https://wodolei.ru/catalog/dushevie_ugly/70x70cm/
Всю свою жизнь она страдала и боролась в одиночку. Сейчас она была в полной растерянности.– Кстати, как вы сюда добрались из города? – спросил ее Том.– Я… шла пешком, – призналась Нетти. Она не могла признаться, что у нее не было другого выбора.Том задумался.– Лучше не рисковать, – наконец промолвил он. – Не думаю, что Девису сейчас еще хочется драться, но пуншем он накачался изрядно, так что от него всего можно ожидать. Дайте мне знать, когда соберетесь домой. Я сам провожу вас.Нетти поблагодарила Тома и облегченно вздохнула. Кажется, мотивы проясняются. Он проводит ее до форта Спрингфилд, а потом потребует платы за услугу – честь по чести.Том неверно истолковал выражение ее лица.– Если вы думаете, что это как-то нарушит мои планы, – сказал он, – не волнуйтесь. Я сам вызвался командовать отрядом милиции в форте сегодня ночью. Семейным офицерам ведь хочется в праздники побыть с женами и детьми. Так что мне все равно нужно в город.Нетти стало стыдно. Первое впечатление не подвело ее: этому доброму, мягкому и благородному человеку действительно от нее ничего не надо. Она так долго презирала всех мужчин, считала их эгоистичными животными, что с трудом верила в обратное.Она улыбнулась Тому Хиббарду с неподдельной теплотой.
Ида Элвин очень на себя рассердилась. Она редко действовала сгоряча, а тут взяла и пригласила Леверета Карзуэлла на свадьбу Деборы. Теперь, когда до брачной церемонии оставалось менее суток, Ида сомневалась в правильности своего поступка. Конечно, Леверет очень симпатичный человек, но ей не хотелось бы, чтобы он неправильно ее понял. А то еще решит, что она сама набивается! Ну, теперь уж ничего не поделаешь – что сделано, то сделано.Она яростно орудовала метлой – подметала гостиную своего небольшого бревенчатого дома, хотя все и так было в безупречном состоянии. Дебора отправилась в город за какими-то последними мелочами, и Ида боялась признаться самой себе, что, когда племянница переберется жить в дом священника, который построили совсем недавно общими усилиями, ей станет совсем одиноко.Кто-то чуть слышно постучал в дверь. Ида пошла открывать прямо с метлой в руке.В дверях стоял совсем юный индеец. Выбритая голова блестела на солнце, лишь одна-единственная прядь свисала сбоку. Замшевые рубашка, набедренник и ноговицы были чистыми, но Ида в принципе не доверяла индейцам и готова была уже захлопнуть дверь прямо перед носом юноши, когда заметила, что тот улыбается ей.– Уолтер! – У нее даже дыхание перехватило на секунду, и она обняла сына.Как по мановению волшебной палочки появилась Балинта. Она тоже хотела, чтобы ее обняли и поцеловали.– Мои братья и остальные воины оставили меня с Уолтером здесь, – сказала она. – Они вместе с Джефри отправились в дом Уилсонов.Ида просто лишилась дара речи. Балинта тоже подросла, но больше всего Иду поразил ее собственный сын. Он расцвел, сбросил лишний вес, набрался сил. А самое главное – у него теперь было совсем другое выражение лица. Никакой горечи, никакого смущения, он был абсолютно уверен в себе. Настоящее чудо.Молодой человек быстро продемонстрировал, на что теперь способен. Пока Балинта болтала без умолку, хвастаясь тем, как овладела английским языком, Уолтер сходил к поленнице и вернулся с большой охапкой дров, развел огонь, наполнил водой чайник и повесил его над огнем.Они легко общались с Балинтой посредством жестов. Девочка открыла мешочек, висящий у нее на поясе, и высыпала содержимое в чайник.Уолтер тем временем опять удивил мать – он поднял ее на руки и усадил в ее любимое кресло-качалку.– Уолтер говорит, что пока мы здесь, мы сами будем делать всю работу по дому, – заявила Балинта.– Сколько времени вы собираетесь пробыть здесь? – быстро спросила Ида.– Много дней, – выпалила Балинта. – Ренно уедет почти сразу после свадьбы, а Эличи и остальным он дал указание не торопить нас, пока мы сами не захотим домой.Домик наполнился терпким, приятным запахом ароматного травяного чая сенека. Уолтер с необычайной ловкостью разлил чай по чашкам. Потом вышел на улицу и вернулся с каким-то свертком из шкуры бизона. Из этого свертка он достал предмет, напоминавший по внешнему виду толстую колбасу, вынул из ножен нож и отрезал три толстых ломтя.Ида никогда не пробовала индейской пищи и вся напряглась, но постаралась внешне этого не показывать. Ее ждал настоящий сюрприз. Рулет был обвалян в кукурузной муке, а начинка состояла из сушеной оленины, дикого винограда и орехов. Все это было подслащено кленовым сиропом. Вкус был поистине превосходный.Уолтер снова сунул руку в сверток, достал оттуда платье из оленьей кожи и протянул его матери. Жесты его были настолько красноречивы, что Иде не понадобилось даже перевода Балинты. Уолтер сам застрелил оленя и выделал шкуру, а потом с помощью Балинты сшил платье и вышил его крашеными иглами дикобраза.Глаза Иды наполнились слезами. Она бегом поднялась на второй этаж, чтобы тут же примерить платье. Оказалось, что оно сшито почти в точности по ней, и она вдруг решила, что не так уж и плоха индейская одежда.Спустившись вниз, она снова обняла Балинту, потом повернулась к сыну.Уолтер стоял прямо, сложив руки на груди, с совершенно бесстрастным лицом – так обычно стоят все воины-сенеки. Но он заметил разочарование в глазах матери и понял, что, хотя ему скоро предстоит стать воином, он обязан приласкать мать, как всегда это делал. Он обнял ее и поцеловал.Ида и не пыталась сдерживать слезы. Ее сын всегда был таким беспомощным. Прошло не так много времени, а он превратился в самостоятельного юношу, сильного, красивого, чуткого к окружающим. Какая разница, что внешне он теперь больше походил на война-сенека, чем на белого?Если и дальше все будет идти, как до сих пор, можно надеяться, что Уолтер проживет счастливую, полезную для окружающих жизнь, – и все это стало возможным лишь с появлением в его жизни Балинты.
Милдред Уилсон с большим трудом застегнула зеленое бархатное платье в обтяжку, с отделкой из кружев. Она приберегала его для особых случаев. Ее муж уже был при полном параде, в форме офицера местной милиции. Он сидел в кресле и с удовольствием следил за тем, как жена одевается, хотя мысли его витали далеко отсюда.– Сколько у меня еще времени? – спросила Милдред. Эндрю посмотрел на часы, стоявшие на камине, – одну из семейных реликвий.– Достаточно, – сказал он. – Джефри уже уехал, но Ренно дожидается нас.– А Уолтер Элвин будет в индейском наряде?– Конечно, дорогая. Когда я видел его сегодня утром, то понял, что он уже такой же сенека, как Ренно и Эличи.– Боже мой, – вздохнула Милдред. – Бедняжка тетушка Ида.– Ты зря ее жалеешь, – ответил Эндрю. – Она так гордится своим сыном, что ни о чем другом и говорить не может.– Значит, вы с Авдием правильно настояли на том, чтобы он ушел к индейцам. – Милдред, склонив голову набок, надевала бриллиантовые серьги.– Все благодаря индейской девочке и влиянию Ренно. Уолтер во всем ему подражает. – Эндрю остановился. – Знаешь, я только что подумал, что и наш Джефри тоже. Именно благодаря Ренно он из вялого бездельника превратился в мужчину, умеющего отвечать за свои поступки.– Я очень полюбила Ренно, – заметила Милдред, – хотя чувствую себя с ним немного не в своей тарелке. По этим голубым глазам и светлым волосам, пусть даже и по одной только пряди, совершенно очевидно, что он один из нас. А с другой стороны, он до такой степени индеец, что я иногда просто диву даюсь.– Главное, чтобы он сам твердо знал, кто он и что ему надо, – сказал Эндрю Уилсон.Что-то в его тоне заставило Милдред поднять глаза.– Что случилось, дорогой?– Вчера, когда Ренно появился тут с Джефри и заявил, что готов отправиться в Лондон, я очень обрадовался. Так же как обрадуется губернатор Шерли, когда мы появимся в Бостоне. Во всем Массачусетсе, да что там, во всех колониях, лучшего посланника не найти. Только он сможет убедить короля Вильгельма и Тайный совет Тайный совет – юридически основной орган государственной власти в Англии; был создан в Средние века как совещательный орган при монархе, в настоящее время утратил свое значение. Главой совета считался монарх.
, что для того, чтобы противостоять новой французской угрозе в лице строящегося форта Луисберг, нам нужны помощь и поддержка. Но сегодня утром я уже не так радуюсь, как вчера.Милдред нанесла на лицо тонкий слой рисовой пудры.– Ты считаешь, что Ренно и Джефри не справятся с возложенным на них поручением?– Я всецело доверяю им обоим. Но вчера вечером за ужином я все время наблюдал за Ренно. Он так старался сидеть, как и мы, на стуле, есть с помощью наших столовых приборов. И знаешь, по-моему, это ужасно.Милдред слегка подкрасила губы и посмотрела на отражение мужа в зеркале.– Боюсь, что я тебя не понимаю, Эндрю.– Дебора лучше всех нас знает Ренно. Хотя в день ее свадьбы лучше об этом не вспоминать. Но в разговоре со мной она дала понять, что Ренно догадывается, что по рождению он не индеец. Он сам видит, что у него светлая кожа. А Авдий говорит, что они даже обсуждали этот вопрос с Ренно несколько месяцев тому назад.– Почему ты думаешь, что это может стать помехой?– Пока я наблюдал вчера вечером за Ренно, я понял, что он сам мучится сомнениями и противоречиями. – Полковник Уилсон поднялся и пристегнул к поясу парадную шпагу. – Если честно, во время нашего похода в Канаду, такая мысль мне даже не приходила в голову. Ренно казался мне абсолютным индейцем. Он думал, сражался, говорил и действовал как воин-сенека. Но вчера вечером я увидел другого Ренно. Он старался подражать нам.– Значит, он сознает свое уникальное положение? – Полковник посмотрел на часы – у них в запасе было еще несколько минут.– Я не думаю, что он полностью отдает себе отчет. Джефри тоже разделяет мою точку зрения. Вчера вечером, когда все легли спать, мы с ним еще долго разговаривали. Меня крайне волнует будущее Ренно. Он нужен Массачусетсу. Он нужен Коннектикуту, Род-Айленду и Нью-Йорку. Но, сдается мне, мы можем оказаться недальновидными. И очень эгоистичными. На что обрекаем мы этого впечатлительного молодого человека?– Теперь понятно. Тебя волнует, как он воспримет Лондон. – Милдред посерьезнела.Эндрю торжественно кивнул:– Да, именно. Лондон с его миллионным населением, все эти бесконечные толпы, аристократы, которые вечно задирают нос и презрительно взирают на всех вокруг, все эти родственники и так называемые друзья, от которых мы с тобой и сбежали сюда. Лондон со всеми его торговцами, банкирами, со всеми его проститутками, картежниками и бандитами. С его честным трудовым людом, который и не представляет, что мир существует и за пределами Британских островов, и ненавидит всех иностранцев. Но Лондон на самом деле кишит иностранцами, там проживают представители как минимум двадцати национальностей. Не говоря уже о тавернах и прочих злачных местах, которые чуть не сгубили нашего Джефри.– И ты считаешь, что лондонцы будут потешаться над Ренно.– Конечно. Начиная с короля Вильгельма и кончая последним трубочистом, но не это меня заботит. Насмешек не любит никто, поэтому ему захочется изменить себя, подстроиться под их нравы, стать таким как все. И больше всего я боюсь именно этого – если он попытается приспособиться к английской цивилизации, он перестанет быть сенека, а значит, и самим собой.– Значит, его нельзя посылать туда, – сказала Милдред.Полковник покачал головой:– Не так-то все просто. Если мы не окажем противодействия французам и позволим им и дальше укреплять свою армию и флот в Новом Свете, на наших колониях здесь можно поставить крест. Их союз с алгонкинами станет настолько мощным, что и сенека, и другие ирокезские племена будут уничтожены. Ренно – наш единственный шанс, только он сможет уговорить короля оказать нам и ирокезам военную и материальную поддержку. Тогда мы сохраним нашу свободу. Ренно, конечно, многим рискует, но ставки велики, и, если он не поедет, последствия будут ужасными!Встревоженные супруги спустились вниз. Там, в большой гостиной, их уже поджидал Ренно.Он сидел, скрестив ноги, на полу, словно стульев в комнате не было и в помине. Голова чисто выбрита, оставлена лишь одна прядь на макушке. Он натер лицо, руки и тело блестящим жиром и, несмотря на холодную погоду, сидел в одном набедреннике. Оделся он, как подобает быть одетым войну-сенека на свадьбе, и раскрасил лицо, туловище и руки ритуальным желто-зеленым узором. С пояса свисали томагавк и нож, на полу рядом с ним лежали лук и колчан со стрелами. Настоящий воин в полном боевом облачении, дикий индеец.Милдред улыбнулась. Она знала, что опасения мужа не напрасны, но сейчас никак не могла представить, чтобы Ренно мог попасть под влияние белых.Уилсоны сели в экипаж. Их сопровождали верхом на лошадях Том Хиббард и Ренно.Гости уже начали собираться. Эндрю должен был принимать участие в церемонии, именно он будет передавать невесту будущему мужу. Он ушел туда, где была невеста, а его жена вошла в церковь. Большинство гостей уже заняли свои места.Когда в церковь вошла Ида Элвин в сопровождении Балинты и Уолтера (который был одет или скорее раздет так же, как и Ренно), поднялся переполох. Молодой человек настоял на том, что останется сенека, а его мать была настолько рада произошедшим в нем переменам, что не стала даже возражать. Какое ей дело, что подумают люди!Ренно присоединился к Эличи и другим воинам-сенекам. Они явно старались не выделяться и потому жались на задней скамье. Но как можно не заметить почти обнаженных индейцев? Ополченцы местной милиции, которые вместе с Ренно и Эличи ходили в поход на Квебек, встали со своих мест и подошли пожать руки боевым товарищам. У Ренно в форте Спрингфилд было вообще много друзей, и все считали своим долгом поприветствовать его. Но самое сильное волнение испытывали недавние иммигранты. Они были шокированы, увидев в церкви дикарей-индейцев, и постарались сесть как можно дальше.Том Хиббард намеренно сел рядом с Нетти, которая, как всегда, сидела в одиночестве. На ней было простое серое шерстяное платье, почти никакой косметики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Ида Элвин очень на себя рассердилась. Она редко действовала сгоряча, а тут взяла и пригласила Леверета Карзуэлла на свадьбу Деборы. Теперь, когда до брачной церемонии оставалось менее суток, Ида сомневалась в правильности своего поступка. Конечно, Леверет очень симпатичный человек, но ей не хотелось бы, чтобы он неправильно ее понял. А то еще решит, что она сама набивается! Ну, теперь уж ничего не поделаешь – что сделано, то сделано.Она яростно орудовала метлой – подметала гостиную своего небольшого бревенчатого дома, хотя все и так было в безупречном состоянии. Дебора отправилась в город за какими-то последними мелочами, и Ида боялась признаться самой себе, что, когда племянница переберется жить в дом священника, который построили совсем недавно общими усилиями, ей станет совсем одиноко.Кто-то чуть слышно постучал в дверь. Ида пошла открывать прямо с метлой в руке.В дверях стоял совсем юный индеец. Выбритая голова блестела на солнце, лишь одна-единственная прядь свисала сбоку. Замшевые рубашка, набедренник и ноговицы были чистыми, но Ида в принципе не доверяла индейцам и готова была уже захлопнуть дверь прямо перед носом юноши, когда заметила, что тот улыбается ей.– Уолтер! – У нее даже дыхание перехватило на секунду, и она обняла сына.Как по мановению волшебной палочки появилась Балинта. Она тоже хотела, чтобы ее обняли и поцеловали.– Мои братья и остальные воины оставили меня с Уолтером здесь, – сказала она. – Они вместе с Джефри отправились в дом Уилсонов.Ида просто лишилась дара речи. Балинта тоже подросла, но больше всего Иду поразил ее собственный сын. Он расцвел, сбросил лишний вес, набрался сил. А самое главное – у него теперь было совсем другое выражение лица. Никакой горечи, никакого смущения, он был абсолютно уверен в себе. Настоящее чудо.Молодой человек быстро продемонстрировал, на что теперь способен. Пока Балинта болтала без умолку, хвастаясь тем, как овладела английским языком, Уолтер сходил к поленнице и вернулся с большой охапкой дров, развел огонь, наполнил водой чайник и повесил его над огнем.Они легко общались с Балинтой посредством жестов. Девочка открыла мешочек, висящий у нее на поясе, и высыпала содержимое в чайник.Уолтер тем временем опять удивил мать – он поднял ее на руки и усадил в ее любимое кресло-качалку.– Уолтер говорит, что пока мы здесь, мы сами будем делать всю работу по дому, – заявила Балинта.– Сколько времени вы собираетесь пробыть здесь? – быстро спросила Ида.– Много дней, – выпалила Балинта. – Ренно уедет почти сразу после свадьбы, а Эличи и остальным он дал указание не торопить нас, пока мы сами не захотим домой.Домик наполнился терпким, приятным запахом ароматного травяного чая сенека. Уолтер с необычайной ловкостью разлил чай по чашкам. Потом вышел на улицу и вернулся с каким-то свертком из шкуры бизона. Из этого свертка он достал предмет, напоминавший по внешнему виду толстую колбасу, вынул из ножен нож и отрезал три толстых ломтя.Ида никогда не пробовала индейской пищи и вся напряглась, но постаралась внешне этого не показывать. Ее ждал настоящий сюрприз. Рулет был обвалян в кукурузной муке, а начинка состояла из сушеной оленины, дикого винограда и орехов. Все это было подслащено кленовым сиропом. Вкус был поистине превосходный.Уолтер снова сунул руку в сверток, достал оттуда платье из оленьей кожи и протянул его матери. Жесты его были настолько красноречивы, что Иде не понадобилось даже перевода Балинты. Уолтер сам застрелил оленя и выделал шкуру, а потом с помощью Балинты сшил платье и вышил его крашеными иглами дикобраза.Глаза Иды наполнились слезами. Она бегом поднялась на второй этаж, чтобы тут же примерить платье. Оказалось, что оно сшито почти в точности по ней, и она вдруг решила, что не так уж и плоха индейская одежда.Спустившись вниз, она снова обняла Балинту, потом повернулась к сыну.Уолтер стоял прямо, сложив руки на груди, с совершенно бесстрастным лицом – так обычно стоят все воины-сенеки. Но он заметил разочарование в глазах матери и понял, что, хотя ему скоро предстоит стать воином, он обязан приласкать мать, как всегда это делал. Он обнял ее и поцеловал.Ида и не пыталась сдерживать слезы. Ее сын всегда был таким беспомощным. Прошло не так много времени, а он превратился в самостоятельного юношу, сильного, красивого, чуткого к окружающим. Какая разница, что внешне он теперь больше походил на война-сенека, чем на белого?Если и дальше все будет идти, как до сих пор, можно надеяться, что Уолтер проживет счастливую, полезную для окружающих жизнь, – и все это стало возможным лишь с появлением в его жизни Балинты.
Милдред Уилсон с большим трудом застегнула зеленое бархатное платье в обтяжку, с отделкой из кружев. Она приберегала его для особых случаев. Ее муж уже был при полном параде, в форме офицера местной милиции. Он сидел в кресле и с удовольствием следил за тем, как жена одевается, хотя мысли его витали далеко отсюда.– Сколько у меня еще времени? – спросила Милдред. Эндрю посмотрел на часы, стоявшие на камине, – одну из семейных реликвий.– Достаточно, – сказал он. – Джефри уже уехал, но Ренно дожидается нас.– А Уолтер Элвин будет в индейском наряде?– Конечно, дорогая. Когда я видел его сегодня утром, то понял, что он уже такой же сенека, как Ренно и Эличи.– Боже мой, – вздохнула Милдред. – Бедняжка тетушка Ида.– Ты зря ее жалеешь, – ответил Эндрю. – Она так гордится своим сыном, что ни о чем другом и говорить не может.– Значит, вы с Авдием правильно настояли на том, чтобы он ушел к индейцам. – Милдред, склонив голову набок, надевала бриллиантовые серьги.– Все благодаря индейской девочке и влиянию Ренно. Уолтер во всем ему подражает. – Эндрю остановился. – Знаешь, я только что подумал, что и наш Джефри тоже. Именно благодаря Ренно он из вялого бездельника превратился в мужчину, умеющего отвечать за свои поступки.– Я очень полюбила Ренно, – заметила Милдред, – хотя чувствую себя с ним немного не в своей тарелке. По этим голубым глазам и светлым волосам, пусть даже и по одной только пряди, совершенно очевидно, что он один из нас. А с другой стороны, он до такой степени индеец, что я иногда просто диву даюсь.– Главное, чтобы он сам твердо знал, кто он и что ему надо, – сказал Эндрю Уилсон.Что-то в его тоне заставило Милдред поднять глаза.– Что случилось, дорогой?– Вчера, когда Ренно появился тут с Джефри и заявил, что готов отправиться в Лондон, я очень обрадовался. Так же как обрадуется губернатор Шерли, когда мы появимся в Бостоне. Во всем Массачусетсе, да что там, во всех колониях, лучшего посланника не найти. Только он сможет убедить короля Вильгельма и Тайный совет Тайный совет – юридически основной орган государственной власти в Англии; был создан в Средние века как совещательный орган при монархе, в настоящее время утратил свое значение. Главой совета считался монарх.
, что для того, чтобы противостоять новой французской угрозе в лице строящегося форта Луисберг, нам нужны помощь и поддержка. Но сегодня утром я уже не так радуюсь, как вчера.Милдред нанесла на лицо тонкий слой рисовой пудры.– Ты считаешь, что Ренно и Джефри не справятся с возложенным на них поручением?– Я всецело доверяю им обоим. Но вчера вечером за ужином я все время наблюдал за Ренно. Он так старался сидеть, как и мы, на стуле, есть с помощью наших столовых приборов. И знаешь, по-моему, это ужасно.Милдред слегка подкрасила губы и посмотрела на отражение мужа в зеркале.– Боюсь, что я тебя не понимаю, Эндрю.– Дебора лучше всех нас знает Ренно. Хотя в день ее свадьбы лучше об этом не вспоминать. Но в разговоре со мной она дала понять, что Ренно догадывается, что по рождению он не индеец. Он сам видит, что у него светлая кожа. А Авдий говорит, что они даже обсуждали этот вопрос с Ренно несколько месяцев тому назад.– Почему ты думаешь, что это может стать помехой?– Пока я наблюдал вчера вечером за Ренно, я понял, что он сам мучится сомнениями и противоречиями. – Полковник Уилсон поднялся и пристегнул к поясу парадную шпагу. – Если честно, во время нашего похода в Канаду, такая мысль мне даже не приходила в голову. Ренно казался мне абсолютным индейцем. Он думал, сражался, говорил и действовал как воин-сенека. Но вчера вечером я увидел другого Ренно. Он старался подражать нам.– Значит, он сознает свое уникальное положение? – Полковник посмотрел на часы – у них в запасе было еще несколько минут.– Я не думаю, что он полностью отдает себе отчет. Джефри тоже разделяет мою точку зрения. Вчера вечером, когда все легли спать, мы с ним еще долго разговаривали. Меня крайне волнует будущее Ренно. Он нужен Массачусетсу. Он нужен Коннектикуту, Род-Айленду и Нью-Йорку. Но, сдается мне, мы можем оказаться недальновидными. И очень эгоистичными. На что обрекаем мы этого впечатлительного молодого человека?– Теперь понятно. Тебя волнует, как он воспримет Лондон. – Милдред посерьезнела.Эндрю торжественно кивнул:– Да, именно. Лондон с его миллионным населением, все эти бесконечные толпы, аристократы, которые вечно задирают нос и презрительно взирают на всех вокруг, все эти родственники и так называемые друзья, от которых мы с тобой и сбежали сюда. Лондон со всеми его торговцами, банкирами, со всеми его проститутками, картежниками и бандитами. С его честным трудовым людом, который и не представляет, что мир существует и за пределами Британских островов, и ненавидит всех иностранцев. Но Лондон на самом деле кишит иностранцами, там проживают представители как минимум двадцати национальностей. Не говоря уже о тавернах и прочих злачных местах, которые чуть не сгубили нашего Джефри.– И ты считаешь, что лондонцы будут потешаться над Ренно.– Конечно. Начиная с короля Вильгельма и кончая последним трубочистом, но не это меня заботит. Насмешек не любит никто, поэтому ему захочется изменить себя, подстроиться под их нравы, стать таким как все. И больше всего я боюсь именно этого – если он попытается приспособиться к английской цивилизации, он перестанет быть сенека, а значит, и самим собой.– Значит, его нельзя посылать туда, – сказала Милдред.Полковник покачал головой:– Не так-то все просто. Если мы не окажем противодействия французам и позволим им и дальше укреплять свою армию и флот в Новом Свете, на наших колониях здесь можно поставить крест. Их союз с алгонкинами станет настолько мощным, что и сенека, и другие ирокезские племена будут уничтожены. Ренно – наш единственный шанс, только он сможет уговорить короля оказать нам и ирокезам военную и материальную поддержку. Тогда мы сохраним нашу свободу. Ренно, конечно, многим рискует, но ставки велики, и, если он не поедет, последствия будут ужасными!Встревоженные супруги спустились вниз. Там, в большой гостиной, их уже поджидал Ренно.Он сидел, скрестив ноги, на полу, словно стульев в комнате не было и в помине. Голова чисто выбрита, оставлена лишь одна прядь на макушке. Он натер лицо, руки и тело блестящим жиром и, несмотря на холодную погоду, сидел в одном набедреннике. Оделся он, как подобает быть одетым войну-сенека на свадьбе, и раскрасил лицо, туловище и руки ритуальным желто-зеленым узором. С пояса свисали томагавк и нож, на полу рядом с ним лежали лук и колчан со стрелами. Настоящий воин в полном боевом облачении, дикий индеец.Милдред улыбнулась. Она знала, что опасения мужа не напрасны, но сейчас никак не могла представить, чтобы Ренно мог попасть под влияние белых.Уилсоны сели в экипаж. Их сопровождали верхом на лошадях Том Хиббард и Ренно.Гости уже начали собираться. Эндрю должен был принимать участие в церемонии, именно он будет передавать невесту будущему мужу. Он ушел туда, где была невеста, а его жена вошла в церковь. Большинство гостей уже заняли свои места.Когда в церковь вошла Ида Элвин в сопровождении Балинты и Уолтера (который был одет или скорее раздет так же, как и Ренно), поднялся переполох. Молодой человек настоял на том, что останется сенека, а его мать была настолько рада произошедшим в нем переменам, что не стала даже возражать. Какое ей дело, что подумают люди!Ренно присоединился к Эличи и другим воинам-сенекам. Они явно старались не выделяться и потому жались на задней скамье. Но как можно не заметить почти обнаженных индейцев? Ополченцы местной милиции, которые вместе с Ренно и Эличи ходили в поход на Квебек, встали со своих мест и подошли пожать руки боевым товарищам. У Ренно в форте Спрингфилд было вообще много друзей, и все считали своим долгом поприветствовать его. Но самое сильное волнение испытывали недавние иммигранты. Они были шокированы, увидев в церкви дикарей-индейцев, и постарались сесть как можно дальше.Том Хиббард намеренно сел рядом с Нетти, которая, как всегда, сидела в одиночестве. На ней было простое серое шерстяное платье, почти никакой косметики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45