https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/Laufen/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

«Мой дорогой Э. М…— писал Юрий Сергеевич, — привет Вам из Чунцина, с берегов Янцзы. Когда смотрю на гладь полноводной реки, всегда оглядываюсь назад, вижу пройденные пути-дороги, неоглядные дали монгольских степей и наши совместные маршруты.Теперь путешествия стали проще, а путешественник чувствует себя куда вольготнее, чем в былые времена. Я это ощущаю на себе, когда вспоминаю первые свои экспедиции.Не знаю с чего начать: так много впечатлений! Проделав 3600 километров на автомобиле, попал в Цайдам. Учёным в прошлом столетии для этого требовались многие месяцы, если не годы. Теперь хорошая дорога проложена сюда из Ланьчжоу. Она проходит по левому берегу Хуанхэ в Синин и далее к высокогорному «Голубому озеру» — Кукунор, которое, кажется, было мечтой всех исследователей Центральной Азии.Мы подъезжали к нему с востока. Вечерело. Солнце почти уже скрылось за горами. В алом небе только отдельные лучи освещали покрытые снегом вершины Наньшаня. Вопреки названию кукунорская вода оказалась разноцветной: восточная часть озера действительно была голубой, а западная — розовая — отражала краски угасающего дня. На склонах окружающих гор на больших высотах почти нет следов оледенения. А это вызывает удивление. В Цайдаме на таких же высотах видны великолепные цирки, висячие долины и морены. Один геолог высказал предположение, что хребет, отделяющий Кукунор от бассейна Хуанхэ, совсем молодой и возник после максимального оледенения, чем и объясняется отсутствие ледниковых форм рельефа. Помнится, и Вы предположительно писали о прошлых связях Кукунора с Хуанхэ в своей «Центральной Азии».Этот примечательный факт объясняет многое. Он говорит о том, что в прошлом, во время ледникового периода, некоторые бессточные замкнутые бассейны Центральной Азии, откуда ныне ни одной капли воды не достигает морей, имели сток, реки уносили влагу в океан.На озере, в его западной части, — продолжал Юрий Сергеевич, — высится небольшой остров. Его в начале XX столетия достиг на лодке геолог А. А. Чернов, сотрудник камской Экспедиции П. К. Козлова. На острове жили несколько лам-отшельников. Они могли общаться с местным населением только зимой, когда озеро покрывалось льдом. Монахи удивились, увидев человека неизвестной национальности, точно с неба свалившегося.Помнится, путешественник кратко описал остров, покрытый скудной растительностью, которая едва обеспечивала кормом нетребовательных коз. Их молоком летом питались отшельники. Озеро изобиловало рыбой, но ламы были равнодушны к ней. И до сих пор некоторые кочевые народы Азии не употребляют в пищу рыбу, так же как и птицу. А птиц на острове видимо-невидимо. Тысячи гнездовий покрывают ступенчатые берега. Гуси, чайки, утки, бакланы охраняют свою островную родину. Пройдёт лето, и опустеет остров. Его обитатели улетят в южные края, распрощаются с холодным горным озером, чтобы с весенним теплом вновь возвратиться к своим гнёздам.Из Кукунорской котловины перевалил через южный Кукунорский хребет. Его северный склон покрыт тонким слоем лёсса; горы, обращённые к Цайдаму, опесчанены. Видимо, этот хребет играет роль экрана, по одну сторону которого откладывается лёсс, по другую — песок. Но основная масса лёссов отлагалась в бассейне Хуанхэ.Сколько спорят о происхождении этих загадочных пылеватых и плодородных отложений! Одни считают, что они навеяны ветрами, дующими из пустынь; другие — что лёссы принесены водными потоками в виде тонкой мути, которая постепенно отлагалась на большой площади, образовала слои в десятки метров толщиной.В настоящее время насчитывается по крайней мере до двадцати гипотез, по-разному объясняющих образование и накопление лёссов. Их исследованием во всём мире занимаются сотни учёных: географы, геологи, палеонтологи, химики, физики, однако единства во мнениях пока нет. Насколько я успел заметить, наблюдая китайские лёссы, они разные и по-разному образовались, лёсс лёссу рознь. Но если начать писать о них, то я ничего больше не смогу рассказать о своём путешествии — не хватит ни времени, ни места.В Цайдаме все пропитано солью. Здесь простираются громадные солончаки. Не случайно это название переводится с тибетского — солёная грязь, а с монгольского — солончак. Очень пустынно, даже куланов и джейранов мало, меньше, чем в Монгольской Гоби.Помнится, как образно сказано о пустыне у Николая Тихонова: Тут жизнь человечья особой породы —У ней, как у соли — хрустят галуны —Отсюда до бешенства — полперехода,Отсюда до города — как до луны. Мне кажется, что эти слова больше всего подходят для передачи моих впечатлений о Цайдаме.Но и в Цайдам пришла жизнь. Как-то я приехал в лагерь геологов, ведущих нефтяную разведку. Представляете себе абсолютную пустыню и тёмную звёздную ночь? Вечером все население лагеря — человек 200 — собралось послушать концерт артистов, возвращавшихся из Лхасы. Артисты останавливались в маленьких тибетских посёлках, затерявшихся среди холодных горных пустынь, и уходили далеко-далеко в сторону от автомобильной дороги, чтобы донести своё искусство народу. Эти мастера сцены поразили меня и непосредственной игрой и героизмом. Они работали на высоте четырёх-пяти тысяч метров, в тибетской выси, где даже Пржевальскому было трудно охотиться. В этой группе были ещё совсем молодые девушки и пожилые актёры и актрисы, чьё сердце, увы, уже должно было чувствовать высоту. Ведь на перевале Танла воздух и в наши дни так же разрежен, как во времена Пржевальского. Мне, правда, сказали, что самая юная артистка немного плакала: страшно было угрюмых холодных гор, заснеженных долин, безлюдья и длинных ночей, когда приходится просыпаться каждые десять минут и судорожно вдыхать воздух.Высокогорье истощает организм. В первые дни в Тибете пропадает аппетит, совсем не хочется спать. В день достаточно одной маленькой пампушки. Человек худеет, но затем здоровый организм приспосабливается и его потребности входят в норму.Как много интересного видишь во время далёких путешествий, как удивительно хороша жизнь! Вот только отставать от неё нельзя. Будь у меня талант и терпение, написал бы книгу «По следам великих путешественников». Рассказал бы о Камчатке, Курилах, Гоби, Ордосе, Хингане и Хайнане. Но уготован мне иной удел. Все отпущенные мне чернила потрачены на груды отчётов о геологических изысканиях. А ведь я вижу, ясно представляю такую книгу и, кажется, действительно могу её написать, так переполняют меня впечатления и воспоминания. Но когда? Вот и после этой экспедиции намечается следующая. Однако это лирическое отступление отвлекло меня.Из Цайдама я перевалил через горы Наньшаня в оазис Дунхуан, — писал Юрий Сергеевич. — Пустынные подгорные каменистые равнины. Пески, сухие русла, курганы, а вдоль дороги развалины сторожевых башен и обо. Растений почти нет. Только далёкие миражи — фыншуй (по-китайски — воздушная вода) да песчаные смерчи разнообразят пейзаж. И вдруг вдали роща деревьев — оазис Дунхуан. Близ него сотни древних пещерных храмов. Вы их, конечно, помните по описаниям Пржевальского в книге «Из Зайсана через Хами в Тибет». Эти пещеры китайцы называют «Чэнфудун», то есть «Пещеры тысячи будд». Все они созданы человеком, высечены в песчаниках и конгломератах. Буддийские отшельники жили тут в вечном молчании и молитвах. Со временем скиты разрастались. Возникали целые монастыри.В Дунхуанских пещерах (их четыреста восемьдесят) в течение тысячелетия работало много талантливых художников. Их монументальные скульптуры и росписи на потолках поражают своим великолепием. Кто они, эти безвестные мастера, создавшие гигантский музей буддийского искусства, заложенный в V—VI веке и сохранившийся до наших дней? Прошли века, а пещерные храмы Дунхуана продолжают удивлять масштабами, композицией, изваяниями будд, красками настенных фресок, затейливыми орнаментами, игрой тьмы и света.Из провинции Ганьсу мы направились во Внутреннюю Монголию, в пустыню Гоби — места, знакомые нам с Вами по монгольским путешествиям. Около города Эрляня китайские огородники — великие знатоки своего дела — в гобийских условиях выращивают капусту и картофель. Растёт! А рядом пасутся стада домашних животных и диких антилоп джейранов.Подъехали к Баоту. У окраины города течёт Хуанхэ, ещё более мутная, чем в Ланьчжоу. Переправлялись через реку на пароме. На правом берегу начинаются пески Кузупчи в пустыне Ордос. Подвижные барханы перевеваются ветрами. А между ними, как ни странно, хорошо сохранились речные долины с террасами, например долина Люго. Пески наступают на неё, барханы подходят к самой бровке террасы, и, когда в реке мало воды, песок засыпает русло. Но вот пойдут дожди, потекут потоки воды, смоют и унесут в Хуанхэ пески, и вновь оформится долина, выступят на поверхности и русла, и террасы. Удивительно. В Ордосе выпадает немало осадков. Почему же здесь барханные пустыни? Они созданы самим человеком. В течение многих веков он выпасал скот, рубил кустарники на топливо, без меры уничтожал растительность. И вот теперь приходится насаждать деревья.Посетил один из больших монгольских посёлков в Ордосе. Монголы живут в фанзах, занимаются земледелием, говорят на китайском языке. Мне показали место захоронения Чингис-хана и даже сказали, что где-то поблизости пасётся табун белых лошадей, прямых потомков коня легендарного завоевателя. Сколько раз за время путешествий по Центральной Азии я то там, то здесь встречаю могилу Чингис-хана! Все это сказки и легенды.В Ганьсу побывал в храмах, познакомился с «перерожденцами» — живыми богами. Младшему из них едва минуло 14 лет. Они, конечно, ничем не отличались от простых смертных. В одном из храмов произошло чрезвычайное событие, смутившее верующих буддистов. «Живой бог», «перерожденец» в каком-то колене, спокойно благочестиво жил более 30 лет. Он ждал глубокой старости, чтобы вновь «возродиться» молодым в другом обличий. Но бес попутал, не помогли ни пост, ни молитвы. «Живой бог», на удивление всем, женился и народил детей. Он пасёт баранов в окрестностях монастыря, где когда-то восседал в храмах под бронзовыми изваяниями будд.Из Чунцина отправился вверх по Янцзы. Река необозримая. По ней плыло много парусных лодок. Совсем как на изящных китайских картинках, когда одна джонка перегоняет другую. Как не похожа природа Сычуани на пустыни Ганьсу или Внутренней Монголии! Южнее Чунцина — настоящие субтропики. Густо и пышно растут бананы с их неправдоподобно большими листьями. Высокий и стройный бамбук образует такие густые заросли, что трудно войти в них. Бамбук олицетворяет стойкость. Чего только не делают из его древесины: трубы, изгороди, шкатулки, дамские сумочки, ширмы, фонари и многое другое. Пальмы дополняют пейзаж Сычуани.Дорогой друг! Пора кончать это затянувшееся письмо. Впечатлений у меня много, о них можно писать бесконечно, но жаль утруждать Вас. Боюсь, что многое Вам уже известно, и Вы будете недовольно морщиться, разбирая мой почерк.Приезжайте! С нетерпением буду ждать Вас в Пекине. Хочется о многом поговорить, рассказать о впечатлениях. Для Вас будут интересными и великие пустыни, и высочайшие горы Китая. Крепко жму руку. Желаю счастливого пути.Ваш Ю. С».
1956 год. В Синьцзяне большая экспедиция Академии наук КНР приняла меня в свой коллектив.Синьцзян-Уйгурский автономный район, или, короче, Синьцзян — самая западная часть Китайской Народной Республики. Всего 200 лет назад она вошла в состав Чжунго — Срединного государства. Название Синьцзян переводится на русский язык как «новое владение», «новая граница». Его земли простираются между Алтаем и Куньлунем и по площади равны таким крупным европейским государствам, как Испания, Франция, Англия и Италия, вместе взятым.Внутри Азиатского материка обширные пустыни образуют единую географическую зону пустынь умеренного климата: в Советском Союзе — пустыни среднеазиатских республик и Казахстана; в Китае — пустыни Синьцзяна, Ганьсу, Внутренней Монголии. Самая восточная граница зоны лежит уже в Монгольской Народной Республике.В Синьцзяне — обширные пустыни Джунгарская и Такла-Макан, пески, камни, солончаки, голые, разрушенные временем холмогорья. Пустыни окружены высокими горами Алтая, Тянь-Шаня и Куньлуня. Их вершины белеют вечными снегами и прячутся в облаках. Одинокие пики сверкают в небесной лазури, поднимаясь над пеленой туч.В горах рождаются бурные реки. Они приносят на равнины воду и тонкий ил. Летом, когда снег и лёд тают, реки разливаются, затопляют низины, мутнеют. Зимой потоки скудеют и светлеют, а весной почти высыхают.Тысячелетиями человек боролся с пустыней, построил каналы и плотины, заставил воду течь в разных направлениях, напоил сухую, горячую и жадную землю. Возникли оазисы, они расширялись, рождались города.Возникновение прикуньлуньских или притяньшаньских оазисов теряется в глубине тысячелетий. На бескрайних пустынных равнинах Центральной Азии создавались и распадались государства. Этот мир, скрытый от других стран высочайшими горами и труднопроходимыми пустынями, всё же жил не изолированно. Сюда приходили торговые караваны, через его территорию были проложены знаменитые шёлковые пути, по которым шёлк из Китая попадал в западные страны. С гор Куньлуня вывозили нефрит — этот знаменитый камень древности, столь почитаемый на Востоке.Морские пути ещё не были известны, когда по Центральной Азии шли предприимчивые и любознательные купцы. Вместе с шёлком, нефритом и другими товарами двигались идеи, налаживался культурный обмен. Это общение оставило глубокий след в языке и культуре современного населения. Из Индии пришёл буддизм, ставший в начале нашей эры господствующей религией в оазисах Куньлуня и позже сменившийся исламом. Уже в очень ранних источниках античного времени — в трудах китайских, индийских и греческих авторов — можно встретить первые, пусть скудные, данные о землях и народах Центральной Азии.Вся история освоения пустынь Центральной Азии говорит о борьбе человека с её суровой природой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62


А-П

П-Я