Для этого мы вас и наняли. Но у меня нет настроения возвращаться в Детройт и сообщать моему боссу, что натура случайно оказалась перестроенной и мы не сумели сделать такую простую вещь. Мисс Кавана говорит, что эта юная леди способна нам помочь. Так позвольте ей сделать это, если, конечно, у вас нет какой-нибудь идеи получше на этот счет.
От возмущения лысина у него на голове приобрела почти пурпурный оттенок. Бутси переглянулась с Нортом.
— Хорошо, вызывайте свою команду, — сказала Джейкобе.
Уж если Зип Саймон так волнуется из-за того, что они не получат свой рекламный ролик, то что же будет с ней самой, если она не сумеет организовать эту съемку? Она ведь умоляла рекламное агентство во избежание лишних хлопот позволить ей построить декорацию Кэнери-роу прямо на заводе, они уперлись. Подавай им, видите ли, подлинную древность, мать ее так! Вот и мотайся теперь с первой моделью автомобиля по всей стране в поисках исторических мест для съемок. Что за бредовая затея! Но, с другой стороны, сейчас найдется немного клиентов, готовых заплатить столько за шестидесятисекундный ролик. А тут еще появляется дочь клиента со своими очень полезными предложениями. Ладно, пускай, если из этой затеи со съемками ничего не выйдет, то, может быть, часть вины падет на голову этой самой дочки? Впрочем, как знать, может быть, при правильном освещении и с подходящими фильтрами, подав легкий ветерок… как знать? Так рассуждала про себя Бутси. А Дэзи тем временем уже направилась к телефону.
В Санта-Крусе не было своей футбольной команды, зато был целый факультет театрального искусства, где, как хорошо знала Дэзи, хранились задники, подмостки и другие детали декораций от прошлых постановок «Трамвая желания» и «Зачарованного леса». Она велела своим людям захватить все, что те сочтут пригодным, и доставить все как можно скорее. Она собрала всех, не только художников, бутафоров и монтировщиков декораций, но и рабочих сцены, осветителей и даже костюмеров.
Бригада прибыла на место в полном составе, прихватив с собой все то имущество, которое нашлось на складе.
Через полтора часа после звонка Дэзи все было готово к ночной работе. Художественный директор рекламного агентства вручил Дэзи фотографии натуры до перестройки, и команда Дэзи взялась за дело. В течение долгих часов, пока все не закончили, Зип Саймон, художественный директор и Бутси провели с работавшими целую ночь, наблюдая за их кипучей деятельностью. А остальная часть съемочной группы и актеры отправились спать. Норт хладнокровно удалился к себе в отель, чтобы поужинать и отдохнуть. Подсобные рабочие стояли начеку всю ночь, и к рассвету декорация была готова. Давно ушедший в прошлое Моптерей возник снова, пусть не в абсолютно точных деталях, по в целом соответствовавший изображению старых фотографий. Декорация была сделана на живую нитку, и любой сильный порыв ветра мог бы развалить ее, но так или иначе та исчезнувшая натура существовала в реальности и могла сослужить спою службу.
Совершенно вымотанная, но взволнованная своей удачей, Дэзи не смогла уехать и осталась до конца съемок. На глазах у Дэзи вчерашняя толпа распивавших кофе вальяжных людей превратилась в дружную команду. Они трудились настолько слаженно и дисциплинированно, что могли поразить куда более опытного профессионала, нежели Дэзи. Они все превратились в рабов Норта, подчиняясь исходившей от него гипнотической власти. Одобрительные и неодобрительные реплики, которыми он подстегивал актеров, чередовались обращениями к сидевшей на ящике девушке, которая была словно прикована к громадному секундомеру, висевшему у нее на шее.
Наблюдая за Нортом, Дэзи поняла, что этот высокий, худой, возбужденный мужчина тридцати лет — по призванию прирожденный дрессировщик, которого не устрашит и клетка с гремучими змеями или львами. Не обращая внимания на кипевшие вокруг него страсти, Норт, раз взяв в руки хлыст, уже не выпускал его, и каждый находившийся на съемочной площадке был убежден, что режиссер не спускает с него глаз даже тогда, когда актер не виден в кадре.
— А сколько времени должен длиться ролик? — спросила Дэзи у Кики.
— Четыре секунды! — выпалила Кики.
— Четыре секунды! — изумленно пробормотала Дэзи. — Что можно сделать за четыре секунды?
— Продать автомобиль, — расхохоталась Кики.
Вновь и вновь Дэзи слышала, как Норт командует: «Приготовились… начали!» — до невозможности растягивая паузу между первым и вторым словом. Сколько раз ей казалось, что все уже сделано, и сделано превосходно. Но Норт, по-видимому, никогда не бывал доволен.
В какой-то момент увлеченная съемками Дэзи поймала на себе его внимательный взгляд.
Обращаясь к паре, одетой по-современному и готовой сесть в новый «Скайхок», Норт резко сказал им:
— Вы должны сыграть это так, чтобы все поняли, будто вы намереваетесь сию минуту отвезти ее домой и трахнуть как следует. Со мной такого не было с 1965 года, но, надеюсь, я понятно объяснил?
Возможно, его установка кому-то показалась странноватой, но актеры уловили суть и мгновенно превратились из пары просто знакомых во влюбленных.
Работа шла без единого перерыва, не прерывались даже на ленч, поскольку над всеми нависла необходимость как можно быстрее отправить новый «Скайхок» обратно в Детройт. Погрузку автомобиля и отправку в аэропорт, с тем чтобы его перегрузили там на грузовой самолет, оттягивали до последнего, но наконец снова укрытую брезентом машину увезли, и лишь тогда Норт объявил перерыв.
Дэзи казалось, что после ленча, когда наступил черед старинного «Скайхока», который можно было снимать сколько угодно, напряжение на съемочной площадке должно сойти на нет, однако оно оставалось прежним. В производстве коммерческих фильмов время — главный противник. Норт и Бутси торопились в Нью-Йорк на встречу с очередным клиентом, которая должна была состояться завтра днем. Наконец Норт произнес:
— Снято, сворачиваемся.
Техники немедленно кинулись собирать оборудование, фотомодели со своей свитой скрылись и фургоне, юпитеры, камеры, звукозаписывающее оборудование и все остальное имущество было мгновенно погружено в фургон с надписью «Кино». Все происходившее очень напоминало разборку циркового павильона, и Дэзи внезапно ощутила неожиданную грусть оттого, что время, которое весь день измерялось долями секунды, потекло в своем обычном, размеренном темпе.
— Эй, они, похоже, смоются, не попрощавшись! — удивленно воскликнула Кики.
— Нет, вон они идут сюда, — возразила Дэзи. — Как они могут не поблагодарить?
— Проследите, чтобы разобрали декорацию и всему тут придали прежний вид, — приказал Норт.
— Ух ты, будьте уверены, — ответила Дэзи.
— Простите нас, но мы должны успеть на самолет, — торопливо проговорила Бутси. — Вы были великолепны. Дэзи, учтите, из вас получится замечательный ассистент.
— Спасибо, но вряд ли, — ответила Дэзи.
— Пошли, Бут, у нас нет времени на разговоры, — нетерпеливо оборвал ее Норт. — Счастливо, леди.
Он схватил Бутси за руку и потянул ее к поджидавшей их машине. Когда они отъехали, Бутси Джейкобе заметила:
— Ты мог бы быть с ними полюбезнее, они действительно помогли нам, слава богу.
— Им не пришлось бы делать это, если бы ты как следует выполняла свои обязанности, — равнодушно ответил Норт.
«Никто тебя не волнует, если только не связан как-то с твоей проклятой работой», — сердито подумала Бутси, но не решилась высказать свое возмущение вслух.
* * *
Четыре месяца спустя, в феврале 1971 года, когда до окончания колледжа оставалось всего четыре месяца, Дэзи получила письмо от Анабель.
Дэзи, дорогая!
Какой ужас! Я до сих пор не могу оправиться от шока, вызванного последними событиями. Честное слово, я могу понять, что чувствовал министр авиации, когда, выступая в парламенте на прошлой неделе, заявил: «В самом страшном сне мне не могло присниться, что положение дел так ужасно». Могу себе представить, как ты себя чувствуешь, узнав, что «Роллс-Ройс» идет с молотка за долги. Это кажется невероятным. Еще три месяца назад правительство намеревалось просто оказать компании финансовую помощь, но когда они заглянули в бухгалтерские книги!.. Такая дура в финансовых делах, как я, конечно, все потеряла, но полагаю, что Рэм успел забрать твои деньги оттуда много лет назад. Мне противно об этом вспоминать, но я, когда он советовал мне в свое время продать акции, решила, что он слишком молод, чтобы вмешиваться в вопросы размещения капиталовложений, сделанных Стахом, и нечего даже думать об этом. Ты не знаешь, во что он вложил твои деньги ? Я ненавижу задавать подобные вопросы, но тому есть убедительная причина. Хотя мы с твоим отцом не были официально женаты, я считала себя ответственной за содержание Даниэль и после его смерти оплачивала все счета из ее заведения благодаря доходам от тех акций, которые он мне оставил. Когда же эти акции перестали чего-либо стоить, я обратилась к Рэму. Дэзи, я понимаю, как ты к этому отнесешься, но это было единственным, что мне оставалось делать. Я была вынуждена все ему рассказать, в конце концов, она и его сводная сестра толке. Невозможно было дальше утаивать от него ее существование. Но он отказался сделать для нее что-нибудь! Он заявил, что, раз Стах не нашел нужным сообщить ему о Дэни, значит, отец не желал, чтобы он о ней знал. Более того, Рэм сказал, что поскольку он прежде не был посвящен в эту тайну, то она для него просто не существует и он не несет за нее никакой ответственности. А ведь он буквально купается в деньгах! Рэм категорически отказался дать хотя бы шиллинг на оплату ее счетов из школы. Прости меня за то, что я все ему рассказала, но я была уверена, что он поможет.
Так или иначе, но я пришла к выводу о необходимости кардинально сократить свои расходы. Я продаю дом на Итон-сквер и переезжаю на постоянное жительство в «Да Марэ». На тот небольшой капитал, что у меня еще остался, продав картины и Фаберже, а затем вложив вырученные деньги во что-нибудь надежное, я смогу прожить остаток своей жизни. Мне хватит самого скромного дохода, особенно если кое-кто из моих друзей, имеющих обыкновение навещать меня, согласится приезжать и оставаться у меня в качестве гостей, оплачивающих свое пребывание.
Проблема не в том, что станет со мной, я как-нибудь сумею выкрутиться, но что станет с Даниэль? Школа прислала свой ежеквартальный чек на сумму примерно в пять тысяч американских долларов, и я вдруг обнаружила, что не в состоянии собрать столько денег.
Теперь — к делу. Не могла бы ты взять на себя часть, желательно большую, оплаты по счету из школы Королевы Анны? Я надеюсь, что Рэм сумел толково распорядиться твоими средствами. Но довольно об этом. Ты, конечно, приедешь в «Ла Main» на Пасху, моя прелесть, не так ли? Может быть, все яблони будут цвести, как в прошлом году, впрочем, тогда была ранняя весна.
Всегда любящая тебя Анабель.
Дэзи трижды прочла письмо, пока его смысл полностью дошел до нее. Она неделями не заглядывала в газеты и лишь из письма узнала о банкротстве компании «Роллс-Ройс». Прежде, еще до того, как она стала выбрасывать его письма, не распечатывая, Рэм ни разу больше не заводил речь о продаже ее акций, но она всегда полагала, что оставленные ей отцом акции стоят примерно десять миллионов долларов. Дэзи с удивлением обнаружила, что не имеет ни малейшего представления, где находятся ее деньги. Прервав всякие отношения с Рэмом, она оставалась полностью зависимой от него в финансовом отношении. Что он там писал в своих письмах, которые она не желала читать?
Дэзи присела к письменному столу и написала Рэму короткое письмо, в котором просила его выслать ей полный отчет о ее финансовом положении. Потом она написала значительно более длинное письмо Анабель. Сообщив о том, как прискорбно ей было узнать о тех переменах в жизни, которые та готовилась произвести, Дэзи заверила Анабель, что та может не беспокоиться по поводу будущих расходов на содержание Дэни. С этой минуты, писала Дэзи, она принимает на себя все заботы о сестре. Не может быть и речи о том, чтобы Анабель продолжала тратиться на нее, она и так была слишком щедра. Она написала, что просто не представляла, откуда берутся деньги на оплату счетов за Дэни, иначе давно взяла бы на себя все расходы. Конечно, она понимает, почему Анабель пришлось все рассказать Рэму, и не сердится на нее за это. А что касается приезда в «Ла Марэ» на Пасху, то у нее даже мысли не возникло о том, что она может пропустить эту поездку.
Дэзи отправила оба письма по почте и поспешила в клуб, куда уже немного опаздывала, на генеральную репетицию «Гамлета», поставленного исключительно средствами мимики и современного танца.
Дэзи испытывала постоянное беспокойство, дожидаясь ответа от Рэма, однако, подавляя это чувство, с головой ушла в работу. Через пять дней она получила телеграмму следующего содержания:
За прошлый год трижды писал тебе, чтобы получить разрешение на продажу твоих акций, не получив ответа, решил, что ты настаиваешь на их сохранении, к сожалению, компания сейчас национализирована. Акции ничего не стоят, пока правительство не компенсирует потери акционеров, что сомнительно, поскольку твои акции обычные, а не привилегированные. В течение последних четырнадцати месяцев оплачивал все твои расходы из собственных средств, поскольку доходы по акциям «Роллс-Ройса» были недостаточными. Намерен продолжать поддерживать тебя, полагаю, это будет способствовать укреплению наших отношений. Рэм.
Дэзи выронила телеграмму на пол и бегом кинулась в общую ванную комнату. У нее было такое ощущение, будто кто-то подкрался к ней во сне и нанес сокрушительный удар по голове. Она успела добежать до кабинки туалета как раз в тот момент, как ее начало рвать. Дэзи упала на колени и обхватила прохладный унитаз, будто он был последним ее прибежищем в этом мире. Когда сухие позывы рвоты закончились, она долго еще стояла на коленях, прижимаясь к гладкому фаянсу, благодаря бога, что в туалете не было никого из студентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69