– Эй, что вы там бормочете?
– Да так, сокрушаюсь, кстати, пока вы спали, я бодрствовал и откопал кое-что в бумагах Стива, и если вы поторопитесь, то, возможно, получите почти всю информацию.
– Постойте! – рванулась я, но этот негодник нарочно мигом ретировался за дверь.
Никогда в жизни я так быстро не приводила себя в порядок и спешила не зря, так как, усадив меня за стол, Энтони раскрыл передо мной толстую зеленую папку.
– Здесь собраны материалы о разведке некоего месторождения одного минерала. Она велась скрытно, группой геологов, связанных непосредственно с центральной штаб-квартирой во Фриско, скорее всего напрямую с Кеном и Фрэнком. Группе удалось обнаружить залежи руды, и немалые. Все шло хорошо, отчеты присылались регулярно, как вдруг они перестали поступать, вначале, судя по всему, это не очень их встревожило, но когда был пропущен третий срок, Стив вылетел туда.
– Но почему не под своим именем, и зачем такая секретность?
– Находка сулит очень и очень большие деньги, а любая утечка информации может значительно осложнить получение лицензии на разработку месторождения. Такие операции проворачиваются стремительно и без шума.
– А карты и текст?
– Это район месторождения и сопроводительная записка к нему.
– И вы установили координаты?!
– Да.
– Но тогда…– вскочила я.
– Сядьте, Лиз, вам не надо никуда торопиться. Вы останетесь здесь. Я вылетаю через час и завтра сообщу все подробности.
– Неужели вы думаете, что я останусь здесь, когда… Нет, невозможно, через пять минут я буду готова.
Энтони порывался еще что-то сказать, его хлебом не корми, а дай попрепираться, но я в этом не пошла ему навстречу и, заткнув уши, выскочила вон.
Мы не опоздали, успели на тот рейс. Энтони был не очень разговорчив, и, чтобы пришпорить время, я уснула.
И снился мне удивительный сон. Будто иду я по полю, а кругом сумерки, почти ночь, и на поле том геометрические предметы разбросаны, вроде цилиндров. И вот прохожу я мимо какого-нибудь, а он вдруг оживает, начинает светиться и превращается в маленького зверька, который совсем не боится меня, а напротив – рад и даже знает меня, но дело у него неотложное, и он убегает. А я спешу, мне надо пройти скорее это огромное поле, потому что на его краю мой дом и меня в нем очень ждут и любят, и там, я знаю это, наверное, необыкновенный свет и тепло душевное, и я счастлива и в нетерпении, я уже вижу дверь и должна открыть ее, как обнаруживаю, что за мною идет человек, который нож за своей спиной прячет. Но я так счастлива и рада, что совсем не боюсь его, и просыпаюсь оттого, что опора под моей головой пришла в движение.
Потеряв ее, моя голова перекатилась и стукнулась во что-то твердое прямо перед собой, оказавшееся рукой Энтони, привязывающей меня.
– Я сама могу, – промямлила я с закрытыми глазами.
– Можете, можете, – примирительно сказал Энтони, пристраивая мою болтающуюся голову к себе на плечо. Это самоуправство заставило меня почти проснуться.
– Вы чего это? – подозрительно спросила я.
– Я хочу быть до конца любезен, и если вы храпели у меня на плече столько часов подряд и ощутимо отдавили его, то почему бы не позволить вам и последние несколько минут?
– Вы должны были разбудить меня.
– Ну уж нет, когда еще представится такой случай? Вам тоже было приятно, вы улыбались.
– Я вовсе не поэтому улыбалась, мне сон снился.
– Ну вот, видите, мое самоотверженное плечо прекрасно справилось со своей ролью. На вашем месте я бы сказал: «Спасибо, старина Энтони!».
Я вздохнула и выдавила:
– Спасибо.
– Пожалуйста, рад оказать вам еще какую-нибудь услугу, оставьте в покое ваши глаза, вы размажете всю косметику.
– Вы меня очень обяжете, если не будете лезть ко мне со всякими услугами и указаниями. У меня нет косметики, – веско сказала я и для наглядности послюнявила палец, провела несколько раз по ресницам и гордо выставила его на обозрение.
Энтони сказал: «Хм», – вздернул брови и качнул головой от удивления и оттого, что шасси нашего самолета коснулись земли.
ГЛАВА 25. ДВА МЕРТВЕЦА
Фрэнк слетал безрезультатно, но завтра, завтра мы уже полетим не на авось. Перевернув подушку и поставив будильник на нужное время, я уснула с надеждой и верой, загнав тревогу и дурные предчувствия в самый дальний угол души.
Вертолет был мал, симпатичен и до жути стеклянен, поэтому первые пятнадцать минут полета я сидела с крепко зажмуренными глазами и побелевшими костяшками пальцев, которые приросли к креслу.
Постепенно зашедшийся дух стал возвращаться ко мне, и я начала различать крупные формы проносящегося внизу ландшафта, а потом и его подробности.
Мы были почти у цели, когда мотор первый раз чихнул на подлете к озеру и окончательно заглох на его середине. Вертолет падал, и мы вместе с ним. Фрэнк совсем не ругался, он спокойно посоветовал:
– Прыгайте!
Энтони выдернул меня из кресла и, крепко обхватив, выпал из кабины вместе со мной, нашему примеру последовал Фрэнк. Удивительно, но испугалась я в этот раз значительно меньше, чем в начале полета. «Наверно, иммунитет выработался, в следующий раз совсем не будет страшно, – облегченно подумала я, выныривая на поверхность.
– С вами все в порядке? – спросил Энтони.
– Да, – ответила я, хватая ртом воздух и отплевываясь.
Слава богу, голова Фрэнка поплавком покачивалась поблизости от нас.
Берег был далековат, но мне помогли, и на сушу мы выбрели, шатаясь, обессиленные, но невредимые и счастливые. Все-таки приятно второй раз родиться, да еще сразу компанией. И место хорошее: песчаный пляж с пальмами.
Полчаса блаженных вздохов и выдохов, после того как мы повалились на горячий песок, вернули нас к реальной действительности.
– Необходимо добраться до ближайшего человеческого жилья, – сказал Энтони.
Фрэнк согласно кивнул и добавил:
– В двадцати милях на юго-запад мелькнуло большое ранчо.
– А сколько до лагеря по карте? – спросила я.
– Миль десять, не больше.
– Так это совсем рядом! – ахнула я.
– Но, Лиз, – пытался что-то возразить Энтони.
– Не хочу ничего слушать, – отмела я его попытку.
– Лиз, у нас нет ничего: ни пищи, ни снаряжения, – неожиданно поддержал его Фрэнк.
– Они нам не понадобятся, это не Гималаи, два часа ходу всего-то, – авторитетно заявила я.
– Это хуже, – не уступал Фрэнк.
– В таком случае, вы оба можете оставаться пока здесь, я сама схожу и вернусь.
Я встала, отряхнулась и, нарочно, не взглянув на них, двинулась в нужном направлении, которое Фрэнк скорректировал сразу градусов на пятьдесят.
Густая влажная тень не дает нас поджарить до хрустящей корочки, но все равно это никак нельзя назвать праздной прогулкой по ботаническому саду. Фрэнк и Энтони, сменяя друг друга, прокладывают путь в густых зарослях кустарника. Я плетусь следом за ними, стараясь особенно не отставать, повнимательнее ставить ногу и беречь глаза от торчащих во все стороны веток. Опять споткнувшись, я улыбаюсь в ответ на их вопросительные взгляды, встаю и только потом отпускаю лицо, которое болезненно морщится, мысленно бодро похлопываю себя по плечу: «Вперед, бродяга! Тебе ведь все нипочем, что значат эти мелкие неприятности перед тем, кого ты очень скоро увидишь! Ты скажешь ему, что больше не отпустишь от себя, куда он – туда и ты, да так всегда и было. Жена должна следовать за мужем как нитка за иголкой и разделить все превратности судьбы, потому что я люблю тебя!».
Заросли постепенно начали редеть. Мы вышли на открытое место. Первым вертолет заметил Фрэнк, его опытный глаз различил очертания машины на фоне валунов почти такого же цвета. Мы побежали. Но зачем Энтони повернул обратно?
– Лиз, вам нельзя туда! – пытался он преградить мне дорогу.
Что он такое несет? Почему нельзя?
Я увернулась, но налетела на Фрэнка, который схватил меня в свои лапищи. Да что они, в самом деле, взбесились, что ли? Голубые глаза Фрэнка с жалостью смотрели на меня.
Внезапный всепоглощающий страх на мгновение парализовал меня.
И откуда только сила взялась? Я вырвалась из его рук и все-таки добежала до вертолета.
Там, там, откинувшись на спинки кресел, сидели два мертвеца в побуревшей от крови одежде.
– Но это не Стив! Вы что, не видите? Совсем не похож, ни капельки! И как вы только могли подумать такое? Кольцо! Где? Его нет! Ага! А медальон? Он всегда его носил, там моя фотография. Нет! Их нет! Это кто-то другой!
Я еще что-то говорила быстро, запальчиво, почти весело, пока внутри какая-то важная жила не лопнула от напряжения, и я упала замертво.
ГЛАВА 26. ПРОБУЖДЕНИЕ
Не знаю, сколько времени продолжалось мое беспамятство. Верно, долго.
Тук-тук, тук-тук. Стучали крохотные молоточки у меня в голове. Они стараются давно, неотвязно и монотонно, выстукивая скачущий галопом ритм.
Я открыла глаза. Опять это бледное лицо с черными горящими глазами, которые жгут меня. Зачем оно наклоняется ко мне? Его губы слишком красные и холодные. А-а, он хочет выпить мою кровь и дыхание! Да, да! Он вампир! Странно. О чем я сейчас думала? Опять все плывет. Ну и пусть! Благодатная тьма поглотила меня.
Вынырнула я в совершенно незнакомой комнате, красивой и хорошо обставленной. Жалюзи отбрасывали полосатые тени на великолепный ковер ручной работы. Диковинные звери на нем были вытканы мастерски, их мускулистые тела, казалось, дрожали, а хвосты били в нетерпении перед прыжком. И еще тонкий свежий аромат от тех цветов. Они вздрогнули оттого, что дверь отворилась.
Кто это?
– Доброе утро, миссис Гордон. Кажется, вы пошли на поправку. Разрешите представиться: Доминик Корсан, хозяин этого дома. Мне было угодно, и мои люди вовремя нашли вас. Вы были очень плохи, но, к счастью, все обошлось.
Я слушала этого хорошо сложенного сорокалетнего мужчину, заворожено глядя на его лицо, которое пересекал ужасный шрам, но не он притягивал мое внимание, а глаза. Черные, мрачные, в беспокойном блеске своем они таили несомненную угрозу. И губы – ярко-красные и слишком чувственные. Это было лицо дьявола или ангела, который наделал много ошибок: не красивое, но обворожительное и совсем не доброе.
– Почему вы так смотрите на меня? – спросил он, надменно вскинув голову.
Я не успела ничего ответить, он вдруг одним гибким движением нагнулся и, приблизив свое темное лицо, прошептал, в упор глядя на меня:
– Я некрасив, не правда ли? Но зато вы, леди, до странности хороши. Я не могу удержаться!
Его губы жадно прильнули к моим. И я не скоро выговорила еле слышно и гневно:
– Вы не смеете!
– Смею, вы – моя добыча, трофей в некотором роде и полностью в моей власти.
– Бред.
– Отнюдь, но не будем спешить, дорогая, вы еще слишком слабы, вы будете сейчас спать, спать и спать, а потом, потом посмотрим.
Он положил свою прохладную ладонь на мой пылающий лоб, и это неожиданно успокоило меня, и я уснула.
В тот раз мне захотелось встать. Я спустила ноги на ковер и с минуту посидела, усмиряя бешеный стук сердца, наконец, встала и, переставляя ватные ноги, дотащилась до окна.
Бросив поводья босоногому мальчишке, с вороного легко соскочил давешний человек из сна. С каким-то болезненным любопытством я принялась наблюдать за ним. Он был превосходно, даже щегольски одет, но под этой элегантной упаковкой угадывалось хорошо развитое, сильное тело с движениями непринужденными и точными. Он стоял, немного склонив голову, и слушал подошедшего к нему совершенно разбойного вида громилу, коротко что-то приказал ему, и тот, кивнув, послушно исчез. Потом, задумчиво похлопывая хлыстом по голенищу высокого сапога, он прохаживался по дорожке, поскрипывая гравием, остановился у куста с гроздьями бело-розовых цветов, постоял, вдыхая их аромат, и неожиданно повернулся. И я не успела спрятаться за портьеру. Он строго и хмуро взглянул на меня, и меня залила краска с головы до пят. Этот дурацкий румянец еще не прошел, когда он появился в комнате.
– Добрый день, миссис Гордон. Вы уже встали. Прекрасно! Хотите в парк?
Я ничего не ответила в замешательстве, не знаю, что было тому причиной, испуганно, не мигая, смотрела на него, изо всех сил уцепившись за занавес, чтобы не упасть.
Сочтя мое молчание за согласие или вовсе не считаясь ни с чем, он подхватил меня на руки и снес вниз.
Опустив меня в кресло, он поставил прямо перед ним стул, сел на него верхом, налил в хрустальный затейливой резьбы бокал вина и отпил мелкими глотками, не спуская с меня глаз.
– Ваш муж не умер, милая леди, он жив и пребывает у себя дома во Фриско, – вдруг резко сказал он хорошо модулированным низким голосом.
Я задохнулась от ослепительной радости и поэтому не сразу спросила:
– А Фрэнк и Энтони?
– Уже месяц, как они вернулись домой, скорбя о вашей безвременной кончине.
– Но разве я…– неуверенно начала я.
– Нет, конечно! – мрачно усмехнулся он. – Вы еще живы для меня, но для всего остального света вы покончили с собой, уверившись в смерти любимого мужа. Вот прочтите.
Он положил мне на колени газеты. Я медленно открыла первую. Буквы скакали и расплывались у меня перед глазами, но я справилась с ними и прочитала заметку до конца. В ней говорилось, что имеется два надежных свидетеля трагического происшествия: мистер Энтони Камерон и мистер Фрэнк Мэрфи. Они сообщили, что миссис Элизабет Гордон бросилась вниз со скалы. Тело найти не удалось, по всей видимости, его унесло сильное течение.
– Этот спектакль устроили мои люди согласно моему сценарию. Все просто до обыденности. Они отвлекли внимание ваших друзей и унесли вас. Потом джентльмены услышали шум, между деревьями мелькнуло пятно, схожее по окраске с вашей одеждой. Они бросились за ним, но не догнали. Всплеск внизу и ваша туфелька наверху повергли их в шок и отчаяние. Мне даже показалось, что один из них последует за вами, то есть за сброшенным камнем, но второй, более благоразумный, его удержал. Ну, ладно, на сегодня хватит.
Я не могла его оттолкнуть из-за слабости и только закрыла глаза, вид его в эту минуту был непереносим. Он подхватил меня на руки и отнес в ту же комнату, на кровать. Я не открыла глаза и тогда, когда он, отведя пряди с моего лица, прикоснулся губами к моему лбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28