Привезли из https://Wodolei.ru
Через три года?
– Возможно, она забрела в свой старый офис, нашла там записку и сунула ее в сумку.
Бэндауэр закивал:
– Это возможно. Но зачем ехать сюда, чтобы это сделать? Что за чудак звонил нам по телефону? И наконец, зачем вообще ей надо было лишать себя жизни? Вы говорили, что ваша с ней связь кончилась уже довольно давно.
– О, я уверен, что это не из-за меня, – быстро проговорил Марк, но тут же ему стало стыдно за то, что он как будто пытается себя защитить. – Я думаю, что это из-за смерти Алекса. Эта смерть ее очень потрясла.
– Как вы говорили, он умер из-за сердечного приступа?
– Да, верно. – Марк пристально посмотрел на него. – Вы думаете, что это не так?
– Я? Почему я должен об этом что-то думать, мистер Бакнер? – Бэндауэр развел руками. – Это случилось в Нью-Йорке, и меня там не было. – Он замолчал, раскуривая новую сигарету, каким-то чудом очутившуюся в его руках. – Но убить человека так, чтобы это выглядело как смерть от сердечного приступа, конечно, возможно. Если все, что вы мне рассказали, правда, это могли сделать несколько человек. Включая вас самого. – Увидев реакцию Марка, Бэндауэр замолчал и поднял руки вверх. – Прошу прощения, мистер Бакнер. Я не должен был этого говорить. – Он встал. – Вероятно, в течение ближайших суток мы ничего не узнаем о вашей Пегги Чёрч – пока не будет результатов вскрытия. А сейчас мы оба измотаны. Предлагаю немного подремать…
– Здесь? – с ужасом спросил Марк.
Бэндауэр, который в этот момент надевал плащ, замер.
– А почему бы и нет? В конце концов, это же ваш дом? Вы его построили.
Марк содрогнулся:
– Я не думаю, что когда-нибудь смогу здесь спать.
Бэндауэр пожал плечами:
– Как хотите. Просто не уезжайте далеко. Будет официальное дознание, и вам придется дать показания.
– Хорошо. Я остановлюсь в первом же мотеле по этому шоссе.
– Это меня устраивает. Мои люди подежурят здесь сутки или двое.
Выпустив Бэндауэра, Марк побросал вещи в небольшой чемодан. В ванную он заходить не стал, решив, что необходимые туалетные принадлежности купит позже. Он был просто не в состоянии зайти в эту ванную.
Но прежде чем уехать из дома, Марк позвонил в Нью-Йорк и рассказал Нэн о Пегги.
Она заплакала. Когда Нэн немного успокоилась, Марк сказал, что до конца расследования должен оставаться в Калифорнии.
Он уже собирался повесить трубку, когда Нэн сказала:
– Подождите, Марк! Я только что вспомнила. Она мне звонила. Пегги мне позавчера звонила. Она хотела о чем-то с вами поговорить.
– Вы ей сказали, где я?
– Конечно.
– Почему же она не позвонила?
– Должно быть, она хотела сообщить вам это лично.
– Может быть, она была расстроена, не владела собой… ну, в общем, могла ли она думать о самоубийстве?
– Нет, нет, ничего похожего. Она была немного расстроена, быть может, излишне возбуждена, но я объяснила это смертью Алекса.
– Она не намекнула, о чем хотела поговорить?
– Нет. Я спросила ее, в чем дело и не хочет ли она мне обо всем рассказать. Она сказала, что хочет сначала поговорить с вами.
– Странно, не так ли? – Он потер затылок. – Сейчас я настолько устал, что не могу нормально рассуждать, Нэн. После того, что случилось, я не смогу здесь спать. Я отправляюсь в мотель. Если я понадоблюсь, позвоните. – Он сообщил ей название мотеля, уверенный, что найдет там комнату.
Марк действительно нашел там свободную комнату и заснул сразу же, как только голова коснулась подушки. В пять вечера его разбудил телефонный звонок.
Это был Бэндауэр.
– Я получил результаты вскрытия. Я был прав. Пегги Чёрч приняла лошадиную дозу снотворного.
Марк помотал головой, чтобы встряхнуть мозги.
– Я по-прежнему не понимаю, почему это не может быть самоубийство. Почему нельзя принять снотворное, затем передумать и перерезать себе вены?
– Это не соответствует образцу.
– И тем не менее могло быть так, лейтенант! – огрызнулся Марк. – Жизнь не всегда следует образцам!
– Это верно, но самоубийства обычно следуют. У меня есть подозрение, что она убита.
– И это сделал я, правильно?
Бэндауэр внезапно сбавил тон:
– Я этого не говорил, мистер Бакнер.
– Нет, но вы с удовольствием повесили бы это на меня. – Он вздохнул. – Сегодня утром я разговаривал со своей секретаршей в Нью-Йорке. – Он рассказал Бэндауэру о странном звонке Пегги.
– Пока мы не узнаем, что хотела Чёрч, это ничего не дает. Может быть, она просто пыталась узнать, где вы.
– Она это сделала, и я накачал ее снотворным, а потом перерезал ей вены! Побойтесь Бога, лейтенант! У меня есть алиби – гости на вечеринке, потом девушка, которую я подвез домой.
– Мы не узнаем, когда Пегги Чёрч подъехала к вашему дому. Мы еще не проследили ее перемещения.
– Вы хотите сказать, что я убил ее и спокойно пошел продолжать вечеринку? – недоверчиво спросил Марк.
– Это возможно. Мне приходилось видеть куда более удивительные вещи. И позвонить вы могли – чтобы обеспечить себе алиби. Заметьте, я говорю – могли.
– Ну и штучка же вы!
– Дознание назначено на десять утра, – за-круглил разговор Бэндауэр. – Вы должны там быть, мистер Бакнер. – И он повесил трубку.
У Марка появилось ощущение, что он находится в каком-то нереальном мире, где Бэндауэр играет роль Немезиды. Может быть, он собирается преследовать его всю оставшуюся жизнь? Полицейский явно не скрывал своей враждебности.
Но то, что произошло на следующий день, должно было разочаровать Бэндауэра. Несмотря на все его усилия, дознание вынесло официальный вердикт: Пегги Чёрч умерла в результате самоубийства, от собственной руки.
Бэндауэр поджидал Марка в холле. Изо рта его, как всегда, торчала сигарета.
– Теперь вы не будете возражать, лейтенант, – ехидно сказал Марк, – если я отправлюсь в Нью-Йорк?
– Я возражаю. Но официально не могу вас остановить. Тем не менее еще ничего не кончено.
– Вы что, никогда не успокоитесь? Вы же только что слышали официальный вердикт.
– Мы еще увидимся с вами, мистер Бакнер, – сказал Бэндауэр и пошел прочь.
– Лейтенант! Подождите минуту! – окликнул его Марк.
Бэндауэр остановился.
– Я чего-то не понимаю. Я считаю себя неглупым человеком, но никак не пойму причин вашего отношения ко мне. Мы никогда раньше не встречались, я совершенно уверен, что не сделал вам ничего плохого, вы же по какой-то непонятной причине ненавидите меня всей душой и пытаетесь повесить на меня дело об убийстве!
Бэндауэр, глубоко засунув руки в карманы своего плаща, несколько мгновений молча смотрел на него.
Наконец он вынул изо рта сигарету и выбросил ее в ближайшую урну с песком.
– Вы хотите знать почему – я вам отвечу. Пусть это даже будет стоить мне работы, учитывая ваши связи. В том-то и дело, в том-то и беда нашей страны, что деньги все решают. Особенно в этой местности. Большие тузы с восточного побережья приезжают сюда, строят себе дворцы для отдыха по уик-эндам, а потом нарушают все и всяческие законы. А вы к тому же еще и печатаете всякую грязь.
– Я не буду спорить насчет грязи. С теми, кто так думает, спорить бесполезно. Но вот насчет нарушения законов… Какие, собственно, законы я нарушил?
– Первое, что приходит на ум, – эта дикая вечеринка и женщина, которая подверглась сексуальному насилию.
– Не я устраивал эту вечеринку, и если вы сможете доказать вину тех, кто это сделал, – я целиком за. Но, как вы можете заметить, уголовное дело возбуждено не было, и она забрала свое заявление. Я с ней расплатился.
Бэндауэр скривился:
– Вот видите – снова деньги. Вы с ней расплатились!
– Черт побери, я это сделал, чтобы от нее отвязаться! Это дешевле, чем платить адвокатам, если бы дело пошло в суд.
– А что касается уголовного дела… Вы большой человек… Опять же ваши связи.
– Бэндауэр… – Марк вздохнул. – Я клянусь вам, что не сказал никому ни звука, не сделал ни одной попытки использовать влияние, которым, возможно, обладаю.
– Вам и не нужно было ничего делать. Достаточно одного имени Бакнера.
– Господи, и чего я с вами спорю? Прощайте, лейтенант. Сегодня я возвращаюсь в Нью-Йорк, так что мы с вами больше не увидимся. И впредь мое присутствие не будет вас раздражать, потому что, вероятнее всего, я продам дом.
Когда Марк говорил, что больше не увидится с лейтенантом Бэндауэром, он ошибался. Спустя три дня Нэн сообщила ему по селектору в верхнем офисе:
– Марк, вас желает видеть посетитель.
– Кто?
– Полицейский из Калифорнии. Лейтенант Бэндауэр.
Он недоверчиво уставился на селектор.
– Бэндауэр? Здесь? О Господи! – С минуту Марк колебался, борясь с желанием сказать Нэн, чтобы она послала Бэндауэра к черту. Затем вздохнул и сказал: – Пусть он войдет, Нэн!
Марк вспомнил, как думал о том, что Бэндауэр стал его Немезидой. Кажется, он не ошибся.
При появлении посетителя Марк остался сидеть. На этот раз Бэндауэр все же снял свой плащ. Впрочем, в середине июля в Нью-Йорке стоит удушливая жара. Одежда лейтенанта была все такой же мятой, как будто ее только что вытащили из мешка для грязного белья, во рту все так же торчала неизменная сигарета.
Подойдя к столу, Бэндауэр остановился.
– Мистер Бакнер.
– Мистер Бэндауэр… Какого черта вы здесь делаете? На территории штата Нью-Йорк у вас нет полномочий.
– О, я здесь неофициально. Я взял отпуск. Могу добавить – за свой счет.
– Я думал, что вы только что вышли из отпуска.
– Так и есть. – Бэндауэр смущенно двинул ногой. – Вероятно, надо мной будут смеяться.
– Вы здесь для того, чтобы расследовать смерть Пегги Чёрч? Несмотря на официальный вердикт?
– Вы угадали.
Марк вздохнул:
– Садитесь и рассказывайте, какого черта вам нужно.
Бэндауэр сел. На этот раз он не развалился на стуле, а неуверенно присел на самый краешек.
– Я подумал, что, возможно, смог бы добиться от вас сотрудничества. Мне это необходимо.
– И вы смеете просить об этом – после всего того, что мне наговорили?
– Я согласен, что немного перегнул палку. Но я думаю вот о чем… Если вы ее не убивали, то не будете против сотрудничества. Если вы будете против, то…
– То вы будете знать наверняка, что я ее убил, так? А, ладно. – Марк махнул рукой. – Я не против сотрудничества. Если Пегги действительно убили, – мрачно добавил он, – то я буду очень рад, если ее убийцу поймают. Но что вы собираетесь делать?
С облегчением вздохнув, Бэндауэр сел поудобнее.
– Во-первых, я хочу рассказать вам о том, что мне удалось выяснить. Я обнаружил, что Пегги Чёрч в аэропорту Монтерея подобрал какой-то мужчина. Мой информатор даже дал приблизительное описание его внешности и номер машины…
Марк нетерпеливо подался вперед:
– Значит, вы знаете, кто…
Бэндауэр покачал головой:
– Нет, это была машина, взятая напрокат. Я проверил – она была арендована за наличные неким Артуром Брауном. Это имя наверняка вымышленное. Я получил еще одно туманное описание его внешности, но девочки в пункте проката обычно мало обращают внимание на тех, кто арендует у них машины. Мы нашли машину и ничего в ней не обнаружили.
– Но по крайней мере теперь вы знаете, что в этой истории замешан кто-то еще. Это должно было несколько изменить ваше отношение ко мне.
– Я пока еще не готов в этом поклясться. Сейчас я хотел бы расспросить тех, кто находится в этом здании. По вашим словам, записка была здесь. Значит, кто-то должен был ее отсюда вынести. Возможно, кто-то что-то видел, но в тот момент не сообразил, что это может означать.
– Я даю вам свое разрешение, – сразу согласился Марк. – Задавайте любые вопросы. Можете даже жить здесь, если хотите.
– Возможно, я так и сделаю.
– Что еще?
Бэндауэр поднялся на ноги.
– Больше пока ничего. Если я надумаю что-нибудь еще, то дам вам знать.
После того как полицейский ушел, Марк с нарастающим беспокойством долго размышлял о том, что происходит. Ясно, что Бэндауэр по-прежнему считает его наиболее вероятным кандидатом в убийцы – иначе бы он не сделал столь решительный шаг. Похоже, у него не все в порядке с головой. Какой-то одержимый. Чтобы полицейский взял отпуск без содержания и за свой счет отправился на другой конец страны расследовать дело, к тому же официально закрытое? Совершенно невероятно.
Может, он, насмотревшись телесериалов про сыщиков, хочет состряпать ложные обвинения против Марка?
Учитывая характер Бэндауэра, это предположение не казалось таким уж фантастичным.
Внезапно в голове Марка сложилось решение. Он согласился на сотрудничество с Бэндауэром, но пропади он пропадом, если будет торчать здесь, как баран, дожидаясь, когда его поведут на бойню. Он и так уже здесь засиделся. У него есть хороший предлог – нужно проверить работу казино после того, как там произошла смена персонала. Пока дела идут на удивление гладко, так что здесь без него могут спокойно обойтись.
Снимая телефонную трубку, чтобы распорядиться о подготовке к вылету, Марк понимал, что снова спасается бегством. Ну и ладно. Спасается так спасается!
Марк уже несколько месяцев не пользовался самолетом. Если и дальше им не пользоваться, то уж лучше продать. Стоянка и техническое обслуживание плюс зарплата экипажа – все это влетает в копеечку.
Он не сказал Нэн, что уезжает. Он поступил, как трус, – подождав, пока она уйдет с работы, Марк оставил ей на пишущей машинке записку, где сообщалось, что он улетает в Лондон, а затем на Багамы. Нэн, конечно, подумает, что он убегает из-за смерти Пегги, и в глубине души Марк понимал, что она права.
В Лондоне обнаружилось, что дела в казино опять пошли плохо.
Здесь всем заправлял Реджинальд Харрис – высокий, худой мужчина, похожий скорее на аскета, чем на управляющего казино.
Он попытался объяснить, что происходит:
– В первую неделю дела шли прекрасно, Марк. Но неделю назад игроков внезапно стало меньше. Я вас не информировал, старина, хотел удостовериться, что обнаружил причину.
– И что же?
– Пожалуй, я нашел ответ, который, по крайней мере частично, все объясняет. Пошли слухи, что мы нанимаем нечестных дилеров. Вы должны понимать, как быстро подобные слухи распространяются и какие катастрофические последствия имеют. Если игрок считает, что не получит заслуженный выигрыш, он просто пойдет в другое место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Возможно, она забрела в свой старый офис, нашла там записку и сунула ее в сумку.
Бэндауэр закивал:
– Это возможно. Но зачем ехать сюда, чтобы это сделать? Что за чудак звонил нам по телефону? И наконец, зачем вообще ей надо было лишать себя жизни? Вы говорили, что ваша с ней связь кончилась уже довольно давно.
– О, я уверен, что это не из-за меня, – быстро проговорил Марк, но тут же ему стало стыдно за то, что он как будто пытается себя защитить. – Я думаю, что это из-за смерти Алекса. Эта смерть ее очень потрясла.
– Как вы говорили, он умер из-за сердечного приступа?
– Да, верно. – Марк пристально посмотрел на него. – Вы думаете, что это не так?
– Я? Почему я должен об этом что-то думать, мистер Бакнер? – Бэндауэр развел руками. – Это случилось в Нью-Йорке, и меня там не было. – Он замолчал, раскуривая новую сигарету, каким-то чудом очутившуюся в его руках. – Но убить человека так, чтобы это выглядело как смерть от сердечного приступа, конечно, возможно. Если все, что вы мне рассказали, правда, это могли сделать несколько человек. Включая вас самого. – Увидев реакцию Марка, Бэндауэр замолчал и поднял руки вверх. – Прошу прощения, мистер Бакнер. Я не должен был этого говорить. – Он встал. – Вероятно, в течение ближайших суток мы ничего не узнаем о вашей Пегги Чёрч – пока не будет результатов вскрытия. А сейчас мы оба измотаны. Предлагаю немного подремать…
– Здесь? – с ужасом спросил Марк.
Бэндауэр, который в этот момент надевал плащ, замер.
– А почему бы и нет? В конце концов, это же ваш дом? Вы его построили.
Марк содрогнулся:
– Я не думаю, что когда-нибудь смогу здесь спать.
Бэндауэр пожал плечами:
– Как хотите. Просто не уезжайте далеко. Будет официальное дознание, и вам придется дать показания.
– Хорошо. Я остановлюсь в первом же мотеле по этому шоссе.
– Это меня устраивает. Мои люди подежурят здесь сутки или двое.
Выпустив Бэндауэра, Марк побросал вещи в небольшой чемодан. В ванную он заходить не стал, решив, что необходимые туалетные принадлежности купит позже. Он был просто не в состоянии зайти в эту ванную.
Но прежде чем уехать из дома, Марк позвонил в Нью-Йорк и рассказал Нэн о Пегги.
Она заплакала. Когда Нэн немного успокоилась, Марк сказал, что до конца расследования должен оставаться в Калифорнии.
Он уже собирался повесить трубку, когда Нэн сказала:
– Подождите, Марк! Я только что вспомнила. Она мне звонила. Пегги мне позавчера звонила. Она хотела о чем-то с вами поговорить.
– Вы ей сказали, где я?
– Конечно.
– Почему же она не позвонила?
– Должно быть, она хотела сообщить вам это лично.
– Может быть, она была расстроена, не владела собой… ну, в общем, могла ли она думать о самоубийстве?
– Нет, нет, ничего похожего. Она была немного расстроена, быть может, излишне возбуждена, но я объяснила это смертью Алекса.
– Она не намекнула, о чем хотела поговорить?
– Нет. Я спросила ее, в чем дело и не хочет ли она мне обо всем рассказать. Она сказала, что хочет сначала поговорить с вами.
– Странно, не так ли? – Он потер затылок. – Сейчас я настолько устал, что не могу нормально рассуждать, Нэн. После того, что случилось, я не смогу здесь спать. Я отправляюсь в мотель. Если я понадоблюсь, позвоните. – Он сообщил ей название мотеля, уверенный, что найдет там комнату.
Марк действительно нашел там свободную комнату и заснул сразу же, как только голова коснулась подушки. В пять вечера его разбудил телефонный звонок.
Это был Бэндауэр.
– Я получил результаты вскрытия. Я был прав. Пегги Чёрч приняла лошадиную дозу снотворного.
Марк помотал головой, чтобы встряхнуть мозги.
– Я по-прежнему не понимаю, почему это не может быть самоубийство. Почему нельзя принять снотворное, затем передумать и перерезать себе вены?
– Это не соответствует образцу.
– И тем не менее могло быть так, лейтенант! – огрызнулся Марк. – Жизнь не всегда следует образцам!
– Это верно, но самоубийства обычно следуют. У меня есть подозрение, что она убита.
– И это сделал я, правильно?
Бэндауэр внезапно сбавил тон:
– Я этого не говорил, мистер Бакнер.
– Нет, но вы с удовольствием повесили бы это на меня. – Он вздохнул. – Сегодня утром я разговаривал со своей секретаршей в Нью-Йорке. – Он рассказал Бэндауэру о странном звонке Пегги.
– Пока мы не узнаем, что хотела Чёрч, это ничего не дает. Может быть, она просто пыталась узнать, где вы.
– Она это сделала, и я накачал ее снотворным, а потом перерезал ей вены! Побойтесь Бога, лейтенант! У меня есть алиби – гости на вечеринке, потом девушка, которую я подвез домой.
– Мы не узнаем, когда Пегги Чёрч подъехала к вашему дому. Мы еще не проследили ее перемещения.
– Вы хотите сказать, что я убил ее и спокойно пошел продолжать вечеринку? – недоверчиво спросил Марк.
– Это возможно. Мне приходилось видеть куда более удивительные вещи. И позвонить вы могли – чтобы обеспечить себе алиби. Заметьте, я говорю – могли.
– Ну и штучка же вы!
– Дознание назначено на десять утра, – за-круглил разговор Бэндауэр. – Вы должны там быть, мистер Бакнер. – И он повесил трубку.
У Марка появилось ощущение, что он находится в каком-то нереальном мире, где Бэндауэр играет роль Немезиды. Может быть, он собирается преследовать его всю оставшуюся жизнь? Полицейский явно не скрывал своей враждебности.
Но то, что произошло на следующий день, должно было разочаровать Бэндауэра. Несмотря на все его усилия, дознание вынесло официальный вердикт: Пегги Чёрч умерла в результате самоубийства, от собственной руки.
Бэндауэр поджидал Марка в холле. Изо рта его, как всегда, торчала сигарета.
– Теперь вы не будете возражать, лейтенант, – ехидно сказал Марк, – если я отправлюсь в Нью-Йорк?
– Я возражаю. Но официально не могу вас остановить. Тем не менее еще ничего не кончено.
– Вы что, никогда не успокоитесь? Вы же только что слышали официальный вердикт.
– Мы еще увидимся с вами, мистер Бакнер, – сказал Бэндауэр и пошел прочь.
– Лейтенант! Подождите минуту! – окликнул его Марк.
Бэндауэр остановился.
– Я чего-то не понимаю. Я считаю себя неглупым человеком, но никак не пойму причин вашего отношения ко мне. Мы никогда раньше не встречались, я совершенно уверен, что не сделал вам ничего плохого, вы же по какой-то непонятной причине ненавидите меня всей душой и пытаетесь повесить на меня дело об убийстве!
Бэндауэр, глубоко засунув руки в карманы своего плаща, несколько мгновений молча смотрел на него.
Наконец он вынул изо рта сигарету и выбросил ее в ближайшую урну с песком.
– Вы хотите знать почему – я вам отвечу. Пусть это даже будет стоить мне работы, учитывая ваши связи. В том-то и дело, в том-то и беда нашей страны, что деньги все решают. Особенно в этой местности. Большие тузы с восточного побережья приезжают сюда, строят себе дворцы для отдыха по уик-эндам, а потом нарушают все и всяческие законы. А вы к тому же еще и печатаете всякую грязь.
– Я не буду спорить насчет грязи. С теми, кто так думает, спорить бесполезно. Но вот насчет нарушения законов… Какие, собственно, законы я нарушил?
– Первое, что приходит на ум, – эта дикая вечеринка и женщина, которая подверглась сексуальному насилию.
– Не я устраивал эту вечеринку, и если вы сможете доказать вину тех, кто это сделал, – я целиком за. Но, как вы можете заметить, уголовное дело возбуждено не было, и она забрала свое заявление. Я с ней расплатился.
Бэндауэр скривился:
– Вот видите – снова деньги. Вы с ней расплатились!
– Черт побери, я это сделал, чтобы от нее отвязаться! Это дешевле, чем платить адвокатам, если бы дело пошло в суд.
– А что касается уголовного дела… Вы большой человек… Опять же ваши связи.
– Бэндауэр… – Марк вздохнул. – Я клянусь вам, что не сказал никому ни звука, не сделал ни одной попытки использовать влияние, которым, возможно, обладаю.
– Вам и не нужно было ничего делать. Достаточно одного имени Бакнера.
– Господи, и чего я с вами спорю? Прощайте, лейтенант. Сегодня я возвращаюсь в Нью-Йорк, так что мы с вами больше не увидимся. И впредь мое присутствие не будет вас раздражать, потому что, вероятнее всего, я продам дом.
Когда Марк говорил, что больше не увидится с лейтенантом Бэндауэром, он ошибался. Спустя три дня Нэн сообщила ему по селектору в верхнем офисе:
– Марк, вас желает видеть посетитель.
– Кто?
– Полицейский из Калифорнии. Лейтенант Бэндауэр.
Он недоверчиво уставился на селектор.
– Бэндауэр? Здесь? О Господи! – С минуту Марк колебался, борясь с желанием сказать Нэн, чтобы она послала Бэндауэра к черту. Затем вздохнул и сказал: – Пусть он войдет, Нэн!
Марк вспомнил, как думал о том, что Бэндауэр стал его Немезидой. Кажется, он не ошибся.
При появлении посетителя Марк остался сидеть. На этот раз Бэндауэр все же снял свой плащ. Впрочем, в середине июля в Нью-Йорке стоит удушливая жара. Одежда лейтенанта была все такой же мятой, как будто ее только что вытащили из мешка для грязного белья, во рту все так же торчала неизменная сигарета.
Подойдя к столу, Бэндауэр остановился.
– Мистер Бакнер.
– Мистер Бэндауэр… Какого черта вы здесь делаете? На территории штата Нью-Йорк у вас нет полномочий.
– О, я здесь неофициально. Я взял отпуск. Могу добавить – за свой счет.
– Я думал, что вы только что вышли из отпуска.
– Так и есть. – Бэндауэр смущенно двинул ногой. – Вероятно, надо мной будут смеяться.
– Вы здесь для того, чтобы расследовать смерть Пегги Чёрч? Несмотря на официальный вердикт?
– Вы угадали.
Марк вздохнул:
– Садитесь и рассказывайте, какого черта вам нужно.
Бэндауэр сел. На этот раз он не развалился на стуле, а неуверенно присел на самый краешек.
– Я подумал, что, возможно, смог бы добиться от вас сотрудничества. Мне это необходимо.
– И вы смеете просить об этом – после всего того, что мне наговорили?
– Я согласен, что немного перегнул палку. Но я думаю вот о чем… Если вы ее не убивали, то не будете против сотрудничества. Если вы будете против, то…
– То вы будете знать наверняка, что я ее убил, так? А, ладно. – Марк махнул рукой. – Я не против сотрудничества. Если Пегги действительно убили, – мрачно добавил он, – то я буду очень рад, если ее убийцу поймают. Но что вы собираетесь делать?
С облегчением вздохнув, Бэндауэр сел поудобнее.
– Во-первых, я хочу рассказать вам о том, что мне удалось выяснить. Я обнаружил, что Пегги Чёрч в аэропорту Монтерея подобрал какой-то мужчина. Мой информатор даже дал приблизительное описание его внешности и номер машины…
Марк нетерпеливо подался вперед:
– Значит, вы знаете, кто…
Бэндауэр покачал головой:
– Нет, это была машина, взятая напрокат. Я проверил – она была арендована за наличные неким Артуром Брауном. Это имя наверняка вымышленное. Я получил еще одно туманное описание его внешности, но девочки в пункте проката обычно мало обращают внимание на тех, кто арендует у них машины. Мы нашли машину и ничего в ней не обнаружили.
– Но по крайней мере теперь вы знаете, что в этой истории замешан кто-то еще. Это должно было несколько изменить ваше отношение ко мне.
– Я пока еще не готов в этом поклясться. Сейчас я хотел бы расспросить тех, кто находится в этом здании. По вашим словам, записка была здесь. Значит, кто-то должен был ее отсюда вынести. Возможно, кто-то что-то видел, но в тот момент не сообразил, что это может означать.
– Я даю вам свое разрешение, – сразу согласился Марк. – Задавайте любые вопросы. Можете даже жить здесь, если хотите.
– Возможно, я так и сделаю.
– Что еще?
Бэндауэр поднялся на ноги.
– Больше пока ничего. Если я надумаю что-нибудь еще, то дам вам знать.
После того как полицейский ушел, Марк с нарастающим беспокойством долго размышлял о том, что происходит. Ясно, что Бэндауэр по-прежнему считает его наиболее вероятным кандидатом в убийцы – иначе бы он не сделал столь решительный шаг. Похоже, у него не все в порядке с головой. Какой-то одержимый. Чтобы полицейский взял отпуск без содержания и за свой счет отправился на другой конец страны расследовать дело, к тому же официально закрытое? Совершенно невероятно.
Может, он, насмотревшись телесериалов про сыщиков, хочет состряпать ложные обвинения против Марка?
Учитывая характер Бэндауэра, это предположение не казалось таким уж фантастичным.
Внезапно в голове Марка сложилось решение. Он согласился на сотрудничество с Бэндауэром, но пропади он пропадом, если будет торчать здесь, как баран, дожидаясь, когда его поведут на бойню. Он и так уже здесь засиделся. У него есть хороший предлог – нужно проверить работу казино после того, как там произошла смена персонала. Пока дела идут на удивление гладко, так что здесь без него могут спокойно обойтись.
Снимая телефонную трубку, чтобы распорядиться о подготовке к вылету, Марк понимал, что снова спасается бегством. Ну и ладно. Спасается так спасается!
Марк уже несколько месяцев не пользовался самолетом. Если и дальше им не пользоваться, то уж лучше продать. Стоянка и техническое обслуживание плюс зарплата экипажа – все это влетает в копеечку.
Он не сказал Нэн, что уезжает. Он поступил, как трус, – подождав, пока она уйдет с работы, Марк оставил ей на пишущей машинке записку, где сообщалось, что он улетает в Лондон, а затем на Багамы. Нэн, конечно, подумает, что он убегает из-за смерти Пегги, и в глубине души Марк понимал, что она права.
В Лондоне обнаружилось, что дела в казино опять пошли плохо.
Здесь всем заправлял Реджинальд Харрис – высокий, худой мужчина, похожий скорее на аскета, чем на управляющего казино.
Он попытался объяснить, что происходит:
– В первую неделю дела шли прекрасно, Марк. Но неделю назад игроков внезапно стало меньше. Я вас не информировал, старина, хотел удостовериться, что обнаружил причину.
– И что же?
– Пожалуй, я нашел ответ, который, по крайней мере частично, все объясняет. Пошли слухи, что мы нанимаем нечестных дилеров. Вы должны понимать, как быстро подобные слухи распространяются и какие катастрофические последствия имеют. Если игрок считает, что не получит заслуженный выигрыш, он просто пойдет в другое место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33