не понимал причины такого откровенничания человека и в глубине души тоже не верил, что из усыпальницы Ашух можно выйти, а уж тем более что-нибудь вынести, однако история про огромную золотую цепь, рассказанная ему верным Кубом, поразила его воображение. Он должен был во что бы то ни стало получить ее. Что с того, что для этого придется убить этих пришельцев. Они даже не альвы! Одна так вообще гарпия, которую по императорскому указу следует убивать на месте. А людей никто не хватится. Даже если этот малец не врет и он в самом деле имеет отношение к королевской семье, то он скорее всего в бегах, прикинул Хате. Иначе стал бы наследный принц прогуливаться по смертельно опасным лесам без свиты и в ношеной одежде. Да и орудия альвов, в том числе и магические, при бродягах действительно были найдены. Где-то же они их взяли, причем о продаже речь не шла. Значит, украли или отобрали, следовательно — виновны. Хате облизал пересохшие губы.
— Но ты не знаешь главной подробности, о повелитель Земли и Неба, — торжественно произнес Вепрь.
Хельви, который все это время простоял в ступоре, громко застонал. Неужели это правда? Алхин действительно не удержался и полез в эту проклятую усыпальницу! Рогрова тварь! Что же теперь с ними сделают? Отрекаться от Вепря сейчас не имело никакого смысла — никто принцу не поверит: сначала он заявил, что гарпия и алхин с ним, а теперь скажет, что видит их первый раз в жизни, после истории, что они втроем лазили в черную башню… И Хельви издал еще один стон.
— О мой господин, поверь, будет лучше, если мы расскажем повелителю Хате обо всем! Ты же сам знаешь, что за страшное проклятие грозила обрушить на альвов и людей лесная хозяйка Ашух, если мы не выполним ее требования… — Вепрь вполоборота повернулся к Хельви и неожиданно тихонько подмигнул принцу.
К чему он ведет? Хельви немного успокоился. В любом случае алхин не сошел с ума от страха, как показалось Хельви вначале, а продолжает играть в их игру, но держит фигу в кармане. Только зачем он признался в чудовищном преступлении, теперь им точно не сносить головы. Что там Хате говорил про раскаленный металл?
— Благородный и справедливый правитель Верхата, в тот момент, когда мы с господином выходили из роскошной лесной усыпальцы хозяйки Ашух, то-есть лесной хозяйки Ашух, — поправился Вепрь, — нам было сделано предупреждение: огромная тень хозяйки встала перед нами, загородив выход, и громовой голос поведал нам о страшном проклятии, которое отныне падет на нашу голову, а также на поселившихся поблизости альвов и людей в том случае, если мы не вернем сокровища на место. Видя нашу решимость уйти, тень Ашух грозно захохотала. — Вепрь издал ужасный рык, который, наверное, должен был изображать хохот Ашух. Одна из придворных дам упала в обморок. — «Вы все равно вернетесь и принесете мне обратно отнятое сокровище, — закричала она. — Мои верные слуги сумеют опознать и разоблачить вас, воры! Преданный Хате Красный петух, правитель Верхата, заставит вас возвратить награбленное не позже чем через три дня! Иначе я сожгу все вокруг и залью водами Серебряного потока!»
Вепрь уткнулся в пол, изображая раскаянные рыдания. В зале воцарилась тишина. Придворную даму, потерявшую сознание, тихо вынесли вон. Хате хмурился. Тар с недоумением переводил взгляд с Хельви на Вепря. Куб, стоявший по левую руку правителя, осуждающе покачивал головой. План, который казался таким удачным, провалился. Обвинить проходимцев в ограблении и осквернении гробницы и отобрать сокровища удалось, однако никакой прибыли ни Кубу, ни Хате от этого, кажется, не получить. Одно дело свидетельствовать против слов Тара, а совсем другое — против приказов лесной хозяйки, даже в изложении этого человека. А ведь Кубу так приглянулся большой двуручный меч из арсенала проходимцев. Он уже отнес его в свои покои и любовался игрой света на длинном лезвии. Теперь придется возвращать людишкам, едят их драконы!
— Что ж, это многое поясняет во всей этой истории, — медленно проговорил Хате. Он тоже понял, что цепи, по всей видимости, не будет, и это ввергло его в сильнейшее раздражение. — Значит, вы все-таки были в усыпальнице Ашух и выкрали свои сокровища именно там. Про башню Черного колдуна было все наврано, как я и предполагал. И вам еще хватает наглости угрожать мне и моему народу проклятием после всего, что вы наделали?
— Прости, о великий из величайших правителей, мы сделали это, чтобы хоть как-то искупить нашу вину! Но помни — согласно условиям, которые поставила лесная хозяйка, только мы сможем вернуть драгоценности в усыпальницу, никто другой! Только в этом случае проклятие не будет наведено.
— Так возвращайтесь же в усыпальницу и будьте прокляты! — Хате вскочил на ноги, его руки гневно сжимались в кулаки. — Я буду рад увидеть ваши кости на столбах в чаще леса! Пусть всемилостивая Ашух сама покарает своих оскорбителей. Тар, ты проводишь их до пантеона и дождешься, пока все будет кончено. Доложить мне лично! Вернуть им все награбленное и немедленно отвести их в лес!
С этими словами толстяк вскочил с трона и вышел вон из зала. За ним бежал Куб и последовала свита. Через минуту в зале остались только пленники, три стражника и Тар. Слуга рода Красных петухов был задумчив. Он пристально посмотрел, как показалось Хельви, прямо в глаза поднимавшемуся с колен Вепрю и усмехнулся:
— Значит, смерть в раскаленном металле или отрубание головы тебе не слишком по вкусу, человек? Ты предпочитаешь погибнуть в бою с темными слугами лесной хозяйки?
— Я бы предпочел остаться в живых. Но если выбирать между чаном с раскаленным серебром и охотой в ваших холмах, то выберу, конечно, последнее, — с достоинством ответил Вепрь, отряхивая штаны.
— Так ты все это разыграл, чтобы… — Хельви не договорил до конца, увидев предупреждающий знак, который сделал ему алхин.
— А мне вообще все равно, — неожиданно сказала молчавшая до сих пор гарпия, — пусть только с меня снимут проклятую цепь, и все равно, с кем драться — с альвами или с хозяевами холмов.
— Где-то я уже слышал про хозяев холмов, — задумчиво произнес Хельви. Он вопросительно посмотрел на Наину, но гарпия демонстративно отвернулась и принялась зевать.
— Довольно, вам пора, — Тар подал знак охране, и пленников вывели из зала. Их провели длинными коридорами обратно во двор здания и оставили возле крыльца под надзором двух воинов. Гарпия оставалась скованной, а Вепрю, как более крупному и опасному противнику, скрутили руки за спиной. Хельви поглаживал рукоять ножа и делал вид, что рассматривает витражи в окнах. Наконец стражники отошли немного в сторону, дав возможность пленникам тихонько переговариваться.
— Ты уверен, что это мудрая мысль — вызваться самим идти в усыпальницу Ашух?
— Как тебе сказать, хороший мой, — у тебя есть другие предложения? Я подумал, что на казнь нас потащат тут же, да и солдат вокруг будет полно, а они не только неплохие воины, но и мечи у них отменные. Не знаю, выдержит ли удар стали альвов твой дареный меч, но мои ножики против нее как хлебный мякиш. Так что если сварить нас не удастся, то порубить саблями — самое оно. А в могильниках я уже бывал. Бывало страшно, но жив до сих пор, как видишь. Жаль, что никогда раньше не слышал про эту Ашух. Хорошо бы узнать про нее побольше, прежде чем мы полезем в этот склеп.
Хельви помолчал, а потом как можно более подробно рассказал про свой разговор с Таром и описал увиденное в чаще.
Вепрь, который почти всю дорогу был вынужден смотреть под ноги коня, слушал внимательно, не перебивая.
— Значит, колья, говоришь, топорами струганы? Уж не жрецы ли сидят в усыпальнице, а почтенный господин Хате их прикармливает? Они-то осквернителей гробницы свежуют, на кольях развешают, а может, и не только осквернителей, а просто дорогих подданных, в кладовых у которых завалялись интересные камушки или слишком много золота?
— Нет, это вряд ли, — подумав, отвечал Хельви. — Если бы под видом Ашух выступал сам Хате, он бы нас в лес не отправлял. По крайней мере Тара бы с нами не посылал. Тара ведь тоже должны будут прикончить, чтобы тайна не раскрылась. И, наконец, если он очень хотел отобрать у меня мое ожерелье, то сделал бы это в зале. Он же точно знал бы тогда, что никакого проклятия Ашух не существует. Отобрал бы и языки нам отрезал, чтобы мы никому не сказали. И потихоньку в лес бы отвез, сдав на руки слугам.
Вепрь поворчал немного, что неизвестно, что у этих альвов на уме, что Тара вполне и хотят прикончить, потому как спорит много с хозяином, а язык ему отрезать у Младших руки коротки, но вскоре замолчал. Между тем слуги Красного петуха не медлили с выполнением приказа. Двое альвов с трудом вытащили на крыльцо мешок Вепря. Алхин радостно кинулся к своему имуществу. Было видно, как хочется ему развязать тесемки и заглянуть внутрь, все ли цело и на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48