– Вы видели нижнюю часть его живота?
– Ты читаешь слишком много книг романтического содержания.
– Стройные бедра…
– О, как мне это нравится!
– Изящный… Мускулистый…
– А его лукавая улыбка!
– Эмили, это, пожалуй, самая блестящая из всех твоих идей. Мы все будем долго вспоминать сегодняшний вечер. Мне нравится жить в твоем доме, Эмили. Мы словно родные сестры. Не могу дождаться наступления нового дня, чтобы пойти на работу и похвастаться сегодняшними приключениями. Послушай, а мы будем фотографироваться?
– О Боже, у меня нет фотоаппарата. Мне следовало бы подумать об этом заранее, – простонала миссис Торн. – Конечно, кто же против такого дела? Как я могла забыть о столь важных вещах?
– У меня есть «Полароид», – застенчиво произнесла библиотекарша. – Сейчас поднимусь по черной лестнице и возьму его.
– Только поторопись, – одновременно воскликнули все собравшиеся.
Эмили открыла еще одну бутылку вина. Им нравилось жить вместе. Женщины любили ее как близкого человека и считали друг друга сестрами. Им нравились затеи хозяйки, никто не осуждал и не критиковал ее; только Ян был способен на такое. Ведь никто не скажет после вечеринки: «Дорогая Эмили, не забудь погладить мои рубашки». Миссис Торн ощутила легкое головокружение при виде Зои Мейерс, которая несла фотоаппарат. Она в качестве поощрительного приза немедленно наполнила ее бокал.
– О, Боже! – воскликнули женщины, услышав стук, извещавший о начале представления.
– Он еще в одежде, – жалобно пробормотала библиотекарша, нацеливая объектив на мужчину.
– Это один из тех костюмов, части которого легко и быстро снимаются во время танца, – прошипела Эмили, не отрывая глаз от танцора, расположившегося посередине ее стола.
Трость со сверкающей ручкой опустилась вниз и нажала на клавишу магнитофона. Громкая сладострастная музыка заполнила комнату. Женщины, немного оторопев, расселись по местам.
Мужчина танцевал, вращая бедрами и извиваясь. Сначала его руки освободились от рукавов, а потом и весь жакет лег на столешницу. При этом танцор нисколько не сбился с ритма. Эмили почувствовала, как ее лоб покрывается испариной. Она опасалась потерять равновесие и упасть со стула.
– Сними их!.. – хрипло пробормотала Нэнси Бекенридж.
– Сними абсолютно все! – вторила Лина, уже ничего не соображая от возбуждения, усиленного приличной дозой спиртного.
– Давай посмотрим, что там у тебя имеется, – прищурилась Келли Эндерсон.
Не успели женщины опомниться, как брюки танцора взметнулись над головой от молниеносного движения мужских рук. Ярко-красная полоска ткани, оставшаяся на нем, пульсировала от напряжения. Собравшиеся восхищенно зааплодировали, Зоя свистнула, а Лина принялась улюлюкать. Ее примеру тут же последовала Эмили.
Стриптизер в мгновение ока соскочил со стола и оказался перед сидящими на стульях женщинами.
– Он нам сейчас кое-что покажет, – прошептала медсестра.
– Ну и что? – хрипло пробормотала Келли, протягивая руку и касаясь маслянисто-блестящего бедра. Прикосновение к мужскому телу вызвало у нее визг удовольствия. Затем ее восторг сменился испугом: танцор вызывающе заколыхал бедрами. Эмили застенчиво коснулась эластичных плавок.
– Это так называемые сексуальные трусы?
– Называйте, как вам угодно, – прошептал мужчина, низко наклоняясь к ней. Он извивался и подпрыгивал, а потом закрутил бедрами прямо перед лицом миссис Торн.
Та совершила в этот момент то, на что никогда не считала себя способной: соединив ладони, словно неся воду, Эмили схватила ярко-красную полоску. Женщины засвистели и криками выразили свое одобрение. С дикими глазами миссис Торн взвизгнула и уткнулась лицом в упругую массу, находящуюся в руках.
– О-о-о, неплохо! – похотливо улыбнулся Запонка.
– Моя очередь! – закричали хором остальные. Эмили разжала ладони и отодвинула кресло подальше. На мужчину нацелили объектив камеры и снимали до тех пор, пока он не оказался снова на столе.
«Боже мой, неужели ты это сделала, Эмили Торн?! И тебе, похоже, понравилось…» – произнес внутренний голос. «Черт возьми, я поступила правильно», – дерзко ответила ему женщина, едва шевеля губами.
Шоу закончилось, и Запонка набросил на себя ярко-красную майку, отлично гармонировавшую с полоской на теле. Сладострастная музыка оборвалась, и из динамиков полилась нежная мелодия Пола Маккартни «Моя любовь». Танцор спрыгнул со стола и приземлился перед Эмили.
– Миссис Торн, вы не окажете мне честь? Может, потанцуете со мной?
Женщина чувствовала себя очень уютно в его объятиях. Хотелось, чтобы этот танец длился бесконечно.
– Ну что, отработал я ваши деньги? – вкрадчиво поинтересовался танцор.
– Да, да… Вы устроили замечательное представление, которое очень понравилось моим подругам. Может быть, мы пригласим вас еще раз… Естественно, с другим танцем.
– Ну, разумеется, – согласился мужчина, крепче обнимая ее. – У меня есть плавки «Спидо». Они совершенно сведут с ума этих женщин.
Эмили улыбнулась ему.
– Вечер удался на славу… Вы будете танцевать со всеми по очереди?
– Да, мне бы хотелось, чтобы у всех остались самые приятные воспоминания об этой вечеринке.
– Прекрасно! Лина, твоя очередь, – уступила она партнера подруге.
Потом миссис Торн уселась в свое кресло и наблюдала, как ее постоялицы танцуют с Запонкой. Когда упаковали магнитофон в большую сумку, она поинтересовалась, не желает ли мужчина отведать немного белого вина.
– Извините, – отозвался тот, – но я должен выступать на другой вечеринке, мы договаривались на десять тридцать. Кстати, я продаю свои фото – двадцать долларов за двадцать снимков.
Каждая женщина купила по пачке снимков, и танцор, прощаясь, поцеловал всех по очереди.
Когда за ним захлопнулась дверь, Эмили задумчиво сказала:
– А ведь он чей-то сын… Запонка вел себя, как настоящий джентльмен. Что будем делать с его фотографиями? – спросила она, перебирая снимки. – О, мне нравится вот эта.
– О! У меня возникла идея! – подала голос Лина. – Давайте оформим что-то вроде газеты и поместим в нее снимки, а затем вывесим наше «издание» на кухне. Фотографии будем клеить специальной пастой для обоев. Разместим их на уровне глаз. У нас шесть пачек, значит, мы сможем оклеить все помещение.
– Идиотская, но великолепная мысль, – заметила Эмили. – Давайте займемся этим прямо сейчас, иначе завтра передумаем. Клей в кладовке.
– Это ужасно и очень извращенно, – вздохнула Нэнси спустя два часа, – но мне нравится… А вот эту, с Эмили, нужно увеличить и наклеить на дверь кухни. Давайте проголосуем! Кто против? Таковых нет.
– Я отвезу снимок в лабораторию. Там увеличенную фотографию сделают в течение часа.
– Эй, эй! – предостерегающе воскликнула миссис Торн. – Давайте-ка доедим пироги и попьем кофе. Я сейчас сварю.
– У меня это получится лучше, – перебила ее Келли и включила газ.
– Вечеринка удалась на славу, Эмили, – проворковала Зоя.
– Кто сказал, что жизнь после сорока кончается? – фыркнула Лина.
Разлив напиток по чашкам, Мейерс предложила тост:
– За Эмили, за калории, кофеин, за мечты и за нашу преображенную кухню.
Близнецы Демстер, Роуз и Хелен, живущие над гаражом, соскользнули со своих стульев.
– Они все делают одновременно, – пожаловалась Нэнси. – Они чуть не попадали под стол после первой же рюмки вина. А теперь вот, пожалуйста… Думаю, их нужно чем-либо прикрыть.
– Отлично, – согласилась миссис Торн.
Марта Несбит, подруга близнецов, обычно всегда молчавшая, потянулась за диванной подушкой и прилегла рядом с ними.
– Отличная вечеринка, – пробормотала она и тут же уснула.
– А у меня завтра утреннее дежурство, – заявила медсестра. – Давайте оставим все… Убирать ничего не будем. Буду уходить утром – приведу кухню в порядок. Эмили, я отлично провела время. Мне очень нравится жить здесь. Спокойной ночи!
– Лина, хочешь прогуляться?
– Конечно.
– Мы немного пройдемся по улице, проветримся. Сегодня отличная погода.
Квартал они прошагали в молчании, затем миссис Торн заговорила:
– Знаешь, Лина, прошло довольно много времени, прежде чем я начала замечать хоть что-то, кроме собственного несчастья. Да, мы сегодня много выпили, но это совсем не пьяная болтовня. Вот, смотри, высыпали звезды… Я вижу ковш Большой Медведицы… Господи! Словно встряхнули одеяло с мириадами блесток. Воздух напоминает мягкий бархат, ласкающий кожу; даже влаги в нем не чувствуется. Луна просто великолепна! Настоящая царица ночи! Завтра наступит полнолуние, и мы немного сойдем с ума. Вспоминая о работе в клинике, скажу одно: много странного происходит в такие ночи…
Мне нужно что-то делать, Лина. Я уже давно пришла к такому выводу. Два года на обочине жизни, не в основном русле… Ну, не то чтобы у меня был какой-то определенный план, но все же… Мне нужна жизнь, цель, что-то, ради чего следует трудиться и к чему стремиться. Хочется снова думать и чувствовать. Сегодня я совершила одну глупость… А ладно! Сделанного не воротишь. Я сбрасываю это на вино… А ты, Лина?
– Я довольна, Эмили. Мне для счастья нужно совсем немного… У меня сегодня возникло странное чувство: кажется, что я снова приобрела семью. Мы все сегодня самыми разными способами хотели выразить тебе свою благодарность… Особенно я.
– Ну, это просто один из вариантов сказать, что ты довольна работой в супермаркете, хотя и находишься по восемь часов на ногах, а затем бежишь трудиться в другое место.
– Эмили, мне нужны деньги, и ты это знаешь. Мой муж считал все страховки пустой тратой. Поэтому у меня нет выбора.
– Если я смогу найти какое-нибудь дело, способное заинтересовать и дать выгоду нам обеим, ты обещаешь свою поддержку и помощь?
– Если оно окажется прибыльным, я к твоим услугам.
– Что ж, нужно поработать над этим. Может, удастся что-нибудь придумать.
– Было бы чудесно.
– Господи! Как хочется, чтобы каждый день заканчивался так же хорошо, как и этот, – мечтательно произнесла миссис Торн, сворачивая к дому.
– Я рада нашей крепнущей дружбе, – тихонько заметила Лина. – Мой муж отличался болезненной ревностью и заставлял все свободное время проводить только в его компании. Тогда я не возражала, а теперь понимаю, чего меня лишили. Ты очень хороший человек, Эмили.
– Догадываюсь. Так долго… А, ладно, все это осталось в прошлом. Знаю только одно: нужно жить настоящим.
Паулина приветственно взмахнула рукой:
– Добро пожаловать, Эмилия Торн. Весь мир у твоих ног.
ГЛАВА 10
Присев за стол и едва удерживая чашку с горячим кофе в трясущихся руках, Эмили застонала. Ее мучило страшное похмелье. Те, с Яном, – не в счет. Однако головная боль того стоила. Вечеринка удалась на славу. Если раньше она могла только догадываться, то теперь знала наверняка, что женщины, живущие с ней под одной крышей, – ее настоящие подруги. Конечно, у них существуют свои проблемы, и они делятся ими друг с другом. Вообще-то их лучше считать группой поддержки.
Эмили рассмеялась, взглянув на нововведение, – украшенную фотоснимками кухню. Вот будет весело, если сюда заглянет кто-то из посторонних.
– Итак, жизнь продолжается, – удовлетворенно прошептала миссис Торн.
У нее имелись вполне определенные планы на сегодняшний день. Прежде всего нужно решить вопрос об инструкторе-массажисте, чтобы тот помог ей подтянуть обвисшую кожу, потому что после потери веса кожный покров стал дряблым и некрасивым. Правда, Эмили сомневалась в возможности исправления подобного недостатка.
А вдруг ее тело просто потеряло упругость после наступления сорокалетнего рубежа?
Она взглянула на дверь ванной комнаты и отвела глаза. Туда идти пока еще рановато. Может быть, попозже, но только не сейчас. Вполне возможно, что нынешняя миссис Торн вообще не зайдет в это помещение. Эмили подняла глаза, и взгляд остановился на снимке Запонки. Яну никогда не удавалось выглядеть так хорошо, хотя его фигура была стройна, даже худощава. Он светловолос, поэтому волоски на теле почти незаметны, сливаются с кожей. Когда у мужчины гладкая грудь, это очень сексуально. По крайней мере, так считала сама Эмили.
– Нет, ты определенно сходишь с ума, миссис Торн. Тебе просто необходим мужчина. – Она взглянула на причудливое творение их рук – «газету», где красовалось множество фото танцора. – Да, да, мужчина, – задыхаясь, пробормотала женщина.
* * *
Марта Несбит в свои сорок два года достаточно натерпелась от мужа, которого в свое время заставила закончить юридический колледж и с которым потом мучилась целых двадцать лет. Уходя от нее, он заявил: «Марта, жизнь с тобой напоминает пристальное наблюдение за засыхающей краской». Она получила двадцать пять тысяч долларов и страховку, но потратила все деньги на поиски нового супруга. Спутника жизни ей найти не удалось, и Несбит устроилась почтальоном и заработала болезненные мозоли от многомильных «прогулок» по улицам и этажам города и от тяжеленной сумки, которая постоянно оттягивала плечи. Марта всей душой ненавидела мужчин, особенно юристов-защитников, поэтому на ее фирменной кожаной газетнице красовалась крупная наклейка, видная издалека: «Сначала мы убьем всех адвокатов».
Все женщины, собравшиеся под одной крышей дома на Слипи-Холлоу-роуд, были эмоционально подавлены. Эмили знала, что никто из них не обладает решимостью и мужеством хоть как-нибудь изменить свою жизнь, пуская все на самотек. Лишь миссис Торн сама старалась привнести нечто новое и разнообразное в свое существование.
Из всех этих женщин Эмили оказалась наиболее психически устойчивой и подготовленной к жизни. У нее был дом, драгоценности и меха. Работая в клинике, она не получала зарплату, зато Ян оплачивал страховой полис и делал взносы в пенсионный фонд, что давало ей возможность получить пенсию по достижении шестидесяти пяти лет. Однако немногие могли бы жить на такие деньги, и Эмили не хотела попасть в их число. Она не имела ни малейшего желания лишиться этого дома. Если такое случится, то на нее ляжет ответственность за настоящее и будущее жильцов, потому что теперь они стали ее друзьями, и она просто обязана помочь им, как помогала в свое время Яну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46