смеситель grohe для ванной с душем
У них так много читательских откликов, что решено отвести под них разворот. – Лиз уронила голову на руки. Меньше всего на свете ей хотелось продолжать эту тему Конрад тогда совсем взбесится.
– Вы видели интервью с Лиз в сегодняшней «Дейли уорлд»? – Мелани Мейсон пригубила коктейль и бросила взгляд на двух своих подруг, чтобы убедиться, что ее слушают.Это была идея Мел, чтобы три лучшие подруги Лиз собрались в клубе «Гручо» и отметили ее триумф. Как редактор «Фемины», библии Работающей Женщины, Мел считала своим долгом показываться в местах, где собирается авангардная журналистская братия, а авангарднее «Гручо» места не было. Однако, предлагая это, она не могла предвидеть, что о Лиз вдруг станут так много говорить. Знать бы заранее, выбрала бы что-нибудь не столь кишащее развязными репортерами скандальной хроники и босяцкого вида журналистками.Поверх огромного стакана темного стекла Мел оглядела своих подруг Бритт, как всегда, была до тошноты стильна в своем черном костюме с небольшим ожерельем тонкой работы из огромных осколков цветного стекла. Спросите любого лондонского бродягу, и он скажет вам, что не стал бы платить за эти стекляшки ни гроша, а подобрал бы их где-нибудь на свалке.Мел заметила, что и прическа Бритт была в новом стиле. Ее светлые волосы были коротко подстрижены. Боже, это придает ей вульгарный вид. Поразительно, как обманчива бывает внешность. Бритт единственная из ее знакомых, кто, будучи стопроцентной женщиной, обладает совершенно мужскими повадками.– Она, должно быть, рехнулась, что говорит такое, – Бритт щелкнула пальцами проходившей мимо официантке и попросила бутылку «Лансон» Потом полезла в свою сумку от Шанель за бумажником.Мел усмехнулась. Бритт не упускала случая щегольнуть своей золотой кредитной карточкой «Амекс».– Еще рано расплачиваться, Бритт, – заметила она.Бритт вспыхнула. Она боялась своих промашек в обществе и трепетала при мысли, что кто-нибудь за изысканным стилем одежды и небрежным видом угадает ее настоящее происхождение. Она убрала карточку. Пора ей уже избавиться от этого глупого страха оказаться не при деньгах.– И все же я думаю, что она поступила отважно.Обе подруги взглянули на Джинни, которая потягивала свою «Деву Марию». Джинни предстояло вечером возвращаться на машине домой в Суссекс.«Боже, кто же может пить «Кровавую Мери» без водки?» – подумала Мел. Джинни, разумеется, могла все. Еще в университете она была заводилой.Джинни откинула назад прядь своих прямых волос и поиграла с сережкой. В местах вроде этого она чувствовала себя не в своей тарелке. Она потратила кучу времени на выбор платья для сегодняшнего вечера и в попытке выглядеть Работающей Женщиной остановилась на единственном костюме из своего гардероба. Однако, как только вошла сюда, ей сразу же дали понять, что она вовсе не принадлежит к этому миру. Здесь все были в черном, и юбки у всех были на три дюйма выше колен, а не до середины икр, как у нее. Эта публика скорее умрет, чем пренебрежительно отзовется о дамском парикмахере Джованни из Восточного Гринстеда. Джинни чувствовала себя так, словно распорядитель повесил ей табличку, вроде тех, что вешают на конференциях: «ДЖИННИ УОКЕР, ДОМАШНЯЯ ХОЗЯЙКА».– Привет, девочки. Кого-нибудь ждем?Занятые обсуждением того, следовало или не следовало Лиз давать это интервью, они не заметили ее появления. Но все остальные в клубе заметили. Мел увидела, что сидящие за столиками подталкивают друг друга локтями и шепчут что-то, прикрывшись ладошкой. Нравилось это Лиз или нет, но она стала знаменитостью дня.– Ага, – съязвила Мел, протягивая ей бокал заказанного Бритт шампанского, – ждем слезливого телевизионного магната. И как это тебя угораздило? Начиталась «Воган»?– Дай мне перевести дух, пожалуйста, Мел. Я уже по горло сыта тем, что наговорил мне Конрад.– А это было для тебя неожиданностью, да? – Мел подвинулась на низком диванчике, освобождая место для Лиз. – Я думаю, он вряд ли был обрадован, ведь правда?– Я сделала это не для Конрада, – устало сказала Лиз. Она хотела поговорить о чем-нибудь другом, но всюду, где она оказывалась, люди ни о чем другом говорить не желали.– Так почему ты сделала это? – спросила Бритт стараясь за небрежностью в голосе скрыть свое негодование. На самом деле она была возмущена поступком Лиз. Как это было похоже на нее – получить место, за которое другие выцарапали бы сопернику глаза, и не ценить этого хотя бы настолько, чтобы держать язык за зубами.Сколько Бритт знала Лиз, той все доставалось легко: частная школа, каникулы за границей, машина, даже Дэвид, первый студент курса. Ей не приходилось бороться за все, как Бритт. И все же именно Лиз пригласила ее, выпускницу простой школы, в свой маленький аристократический кружок в колледже. Бритт так никогда и не поняла, почему Лиз так поступила. Но и сейчас она сознавала, что Лиз сделала ей одолжение. А людей, делающих ей одолжение, Бритт ненавидела.Лиз закусила удила:– Я сделала это для себя. Мне осточертело притворяться, что это не стоит мне никаких усилий, вот и все. Осточертело весь день принимать ответственные решения после бессонной ночи из-за расстройства желудка у ребенка. Осточертело, когда от тебя ждут, что ты оставишь детей дома, захлопнешь за собой дверь и даже подумать о них не посмеешь. – Она обвиняюще смотрела на Мел: – Ты знаешь, что я прочла в твоем чертовом журнале? Статью о возвращении женщины на работу после рождения ребенка, в которой ей советуют никогда не упоминать о своих детях, потому что мужчины о детях не говорят, и красить ногти красным лаком, потому что так она будет меньше похожа на мать!Мел явно чувствовала себя неловко:– А тебе не кажется, что ты немного переборщила со всем этим? Многие женщины с детьми работают. Фактически большинство читательниц «Фемины» – работающие матери.– Но разве ты говоришь им правду? Ведь у тебя даже нет детей, Мел, а Оливия – так та предпочитает кошек. Но ты все же навязываешь всем этот образ женщины: с «Уоллстрит джорнел» в одной руке и с ребенком в другой, женщины, которая заткнула всех за пояс на заседании правления и успела домой, чтобы искупать детей. Я говорю тебе, Мел, что это чушь!Мел в смущении поглядывала вокруг и потягивала «Маргариту». На этот раз она не бросилась на защиту своего журнала. Оливия Макиван, основатель «Фемины» и с недавнего времени ее издатель, только что открыла для себя Семью, и теперь ни один номер журнала не обходился без фотографий счастливых карапузов, ползающих вокруг своих влиятельных мамаш. Оливия решила, что дети придают мамам то качество, которое рекламодатели называют «сексуальностью». Иными словами, поднимают тираж так же, как снимки принцессы Дианы или автомобилей, разыгрываемых в качестве приза.Так случилось, что статья о матерях на высоких должностях оказалась на редакторском столе Мел как раз перед тем, как она отправилась в «Гручо». И ни одна из этих матерей не скулила, как Лиз.– Я думаю, что решение очевидно, – Бритт допила остатки шампанского и побарабанила пальцами по пустому бокалу. – Если у тебя карьера, то у тебя не будет детей. Это просто.– Просто для тебя, – вспыхнула Лиз. Деланное равнодушие Бритт начинало действовать ей на нервы. – Ты детей не хочешь.– Ради Бога, Бритт, – вмешалась Мел, – так делало предыдущее поколение женщин. Мы считали, что мы другие. Мы верили в то, что можно Иметь Все, ты помнишь?– Возможно, мы ошибались, – недовольная разговором, Бритт щелчком пальцев дала знак официантке принести еще одну бутылку шампанского.– Да нет, мы не ошибались! Лиз ошибается! – Мел в запале повернулась к Лиз, совсем забыв, где они находятся. – И я надеюсь, что ты понимаешь, какой вред ты причинила другим женщинам своей выходкой!Джинни с ужасом наблюдала, с какой злостью сцепились между собой три ее подруги. Ее поразила горечь, которую, видимо, породил предмет разговора. До сих пор она молчала. В конце концов, что ей известно о трудностях совмещения детей и карьеры?Она всегда была домашней хозяйкой. Зарывшей свой талант, как не упускает случая отметить ее властная мамаша. Ты могла бы стать художницей, не устает повторять она. А дети все равно остаются маленькими так недолго. Не успеешь оглянуться, как они уже выросли и покинули тебя. Это говорит ее мать. Которая была слишком поглощена своей профессией хирурга, чтобы заботиться о Джинни и ее брате. С детьми Джинни так никогда не будет.Против своей воли Джинни не могла не чувствовать тайного удовлетворения оттого, что Лиз приходится нелегко. Это помогало ей меньше жалеть себя. Разумеется, Лиз ничего нового не придумает. Она и понятия не имеет, что значит быть только матерью, каково это, когда люди начинают зевать, слушая твой рассказ о том, сколько всего ты сегодня переделала, или на вечеринках уходят от тебя, чтобы найти кого-нибудь поинтереснее. Ее бесило, насколько дешево ценится сегодня материнство.Если даже ты только захотела быть матерью, ты обнаруживаешь, что все равно в глазах общества твоя ценность упала. Джинни любила хлопотать по дому, обожала присматривать за Эми и Беном, чувствовала себя счастливой и больше ничего не желающей, находясь в центре семьи, но она ощущала себя неловко и скованно в компании работающих женщин – даже вот этих, ее лучших подруг.– Так что ты собираешься делать? – спросила она Лиз.– Не знаю. Я действительно не знаю. Посмотрим, чем все это обернется. Вдруг под шовинистической оболочкой Конрада прячется Мужчина Нового Времени, который понимает, что нежность и чувствительность так же важны, как жесткость и агрессивность. Кто знает, вдруг он смягчится и станет даже позволять мне изредка видеть моих малышей.– А может, и не станет, – Бритт допила свой бокал и пододвинула его для следующей порции.– Поехали дальше, девочки, – Лиз взяла бутылку и наполнила шампанским их бокалы. – Не забывайте, что мы здесь не на поминках. Что будем есть?
– Куда едем, миссис Уорд? – шофер Лиз придержал дверь клуба «Гручо» и помог Лиз и Бритт забраться на заднее сиденье сверкающего лаком «ягyapa-XJ6».– Пожалуйста, в Ноттинг-хилл, Джим. Моей подруге надо добраться до ее машины.Бритт откинулась назад и погладила мягкую, шелковистую кожу сиденья. Набрала воздуха в легкие. Запах кожи в «ягуарах» всегда кажется более настоящим, чем в других машинах. Она не могла понять, как Лиз ухитряется не быть счастливой, когда у нее есть все это. Господи, да сколько еще женщин имеют служебный «ягуар» с шофером?– Божественная машина. Долго пришлось требовать, чтобы тебе ее дали?Лиз рассмеялась:– На самом деле я попросила «Спейс вэгон», а не «Экс-джей-6» Видела бы ты лицо Конрада! «Но это машина, чтобы возить детей на дачу! Я дам тебе черный «Экс-джей-6» с мягкими кожаными сиденьями. Такая машина у руководителя программ «Эл-даблъю-ти». Мы не можем позволить, что бы ты разъезжала, как мамаша из пригорода!»«Как это типично», – с горечью подумала Бритт. Она не могла удержаться от мысли, что презрение Лиз и атрибутам успеха каким-то образом направлено против нее, Бритт. Что плохого в том, чтобы хотеть иметь «Экс-джей-6»? Или «порше»? Или пентхаус Апартаменты на крыше небоскреба. – Прим. перев.
в Докленде? Восточное предместье Лондона, район старых доков в устье Темзы, застраиваемый теперь небоскребами. – Прим. перев.
Бритт хотелось иметь это все. Как, думается, и мужу Лиз.Бритт посмотрела на подругу с интересом.– Так что же божественный Дэвид думает обо всех этих «правдивых признаниях», да еще в конкурирующей газете? Мне кажется, в связи со всеми этими слухами о том, что Логан Грин взял какого-то парнишку из «Уорлд», чтобы по править дела «Ньюс», что его могут потихоньку-полегоньку оттереть.Так вот оно что! Вот чем Дэвид так озабочен последнее время. Но Господи, почему же он ничего не сказал ей? А тут она еще разоткровенничалась перед «Дейли уорлд», именно перед ней, и завтра будет продолжение. Он никогда не простит ей! Лиз была рада, что в машине темно и что Бритт не может увидеть на ее лице ужаса от сознания происшедшего.– Если честно, Бритт, то я не знаю. Об этом мы никогда не говорили.Бритт подняла элегантно наведенные брови. Вот как, и в идеальном браке бывают свои проблемы? Глава 6 – Мам, а где папа?Маленькая ручонка тянула за одеяло, под которым калачиком свернулась Лиз.Она быстро села и посмотрела на часы-радиоприемник. Восемь. Дэвид, должно быть, на утренней пробежке. Теперь так получается, что у них не бывает случая спокойно поговорить. Она собиралась это сделать вчера вечером, но, когда Джим привез ее, в доме было темно, и Дэвид уже спал. Он выглядел почти мальчишкой, и все следы редакторских забот исчезли с его лица.Она хотела разбудить его, но спросонья от него не было никакого толку. Когда дети были маленькими, он ухитрялся даже не слышать их ночного плача от болей в животе или от резавшихся зубов, а утром как ни в чем не бывало заявлял ей, что она должна была разбудить его. Один раз она попробовала, но он был такой злой, что она зареклась это делать. И теперь она тоже подумала, что будить его не стоит. Ее голова гудела от лишних разговоров и от лишнего шампанского, и Лиз решила отложить разговор до утра. Сейчас ома поняла, какая это была ошибка.Она поднялась с кровати и выглянула в окно. Был ясный день. Еще одно чудесное лето, хотя она не очень-то его видела. Лиз заглянула в комнату Дейзи, но Сьюзи, наверное, уже одела ее и спустилась с ней завтракать.– Давай, Джейми, снимай пижаму и надевай шорты. На улице чудесная погода.Она попыталась схватить его в охапку, но он выскользнул, верткий, как угорь.Она бросилась ловить его, но он уже спрятался за туалетным столиком, вне ее досягаемости, и вопил: «Не надену! Не хочу!» Она почувствовала раздражение. Одно и то же каждое утро. И откуда столько силы в пятилетнем ребенке? Да, пройти с боем Фолкленды, наверное, было легче, чем заставить Джейми одеться.– Джейми, выходи оттуда немедленно! – Она перегнулась через столик и выудила его, брыкающегося и вопящего, почти опрокидывающего ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
– Вы видели интервью с Лиз в сегодняшней «Дейли уорлд»? – Мелани Мейсон пригубила коктейль и бросила взгляд на двух своих подруг, чтобы убедиться, что ее слушают.Это была идея Мел, чтобы три лучшие подруги Лиз собрались в клубе «Гручо» и отметили ее триумф. Как редактор «Фемины», библии Работающей Женщины, Мел считала своим долгом показываться в местах, где собирается авангардная журналистская братия, а авангарднее «Гручо» места не было. Однако, предлагая это, она не могла предвидеть, что о Лиз вдруг станут так много говорить. Знать бы заранее, выбрала бы что-нибудь не столь кишащее развязными репортерами скандальной хроники и босяцкого вида журналистками.Поверх огромного стакана темного стекла Мел оглядела своих подруг Бритт, как всегда, была до тошноты стильна в своем черном костюме с небольшим ожерельем тонкой работы из огромных осколков цветного стекла. Спросите любого лондонского бродягу, и он скажет вам, что не стал бы платить за эти стекляшки ни гроша, а подобрал бы их где-нибудь на свалке.Мел заметила, что и прическа Бритт была в новом стиле. Ее светлые волосы были коротко подстрижены. Боже, это придает ей вульгарный вид. Поразительно, как обманчива бывает внешность. Бритт единственная из ее знакомых, кто, будучи стопроцентной женщиной, обладает совершенно мужскими повадками.– Она, должно быть, рехнулась, что говорит такое, – Бритт щелкнула пальцами проходившей мимо официантке и попросила бутылку «Лансон» Потом полезла в свою сумку от Шанель за бумажником.Мел усмехнулась. Бритт не упускала случая щегольнуть своей золотой кредитной карточкой «Амекс».– Еще рано расплачиваться, Бритт, – заметила она.Бритт вспыхнула. Она боялась своих промашек в обществе и трепетала при мысли, что кто-нибудь за изысканным стилем одежды и небрежным видом угадает ее настоящее происхождение. Она убрала карточку. Пора ей уже избавиться от этого глупого страха оказаться не при деньгах.– И все же я думаю, что она поступила отважно.Обе подруги взглянули на Джинни, которая потягивала свою «Деву Марию». Джинни предстояло вечером возвращаться на машине домой в Суссекс.«Боже, кто же может пить «Кровавую Мери» без водки?» – подумала Мел. Джинни, разумеется, могла все. Еще в университете она была заводилой.Джинни откинула назад прядь своих прямых волос и поиграла с сережкой. В местах вроде этого она чувствовала себя не в своей тарелке. Она потратила кучу времени на выбор платья для сегодняшнего вечера и в попытке выглядеть Работающей Женщиной остановилась на единственном костюме из своего гардероба. Однако, как только вошла сюда, ей сразу же дали понять, что она вовсе не принадлежит к этому миру. Здесь все были в черном, и юбки у всех были на три дюйма выше колен, а не до середины икр, как у нее. Эта публика скорее умрет, чем пренебрежительно отзовется о дамском парикмахере Джованни из Восточного Гринстеда. Джинни чувствовала себя так, словно распорядитель повесил ей табличку, вроде тех, что вешают на конференциях: «ДЖИННИ УОКЕР, ДОМАШНЯЯ ХОЗЯЙКА».– Привет, девочки. Кого-нибудь ждем?Занятые обсуждением того, следовало или не следовало Лиз давать это интервью, они не заметили ее появления. Но все остальные в клубе заметили. Мел увидела, что сидящие за столиками подталкивают друг друга локтями и шепчут что-то, прикрывшись ладошкой. Нравилось это Лиз или нет, но она стала знаменитостью дня.– Ага, – съязвила Мел, протягивая ей бокал заказанного Бритт шампанского, – ждем слезливого телевизионного магната. И как это тебя угораздило? Начиталась «Воган»?– Дай мне перевести дух, пожалуйста, Мел. Я уже по горло сыта тем, что наговорил мне Конрад.– А это было для тебя неожиданностью, да? – Мел подвинулась на низком диванчике, освобождая место для Лиз. – Я думаю, он вряд ли был обрадован, ведь правда?– Я сделала это не для Конрада, – устало сказала Лиз. Она хотела поговорить о чем-нибудь другом, но всюду, где она оказывалась, люди ни о чем другом говорить не желали.– Так почему ты сделала это? – спросила Бритт стараясь за небрежностью в голосе скрыть свое негодование. На самом деле она была возмущена поступком Лиз. Как это было похоже на нее – получить место, за которое другие выцарапали бы сопернику глаза, и не ценить этого хотя бы настолько, чтобы держать язык за зубами.Сколько Бритт знала Лиз, той все доставалось легко: частная школа, каникулы за границей, машина, даже Дэвид, первый студент курса. Ей не приходилось бороться за все, как Бритт. И все же именно Лиз пригласила ее, выпускницу простой школы, в свой маленький аристократический кружок в колледже. Бритт так никогда и не поняла, почему Лиз так поступила. Но и сейчас она сознавала, что Лиз сделала ей одолжение. А людей, делающих ей одолжение, Бритт ненавидела.Лиз закусила удила:– Я сделала это для себя. Мне осточертело притворяться, что это не стоит мне никаких усилий, вот и все. Осточертело весь день принимать ответственные решения после бессонной ночи из-за расстройства желудка у ребенка. Осточертело, когда от тебя ждут, что ты оставишь детей дома, захлопнешь за собой дверь и даже подумать о них не посмеешь. – Она обвиняюще смотрела на Мел: – Ты знаешь, что я прочла в твоем чертовом журнале? Статью о возвращении женщины на работу после рождения ребенка, в которой ей советуют никогда не упоминать о своих детях, потому что мужчины о детях не говорят, и красить ногти красным лаком, потому что так она будет меньше похожа на мать!Мел явно чувствовала себя неловко:– А тебе не кажется, что ты немного переборщила со всем этим? Многие женщины с детьми работают. Фактически большинство читательниц «Фемины» – работающие матери.– Но разве ты говоришь им правду? Ведь у тебя даже нет детей, Мел, а Оливия – так та предпочитает кошек. Но ты все же навязываешь всем этот образ женщины: с «Уоллстрит джорнел» в одной руке и с ребенком в другой, женщины, которая заткнула всех за пояс на заседании правления и успела домой, чтобы искупать детей. Я говорю тебе, Мел, что это чушь!Мел в смущении поглядывала вокруг и потягивала «Маргариту». На этот раз она не бросилась на защиту своего журнала. Оливия Макиван, основатель «Фемины» и с недавнего времени ее издатель, только что открыла для себя Семью, и теперь ни один номер журнала не обходился без фотографий счастливых карапузов, ползающих вокруг своих влиятельных мамаш. Оливия решила, что дети придают мамам то качество, которое рекламодатели называют «сексуальностью». Иными словами, поднимают тираж так же, как снимки принцессы Дианы или автомобилей, разыгрываемых в качестве приза.Так случилось, что статья о матерях на высоких должностях оказалась на редакторском столе Мел как раз перед тем, как она отправилась в «Гручо». И ни одна из этих матерей не скулила, как Лиз.– Я думаю, что решение очевидно, – Бритт допила остатки шампанского и побарабанила пальцами по пустому бокалу. – Если у тебя карьера, то у тебя не будет детей. Это просто.– Просто для тебя, – вспыхнула Лиз. Деланное равнодушие Бритт начинало действовать ей на нервы. – Ты детей не хочешь.– Ради Бога, Бритт, – вмешалась Мел, – так делало предыдущее поколение женщин. Мы считали, что мы другие. Мы верили в то, что можно Иметь Все, ты помнишь?– Возможно, мы ошибались, – недовольная разговором, Бритт щелчком пальцев дала знак официантке принести еще одну бутылку шампанского.– Да нет, мы не ошибались! Лиз ошибается! – Мел в запале повернулась к Лиз, совсем забыв, где они находятся. – И я надеюсь, что ты понимаешь, какой вред ты причинила другим женщинам своей выходкой!Джинни с ужасом наблюдала, с какой злостью сцепились между собой три ее подруги. Ее поразила горечь, которую, видимо, породил предмет разговора. До сих пор она молчала. В конце концов, что ей известно о трудностях совмещения детей и карьеры?Она всегда была домашней хозяйкой. Зарывшей свой талант, как не упускает случая отметить ее властная мамаша. Ты могла бы стать художницей, не устает повторять она. А дети все равно остаются маленькими так недолго. Не успеешь оглянуться, как они уже выросли и покинули тебя. Это говорит ее мать. Которая была слишком поглощена своей профессией хирурга, чтобы заботиться о Джинни и ее брате. С детьми Джинни так никогда не будет.Против своей воли Джинни не могла не чувствовать тайного удовлетворения оттого, что Лиз приходится нелегко. Это помогало ей меньше жалеть себя. Разумеется, Лиз ничего нового не придумает. Она и понятия не имеет, что значит быть только матерью, каково это, когда люди начинают зевать, слушая твой рассказ о том, сколько всего ты сегодня переделала, или на вечеринках уходят от тебя, чтобы найти кого-нибудь поинтереснее. Ее бесило, насколько дешево ценится сегодня материнство.Если даже ты только захотела быть матерью, ты обнаруживаешь, что все равно в глазах общества твоя ценность упала. Джинни любила хлопотать по дому, обожала присматривать за Эми и Беном, чувствовала себя счастливой и больше ничего не желающей, находясь в центре семьи, но она ощущала себя неловко и скованно в компании работающих женщин – даже вот этих, ее лучших подруг.– Так что ты собираешься делать? – спросила она Лиз.– Не знаю. Я действительно не знаю. Посмотрим, чем все это обернется. Вдруг под шовинистической оболочкой Конрада прячется Мужчина Нового Времени, который понимает, что нежность и чувствительность так же важны, как жесткость и агрессивность. Кто знает, вдруг он смягчится и станет даже позволять мне изредка видеть моих малышей.– А может, и не станет, – Бритт допила свой бокал и пододвинула его для следующей порции.– Поехали дальше, девочки, – Лиз взяла бутылку и наполнила шампанским их бокалы. – Не забывайте, что мы здесь не на поминках. Что будем есть?
– Куда едем, миссис Уорд? – шофер Лиз придержал дверь клуба «Гручо» и помог Лиз и Бритт забраться на заднее сиденье сверкающего лаком «ягyapa-XJ6».– Пожалуйста, в Ноттинг-хилл, Джим. Моей подруге надо добраться до ее машины.Бритт откинулась назад и погладила мягкую, шелковистую кожу сиденья. Набрала воздуха в легкие. Запах кожи в «ягуарах» всегда кажется более настоящим, чем в других машинах. Она не могла понять, как Лиз ухитряется не быть счастливой, когда у нее есть все это. Господи, да сколько еще женщин имеют служебный «ягуар» с шофером?– Божественная машина. Долго пришлось требовать, чтобы тебе ее дали?Лиз рассмеялась:– На самом деле я попросила «Спейс вэгон», а не «Экс-джей-6» Видела бы ты лицо Конрада! «Но это машина, чтобы возить детей на дачу! Я дам тебе черный «Экс-джей-6» с мягкими кожаными сиденьями. Такая машина у руководителя программ «Эл-даблъю-ти». Мы не можем позволить, что бы ты разъезжала, как мамаша из пригорода!»«Как это типично», – с горечью подумала Бритт. Она не могла удержаться от мысли, что презрение Лиз и атрибутам успеха каким-то образом направлено против нее, Бритт. Что плохого в том, чтобы хотеть иметь «Экс-джей-6»? Или «порше»? Или пентхаус Апартаменты на крыше небоскреба. – Прим. перев.
в Докленде? Восточное предместье Лондона, район старых доков в устье Темзы, застраиваемый теперь небоскребами. – Прим. перев.
Бритт хотелось иметь это все. Как, думается, и мужу Лиз.Бритт посмотрела на подругу с интересом.– Так что же божественный Дэвид думает обо всех этих «правдивых признаниях», да еще в конкурирующей газете? Мне кажется, в связи со всеми этими слухами о том, что Логан Грин взял какого-то парнишку из «Уорлд», чтобы по править дела «Ньюс», что его могут потихоньку-полегоньку оттереть.Так вот оно что! Вот чем Дэвид так озабочен последнее время. Но Господи, почему же он ничего не сказал ей? А тут она еще разоткровенничалась перед «Дейли уорлд», именно перед ней, и завтра будет продолжение. Он никогда не простит ей! Лиз была рада, что в машине темно и что Бритт не может увидеть на ее лице ужаса от сознания происшедшего.– Если честно, Бритт, то я не знаю. Об этом мы никогда не говорили.Бритт подняла элегантно наведенные брови. Вот как, и в идеальном браке бывают свои проблемы? Глава 6 – Мам, а где папа?Маленькая ручонка тянула за одеяло, под которым калачиком свернулась Лиз.Она быстро села и посмотрела на часы-радиоприемник. Восемь. Дэвид, должно быть, на утренней пробежке. Теперь так получается, что у них не бывает случая спокойно поговорить. Она собиралась это сделать вчера вечером, но, когда Джим привез ее, в доме было темно, и Дэвид уже спал. Он выглядел почти мальчишкой, и все следы редакторских забот исчезли с его лица.Она хотела разбудить его, но спросонья от него не было никакого толку. Когда дети были маленькими, он ухитрялся даже не слышать их ночного плача от болей в животе или от резавшихся зубов, а утром как ни в чем не бывало заявлял ей, что она должна была разбудить его. Один раз она попробовала, но он был такой злой, что она зареклась это делать. И теперь она тоже подумала, что будить его не стоит. Ее голова гудела от лишних разговоров и от лишнего шампанского, и Лиз решила отложить разговор до утра. Сейчас ома поняла, какая это была ошибка.Она поднялась с кровати и выглянула в окно. Был ясный день. Еще одно чудесное лето, хотя она не очень-то его видела. Лиз заглянула в комнату Дейзи, но Сьюзи, наверное, уже одела ее и спустилась с ней завтракать.– Давай, Джейми, снимай пижаму и надевай шорты. На улице чудесная погода.Она попыталась схватить его в охапку, но он выскользнул, верткий, как угорь.Она бросилась ловить его, но он уже спрятался за туалетным столиком, вне ее досягаемости, и вопил: «Не надену! Не хочу!» Она почувствовала раздражение. Одно и то же каждое утро. И откуда столько силы в пятилетнем ребенке? Да, пройти с боем Фолкленды, наверное, было легче, чем заставить Джейми одеться.– Джейми, выходи оттуда немедленно! – Она перегнулась через столик и выудила его, брыкающегося и вопящего, почти опрокидывающего ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62