– Она откинулась на спинку стула, и взор ее переходил с одного брата на другого. – Что, по-вашему, является шантажом в данной ситуации? – спросила она.
– Нет, это вы нам объясните. Ведь это вы заварили всю кашу, послав мне факс с приглашением поужинать и обсудить ваш новый проект. Вы, и никто другой, выработали свой коварный план. Кстати, вовлечение в эти грязные маневры собственной сестры тоже не делает вам чести. Тут я вполне согласен с Оливером, сказавшим мне, что она даже в компьютерных делах не разбирается и, если стала вашей соучастницей, то лишь по неведению, не зная, во что вы ее вовлекли.
Легкий жар пробежал по щекам Эбби. Значит, Оливер все-таки пытался оправдать ее перед своим грозным братцем.
– Моя сестра знала, во что вовлечена… Эбби удивленно взглянула на нее. Неужели Джесс не понимает, что это звучит как осуждение и приговор? А Джесс тем временем продолжала:
– Моя сестра это моя сестра, вот и все, что я могу сказать двум таким наглым лжецам, как вы. Вы ведь не собирались покупать мою игру. Вы, Уильям, получив мой факс, согласились отужинать со мной лишь потому, что почуяли добычу, узнав, что я изобрела нечто новенькое и тем уже ценное. Но зачем же покупать, когда можно взять задарма? Вот вы и подослали своего братца, выдавшего себя за вашего шофера…
– И шоферская униформа, скажу я вам, не самый комфортный вид одежды. Я чувствовал себя в ней как идиот, цепляясь ее чертовыми прибамбасами за все, что попадалось на моем пути, – с неподдельной грустью проговорил Оливер.
– Заткнись, Оливер! – раздраженно прикрикнул па брата Уильям.
– Я уже говорила вам, что в Нью-Йорке задержалась случайно, просто опоздала на самолет, и была страшно огорчена, что не успеваю на этот, чтобы ему провалиться, ужин! Потому я и позвонила сестре с просьбой принять Уильяма Уэббера! Уильяма Уэббера, заметьте, а не его шофера, – гневно продолжала выговаривать Джесс, будто не замечая, что ее прервали. – Так что все дальнейшее явилось для меня полной неожиданностью. Человек, которого я совершенно не знала, схватил меня, уволок в свой номер, назвался чужим именем, потом, прикарманив мою сумочку, обчистил мой номер и выкрал мою дорогостоящую игру.
И что? По-вашему, выходит, я сама все это подстроила? Абсурд! Это было выгодно только вам. И это вы все подстроили, подставив под мой невинный банановый коктейль свою мужественную грудь. Вы хорошо знали, в каком коктейле вам купаться! Иначе говоря, вы с самого начала знали, кто я, и охотились на меня. В результате ваших усилий вы заполучили обе копии игры, и обе я считаю украденными, ибо, хотя Эбби и передала вторую копию собственноручно, но…
– Не забудьте упомянуть и о третьей копии, – вновь прервал ее Оливер, сосредоточенно разбирая на части королевских размеров креветку.
– О какой третьей копии? – взглянув на брата, спросил Уильям.
Прежде чем продолжить, Оливер ополоснул пальцы в чаше с водой, где плавали кусочки льда.
– Я говорю о той копии, которую Эбигейл собиралась везти в Париж.
– Это неправда! – протестующе взвилась Эбби. – Я собиралась в Париж для того, чтобы обсудить условия своей будущей работы!
Оливер пристально смотрел на нее через стол.
– Вы тогда говорили иное. Сказали, что в море, кроме Уильяма Уэббера, плавает много другой рыбы и что вы намерены на всякий случай предложить игру и кое-кому в Европе.
Эбби густо покраснела.
– Должна сознаться, что это была ложь. Я просто подумала, что если скажу так, то это… ну, это поможет Джесс выгоднее продать игру, вот и…
– На вилле я предложил вам поместить эту копию в сейф, но вы отказались, просили меня не беспокоиться…
– Да не было там никакой третьей копии! – продолжала твердить свое Эбби. – Как я могла дать вам для помещения в сейф что-то, чего не существует в природе? Не было у меня ничего!
– Ох, и все это вскрывается только теперь! – взорвался Оливер. – Еще один ваш миленький маленький обманчик. Так скажите уж заодно, что еще вы от меня утаили?
– Эй, голубки! – саркастически прервала их перепалку Джесс. – Давайте не будем устраивать тут мелодраматических сцен. А вам, мистер шофер, – обратилась она к Оливеру, – вроде бы не к лицу уличать мою сестру в мелких обманах, когда сами вы по уши погрязли во лжи.
– Ну все! Достаточно! – крикнул Уильям, так сильно стукнув кулаком по столу, что вся серебряно-хрустальная сервировка задрожала и зазвенела. – Хватит этого нелепого базара!
– Вот именно! – выпалила Джесс. Все это начинает походить на дешевый фарс. Я полагала, что вступаю в переговоры с одной из наиболее уважаемых компьютерных фирм, а на деле выходит, что наткнулась на реанимированного Лорэла с этим его чертовым Харди. Я предложила вам свой товар, ни минуты не сомневаясь в вашей порядочности, потому что фирма «Уэбберс Софтвер» считается одной из лучших в мире. И что я обнаружила там? Обман и воровство, вот что! И вы еще имеете наглость в чем-то обвинять нас! – Джесс встала и с силой швырнула на стол салфетку. Достаточно – значит, достаточно. Пойдем, Эбби, предоставим этим мистерам побазарить с глазу на глаз, без свидетелей. Я ничего не хочу больше слышать.
Эбби особого восторга не выразила, поскольку красивый жест остается красивым жестом, а шанс подкрепиться она безвозвратно теряла. Но все же покорно встала и собралась последовать за сестрой, как вдруг Уильям схватил ее за руку и вернул к стулу.
– Сидите! Вы обе! И перестаньте вести себя, как парочка капризных подростков, строго прикрикнул он на них. – Послушайте, Джессика! Может быть, прервем пока разговоры и поедим по-человечески? Сами, если не хотите, можете не есть, но не дайте же помереть с голову своей любимой сестричке. Делайте, как я сказал, садитесь!
Джесс так и сделала, плюхнулась на стул, но не преминула все же бросить разгневанный взгляд на своего одноразового любовника.
– Морской еды? – предложил Оливер.
Джесс медленно перевела на него свой взор, пылающий праведным негодованием, и бедный Оливер растерянно и смущенно вернул на стол блюдо, любезно протянутое в ее сторону.
– Правильно, Джессика, не ешьте! Зачем отвлекаться на такие пустяки? Давайте сразу перейдем к делу, – повелительно проговорил Уильям. – Итак, сколько вы хотите?
Джесс язвительно усмехнулась.
– О, вижу, вы решили поторговаться?
Дошло наконец, что шансов прокрутить свое дельце у вас нет, вот и соизволили сменить тактику. Да вы и приезд адвокатов тормознули потому, что стоите на одной ноге и не знаете, найдется ли, куда поставить другую. Закрутился, значит, наш голубчик, решил, что теперь самое время поторговаться. – Джессика привстала и через стол наклонилась к Уильяму, глаза ее горели решимостью. – Ну так я удивлю вас, мистер Уэббер! Я ничего не продаю. Передумала. Не желаю торговать своими идеями теперь, когда…
– Вы не можете торговать тем, что вам не принадлежит, – мрачно прервал ее Оливер.
Джесс резко повернулась к нему и выпалила:
– Хоть вы и украли у меня дискеты, но идея все еще принадлежит мне!
Оливер откинулся на спинку стула и смотрел теперь на Джесс с холодной угрозой, отчего кровь в жилах у Эбби заледенела.
– Вы, Джессика Лемберт, лгунья и мошенница, – твердо сказал он.
– Оливер!
Эбби задохнулась от негодования, услышав, что он в глаза так возмутительно обзывает сестру.
Уильям дотянулся до Эбби и снисходительно потрепал ее по плечу, как бы успокаивая.
– Слушайте, Эбби, слушайте, вам это будет полезно. Продолжай, Оливер.
Оливер наклонился к Джессике, оцепеневшей и утратившей. дар речи от такого грубого обвинения.
– Эта игра вам не принадлежит, так как же вы собирались ею торговать? Вы называете нас ворами, в то время как вы-то и есть настоящая воровка. Эту игру, Джессика, изобрел я. Эта игра является собственностью Уэбберов, потому что я изобрел ее. Повторяю вам, изобрел ее я. И могу доказать это, ибо игра уже запатентована, мы имеем на нее авторские права. А вы, проникнув каким-то образом в нашу компьютерную систему, украли у нас идею и нам же пытаетесь ее продать.
Джесс вдруг вскочила на ноги, от ярости чуть не потеряв равновесия.
– Вы сущие выродки! – гневно выкрикнула она. – Другого слова я и не подберу! Подлецы и грабители! Вот теперь я все поняла! Неудивительно, что вы похитили нас и насильно удерживаете здесь, на своем чертовом острове. Да еще и запугиваете! Конечно, копии у вас, вам и карты в руки! Пока нас держат здесь, там быстренько производится копирайтинг! Когда это вы провернули? Вчера? Позавчера?
– Шесть месяцев назад, – спокойно сказал Уильям.
Руки Эбби сжались в кулаки. Она хотела бы умереть на месте. Есть вещи, которые понятны даже тому, кто не разбирается в компьютерах. И если это правда, если, эта идиотская, черт, идиотская игра и действительно… Да нет! Этого не может быть! Джесс органически не способна на такие вещи!
– Игра еще не запущена в производство, – продолжал Уильям, – но тем не менее она является нашей собственностью. Нашей!
Голова Эбби пошла кругом от столь страшного для ее сестры утверждения, но все же она нашла в себе силы подать голос.
– Так почему… почему же… почему вы сейчас решили поторговаться? – дрожащим голосом спросила она.
Все взоры вдруг обратились на нее, будто она сказала нечто совершенно неожиданное.
– Да, – заговорила Джессика, переведя внимание всех на себя. – Вот именно! Почему вы решили поторговаться, если игра, как вы утверждаете, и так принадлежит вам?
Эбби с отчаянием непонимания перевела взгляд на сестру. Почему та не отрицает страшного обвинения?
– Да просто решил купить ваше молчание. – Спокойно сказал Уильям. – Потому, Джессика, что, как вы и сами должны понимать, дело здесь не в одной игре, все гораздо серьезнее.
Джесс почти свалилась на стул. Она схватила бутылку с вином, и никто не остановил ее. Напряженность ее резко спала, хотя это мог понять только близкий человек, знавший ее всю жизнь, так, как сестра, например. Эбби следила, как она дрожащей рукой наполняет свой бокал. Джесс что-то знает, вот в чем дело. Ее не так легко запугать. Фактически Эбби не могла припомнить ни одного случая, когда Джесс не справилась бы с какой-либо ситуацией. Вот и сейчас, очевидно, она все обдумала и… Да, она откалывала подчас коленца и наживала себе на том огромные неприятности, но ей всегда с честью удавалось выйти из любой передряги. Может, и действительно существует какая-то мистическая привилегия хронических неудачников, которые в итоге переигрывают всех? Уильям сказал, что дело не только в игре, что все гораздо серьезнее, и, судя по реакции Джесс, так оно и есть. Тут что-то сверхсекретное, чего Уильям не может защитить от Джессики, и та быстро сообразила, что к чему и теперь уж своего шанса не упустит.
Эбби смотрела на сестру как зачарованная, глаз не могла отвести. Джесс теперь совершенно успокоилась, задумчиво покрутила в тонких породистых пальцах ножку бокала, смотрела вино на свет, неторопливо подносила бокал к губам, хотя какая-то нервозность все же сквозь ее действия просвечивала.
В конце концов она заговорила:
– Я знаю, что мне теперь делать. – Голос ее был на удивление спокоен и миролюбив. Она подняла темные ресницы и посмотрела Уильяму прямо в глаза. – О'кей, сэр, продается мое молчание. Обойдется вам в миллион.
Эбби схватила свой бокал и чуть не поперхнулась, сделав слишком большой глоток.
– Миллион чего? Долларов или стерлингов? – спросил Оливер.
– Стерлингов, разумеется, идиот!
– Джесс! – простонала Эбби почти не слышно.
– Заметано, – тотчас, ни секунды не промедлив, ответил Уильям. – И ваше молчание гарантируется?
Джесс только утвердительно кивнула.
Эбби не смела взглянуть на Оливера, а потому смотрела на Уильяма. И видела, что тот пристально и продолжительно глядит на ее сестру, и, хотя сделка свершилась, удовлетворения в холодном взоре компьютерного магната не наблюдалось. Настроение его явно не улучшилось. Нет, но до чего же он все-таки красив! Немного более заматеревший, чем его брат, с более жестким рисунком губ, но все же очень, очень красив. Эбби прекрасно понимала, что Джесс только в такого человека и могла влюбиться.
Умопомрачительный красавец. Но во взгляде его на Джессику мелькало нечто такое, что немало обеспокоило Эбби. Да, дело, казалось бы, сделано, но он явно не испытывал от этого ни удовлетворения, ни просто успокоенности. Напротив, выражение его лица, особенно глаз, выдавало какую-то страшную внутреннюю напряженность. Он казался расстроенным, будто чего-то лишился, будто все происшедшее оставило у него неприятный привкус во рту. Короче говоря, он выглядел влюбленным человеком, который только что обнаружил, что его возлюбленная ему неверна.
Сейчас Эбби уже не сомневалась, этот Уильям Уэббер и в самом деле влюблен в ее сестру. Нельзя сказать, чтобы она сразу и легко в это поверила, однако по всему было видно, что она права. Джесс рассказывала ей об обстоятельствах их встречи в Нью-Йорке, и она еще тогда подумала, что Уильям нисколько не похож на злодея, каким его теперь изображала Джесс.
Теперь Джесс ненавидит его, это ясно. И жаждет за все ему отомстить. Но возможно, пресловутый миллион фунтов стерлингов и есть ее месть? Эбби искренне надеялась, что это так и что больше в сознании сестры не осталось ни одной задней мысли. Иначе говоря, что она не призывает на голову влюбленного в нее магната еще какого-то зловещего наказания…
Итак, замыслы ее сестры, похоже, сбываются. Как бы там ни было, Джесс до отказа набила свой карман. Не таким, правда, способом намеревалась она это сделать, и вряд ли ожидала, что им обеим столько придется из-за этого перестрадать, но все же… Впрочем, здесь не было победителей, все – жертвы. Джесс все еще любит Уильяма, а он любит ее. Эбби любила Оливера, несмотря на то что он так бессовестно ее обманул, и сердцем чувствовала, что он не такой уж злодей и что он тоже по-настоящему любит ее. Он был преисполнен лучших чувств, пытаясь защитить ее… Грустно, конечно, что из этого ничего не вышло, поскольку для своего брата он сделал бы не меньше, чем она – для сестры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44