Мне так почему-то кажется.
— Почему же?
— Не знаю. — Она передернула плечами. — Я как-то смотрела интервью с Джулианной Мур. Она такая миленькая.
— Может, в реальной жизни она не такая уж и миленькая, — заметил Ланс, почему-то помрачнев.
— Может быть. — Эйми полила салат растительным маслом. — Но мне в нем вообще-то многое не нравится.
— Что же?
— Он воплощение расточительности. Сын одного из богатейших и влиятельнейших людей в Голливуде. Настоящий красавчик. Богатый. Вечно носится по всему миру, встречается с красивыми женщинами, на короткой ноге со знаменитостями, завсегдатай великосветских раутов… Но что-то не похоже, чтобы он получал от всего этого удовольствие. — Эйми попробовала салат — должно быть, получилось слишком пресно, потому что она добавила еще сельдерея. — Поэтому, когда свежая, жизнерадостная Джулианна Мур начала на нем виснуть, я подумала: «Солнышко, обожжешься».
— Но почему? Вы ведь только что сказали, что у него куча денег и связи в Голливуде… Это-то ей и нужно! Может, обжегся он, а не она?
— Неужели вы думаете, что он ее в самом деле любил?
— Нет. Я просто думаю, что она начата с ним встречаться из-за корысти.
— А! — Эйми улыбнулась. — В этом и состоит разница между мной и Джулианной. Она жаждет славы, а я — нет. При мысли о том, что меня будут узнавать на улице, меня бросает в дрожь.
— Значит, вы не стали бы с ним встречаться?
— Встречаться с Байроном Парксом? — рассмеялась Эйми. — Ни за какие деньги! Во-первых, у него какой-то измученный вид и он производит впечатление неглубокого человека, а во-вторых, я ненавижу такой образ жизни.
— Понятно, — произнес Ланс изменившимся голосом. Некоторое время он молча смотрел на таблоид, а потом взял и бросил его в мусорное ведро.
— Зачем вы это сделали? — удивленно спросила Эйми.
— Вам же они не нравятся.
— Могли бы почитать сами.
— Меня такие вещи тоже не интересуют.
«Какой он сегодня странный! — подумала Эйми. — Может, его в городе что-то расстроило?» Но она не стала ни о чем расспрашивать и снова начала думать о предстоящем вечере: хватит ли у Гая смелости предстать перед ней? Лансу он показывается. Почему бы ему не показаться ей? Конечно, она рассчитывала не только на то, чтобы просто его увидеть, но и на нечто большее. Возможно, со временем… Эта мысль заставила Эйми покраснеть, но она тут же заверила себя, что они не станут спешить. Однако сначала ей нужно его увидеть.
— Ланс, — нерешительно окликнула она, ставя на поднос две тарелки с обедом. — Можно вас спросить?
— Да.
Он по-прежнему стоял у мусорного ведра, отвернувшись от нее.
— Меня интересует Гай — я хотела сказать, мистер Гаспар.
Оттого, что она осмелилась назвать его по имени, по телу Эйми пробежали мурашки.
Он взглянул на нее, почуяв недоброе.
Эйми не знала, что сказать: она не хотела, чтобы Ланс догадался, что между ней и его хозяином завязалась тесная дружба. К тому же между ними ничего не было. Пока что.
— Помните, когда вы меня наняли, то сказали, что, возможно, со временем мистер Гаспар привыкнет ко мне и покажется. Но он от меня по-прежнему прячется. Это просто ужасно: ведь это из-за моего присутствия он безвылазно сидит в башне. Я пыталась убедить его, что мне все равно, как он выглядит, но боюсь, он мне не верит. Не могли бы выдать мне совет, как убедить его выйти из своей башни?
— Нет.
— Нет? И это все? — Она нахмурилась. — Больше вы мне ничего не скажете?
— Могу сказать вам только, чтобы вы бросили эту затею.
— Но почему?..
— Эйми… — Байрон, стиснув зубы, обдумывал ответ: сердце его сжималось от разочарования. Ему даже дышать было трудно, не то что думать. Он смотрел на Эйми, стоявшую на залитой солнечным светом кухне. Как она охарактеризовала Джулианну? Свежая и жизнерадостная? Вся жизнерадостность Джулианны напускная. Это описание как нельзя лучше соответствует самой Эйми. Байрон глубоко вдохнул и прикрыл глаза. «Говори как Ланс», — напомнил он себе. — Похоже, что в течение последних нескольких дней вы начали испытывать к Гаю Гаспару нежные чувства. Не стоит этого делать. Он не для вас.
— Но почему? — Она стала похожа на разъяренную медведицу, защищающую своих детенышей. — Потому что вы находите его внешность отталкивающей?
— И не только я один, — произнес он самым зловещим голосом, на какой был способен. — Клянусь, если вы его увидите, он вам совсем не понравится. Не уговаривайте его выйти к вам. Он не станет этого делать.
— Но вы же говорили, что он покажется! Когда ко мне привыкнет!
— Он передумал.
— Когда? — Эйми уперла руки в бока.
— Сегодня утром.
— Кто вам сказал?
— Он сам.
— Нет, мне это нравится! — Она схватила тряпку и принялась сердито вытирать стол.
Байрон чувствовал ее обиду. Больше всего на свете ему хотелось подойти к ней, обнять и утешить. Но он не мог, даже если бы она ему и позволила. Он не смел к ней прикоснуться.
— Эйми…
Прижавшись спиной к столу, он подыскивал нужные слова. Ну как ей объяснить? У него у самого сердце разрывалось. «Встречаться с Байроном Парксом? Ни за какие деньги!» Он крепко вцепился в стол.
— Оставьте Гаспара в покое. Так будет лучше не только для вас, но и для него. Мне кажется… — Господи, ну как же это объяснить? У него сжалось сердце. — Мне кажется, что он уже успел в вас немного влюбиться. А он и без этого достаточно настрадался в жизни.
Похоже, эта мысль раньше не приходила Эйми в голову. Она сразу осунулась.
— Я не хочу, чтобы он страдал.
Байрон вгляделся в ее лицо. Оно выражало искреннее участие.
— Боюсь, вы уже заставили его страдать. Не стоит ухудшать положение.
Эйми долго молчала.
— Скажите, что с ним? — спросила она. — Почему он прячет лицо? Он что, покрыт рубцами? Или имеет врожденное уродство? Как он хоть выглядит?
— Вам этого лучше не знать. — Ланс смотрел на поднос: по-видимому, ему не терпелось поскорее смыться. — Если обед уже готов, то дайте я его отнесу.
— Да, конечно. Забирайте. — Она махнула рукой.
— Ну вот, вы сердитесь.
— Я сама не знаю, что я сейчас чувствую. — Она скрестила руки на груди, стараясь не смотреть ему в глаза.
Байрон покорно взял поднос и вышел из кухни. Сейчас он испытывал лишь одно чувство: сожаление.
Глава 12
Самый верный способ потерпеть поражение — это отказаться от борьбы.
«Как сделать свою жизнь идеальной»
Вечером Эйми решительно вошла в кабинет и с грохотом опустила поднос с едой внутрь «немого официанта».
— Хочу вам кое-что сказать, — заявила она, потянув за веревку. Когда поднос поднялся на верхний этаж, она повернулась лицом к камере. — Я делилась с вами тем, чем никогда не делилась ни с кем на свете. Рассказывала о своих проблемах с весом, о бабушке, о чувствах, которые испытываю к мужчинам, а у вас даже не хватает смелости показаться мне! В моих глазах вы после этого трус. А с трусами я не ужинаю. Пока вы не откроете дверь и не сядете со мной за один стол, я с вами ужинать не буду. Я буду вам домработницей, но недругом.
С этими словами Эйми вышла из комнаты с гордо поднятой головой. Она ждала, что Гай ее окликнет, но этого не произошло. Жаль. Она уже подготовилась к конфронтации и испытала легкое разочарование, что все так быстро закончилось.
Кипя от гнева и обиды, она вернулась на кухню и начала наводить порядок, громыхая кастрюлями и сковородками. Вскоре все блестело чистотой. Оглядев веселую кухню, которую она уже успела полюбить, Эйми решила, что больше ей делать нечего. Остается только лечь спать.
Налив себе большой бокал вина в надежде, что это поможет ей отключиться, она залезла в постель, задернула москитную сетку и уставилась на ноутбук. Кристин в это время обычно еще не спит. Хорошо бы с ней поболтать! А вдруг когда она откроет компьютер, ей напишет Гай?
Ну что ж, тогда он узнает все, что она о нем думает. Эйми была очень зла, но при этой мысли у нее душа ушла в пятки. Она всегда ненавидела ссоры и обычно старалась сгладить острые углы, чтобы все были довольны.
Она пригубила вино и поняла, что не только злость не дает ей покоя. Гай сказал, что находит ее привлекательной. Интересно, что из этого следует? Эйми вовсе не ожидала, что как только он откроет дверь, они тут же бросятся друг к другу в объятия. Но она рассчитывала, что сегодня они сделают первые робкие шаги в этом направлении. Постепенно, не спеша.
После ее откровенных рассказов Гай знал, что Эйми не девственница, но не любит секс, так как при этом не испытывает ничего, кроме смущения. Но может, с ним все будет по-другому? Похоже, его ничуть не смущают разговоры на любовную тему. Судя по всему, он уверен в себе и неплохо разбирается в жизни. Просто поразительно для отшельника, укрывшегося от мира.
Впрочем, одно дело — говорить о сексе и совсем другое — заниматься им. Это все равно что читать о нем в любовном романе, где все так красиво и полно страсти.
Ну почему в реальности секс оказывается совсем не таким, как в романах, где женщины постоянно испытывают неземное блаженство? Честно сказать, Эйми считала, что женский оргазм — миф, выдуманный мужчинами, любящими похваляться своими любовными победами. А женщины не хотят признаться, что не получают от этого дела никакого удовольствия, поэтому притворяются и обманывают сами себя. Эйми мечтала о таком сексе, когда и мужчина, и женщина чувствуют себя одинаково легко друг с другом. Но наверное, такое возможно только в романах.
Эйми снова пригубила вино и продолжила размышлять. Ей вспомнилось, как Гай спросил ее, не пробовала ли она писать любовные романы, и она призналась, что нет. Еще бы: ведь воображаемый секс смущал ее ничуть не меньше, чем реальный. Ну что ж, пусть сегодня вечером у нее не получилось справиться со своим смущением в реальной жизни, может, у нее хватит смелости преодолеть свою неловкость в воображаемом мире? Эта мысль заставила ее затрепетать. В своих историях она могла быть такой, какой пожелает, — это касалось как внешности, так и характера. Почему бы не перевоплотиться в дерзкую искусительницу?
Очевидно, хмель уже слегка ударил ей в голову: она решила осуществить задуманное. Открыв ноутбук, обнаружила послание от Гая:
Эйми, прошу прощения, если мое решение вас расстроит, но, думаю, вы правы. Самое лучшее для нас — это поддерживать чисто деловые отношения. Однако хочу, чтобы вы знали: по вечерам мне будет не хватать вашего общества.
Эйми скорчила рожу и напечатала:
Хорошо.
Она закрыла окно, потом снова открыла и задумалась, глядя на чистую страницу. С чего начать? Сначала нужно решить, до какой степени она позволит раскалиться страстям.
Снова появилось послание от Гая:
Я уже думал, вы не ответите. Рад, что вы написали. Пусть мы больше не будем ужинать вместе, но я не хочу с вами ссориться.
Эйми: Слишком поздно.
Гай: Надеюсь, вы измените мнение, когда успокоитесь и все хорошенько обдумаете.
Эйми: Уходите. Для вас я в офф-лайне.
Гай: Хорошо. Тогда спокойной ночи.
Эйми раздраженно закрыла окно для переписки и вернулась к своему рассказу. Да, та история, которую они вчера сочиняли с Гаем, заканчивается слишком целомудренно. Губы Эйми растянулись в усмешку. Ну разве не здорово будет написать другую концовку, где она сможет поступить с сэром Гаем, как ей вздумается? Пусть она не в силах контролировать действительность, но в воображаемом мире все герои подвластны ее воле.
Она выпила еще немного вина и начала печатать. Нужные слова находились с удивительной легкостью.
…Сэр Гай и леди Эмилия отъехали от замка злой колдуньи. Путь их лежал через зачарованный лес. Сэр Гай остановил скакуна у озера, на темных водах которого качались блики луны.
Он соскочил с коня и помог спуститься леди Эмилии. Его сильные руки обхватили ее изящный стан и с поразительной легкостью сняли ее с седла. Он опустил леди Эмилию на землю, при этом их тела коснулись друг друга.
Без лишних слов они начали целоваться, сжимая друг друга в страстных объятиях. Их губы и языки сплелись воедино.
…Эйми почувствовала, как ее собственное тело отзывается на воображаемые объятия. Она представила, как Гай — тот Гай, что рисовался ее воображению, — обнимает ее. Он был таким же высокими широкоплечим, как Ланс, но не таким подтянутым. Редко кто из мужчин отличается такой хорошей физической формой.
Его сильные руки смело прикасались к леди Эмилии, будя ощущения, которых она никогда прежде не испытывала. Его прикосновения ничуть не смущали ее, напротив, она предлагала ему свое тело, сама прикасалась к нему.
Их одежда исчезла волшебным образом. Леди Эмилия провела рукой по телу сэра Гая, и это прикосновение заставило его затрепетать от желания. Он положил ее на плащ, раскинутый на берегу озера, залитого лунным светом. Она открыла ему навстречу объятия. Он прилег рядом, склонился над ней. В тени был различим только его силуэт. Леди Эмилия провела пальцами по его мужественному лицу и почувствовала, что он улыбается.
— Я хочу владеть вами, миледи, — произнес он хрипловатым от желания голосом.
— Да, — отозвалась она и тут же почувствовала на себе вес его тела.
Эйми перестала теребить свою шелковую ночную рубашку. Все ее тело пылало жаром. Господи! Да, в воображении секс куда лучше, чем в реальной жизни. Она потянулась за бокалом и обнаружила, что он пуст. Решила налить себе еще бокал и поспешила на кухню. В результате она взяла всю бутылку. Эйми снова залезла в постель и перечитала то, что написала. Может, рыцарю не следует так бесцеремонно вести себя с дамой? А даме не следует отвечать на его ласки так смело, особенно если учесть, что это ее первый раз? Леди Эмилия, разумеется, девственница — ведь все эти годы она провела затворницей в замке злой колдуньи.
Эйми рассмеялась. Пусть реализм и политкорректность, идут к чертям! Для того, чтобы продолжить описание этой сцены, нужно еще немного выпить. Она так и поступила и снова углубилась в свой рассказ.
…Леди Эмилия почувствовала вес твердого мужского тела. Сэр Гай лег на нее, вдавив ее в мягкую траву под плащом. Взяв в ладони его сильное лицо, леди Эмилия начала поглаживать его кончиками пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32