– Ты слышишь, Селия?
– Да, – тихо проговорила его жена. – Да! – Она взялась за ручку двери. – Я не могу дождаться поскорее увидеть его!
– Боюсь, подождать вам все-таки придется, – строго сказал ей врач. – Барри попросил, чтобы к нему некоторое время не пускали посетителей.
– Но мы не посетители! – возразила миссис Кокс. – Мы его родители!
– Он попросил поставить ему телефон, – продолжал врач, – и как раз сейчас он кому-то звонит. Просто диву даешься, как эмоциональные потрясения порой действуют на людей. Первое, что он сказал, когда осознал значимость происходящего – когда увидел, что его ступня шевельнулась под одеялом – было: "Я поступил подло".
– Он поступил подло? – рассеянно повторила миссис Кокс. – Но ведь Барри за всю свою жизнь никого не обидел. Что бы это могло значить?
– Он сказал, что сказал кому-то неправду, – пояснил доктор. – Я ничего не понял. Ведь он все еще был под действием лекарств, и говорил сбивчиво. Он сказал, что нарочно соврал кому-то и теперь должен все исправить, пока еще не слишком поздно.
– Не понимая, – хмурясь, проговорил мистер Кокс. – Ведь он не виделся ни с кем, кроме нас, с тех пор, как с ним случилось это несчастье. Так кого он мог обмануть? И в чем? Позвольте мне самому поговорить с ним.
– Я очень сожалею, но сейчас это невозможно, – твердо сказал доктор. – Он сейчас звонит по телефону и очень настаивал на том, чтобы его при этом никто не беспокоил.
* * *
В квартире Хелен зазвонил телефон. Он прозвонил двенадцать раз. Потом звонки прекратились.
Человек, сидевший в низком кресле цвета лаванды не двинулся с места, терпеливо дожидаясь, когда, наконец, аппарат замолчит. Затем он размял пальцы и положил ладони на колени. На тыльной стороне одной из ладоней были заметны следы желтой краски.
Ему не составило абсолютно никакого труда проникнуть в эту квартиру, так как дверь на балкон была незаперта. Так что теперь ему не оставалось ничего, как просто сидеть и ждать.
Глава 17
Хелен поднималась по лестнице, когда услышала, что у нее зазвонил телефон. Она прибавила шагу и поспешила к двери своей квартиры. Ей пришлось задержаться у бассейна гораздо дольше, чем она планировала изначально.
Внезапный уход Колли не остался незамеченным не только занудами-училками, но и всеми остальными отдыхающими. Так что, подавив гнев и проглотив обиду, Хелен поплавала еще немного, а затем выбралась из воды, чтобы присоединиться к стремительно растущей компании молодых людей, собирающихся вокруг бассейна для вечернего отдыха. Она благосклонно позволила угостить себя пивом адвокату из квартиры 107, и так весело хохотала и активно поддерживала завязавшуюся беседу, что уже очень скоро вокруг них начали собираться очарованные ею поклонники. Даже посте того, как учительницы удалились к себе, Хелен осталась у бассейна, с видимым удовольствием попивая пиво, болтая на самые разные темы и глядя на то, как над землей постепенно сгущаются сумерки.
Когда же на площадке вокруг бассейна зажглись фонари, она взглянула на часы на руке адвоката.
– Мне пора пойти переодеться, – сказала она, – и ехать на студию.
– Зачем переодеваться? – игриво спросил адвокат. – В таком виде ты произведешь настоящий фурор! – Но Хелен встала с шезлонга, смеясь, бросила пустую банку из-под пива ему на колени и, обойдя бассейн, направилась к лестнице.
Поднявшись на второй балкон, она услышала приглушенный телефонный звонок и прибавила шаг. Дверь в квартиру была незаперта, так что домой она попала без задержки. Однако едва она коснулась трубки, как звонки прекратились.
– Похоже, в последнее время это уже становится традицией, – вслух сказала Хелен самой себе. – Ладно, кому нужно перезвонят еще раз. А может быть, это была Эльза, и мне просто повезло, что я не успела поднять трубку.
– А ты что, никогда не запираешь дверь? – раздался голос у нее за спиной.
Вздрогнув и похолодев от неожиданности, Хелен развернулась и в следующий момент вздохнула с облегчением, узнав человека, сидевшего в кресле, и ее боевой пол пошел на убыль.
– А... Колли! Ты меня до смерти напугал. Что ты здесь делаешь?
– Жду тебя. – Он уже успел переодеться, и теперь на нем были брюки и спортивная рубашка. Все еще мокрые волосы были зачесаны на лоб. – Что-то ты задержалась. Я уже начал волноваться, не случилось ли чего с тобой.
– Я просто отдыхала и, кстати, довольно неплохо провела время, – сдержанно сказала Хелен. Она прошла через гостиную и включила светильник рядом с диваном. – А ты вроде бы собирался сегодня на свидание. Что, уже передумал?
– У меня еще уйма времени, – ответил Колли. – Свидание в восемь. Вот я и подумал, что, может быть, лучше сперва объяснить тебе, что я тут делаю.
– В этом нет необходимости, – ответила Хелен. – Нас с тобой ничего не связывает, так что ты имеешь полное право ходить на свидание к кому захочешь.
– Верно, – согласился Колли. Он встал и развернул кресло так, что теперь оно отрезало путь к двери. – Присядь, Хелен. Вот здесь, на диване. А теперь что касается моего свидания...
– Я же уже сказала тебе, – перебила его Хелен, – меня это не интересует.
– Не перебивай. Я слышал, что ты сказала мне. Просто дело в том, что я собираюсь проделать со своей девушкой на этом свидании одну очень интересную вещь. Я собираюсь убить ее.
– Ты... ты... что собираешься сделать? – Она была уверена, что ослышалась, хотя, с другой стороны, его слова прозвучали довольно отчетливо. Она тупо уставилась на него. – Если тебе вздумалось пошутить, то это совсем не смешно.
– Конечно не смешно. – На лице Колли застыло выражение полного безразличия. – В убийстве нет ничего смешного, вне зависимости от того, как убивать человека, пулей, бомбой, гранатой или голыми руками. Если твоя машина сбила кого-то, например, маленького мальчика, возвращавшегося домой на велосипеде, то это тоже совсем не смешно, во всяком случае, для самого малыша. И его семьи.
– Но... но откуда ты знаешь? Кто тебе сказал? – слова застряли у нее в горле, и она почувствовала, что начинает задыхаться.
– Никто мне не говорил. Мне самому пришлось провести большое расследование, чтобы узнать правду. Я даже не сразу узнал о том, что Дэви погиб. Просто некуда было сообщать. Я был во Вьетнаме, дожидался возвращения обратно, в госпиталь. И к тому времени, когда я получил это известие, то все уже было кончено – и похороны – все.
– Кто ты? – прошептала Хелен. – Кто, черт возьми, ты такой?
– Ты знаешь, кто я. Коллингсворт Уилсон. Моя мать вышла замуж за человека по имени Майкл Грегг. Дэвид Грегг – мой брат по матери.
– Твой брат! – дрогнувшим голосом повторила Джулия. – Боже мой!
Колли же словно не слышал ее. Его взгляд был обращен в прошлое, он предавался воспоминаниям.
– Все, что я смог узнать, так это то, что рассказали мне мои родители. Они сказали, что это был наезд, что машина скрылась с места преступления, и что, судя по голосу, звонивший в полицию и сообщивший об этом происшествии был подростком. Он сказал: "Мы сбили его", так что, скорее всего, в машине находилось несколько человек. Отчим сказал, что на похороны собралось много людей. Он показал мне все открытки и письма с выражением соболезнования. И еще сказал, что кто-то прислал целую корзину роскошных желтых роз, но ни карточки, ни записки в цветах не оказалось. Их доставили из цветочного магазина.
Я отправился в магазин и побеседовал с продавщицей. Она хорошо помнила те розы. Она сказала, что они врезались в ее память, потому что ей показалось довольно странно, что молоденькая девочка приходит в цветочный магазин, тратить столько денег на цветы, а потом отказывается надписать свое имя на карточке. У той девушки были рыжие волосы и у нее на шее висел на цепочке мегафон, какие носят девчонки из команд поддержки.
– Джулия, – пробормотала Хелен. Она понимала, что нужно что-то делать, бежать, кричать, звать на помощь, но она не могла сдвинуться с места. Она онемела от ужаса. И беззвучно, лишь одними губами повторила имя: – Джулия.
– Еще какое-то время ушли на ее поиски. Сначала я просто ходил по школам во время баскетбольных матчей, но рыжих девчонок в их командах поддержи не было. Затем начал осторожно наводить справки про тех, кто участвовал в этих командах в прошлом году. И как-то раз в перерыве разговорился с ребятами на трибуне, и один из них упомянул эту симпатичную девчонку, которая больше не выступала в команде. Видимо, ей просто надоело – она углубилась в учебу и забросила все остальное. Даже не встречалась ни с кем.
– Но это еще ничего не значит, – пролепетала Хелен. – Ты не мог быть уверен.
– А я сначала и не был уверен, но это навело меня на одну мысль. Я решил послать ей по почте записку, нечто такое, что могло бы потрясти ее, если она была именно той, за кого я ее принимал, и показаться полнейшей бессмыслицей, если я ошибался. И она среагировала. В тот же день она примчалась сюда, а следом за ней последовал и твой приятель, Барри. Вот так я узнал про тебя, а потом, когда Барри вышел от тебя, то просто поехал. Я видел, как он вошел в общежитие, и таким образом выяснил, где он живет.
– А потом поселился в "Фор-Сизонс"? – Хелен понемногу приходила в себя после пережитого потрясения. Ее взгляд украдкой скользнул в сторону, оценивая расстояние между диваном и дверью. Кресло Колли стояло как раз у нее на пути. Окно было закрыто. Вот если бы она могла добраться до него, распахнуть и закричать...
– Ничего не выйдет, – покачал головой Колли, словно читая ее мысли. – Я ближе, чем ты, и ты не успеешь даже раскрыть его. Разве тебе не хочется услышать остальное?
– Нет, – отрезала Хелен, содрогаясь от ужаса. – Не хочется.
– А ведь все равно придется, так что лучше расслабься и дослушай историю до конца. Да, я снял квартиру здесь, в "Фор-Сизонс", после чего познакомился с тобой и узнал от тебя много интересного о Барри. Ты сказала, что вы с ним встречались уже целый год, и таким образом, я узнал, что это он был с тобой тем вечером. Я и ему устроил испытание. Позвонил ему в общежитие и заявил, будто бы у меня есть фотографии той аварии. И он согласился встретиться со мной на спортплощадке, чтобы взглянуть на них.
– Так значит, это ты стрелял в него? Ты?
– Совершенно верно.
– Но почему? – в ужасе спросила Хелен. – Зачем тебе это понадобилось? Конечно, я понимаю, как расстроила тебя смерть брата, и ты хотел наказать нас. Но почему ты просто не пошел в полицию?
– А что и как я стал бы там доказывать? – задал встречный вопрос Колли.
– Тебе не пришлось бы ничего доказывать. Одного обвинения уже было бы достаточно. Мы бы во всем признались.
– И что потом? Ну, может быть, вас и оштрафовали бы. У того, кто был за рулем, отобрали бы права. Возможно, он даже и угодил бы на какое-то время в тюрьму, из которой его все равно освободили бы досрочно за хорошее поведение. Наше законодательство очень лояльно относится к малолетним преступникам. Так что какое бы наказание вам ни присудили бы, этого все равно было бы недостаточно. А ты попробуй взглянуть на случившееся другими глазами. Например, моими.
Я не хочу ни на что смотреть его глазами, в ужасе подумала Хелен. Я даже сами эти глаза видеть не могу. Они стали еще темнее! Все то время, пока он говорил, они наливались кровью. И как я только могла считать, что у него красивые глаза?
– Слушай, Хелен, – продолжал Колли своим бархатным, невозмутимым голосом, и это было гораздо страшнее, чем если бы он гневно кричал на нее. – Я прошел через Вьетнам; кажется, я говорил тебе об этом? Не только я один, но и много других парней. Когда каждый день у тебя на глазах людей разрывает в клочья, это, мягко говоря, действует на нервы. И вот представь себе – я возвращаюсь домой из Вьетнама, и что же я там вижу? Мой младший брат мертв. Моя мать находится в психушке в Лас-Лунас. Мой отчим отправился туда же, чтобы постоянно быть с ней. Моя сестра Мег живет совсем одна в доме в горах и сходит с ума от беспокойства за всех нас. Нашей некогда дружной и счастливой семьи больше нет, а что же с вами, с непосредственными виновниками этого? Одна из вас получила непыльную работу на телевидении. Еще один стал звездой футбола местного колледжа. Еще один отправился греться на Калифорнийские пляжи, а его подружка только что поступила в престижный колледж Смита. Все вы живете себе припеваючи и ни о чем не тужите.
– И тогда ты решил убить нас. – Хелен произнесла эту фразу, будучи сама не в силах поверить в то, что говорит.
Это же Колли, думала она. Парень, который живет через две двери от меня, и который немножечко в меня влюблен. Это же тот милый молодой человек, который примчался за мной в студию в тот вечер, когда стреляли в Барри. Он отвез меня в больницу и оставался там со мной, пока не появились новости о состоянии Барри. Так зачем же он делал это? Почему был так добр ко мне?
– Я отвез тебя в больницу, – продолжал Колли, отвечая на невысказанный вопрос, – потому что для меня это был единственный способ узнать, как обстояли дела на самом деле. На спортплощадке было темно, и когда зажегся фонарь, он отскочил в сторону. Так что я не был до конца уверен, попал ли в него. Я собирался прикончить его одним выстрелом, но, видать, малость не рассчитал, хотя, наверное, так оно и лучше. Для такого пижона как Барри, перспектива провести остаток жизни прикованным к инвалидному креслу, может оказаться даже гораздо страшнее самой смерти.
Пронзительно зазвонил телефон.
Его трель подобно игле пронзила напряженную атмосферу комнаты, заставив Колли вздрогнуть от неожиданности и на мгновение невольно оторвать взгляд от лица Хелен.
И в тот же самый момент она сорвалась с места. Путы страха, прежде сковывавшие ее руки и ноги теперь исчезли словно сами собой, и она сделала стремительный рывок через всю комнату. Она не стала пытаться добежать до двери или до окна, а развернувшись, бросилась совсем в другую сторону, выскакивая в спальню и оттуда в ванную комнату.
Захлопнув за собой дверь, она успела задвинуть задвижку лишь секундой раньше, чем раздался на нее с разбегу налетел Колли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22