Вы обязаны передать своим сыновьям и дочерям все самое хорошее, что есть в вас. Они должны узнать от вас все самое сокровенное. Злые духи будут пытаться помешать вам. Но вы прислушивайтесь к добру в ваших сердцах.Балинта и Уолтер торжественно кивали.– Давным-давно, – говорила им Санива, – сенеки пришли на эти земли. Теперь сюда придут англичане, их будет больше, чем гусей, когда те летят на север весной. Есть жадные сенеки, и есть жадные англичане. Многие будут воевать из-за земли. Но воевать из-за земли нельзя. Пусть ваши дети и дети ваших детей покажут пример остальным. Пусть они научат индейцев и белых жить в мире.– Все будет, как ты сказала, – ответила Балинта. Уолтер быстро закивал.– А теперь идите, силы покидают меня.По традиции сенеков, они склонили головы, потом вышли из хижины. Но Балинта не удержалась, наклонилась и поцеловала тетку в морщинистую щеку.Уолтер на секунду замешкался, потом сделал то же самое. Санива улыбалась им вслед.Следующим в хижину вошел Эличи. Он встал у постели, прямой, крепкий, мускулистый, с бесстрастным лицом. Медленно в знак приветствия он поднял вверх томагавк.– Сын моего брата, – сказала ему Санива, – ты идешь по пути, усыпанному терниями и насмешками. Нелегко быть в тени другого. Но ты брат Ренно. Когда ты проявляешь мужество, ты знаешь, что Ренно мужественнее тебя. Когда ты совершаешь подвиги, ты знаешь, что его подвиги значительнее.– Это так, сестра моего отца, – ответил Эличи. – Но в моем сердце нет ненависти к Ренно. Я испытываю к нему только любовь. И с радостью иду в его тени.– Это хорошо, – произнесла старая женщина. – В нашей земле нет второго такого человека, как Ренно. Но и его путь усыпан терниями. Они впиваются в него и раздирают его тело до крови. Ренно нужен Эличи. Еще много лун Эличи предстоит стоять рядом с Ренно. Он должен стать крепкой рукой помощи для Ренно.– Я сделаю это, – пообещал молодой воин.– И станешь великим военным вождем. Если ты будешь помогать Ренно, духи будут милостивы к тебе и дадут тебе все, что ты ни пожелаешь.– Клянусь, что буду помогать Ренно, – ответил Эличи.Санива отпустила его, махнув вконец ослабевшей рукой. Эличи молча смотрел на старую женщину, потом резко повернулся и вышел из хижины.Последними вошли Ина и Гонка. Они вместе встали у постели умирающей. Санива обвела их взглядом. Долгое время все трое молчали. Им не нужно было говорить. Они провели вместе большую часть своей жизни и понимали мысли и чувства друг друга.– Прощай, сестра моя, – наконец промолвила Ина.– Мы встретимся в земле наших предков, – ответила ей Санива.– Да будет так, – согласилась Ина.Настала очередь Гонки. Он стоял, словно могучий дуб, сложив на обнаженной груди сильные руки. Только подергивающийся уголок рта выдавал чувства великого сахема.– Скоро, – сказал Гонка, – ты увидишь отца и мать. Ты будешь вместе с ними есть кукурузные лепешки с сушеным виноградом, которые всегда так вкусно готовила наша мать. Ты будешь радоваться вместе с ними. Передай им, что каждый день на этой земле я думаю о них.– Обязательно передам, – ответила Санива. – Хотя это и необязательно. Они ведь знают все твои мысли.Великий сахем кивнул:– Еще скажи им, что мы с Иной придем к вам, когда завершим тут свой долг.– Скажу, – ответила его сестра. – Но вам еще предстоит много работы. Вы должны еще управлять нашим народом.– Я сделаю все, что мне поручили духи, – твердо ответил Гонка. – Я оправдаю оказанное мне доверие.Церемониальные слова прощания были сказаны, но Санива хотела сказать еще что-то. Она посмотрела сначала на Ину, потом на Гонку и, наконец, произнесла:– Скоро домой вернется Ренно. Передайте ему, чтобы он не мучил себя, что не был у моего погребального ложа.– Передам, – сказала Ина.– Еще скажите ему, что мой дух будет все время следить за ним и помогать ему. Попросите его всегда помнить о том, что он отвечает за будущее нашего народа. Он должен становиться крепче и мудрее ради своего народа. Благодаря нему через него будет крепнуть дружба между сенеками и англичанами. Только через Ренно будут процветать их взаимоотношения.– Я скажу ему это, – звонким голосом ответил великий сахем.Санива закрыла глаза.– Прощай, сестра моя. Прощай, брат мой. До встречи в земле наших предков.– Пусть твой путь будет легким, – сказал Гонка, только железным усилием воли он заставил себя говорить обычным голосом.– Прощай с миром.Дыхание Санивы стало совсем легким, а потом и вовсе прекратилось. Она исполнила свой долг на этой земле, и уход ее был тихим и мягким.Гонка и Ина вместе вышли из хижины. Ничто в их лицах или манере поведения не выдавало их чувств. Великий сахем поднял вверх руку, и снова зарокотали барабаны, сначала тихо, потом все громче и громче.Военные вожди, которые принесли Саниву на носилках, снова зашли в хижину, подняли ее легкое тело с постели и перенесли его на помост. Тогда все вышли из хижины и закрыли входное отверстие. Хижина будет стоять закрытой до того момента, пока дух Санивы не покинет ее тело, чтобы воссоединиться с предками. Тогда и только тогда ее кости предадут земле.Все сенеки хором запели, к ним присоединились и представители других ирокезских племен. В лесу долго еще раздавался барабанный бой.Потом все снова выстроились в церемониальную процессию и вернулись в селение. В лесу остались только караульные.Члены клана Медведя собрались в своем длинном доме на пир. К ним присоединились великий сахем и все его семейство. Гонка и Ина сидели чуть поодаль друг от друга. На землю между ними поставили миску с едой. Санива больше не нуждалась в пище живых, но родственники и члены клана предлагали ей этот дар, чтобы ускорить переход в землю предков. Возможно, она уже там, возможно, будет там только завтра. Ни один живой человек не знает, сколько времени требуется для такого перехода.Гонка прервал молчание громогласным военным кличем. После этого все приступили к еде. Зрелые воины и их жены спокойно переговаривались друг с другом, молодые воины и девушки шутили, а детей после еды отпустили на улицу поиграть. Санива не хотела, чтобы ее оплакивали, и близкие исполняли ее желание.
До рассвета оставался еще час. Адриана Бартель сидела в постели, закутавшись в стеганый халат. Она немного дрожала и при свете двух керосиновых ламп внимательно следила за Ренно. На нем были лишь набедренник и мокасины, Ренно намазал тело жиром и нанес боевую раскраску. Он был абсолютно спокоен.– Не понимаю, почему тебе надо подчиняться законам чести английского дворянства. Ты не англичанин и не джентльмен. Будь я на твоем месте, я бы послала графа Линкольна к черту. Ни один разумный человек не сможет обвинить тебя в трусости.Здравый смысл подсказывал Ренно, что она права. Трудно усомниться в его храбрости, даже здесь, вдали от родной земли. Он не мог объяснить все, что чувствовал, к тому же он уже достаточно хорошо знал белых женщин – что бы он ни сказал, ему не успокоить Адриану.Поэтому он спокойно делал свое дело, а когда был готов, весело улыбнулся ей. Адриана спрыгнула с кровати и бросилась ему в объятия.– Я боюсь за тебя, – прошептала она.– Не бойся, – ответил он. – Ренно не боится. – Он повернулся и вышел из комнаты.Джефри ждал его в столовой, они стоя вылили по кружке горячего голландского шоколада.Джефри сильно волновался. Он знал, что его обвинят, если что-то случится с Ренно: и отец, и губернатор Шерли, и индейцы сенеки. Но он знал также, что полковник Черчилль прав – дуэль неизбежна.Первым заговорил Джефри.– Когда мы подъедем к месту дуэли, – сказал он, – ты отдашь мне томагавк и нож. По кодексу чести ты не должен иметь при себе никакого другого оружия, кроме шпаги.Раньше Ренно ни за что бы не согласился. Индеец брал в битву все свое оружие. Но за время пребывания в Лондоне Ренно понял, что англичане странный народ. И теперь он уступил Джефри. Он никогда еще не проигрывал ни одного состязания, не собирался проигрывать и сегодня.Ренно пожал плечами, и Джефри понял, что он, хоть и неохотно, но согласился.У дома остановился экипаж. Джефри накинул теплый плащ, Ренно завернулся в накидку из бизоньей шкуры, и они вышли на улицу. В экипаже их ждал полковник Черчилль.Они переехали Лондонский мост Лондонский мост – до 1749 г. единственный мост через р Темзу в Лондоне.

и направились в Саутуорк Саутуорк – южная часть Лондона.

, а оттуда – в лес, подальше от населенных мест. Здесь в изобилии росли дубы и вязы.Наступил рассвет. Экипаж ехал по лесной дороге. Полковник Черчилль вздохнул и нарушил гробовое молчание.– Ренно, – сказал он, – я еще раз повторяю, чтобы вы запомнили. На дуэли не нужно стремиться к тому, чтобы убить противника. Достаточно раны, даже небольшой, главное, чтобы появилась кровь. Король Вильгельм ненавидит дуэли, он крайне расстроится, если вы убьете Линкольна, поэтому будьте осторожны вдвойне.– Я помню, – ответил Ренно.– Хорошо. И самое главное, защищайтесь. Граф опытный фехтовальщик. У него замечательная реакция, прекрасное чувство равновесия и крепкая рука. Если вы почувствуете, что рана неизбежна, подставляйте руку, берегите тело.– Я помню, – спокойно отвечал Ренно. Экипаж остановился, и все вышли на поляну.Лес так же, подобно другим лесам, которые Ренно видел в Англии, был словно причесан. И все же знакомые запахи земли, деревьев, гнилых листьев действовали на него успокаивающе. Он знал, что Джефри и полковник сильно нервничают, сам же он совсем не волновался. Старший воин-сенека без страха встречает любого врага.Противник уже ждал их. Граф Линкольн был одет в черное. Он стоял на противоположном краю поляны, спиной к Ренно, и беседовал со своими секундантами. Тут же находился и врач. Полковник Черчилль представил Ренно распорядителя, которого единогласно выбрали все секунданты.Майор сэр Филипп Ранд, баронет, младший сын графа Вустера, был молодой человек лет тридцати, высокого роста, могучего телосложения и приятной внешности. Как и, Черчилль, майор был профессиональным военным, хладнокровным и компетентным. Но в глазах баронета Ренно заметил нечто вроде сострадания. Он присутствовал в Уайт-Холле, его потрясло умение Ренно владеть оружием и вести себя при дворе, и теперь он с любопытством взирал на молодого индейца.– Вы уверены, что готовы к подобному испытанию? – спросил он. – Я видел, как вы владеете своим оружием, но фехтование это нечто иное.Ренно слегка улыбнулся, но ничего не ответил.– Хорошо, – со вздохом промолвил сэр Филипп и вышел на середину поляны. В руках он держал продолговатый деревянный футляр. Он подозвал к себе секундантов, и те долго выбирали оружие для своих подопечных.Джефри взял у Ренно нож и томагавк, а полковник Черчилль протянул ему шпагу.Ренно взял шпагу. Клинок отделялся от рукоятки небольшой гардой. Шпага была легче тех, которыми он фехтовал до сих пор, но Ренно остался доволен.– Милорд, мастер Ренно, пожалуйста, подойдите ко мне, – позвал их майор.Противники сошлись в центре поляны.– Я обязан приложить все усилия к тому, чтобы избежать кровопролития, и потому скажите мне, если вы готовы забрать назад свой вызов и извиниться.Первым ответил Линкольн:– Об этом не может быть и речи. Это грубый, невоспитанный человек, дикарь и деревенщина.Ренно ничего не сказал, он лишь презрительно улыбнулся. Сэр Филипп вынул свою шпагу.– Готовьтесь, джентльмены, – объявил он.Друзья объяснили Ренно, что дуэли предшествует особый ритуал. Он поднял свою шпагу вверх, сначала приветствуя распорядителя, потом противника.– Внимание! – выкрикнул майор.Ренно встал в позу – выставил одну ногу вперед, распределив вес на обе ноги, слегка согнул руку, в которой держал шпагу.– Можете начинать, – сказал сэр Филипп, спрятал шпагу в ножны и поспешно отошел к краю поляны.Граф Линкольн тут же пошел в наступление. Он, очевидно, решил застать противника врасплох и побыстрее закончить поединок. Он сделал ложный выпад и тут же ринулся на врага.Ренно был готов к нападению и легко отбил атаку. Клинок Линкольна лишь скользнул по его клинку.Граф был удивлен. Он, похоже, даже мысли не допускал, что дикарь умеет фехтовать. Ничего, придется просто сменить тактику. И он сделал серию ложных выпадов. Фехтовал он действительно мастерски.Ренно механически отбивал удар за ударом и в то же время изучал противника. Граф владел шпагой не хуже его учителя, но дуэль это не урок фехтования. По выражению глаз Линкольна Ренно видел, что тот хочет и унизить, и ранить его, возможно, даже убить.Граф наступал, сталь со звоном ударялась о сталь, и звуки разносились по всему лесу.Ренно осторожно, шаг за шагом, отступал и анализировал ситуацию. Теперь он понял, почему Джефри, полковник Черчилль и Адриана так за него переживали. Похоже, он недооценил опасность. Теперь он видел, что граф действительно может его убить.Линкольн фехтовал лучше Ренно. Он действовал уверенно, не торопясь, умело скрывал направление удара до самой последней секунды. Ренно могло спасти только прекрасное зрение и умение молниеносно реагировать на выпады противника.Но ему недоставало опыта. Пока что он продолжал отбивать удар за ударом и внимательно приглядывался к противнику.Линкольн начинал сердиться. Очевидно, дикарь брал уроки фехтования, да к тому же обладал природной ловкостью и быстрой реакцией. Не так-то просто будет унизить его, и нетерпеливый Линкольн уже бесился.Ренно заметил злобу и ярость в глазах врага, и это придало ему надежды. Воин-сенека знал, что в бою никогда нельзя терять терпение. Ренно вспомнил, как Гонка учил его, что воин, несмотря ни на что, должен оставаться спокойным и расчетливым, тогда он всегда будет выходить победителем и уходить с поля боя со скальпами.Но и рисковать тоже нужно уметь. Ренно придумал простой план действий. Без предупреждения он вдруг перешел в наступление.Граф легко отбил атаку, но пришел в полное неистовство. Мало того, что этот проклятый варвар высмеял его при дворе, он и теперь хочет его унизить. В бешенстве граф попытался снова перейти в атаку.При этом он забыл про осторожность, и Ренно без промедления воспользовался этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45