https://wodolei.ru/catalog/mebel/provance/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Поэтому Ноэля она усадила по левую руку от себя, справа оставила место для Гэррика Дженнингса, а вот Каллена сослала на противоположный конец стола. И хотя она намеренно посадила его подальше от Саманты, это было слабым утешением: желанного преимущества ей добиться так и не удалось.
За ужином Ноэль был, как всегда, любезен, Гэррик изо всех сил старался очаровать Уитни, но вот Каллен… Он обращал внимание исключительно на мать и Эрин, между которыми сидел. На протяжении всего ужина он ни разу не посмотрел в ее сторону! И впервые за долгие годы их романа Уитни почувствовала, как в глубине души ее шевельнулся страх…
Однако она посчитала недостойным для себя менять стратегию. После ужина, окружив себя своей восторженной гвардией, Уитни целиком и полностью игнорировала Каллена.
– Бедный Каллен! – со вздохом посочувствовала Саманта, стоя рядом с ним у ведущей в сад раскрытой двери веранды. – Уитни рядом, только руку протяни, а ты целый вечер вынужден тратить на меня.
– Не надо меня жалеть, – с улыбкой возразил он. – Меня вполне устраивает твое общество.
– Ты все-таки очень хороший человек, Каллен. Какая же Уитни глупая!
– Неужели процесс ухаживания всегда сопровождается столкновением характеров? – вздохнул Каллен.
– Ну что ты, конечно, нет! По крайней мере, так быть не должно. – Саманта нахмурилась, кусая губу, и Каллен взглянул на ее рот со смутным беспокойством. – Мне кажется, когда двое встречаются, их задача – получше узнать друг друга, выяснить, что кому нравится, что нет. Ухаживание – вещь полезная. Оно позволяет обнаружить, нет ли у любимого человека каких-нибудь отвратительных привычек, понять, не опасно ли быть с ним откровенным, определить границы доверия… При этом выясняется также, как относится к роману семья, рада она или нет возможности сбыть вас с рук. В большинстве случаев во время ухаживания любовь растет и крепнет, пока не станет достаточно сильной, чтобы привести влюбленную пару к алтарю. А если не было длительного романа, у кого-нибудь из них в последнюю минуту могут возникнуть сомнения и желание бросить все и бежать куда глаза глядят. А вообще-то из того, что мне приходилось наблюдать, могу сделать вывод: свадьба – серьезное испытание любви. Чтобы его пройти, любовь должна быть очень прочной.
Каллен с улыбкой провел рукой по ее шелковистым волосам.
– Мне нравится, как ты ведешь свою роль в нашем предполагаемом романе. Видно, что у тебя все хорошо продумано.
– Двадцать лет – срок приличный. За это время можно много всякого придумать, – ответила Саманта внезапно севшим голосом.
– Ты самая милая женщина из всех, кого мне приходилось встречать.
Так и не убрав руку с ее волос, Каллен наклонился, собираясь поцеловать ее в лоб. Но так уж случилось, что в этот момент Саманта подняла голову, и его губы коснулись ее рта. Ощущение приятного тепла и нежности охватило Каллена. Он несколько раз прикоснулся к ее губам, а затем прижался к ним в долгом поцелуе. Пьянящее тепло медленно кружило голову, туманило разум. Саманта запустила руку ему в волосы, еще теснее притягивая к себе его голову. Он почувствовал дурманящую сладость ее губ, жадно тянущихся к нему, и его охватило желание оказаться с ней в постели и часами, не отрываясь, пить из этого упоительного источника…
8
Каллен почувствовал, как тело Саманты сладострастно изгибается ему навстречу. Он устремился в нее, с радостью ощущая силу ее пальцев, впившихся в спину. Ему передалось наслаждение, которое ей доставляло его движение внутри ее. И ее стон завершился жарким требовательным: «Да!»
Каллен резко проснулся и рывком сел на постели в своей погруженной во тьму спальне. Сердце его бешено колотилось. Какого черта ему снятся такие сны? Почему он видит рядом с собой Сэм, а не Уитни? Он все чаще чувствовал нежность ее губ, а ее тело мягко изгибалось, притягивая его все сильнее и сильнее…
Каллен в замешательстве провел обеими руками по волосам. Во сне он ласкал девушку, с которой его связывала дружба с детских лет! Кто бы мог подумать, что один поцелуй способен перевернуть мир?
Но, с другой стороны, кто бы мог сказать, что Сэм может так целоваться?..
Каллен так бы и целовал ее, не отрываясь, если бы не звон разлетевшегося вдребезги бокала. Этот бокал выскользнул из рук Уитни, когда она увидела, что он целует Саманту. Они в ту же минуту отпрянули друг от друга, а Уитни гордо удалилась, высоко подняв голову.
Каллен чувствовал, что никогда в жизни не испытывал большего разочарования. Ему было невероятно досадно, что им помешали, и эта мысль отрезвила его. Он с ужасом заглянул в широко раскрытые глаза Саманты и поспешил, насколько мог, исправить положение.
– Я знал, что наш план заработает, если мы приложим все силы, – пробовал пошутить он. – Уитни, кажется, готова нас убить.
– Я готова была поцеловать тебя ради успеха нашей затеи, но расставаться ради тебя с жизнью мне что-то не хочется, – отшутилась Саманта. – Пожалуй, я отправлюсь под защиту Лорел и Кинана, а ты уж отбивайся сам.
И она действительно устроилась на диване рядом с его родителями, с которыми и провела остаток вечера.
Когда Уитни с застывшим лицом вышла из гостиной на веранду, Каллен уже совершенно пришел в себя. Он последовал за ней и взял за руку.
– Уитни…
– Как ты мог? – Она резко обернулась, в ее голубых глазах блестели слезы. – Как ты мог целоваться на виду у всех моих гостей? Да еще с кем? С Самантой! Ты поставил меня в совершенно идиотское положение.
– Ну, положим, я по твоей милости регулярно оказываюсь в таком положении. Весь прошедший месяц тому пример. Терпение мужчин небезгранично, Уитни. В конце концов они начинают искать сочувствие и понимание в другом месте.
– Но ты же знаешь о моих чувствах к тебе.
– И что же ты ко мне испытываешь?
– Я люблю тебя, кретин несчастный! – выкрикнула Уитни.
– Так почему ты отказываешься выйти за меня замуж?
– Я выйду за тебя…
– Значит, ты принимаешь мое предложение? – решил на всякий случай уточнить Каллен.
Уитни слегка побледнела, и ему показалось, что в глазах ее мелькнула растерянность.
– Советую запомнить, Каллен Маккензи: пока я не буду готова, не надо стараться заманить меня разными уловками!
Она бросилась в свою комнату, и Каллен поспешил за ней в надежде закрепить успех. Сначала ему досталась пощечина, потом Уитни разрыдалась. Потребовалось не менее десяти минут, чтобы успокоить ее, но его усилия не пропали даром. Он услышал от Уитни слова любви и ревности. Ему даже удалось уговорить ее съездить на следующий день в Центр исполнительских искусств имени Кеннеди. Это была одна из помпезных премьер, которые Каллен не терпел, но готов был пойти на жертву. Он знал, что Уитни получит удовольствие и сменит гнев на милость. А это существенно продвинет вперед Грандиозный План, который определенно обещал принести скорый успех.
Кто бы мог подумать, что один испепеляющий поцелуй может дать так много! Каллен застонал от досады. Снова мысленно вернулся к другой женщине и, не одеваясь, прошел в маленькую гостиную, примыкающую к его спальне, нащупал в полутьме бар с дверцами из красного дерева и налил себе немного виски.
Одним глотком осушив стакан, он вернулся в постель, убеждая себя, что ничего страшного не произошло. Просто последние недели Уитни держала его в напряжении, и это не могло не сказаться на его нервах. Предыдущий вечер оказался слишком насыщенным, но он уже восстановил душевное равновесие. Теперь надо лечь, и ему приснится Уитни, а не Саманта. Должно быть именно так, а не иначе!
Но остаток ночи Каллен видел себя в команде конников, выступающих на Олимпиаде. И наутро он проснулся с не меньшим раздражением, чем если бы видел во сне Сэм…
Каллен сел в постели, обхватив колени, и задумался. Ему становилось все яснее и яснее, насколько опасна Саманта Фей Ларк. И дело было не только в ее умопомрачительном поцелуе. По милости Саманты он все отчетливее сознавал, как сильно стосковался по лошадям за долгие двенадцать лет.
Помогая ей изо дня в день тренировать Чародея, Несси и других, Каллен считал это частью Грандиозного Плана: его работа с Самантой должна была разжечь ревность Уитни. Но теперь, спустя месяц, он уже не думал об Уитни и всей затее, когда брал с Флорой барьер или прыгал на Центральном через очередное препятствие. Его занимала только одна мысль: как можно лучше выполнить упражнение. Мчась по склону Блюграсс, он пьянел от радости, ощущая свое единение с прекрасным животным; его переполняла в этот момент любовь не к Уитни, а к несущей его лошади.
Даже когда Каллен просто водил лошадь по кругу, его не оставляло ощущение, что он разрывает какую-то очень важную нить сотканного за прошедшие годы полотна своей жизни – и эта незримая ткань начинает распускаться.
Он должен положить этому конец! Пора остановиться. Не следует позволять страсти к лошадям взять верх – ведь он целых двенадцать лет старательно подавлял ее. Конечно, было бы разумнее всего поговорить с Самантой, объяснить, что вынужден расторгнуть их сделку. А после этого обходить ранчо «Скайларк» стороной и избегать этих чудо-коней, как чумы…
Но он дал слово, Саманта нуждалась в его помощи, и ему доставляло удовольствие это сознавать. В конце концов, его мир, с таким трудом построенный, совсем не обязательно должен рухнуть из-за того, что он немного позанимается с лошадьми. В конце лета он отправится в Нью-Йорк, Лондон или Гонконг. Нужно только наконец жениться на Уитни, и тогда все встанет на свои места.
Но исподволь его начинали точить сомнения. Если в конце лета Уитни станет его женой и они уедут вместе, сможет ли он отвернуться от дома, от семьи, вычеркнуть из своей жизни лошадей? Сможет ли опять обречь себя на добровольное затворничество в кабинете и проводить там по десять-двенадцать часов, не чувствуя при этом ни малейшего движения души?
– Дьявольщина! – пробормотал Каллен.
Он встал с постели и подошел к окну. Перед его глазами по пастбищу вышагивали длинноногие чистокровные лошади, которые первые восемнадцать лет его жизни наполняли ее смыслом.
– Это больше не моя жизнь! – как заклинание, произнес Каллен, сжав руки в кулаки.
Он сделал верный выбор и шел верной дорогой. Ему удалось достичь всего, что он желал, и больше ничего не нужно. Лошади, соревнования, программы выведения новых пород – это уже не для него. Он перерос свои прежние пристрастия, они потеряли для него свое значение.
«Выходит, что нет», – подумал Каллен и выругался себе под нос. А потом пошел в ванную, чтобы попытаться смыть зародившиеся сомнения.
На следующее утро он пришел к манежу, Саманта вела себя как обычно: шутила, подбадривала его, не позволяя ничему помешать таинству тренировки ее великолепных лошадей. Каллен не заметил в ней ни малейших признаков того, что ее мучили беспокойные сны. Земля продолжала вертеться как ни в чем не бывало; землетрясение, судя по всему, тряхнуло только его…
Каллен окончательно убедился, что все встало на свои места, когда они с Самантой отправились обедать и обнаружили в доме Уитни. Она приехала без приглашения, решив, очевидно, перейти наконец к активным действиям и отвадить окончательно от своей не в меру влюбчивой подруги Каллена.
За столом Уитни то поглаживала его по руке, то ласково убирала со лба непокорную прядь, то прижималась ногой к его ноге. Она соблазнительно наклонялась к нему и, не переставая улыбаться, расспрашивала его о разветвленной сети семейного бизнеса, которым он руководил. Она интересовалась его последней поездкой в Гонконг, с радостью говорила о предстоящем посещении театра и пригласила его на следующий день поиграть с ней в теннис в загородном клубе.
Каллен чувствовал, что она перестала обращаться с ним как с игрушкой, переведя на роль возлюбленного. Его радовала и волновала эта перемена, но, как бы ни был он поглощен Уитни, от него не укрылось, что Саманта едва притронулась к еде. Эрин по-прежнему сияла и искрилась, Уитни ворковала, а Сэм сидела тихонько, вяло ковыряя вилкой в тарелке. Казалось, она целиком погрузилась в свои мысли и прочно отгородилась от всех. Что-то явно не давало ей покоя. Каллен не мог понять, что ее так огорчило. Может быть, что-то не в порядке с лошадьми? Но тогда почему она не поделится с ним? Почему ее не радует столь очевидный успех их Грандиозного Плана? А главное – почему, черт возьми, мысли его постоянно вертятся вокруг Саманты, а не Уитни?
Каллен так и не смог найти разумного объяснения. Они с Уитни едва только приступили к десерту, а Саманта уже ушла, сославшись на дела. Эрин тоже отправилась наверх упражняться на виолончели.
– Я не могла дождаться, когда они уйдут, – заявила Уитни и, к удивлению Каллена, устроилась у него на коленях. Каллен не успел рта раскрыть, как она прижалась к его губам своими теплыми и мягкими губами.
Уитни никогда не признавала долгих и пылких поцелуев, в которых был хотя бы намек на страстность. Каллен давно привык к этому и знал, как расшевелить свою капризную невесту. На этот раз вкус ее поцелуя был каким-то иным, в нем словно чего-то недоставало. Каллен не мог объяснить, что было не так. В некоторой растерянности он решил усилить эффект, обнял Уитни за талию и с большим жаром стал целовать ее.
Но она сразу же отстранилась и встала, удовлетворенно улыбаясь.
– Не забывайся, веди себя прилично! – пропела она, погладив его по подбородку. – Мы все-таки в чужом доме. Не стоит торопиться.
Каллен заглянул в голубые глаза, так много обещавшие, но Уитни никогда не спешила эти обещания выполнять. Он прекрасно знал, что никто не может сравниться с его невестой в искусстве кокетства, и не сомневался, что она всего лишь несколько сменила тактику, но от своих правил игры отступать не собиралась.
Каллен с некоторым усилием улыбнулся и попытался убедить себя, что радуется предстоящему вечеру с Уитни. Он представил, как будет сидеть рядом с ней в полутьме зрительного зала… Чего еще желать? Ведь, в конце концов, Грандиозный План и был задуман именно ради этого!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38


А-П

П-Я