— Я разберусь с этим, папа, — пообещала она. — Мы позаботимся об этом.
Она взяла его руку.
— Больно?
— Нет. Да! А впрочем, не знаю, — его лицо смягчилось, и он как-то странно улыбнулся. — Со мной не все в порядке. Я хотел бы быть дома. Сейчас.
— Дома? Что ты имеешь в виду? Что случилось?
Он посмотрел на стальную дверь и покачал головой. Ни одна взятка охране не могла гарантировать того, что их не подслушают. Часто жены и дочери были курьерами, и она подозревала, что охране тюрьмы было отдано распоряжение брать взятки, чтобы отец начал говорить свободнее. Она заставила его сесть так, чтобы он мог говорить ей на ухо, и прошептала:
— Почему ты хочешь оказаться дома сейчас же?
От него доносился сладковатый запах, который она помнила с детства и который сохранился, несмотря на тюремную одежду и тюремное мыло. Но почему он не брился? Он всегда был таким же аккуратным, как она. Он улыбнулся.
— Как только со мной станет лучше, я попаду домой.
— Лучше? Ты не говорил мне, что болен.
— Я, я... Как только я... стану лучше...
— Ты имеешь в виду свою руку?
— Нет, нет. Мой...
— Отец. Что станет лучше? О чем ты говоришь?
— Я, я, ты знаешь! Когда доктор сказал, я, я, я... Я могу отправиться домой из больницы.
Хелен вздрогнула:
— Какая больница? Что ты имеешь в виду?
— Ты знаешь, какая больница. Это... Я... — Его глаза обвели комнату и остановились на решетке окна. Внезапно он со страхом огляделся. Затем обошел стол и спросил ее: — Почему ты плачешь, моя радость?
* * *
Покинув комнату, она крикнула капитану охраны:
— Что с ним случилось?
— Я не знаю, мисс. Действительно не знаю.
— Он был у врача?
— Пару раз. Врач сказал, что с ним все в порядке. Мы проверяли его совсем недавно. У дона Эдди здесь нет никаких проблем.
— А что это за история с ножом?
— Мы позаботились об этом парне. Он просто псих.
— Этот случай испугал его. Он как будто совсем другой человек. Я хочу поговорить с доктором.
— Я не знаю, здесь ли он сегодня.
— Найдите его, черт подери!
Когда капитан вернулся и сообщил, что доктор может поговорить с ней, Хелен сказала:
— Я не знаю что, но что-то не так. Он чего-то боится и, похоже, даже не понимает, где находится.
— Как дряхлый старик?
— Я не говорила этого! Ему только шестьдесят лет.
Она расстегнула сумку и положила ворох стодолларовых бумажек на стол капитана.
— Послушайте, вы присмотрите за ним, пока ему не станет лучше. Если он будет таким, он не сможет защитить себя.
— Я буду приглядывать за ним так внимательно, как могу. Может быть, к нему приставить охранников?
— Вы приставите их к нему завтра же. Столько, сколько необходимо. Но если что-нибудь с ним случится... Вы умрете.
— Эй, послушайте, леди...
— Вы хотите испытать судьбу?
Она шагнула к капитану, кровь прилила к ее лицу.
— Сдержите свое слово. Кто бы ни тронул моего отца, умрет! Я не хочу, чтобы до него даже дотрагивались! Теперь, пожалуйста, проводите меня к доктору.
Доктору она не платила, и он отнесся к ее появлению равнодушно.
— Что с ним происходит? — повторил он. — Я думаю, атеросклероз. Артерии твердеют.
— Но ему даже нет шестидесяти.
— Это называется болезнью Альцгеймера. Она настигает и молодых. Я о ней знаю немного, но твердо помню, что она не излечивается.
— Но он всегда был здоров. Он не курил. Он почти не пил, да и то только вино.
Доктор взглянул на свои часы. Он был очень молод, но ему удавалось выглядеть очень серьезным и занятым.
— Если вы постараетесь, вы наверняка сможете вспомнить странности в его поведении.
И она вспомнила. Небольшие провалы у него в памяти, не замеченные в сутолоке обычных дней. Однажды он заблудился на Манхэттене, другой раз не сумел узнать своего охранника.
— Вы могли бы его полечить?
— У нас не больничный покой. И к тому же подобные заболевания легко симулировать.
— Это не симуляция.
— Я здесь не судья, мисс.
Ему явно доставляло удовольствие ее отчаяние. Она собрала все свои силы, чтобы говорить с ним спокойно.
— Вы — доктор. И при этих обстоятельствах — единственный доктор моего отца. Моя семья имеет значительное влияние. Что наша семья может сделать для вас в обмен на хорошую заботу о моем отце?
Молодой человек рассмеялся:
— Вы можете перевести меня в штат нормальной больницы?
— В тот же день, когда мой отец вернется домой на основании медицинского заключения.
— Вы не разыгрываете меня? Вам следует посмотреть мой послужной список.
— Мне неважно, даже если вы больны СПИДом. Позаботьтесь о нем, и я устрою вас в лучшую больницу страны.
Она покинула тюрьму, потрясенная своей встречей с отцом.
Только когда самолет снижался над Гудзоном, ей пришло в голову, что с этих пор она может полагаться только на себя. Это было ужасно.
Увидев силуэты небоскребов в ночном небе, она положила руку на плечо пилота:
— В Вестпорт.
— Вы хотите лететь в Коннектикут?
— Да. Мне надо позвонить в Бруклин.
Хелен увидела дядю Френка, дающего инструкции своим парням. Он приветствовал ее, широко улыбнувшись, а затем продолжил оживленный разговор, размахивая бейсбольной битой. Своим солидным брюшком он напоминал ей петуха.
— Я знаю, что они хорошая команда, — прорычал он. — Поэтому вы должны бороться с ними всерьез. Следите за каждым из них. И ради Бога, ради Бога, думайте над каждым броском!
Дядя вручил биту одному из игроков. Девять молодых парней из его команды, одетые в ярко-красную форму, подняли руки и издали громкий крик. Френк стал подниматься к Хелен, пока его ребята натягивали перчатки и цепочкой выбегали на поле.
— Они собираются зарыть нас в землю, — сообщил он. — Ты выбрала чертовски трудный день. «Стабби» рвутся в лидеры.
На поле разминались команды «Стабби бар» и «Грилл». Зрителей на трибунах было около пяти или шести десятков. В противоположном конце стадиона на скамейки рассаживались команды, завершившие свой матч только что. Уже темнело, включились прожектора, и под их лучами трава на поле засветилась изумрудом. Дядя Френк хмуро следил за тем, как разминается его питчер.
— Отойди назад, — закричал он ему и махнул рукой одному из игроков, чтобы он передвинулся вперед. — Пиво?
Он достал две банки из переносного холодильника.
— Что принесло тебя сюда? Эй, слабый удар! — Он взглянул на нее рассеянно. — Что-нибудь не так? Ты видела отца? — И тут он подскочил. — Отличный удар!
Некоторое время дядя следил за происходящим на поле, затем повернулся к ней:
— Что-нибудь с отцом? Эй, эй, красавица, что случилось?
Она плакала, и он обнял ее за плечи.
— В чем дело, красавица?
— Он болен. На него напали. Не очень опасно, но, похоже, его болезнь прогрессирует.
— Они позволят ему выйти по болезни? — холодно спросил Френк.
Френк был старшим братом ее матери. Он ненавидел рэкетиров и был против женитьбы родителей Хелен. Он не разговаривал с отцом Хелен тридцать пять лет.
— Они сказали, что он притворяется. Я найму адвоката для этого дела. Он ведет себя так, как будто ему восемьдесят пять или что-то вроде этого.
— Если у него действительно такое состояние, ему, возможно, лучше быть там, чем дома.
— Там опасно находиться. Он не в состоянии защитить себя.
Они помолчали, глядя на поле. Наконец дядя Френк вздохнул:
— Я что-нибудь могу сделать?
Хелен покачала головой:
— Я только хотела тебе про это рассказать.
— А как это восприняла твоя мать?
— Она не знает. Я не скажу ей, чтобы с ней ничего не случилось. И ты тоже не говори.
— Вы еще в ссоре?
— Ты же знаешь, какие у нас отношения.
— Да.
Дядя Френк вытер ей глаза платком. Затем погладил ее колено. Она отдернула ногу.
— Как мать, так и дочь.
— Она твоя сестра!
— Красавица, ты думаешь выбираться из этого?
— Из чего? — холодно спросила Хелен.
— Я твой дядя, и не делай наивных глаз. Твои пустоголовые братья не могут даже вытрясти помидоры из банки без инструкции. Если твой отец действительно болен, все это ляжет на твои плечи.
— Рестораны — не такое уж и сложное предприятие.
— Я не говорю о ресторанах, — прервал он ее. — И не говорю об автобусной компании. Я говорю о... — Он оглянулся вокруг и понизил голос. — Ты знаешь, о чем я говорю. Выбирайся! Выбирайся из этого, пока не поздно!
Он взял ее за руки. Она отпрянула, но он сжал их снова и потянул, чтобы она глядела ему в лицо.
— Ты не мой ребенок, но ты — мой любимый ребенок. Знаешь об этом? С того времени, когда ты была вот такого роста.
Хелен помнила, что, когда она приходила с матерью к дяде Френку, чувствовала себя у него намного лучше, чем дома с ее непредсказуемым отцом. Дядя относился к ней как человек, которому судьба не подарила дочери. И хотя он слишком сильно сжимал ее плечи, она была рада, что пришла сюда.
— Я знал, чтобы ты придешь, — сказал он. — Ты увязаешь в этом все больше с каждым днем. И твой чертов отец позволил тебе это.
— Братьям нужна моя помощь.
— Брось ты своих братьев!
— У меня есть обязательства.
— Делай свою жизнь сама. Будь самостоятельным человеком, каким была, когда ходила в колледж.
— Здесь все по-другому.
— Я знаю, что не все так просто. Ты не возражаешь, если я тебе дам автомобиль?
Она улыбнулась: родители не разрешали ей оставаться в колледже на ночь, и ей приходилось каждый день ездить в Канарси. Когда дядя Френк узнал об этом, он подарил ей красный «фиат».
— Они посадили его в тюрьму. Я должна ехать домой. Мама была...
— Твоя мать — которую я люблю — такая же испорченная, как и он. Ей следовало бы сказать тебе, чтобы ты никогда не появлялась дома. Отправляйся в колледж. Будь личностью.
— Поздно.
— Это никогда не поздно.
Хелен попыталась заглянуть ему в глаза. Он был умен и понимал, что она работает не только для братьев и матери. Знает он, что она скрывает за своими словами об ответственности?
Хелен хотела продолжать свою игру, но дядя решил сменить тему:
— Послушай, что ты думаешь о моем питчере? Хорошо смотрится?
— Он великолепен.
Она заметила его еще перед началом игры, он был высок и смугл, с телом пловца. Она подумала о том, что любой парень, с которым ей предстоит встретиться, не должен будет знать о ее реальной жизни.
— Ему тридцать лет, разведен. Она была пустышка. Красивые парни женятся на пустышках, когда молоды и не знают жизни. У него ребенок, прекрасный мальчик, которого ты обязательно полюбишь.
Хелен не могла отвести от него взгляда. Он выглядел, как Адонис. Каждый раз, бросая мяч, он поджимал губы, и это движение ей нравилось, оно напоминало поцелуй. Дядя Френк лукаво взглянул на нее и снова сменил тему:
— Я говорил, что твоя двоюродная сестра собирается стать дантистом?
— Сколько времени она уже учится в колледже?
— Дольше, чем Энрико Ферми.
— Мои поздравления.
— Поздравления? У меня теперь нет детей, которые продолжат мой бизнес... Но этот парень... Я подумываю сделать его своим партнером.
— А кто будет заботиться о его ребенке?
— Его мать. Настоящая итальянка. Отличная семья. Но будет лучше, если он войдет в мою семью. Разреши, я вас познакомлю.
— Френк...
— Он отличный муж для любой итальянской девушки. Суровый, когда это нужно, но нежный котенок внутри. Что скажешь?
— Он в Вестпорте, а мой бизнес в Бруклине.
— Ты можешь сделать так. Продаешь свои предприятия. Продаешь автобусы. Все остальное передаешь братьям. Переезжаешь сюда, покупаешь новые предприятия и живешь в моем доме с этим парнем.
Ей показалось забавным, как легко он себе это представлял.
— А как насчет моей матери?
— Коннектикут — это не Гонконг. Всего час езды — ты будешь наносить визиты. Кроме того, вы сделаете несколько мальчиков, и твоя мама примчится, как ракета.
— Френк, о чем мы говорим? Я с ним даже не знакома.
— Я тебя ему представлю. Если он тебе не понравится, то я знаю других. Отличные ребята.
— Ладно. А как ты поживаешь?
— Сейчас я совсем один. Недавно вышел посмотреть на звезды, услышал шум в кустах. Вызвал полицию, они вытащили... енота. Вместо пистолета он помахал мне хвостом. Полицейские долго смеялись. Я угостил их кофе. Такая у меня жизнь. Измени свою жизнь, Хелен. Она будет лучше, чем у твоих родителей. И намного веселей.
— У меня веселая жизнь.
— Да? Рассказывай! Если этот питчер окажется у тебя в постели, тебе будет много веселей, чем заниматься тайными делишками.
Она улыбнулась и поддразнила его:
— Ну, если постель, тогда это очень заманчиво.
— На что, ты думаешь, я хочу направить свою семью?
— Ты живешь совсем в другом мире.
— Этот мир лучше. Видишь этих парней, которые играют? Они окончили среднюю школу. Они женаты на своих подружках.
— То же самое делают парни в Канарси. Верно?
— Но ты не можешь делать это в Канарси. Там все знают, кто ты на самом деле. Здесь ты можешь начать новую жизнь, — он кивнул на команду бейсболистов, которые, сидя на скамейках, слушали, как их инструктирует Стабби. — Посмотри на этих парней. Посмотри на их девушек. Они моложе, чем ты, а у них уже прелестные дети.
Он подпрыгнул:
— Эй! Отлично! Посмотри на того игрока.
Команда Стабби стала выходить на поле, а команда Френка поплелась к трибунам. Первый из них, подойдя к скамейке, поцеловал симпатичную девушку и сгреб в охапку двухлетнего ребенка.
— Видишь? Вот что делают обыкновенные люди, Хелен. Они работают, как черти, и веселятся, как дети. Они никого не убивают, никого не режут, не продают наркотики.
Беловолосый парень по имени Брайс стащил свою форму, поднял смеющегося ребенка, и посадил себе на плечи.
— Как тебе этот малыш? Слышишь? Они даже говорят по-итальянски. Давай, я тебя познакомлю.
— Дядя Френк, что ты со мной делаешь?
Во все это было трудно поверить. Дома она была погружена, казалось в бесконечную войну с другими мафиозными семействами, в то время как Комиссия вырывала у нее людей, делая ее все слабее и слабее. Но сейчас, здесь, в этот безветренный, теплый вечер под яркими огнями прожекторов все казалось возможным. Она посмотрела на поле и сказала:
— Хорошо. Представь меня.
Дядя Френк двинулся к своему питчеру и дал ему несколько совсем ненужных советов. Темные глаза игрока блеснули, когда он посмотрел на Хелен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45