Они были замечательной парой, и фильмы с их участием приносили огромную прибыль. В настоящее время Ив была девятой по кассовому сбору среди актрис, а Томми Валентайн – шестым среди актеров. Фильм «Джилл и Джонни» означал деньги в банке, и студия не скупилась на рекламу, постоянно спекулируя на слухах о «заэкранном» романе между звездами, который мог окончиться счастливым браком.
На первый взгляд все это было подобно некоей формуле, применение которой гарантировало успех не только в настоящем, но и в будущем. Но Джастин Гарца видел нечто, что не было заметно за нарядной вывеской статистики. Он видел опасность. Например, впервые Томми Валентайн выпал из пятерки. Со времени, когда фильм «Джилл и Джонни» вышел на экран четыре года назад, такого не случалось. Что касается Ив, она попала в первую десятку среди женщин только в этом году. И, по всем признакам, она будет подниматься все выше и выше, тогда как Томми, все еще яркая звезда, уже заметно терял популярность.
Джастин Гарца внимательно изучал киноленты. Камера не лгала. Томми терял свой здоровый юношеский имидж. Он становился старше и выглядел на экране усталым и потертым. Еще два-три фильма, и его звезда экранного подростка неизбежно будет клониться к закату. Он должен будет перейти на взрослые роли и либо выплыть, либо потонуть. Глядя на него в сегодняшней сцене, было трудно надеяться, что он выстоит.
А с Ив ситуация была прямо противоположной. Четыре года назад она была очаровательным тинэйджером, наторевшим в многочисленных сериях детских ролей, подобным ролям Ширли Темпл. Как юная прелестная романтическая девушка она была отличным фоном для Томми, подчеркивая своей невинной свежестью его более зрелый имидж а-ля Джонни Хогана, общего любимца Америки. Ив блистательно скрывала свою расцветающую подростковую привлекательность под маской девчонки-сорванца, проявляя себя в конце каждого фильма любящей, верной подругой как раз в то время, когда Томми объяснялся ей в любви.
Роковые письмена уже на стене, думал Джастин Гарца. «Джилл и Джонни» уже выдыхался. И когда все будет кончено, Гарца потеряет свой основной козырь на «Олимпик пикчерз».
Да, дела Томми были плохи. Ив теперь было восемнадцать лет, шел девятнадцатый (хотя рекламная пропаганда держала ее на цифре семнадцать). Ее лицо стало зрелым, так же как и ее тело. Она была худощавой и привлекательной, с волосами цвета воронова крыла и прозрачными голубыми глазами, в которых ум сливался со сложной, подобной хамелеону, индивидуальностью. Хотя она и не была секс-символом, подобно Харлоу или Марлен Дитрих, она была очень красива и всегда готова к съемке в ролях романтических героинь. В настоящее время она явно держала себя в рамках, чтобы не развеять образ невинной Джилл Гарнет.
Безусловно, «Джилл и Джонни» выдыхался. Скоро наступит время собирать плоды и начать что-либо новое. Но будет непросто – противопоставить что-то сериалу «Джилл и Джонни», приносящему миллионы долларов кассового сбора. Фильмы, которые влекли за собой успешные продолжения, бывают редко.
Джастин Гарца много думал над тем, что же предпринять. Его статус самого чутко улавливающего момент продюсера Голливуда был поставлен на карту. Он должен придумать что-нибудь, что заменит «Джилл и Джонни», и как можно быстрее.
Покидая площадку, чтобы вернуться в офис, Гарца принял поистине классическое голливудское деловое решение. Он должен оттянуть неизбежное на предельно долгий срок. Может, ему удастся «выдоить» еще три «Джилл и Джонни» из Томми Валентайна, вместо двух или одного. В конце концов, хороший гример творит чудеса. И он встретится с будущим тогда, когда оно придет.
Прелестная Ив Синклер, он знал, не будет иметь проблем, когда «Джилл и Джонни» будет позади. Она будет продолжать делать то, что делала всегда, и с постоянным блеском.
Томми же скоро окажется в водах, «излюбленных акулами» самого жестокого бизнеса на свете. Остается только надеяться, что он скопил достаточно денег, снимаясь в качестве звезды. Они ему скоро понадобятся.
На этой невеселой мысли Джастин Гарца попытался поскорее выкинуть из головы обоих молодых исполнителей. Благодаря провидение за то, что продюсеры имеют более долгий век творческой жизни, чем актеры, он отправился на ленч с главою студии.
Получасом позже Томми Валентайн сидел в своей уборной, снимая последние остатки грима. Ив Синклер удобно устроилась на кушетке и смотрела на него.
Они были хорошими друзьями, совместный труд в семи фильмах очень сблизил их. Ив чувствовала, что многим обязана Томми, в конце концов, именно «Джилл и Джонни» позволил ей перейти с детских ролей на подростковые. Она часто слушала его жалобы на своих агентов, студию вообще, на их продюсера и оказала ему больше чем одну услугу за эти последние пять лет.
Конечно, не было и тени правды в слухах об их внеэкранном романе. Но оба они понимали и разделяли необходимость подобных домыслов, и их агенты, равно как и департамент рекламы студии, немало потрудились в этом направлении, еще больше раздувая эти слухи в прессе и на телевидении.
После семи совместных фильмов они стали как брат и сестра. Они знали друг друга лучше, чем кто-либо другой, и могли помочь друг другу перед камерой так, что никто бы этого даже и не заметил. Их нехитрая близость на экране была ключом к тому огромному успеху, который имел этот сериал у публики.
– Как насчет того, чтобы пообедать вместе вечерком? – говорил Томми. – Мы могли бы пойти к Перино. Возможно, встретим там Терри и Ральфа и отправимся в «Клади». – «Клади» было казино, приютившееся за полосой охраны среди Голливудских холмов. Полиция Биверли-Хиллз терпела его, так как большинство посетителей этого заведения были кинозвезды и студийные важные персоны, и это делало казино чрезвычайно притягательным для богатых туристов и бизнесменов со всего мира. Томми обожал азартные игры и часто рисковал огромными суммами, он мог проиграть за раз чудовищную сумму денег. Впрочем, он мог себе это позволить.
Ив улыбалась.
– Я пообедаю с тобой, – говорила она. – Но играть ты будешь один. Я пойду домой спать.
Ив ненавидела азартные игры. Деньги имели для нее огромное значение, и она даже представить себе не могла, чтобы решать их судьбу при помощи маленького стального шарика, скачущего у колеса рулетки. Лицедейство было для нее бизнесом, и она оттачивала свое актерское мастерство лишь для того, чтобы добиться и упрочить свой статус звезды. Хотя она была известна как одна из самых лучших актрис Голливуда, невзирая на свой юный возраст, ее работы не были отмечены призами. Причиной тому был чисто коммерческий характер фильмов. Ева никогда не думала о себе как о художнике. Она была профессионалом в области, связанной с огромной конкуренцией. И она преуспела. Она никогда не забывала о выгоде и всегда старалась продать свой труд как можно дороже. Она хотела бы взобраться на самую вершину финансового успеха. И удержаться на ней.
Ив смотрела с улыбкой на отражение партнера в зеркале, когда раздался стук в дверь.
Это был молодой рабочий сцены с запиской для Томми. Он прочел ее и быстро сунул в карман. Затем дал рабочему пять долларов. Выходя, молодой человек обменялся с Томми странным взглядом.
Потом Томми вынул записку и перечитал ее, затем повернулся к Ив.
– Послушай, – сказал он слегка смущенно. – Не могли бы мы отменить наш сегодняшний ужин? Возникли кое-какие дела.
Ив улыбнулась.
– Ну конечно, – сказала она. – Только не одна я знаю твои пристрастия. Ты ведь понимаешь… Будь осторожен, о'кей?
Томми швырнул записку на туалетный столик и посмотрел на нее, болезненно поморщившись.
– Не знаю, что бы я делал без тебя, – сказал он. – Никогда бы не подумал, что найду друга в таком месте. Что делает тебя такой чудесной?
Наступило молчание. Каждый из них мог бы с уверенностью сказать, о чем в этот момент думает другой.
Ив давно знала, что Томми гомосексуалист. Это был секрет, известный всему Голливуду, но ревниво охраняемый от постороннего взгляда, потому что вся Америка видела в нем простого парня, чей «заэкранный» роман с его красивой подругой по фильму в один прекрасный день мог перерасти в счастливый брак.
Томми рассказал Ив правду о своей интимной жизни вскоре после того, как они начали сниматься вместе. С тех пор ей частенько приходилось прикрывать его, когда любовное приключение заставляло Томми опаздывать на съемку, или подбадривать, когда эмоциональный дискомфорт, вызванный различными неприятностями в этой области, мешал ему спокойно работать.
Как и частенько до того, Ив с пониманием отнеслась к праву Томми на удовольствия по своему собственному вкусу, но просила быть поосторожней.
Она заметила печаль, сквозившую в его взгляде, когда юноша смотрел на себя в зеркало. Она могла прочесть его мысли. Никто, как он, так болезненно не осознавал тот удар, который время наносит внешности. Этот закон касался его личной жизни самым удручающим образом.
– Подойди ко мне, – сказала Ив. – Сядь рядом.
Он подошел к кушетке и лег на нее, положив голову Ив на колени. Неожиданно он стал похож на маленького мальчика, прижавшегося к своей матери.
– Иви… – шептал он.
Некоторое время они не говорили ни слова. Ив ласково гладила его волосы, и Томми закрыл глаза.
– Скажи мне одну вещь, – сказала она наконец.
– Спрашивай, – улыбнулся он. Опять наступило молчание.
– Как это бывает?
– Ты имеешь в виду… – спросил Томми.
– Ну да, с мальчиками, – ответила она.
Наступила долгая пауза, Ив чувствовала, как Томми собирается с мыслями. Раздумывая, он помягчел и в самом деле стал женственнее.
– Всю юность тебе твердят, что ты должен быть крутым парнем, – сказал он. – Как Дуглас Фэрбенкс. Нестись, колотить людей, вышибать их из седла, похищать на белом коне героиню. Но однажды – я даже не могу точно сказать когда, наверно, когда ты очень молод, – ты понимаешь, что ты не хочешь бороться. Ты хочешь, чтобы тебя любили. Тебе хочется видеть рядом кого-то, кто был бы сильным и заботился о тебе. Вот и все.
Ив погладила его по волосам.
– Наверно, я поняла, – сказала она.
– Правда? – Томми засмеялся. – Обычно девушки не понимают подобных вещей.
– А я понимаю, – настаивала Ив. – Тебе нужно от юноши того же, что и мне. Чтобы о тебе заботились. Чувство защищенности. Это естественно. В этом нет никакого преступления.
Он засмеялся:
– Скажи это полиции нравов. Ив похлопала его по плечу.
– Я тебя всегда прикрою, – улыбнулась она. Он сел и взглянул на нее с благодарностью.
– Знаешь, – сказал он, – ты чудесная девчонка. Я давно это не говорил?
Она опять улыбнулась, тронув пальцами его щеку. Потом лицо ее стало серьезным.
– Я по-прежнему нравлюсь тебе? – спросила она. – В смысле… Мне тоже хочется, чтобы меня любили.
Он мягко поцеловал ее в щеку.
– Я всегда люблю тебя, детка, – сказал он. – Ты одна из немногих, кто меня понимает.
Он посмотрел на часы.
– Черт бы побрал все это! – воскликнул Томми. – Надо звонить агенту. Он ждет весь день. Я скоро вернусь, золотко.
Он вскочил и поспешно вышел из уборной – позвонить по телефону из коридора.
Ив осталась одна. Казалось, она полностью погрузилась в свои мысли.
Затем она встала и направилась к туалетному столику Томми.
Взглянула на свое лицо в зеркало. Она видела, что с каждым днем становилась все прекраснее. Ив отметила этот факт с заметным удовольствием, подобным тому, которое испытывает спринтер, когда убеждается, что сил у него прибавляется. С таким чувством борец щупает свои мускулы. Красота имела огромное значение для ее карьеры. Это был краеугольный камень ее планов.
Она смотрела на фото Томми, развешанные по стенам вокруг зеркала. С них на Ив глядел молодой человек, быстро теряющий товарный вид. Только искусные усилия студийных фотографов и операторов могли скрыть потерю юношеской нежности и появление не очень привлекательной возмужалости.
Ив сравнила свое лицо в зеркале с изображениями на стене. Взгляд ее был почти оценивающий.
Затем она заметила записку, смятую Томми. Ту, что принес рабочий сцены. Она подняла ее и расправила.
«Студия № 12. 9.30», – прочла Ив.
Подписи не было.
Ив задумчиво глядела на записку. Ее красивые глаза потемнели – подсчеты, холодные как лед, завертелись у нее в мозгу.
Затем, как равнодушный хирург решает отсечь больной орган, она приняла решение. И позвонила по телефону.
В девять тридцать вечера Томми Валентайн пришел на рандеву в студию № 12.
Он стоял на коленях около большой скамейки из папье-маше и держал во рту фаллос одного из молодых контрактных актеров. Его руки ласкали гениталии молодого человека. Он сосал пульсирующий орган с глубокими быстрыми похрюкиваниями, его язык работал со страстной искушенностью, рожденной годами опыта. Его собственные органы были в огне – он чувствовал, что плоть его любовника напряглась у него во рту.
Вдруг вспышка света ослепила их обоих. Раздался громкий щелчок и топот бегущих ног.
Орган во рту Томми опал. Он почувствовал, что его любовник дрожит.
Потом кровь застыла в жилах у Томми. Он остолбенел от самого невероятного звука, который человек в его ситуации мог услышать.
Это был щелчок фотоаппарата.
На следующее утро в колонке голливудских слухов появилась статья, подписанная почтенным и влиятельным специалистом по «сплетням» по имени Брустер Ланс.
«Один из наших самых известных молодых мужчин-звезд был застукан со спущенными штанами в самой пикантной позе. «Олимпик пикчерз» следует быть более осмотрительной и не позволять своим молодым звездам влипать в истории, которые боятся дневного света, особенно когда эти звезды подаются публике как символ Америки, которым следует восхищаться. Позор! Позор! Позор!»
Копия колонки вместе с шокирующей фотографией дошла до руководства компании в полдень. Часом позже контракт с Томми Валентайном был аннулирован на основании попрания им моральных устоев общества.
Съемки последней картины из серии «Джилл и Джонни» были, конечно, немедленно приостановлены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75