На сайте сайт Wodolei
Кто будет всерьез заниматься смертью какой-то бомжихи?..
– А с чего ты решил, что ее убили? Были свидетели?
– Нет, – усмехнулся Анатолий.
– Тогда что же?
– Вот, посмотри на это!
Панфилов вынул из внутреннего кармана пиджака какие-то фотографии. Это были снимки прыгнувшей с моста женщины, сделанные в больнице. Вид почти обнаженного старческого тела не слишком радовал, особенно за обеденным столом, поэтому Глушенкова немного поморщилась.
Анатолий разложил снимки на столе.
– Присмотрись, пожалуйста, к потерпевшей… Сейчас, когда на ней почти нет старой поношенной одежды, тебе в глаза ничего не бросается?
– Ты намекаешь на то, что она немного полновата для нищей?
– Нет, – усмехнулся Анатолий. – Я видел довольно многих бомжей, которые обладали отнюдь не скелетоподобным телосложением. Закавыка в другом. Присмотрись повнимательней…
Минут пять Валентина Андреевна и так и эдак вертела восемь фотографий, пытаясь высмотреть что-либо неординарное, что позволило бы наблюдательному следователю дать версию об убийстве, но, так ничего и не обнаружив, произнесла:
– Ладно, Толя, сдаюсь! Вскрывай карты!
Как никогда довольный собой, Анатолий с удовольствием приступил к процессу «открытия карт».
– Я был уверен, что ты догадаешься, – начал он, одновременно складывая фотографии словно карточную колоду в маленькую пачку… Наверху импровизированной колоды он расположил самую важную фотографию.
– Обрати внимание на ее руки, – продолжил Анатолий. – А точнее, на ее ногти… Ты когда-нибудь видела такие ногти у бомжей?
Валентина Андреевна удивленно присвистнула:
– Маникюр! Это же первоклассный маникюр. Чтобы сделать такой, нужно не один час просидеть в косметическом салоне, причем в очень хорошем салоне.
– Вот именно! – поддержал Панфилов. – Между прочим, маникюр есть и на тех ногтях потерпевшей, что были спрятаны в рваные носки и ботинки «прощай молодость». Как тебе это нравится?
– Мне это вовсе не нравится! – покачала головой коллега. – Женщина преклонных лет с дорогим маникюром на руках и ногах, накачанная водкой, наряженная кем-то в одежду «а-ля бомж» и сброшенная с моста, – такое вряд ли может понравиться!
– Я рад, что ты обо всем догадалась! – улыбнулся Анатолий. – Теперь-то ты понимаешь, что это дело непростое!
– Теперь понимаю… И что ты собираешься делать?
– Опознавать!
– Но как?
– По приметам. У потерпевшей имеется одна особая примета.
– Ты имеешь в виду маникюр? – догадалась Глушенкова. – Не собираешься же ты обойти все косметические салоны в городе?
– Я уже это делаю, – серьезно ответил Панфилов. – На текущий момент мною отработано семнадцать салонов красоты и маникюрных кабинетов.
– А осталось сколько?..
– Восемьдесят четыре, – засмеялся Анатолий. – Если не считать тех «теневых» мастеров, что работают на дому.
– Здорово! Это ж сколько времени нужно, чтобы всех обойти?
– Я надеюсь, что мне повезет и те мастера, что делали маникюр потерпевшей, не окажутся в списке самыми последними.
– Твой оптимизм достоин похвалы, – с явной долей скепсиса заметила Валентина Андреевна. – А ты уверен, что люди в салонах красоты и маникюрных кабинетах смогут опознать свою клиентку?
– Нет, не уверен, – весело отозвался Анатолий. – Поэтому я попросил своего знакомого художника Владика Молева – помнишь такого, он на фальшивых облигациях попался?..
– Помню, конечно.
– Так вот, я попросил его нарисовать с фотографий потерпевшей портрет в том виде, в каком она могла быть до ее прыжка с моста.
– Ну и как получилось?
– Пока не знаю. Наш гениальный художник все еще работает над образом. Он сказал, что быстрого результата ожидать не стоит. Фактура уж больно сложная!
– Фактура! – повторила Валентина. – А это что такое?
– Думаешь, я знаю?
На этом разговор друзей прервался. Каждый из них задумался о своем. Капитан Панфилов думал о том, как было бы здорово перебросить все висевшие на нем дела на кого-то из коллег и, получив отпускные, махнуть прямо завтра к южному солнцу и теплому морю. Там, у моря, он смог бы наконец отдохнуть и как следует выспаться. Валентина Андреевна Глушенкова думала о новых обстоятельствах «дела о женщине-самоубийце». Они поразили ее. Но еще больше поразило заявление Анатолия о том, что он начал обход всех имевшихся в городе заведений, в которых делают хороший маникюр. Учитывая то обстоятельство, что все мало-мальски престижные косметические салоны взяли за привычку работать допоздна, ей стало ясно, почему ее лучший друг Анатолий Панфилов стал так плохо выглядеть и клевать носом в тарелку с рассольником. Без сомнения, требовалось очень тонкое женское вмешательство в это дело.
– Знаешь что, Толя! – произнесла Валентина Андреевна, прерывая затянувшееся молчание. – А что, если мы с тобой поделим оставшиеся восемьдесят четыре косметических салона пополам? Представляешь, сколько тогда можно будет сэкономить времени?
Примерно с минуту Анатолий молчал, и его собеседница начала уже волноваться, думая, что Панфилов снова погрузился в то самое состояние, в котором она обнаружила друга в начале беседы. Однако опасения оказались напрасными. Капитан Панфилов вдруг резко поднялся из-за стола и, словно боясь того, что Глушенкова передумает, произнес:
– Жду тебя ровно в семь у твоего подъезда! Там я передам тебе все адреса, пароли, явки…
Сказав это, он помчался к выходу.
«Наверное, вспомнил что-нибудь важное!» – подумала Валентина Андреевна, принимаясь наконец за свой давно остывший рассольник.
Вечером следующего дня в дверь позвонили!
Выглянув в дверной глазок, Артем увидел коренастого молодого человека, одетого во все черное.
– Я от Ивана Ильича! – подал голос гость, каким-то образом догадавшись, что за ним уже наблюдают. – Я принес вам кассету!..
Пара минут ушла на отпирание и запирание дверей и передачу «ценного груза». Вернувшись в комнату, Артем победоносно взмахнул рукой, в которой находилась заветная черная коробочка:
– А ты сомневалась, что получится!..
– Беру свои слова обратно, – ответила жена, поудобней устраиваясь на своем любимом диване.
– Я, если честно признаться, тоже немного сомневался в успехе, – произнес Артем, погружая кассету в чрево видеомагнитофона. – Учитывая загадочный характер Полины, можно ожидать чего угодно… Однако раз кассета у нас, то все о'кей.
Тем временем на экране телевизора появились первые кадры. Съемка велась из автомобиля. Взору предстал их собственный подъезд с выходящими из него людьми. Дата и время в углу экрана указывали на то, что съемка производилась сегодняшним утром. Спустя пару минут появилась Полина. Она, как всегда, опаздывала, поэтому не шла, а почти бежала. Легкой рысью достигнув остановки, Полина успела одной из последних вскочить в автобус, номер которого оператор предусмотрительно показал крупным планом. Проехав положенные пять остановок, Полина вышла из автобуса и уже более спокойным шагом направилась в сторону сквера, отделявшего ее от места работы. Неизвестно каким образом, но камера следовала за ней.
Как только Полина миновала вход в сквер и углубилась внутрь по одной из тропинок, еле слышный голос за кадром скомандовал: «Внимание, маршрут номер три… работаем…» – «Понял… действую», – ответил другой невидимый голос. После этих слов камера начала быстро двигаться. Очевидно, несущий камеру человек бежал, так как изображение на экране подпрыгивало и быстро менялось.
Вдруг камера остановилась, запечатлев густые заросли боярышника. Затем, медленно приближаясь к кустам, она отыскала в них небольшую амбразуру и, проникнув в нее, уставилась своим оком на пустынную поляну. Вовремя! Буквально через пару секунд на поляну вышел человек. Человеком этим была Полина. Она остановилась. Испуганно оглядевшись по сторонам, присела и подняла с земли прозрачный полиэтиленовый пакет. Даже отсюда, из-за кустов, было прекрасно видно, что в пакете, сложенные в аккуратную пачку, лежат зеленые денежные купюры. С минуту экран показывал, как Полина безумным взглядом смотрит по сторонам. Наконец, видимо, потеряв всякую надежду обнаружить потерявшего пакет, она дрожащей рукой положила его в свою сумку и направилась дальше. Теперь Полина снова перешла на легкий бег, пока не вынырнула из пугающей тени сквера на открытую площадку…
До места ее работы – районной поликлиники – оставалось пройти совсем немного: триста метров, не больше… Однако впереди находилась, пожалуй, самая критическая точка всего путешествия. Об этом не замедлил напомнить голос за кадром: «Внимание, впереди линейное отделение милиции, будьте готовы к перехвату…» Достигнув опасной отметки, Полина остановилась. Сердце смотревших замерло… Оглядевшись еще раз вокруг, она приоткрыла сумочку, видимо, для того, чтобы окончательно убедиться, что это не сон, затем резко захлопнула ее и направилась дальше – в сторону своей родной поликлиники…
– Фу-у, слава богу! – вырвалось из уст Юли. – Я было подумала, что все пропало!..
– И я тоже! – поддержал Артем. – Зная ее характер, я бы нисколько не удивился, если бы она догадалась отнести находку в милицию!..
– А какую сумму ты положил в пакет?
– Пять тысяч двести! – ответил муж. – Специально положил немного больше, чем нужно, чтобы отмести даже ничтожное подозрение о неслучайности этого события.
– Правильно, молодец! – похвалила жена. – Полина отнюдь не глупа и может что-нибудь заподозрить. Нам теперь нужно быть предельно осторожными и постараться не выдать себя. Представляешь, в каком состоянии она предстанет перед нами сегодня?
– Думаешь, она нам расскажет?
– Уверена! – улыбнулась Юля и, посмотрев на экран, вдруг воскликнула: – Ой, смотри – кино продолжается!.. Только время в углу: семнадцать двадцать – это же два часа тому назад…
– Они, очевидно, сняли момент ее ухода с работы, – пояснил Артем. – Странно только, почему Полина до сих пор не у нас?
– Сейчас все узнаем…
Они прильнули к экрану, на котором их подруга-"кинозвезда" уверенной походкой шагала на автобусную остановку. На этот раз она избрала иной маршрут – минуя сквер. Очевидно, теперь она будет старательно обходить его всю жизнь. Затратив на пешеходную прогулку почти в два раза больше времени, чем утром, Полина запрыгнула в автобус, номер которого не соответствовал тому, на каком она ехала утром. Проехав восемь остановок, она вышла на девятой в каком-то совершенно незнакомом зрителям месте. Лишь когда Полина удалилась от остановки на несколько сот метров, стало ясно, что это один из вокзалов. Пытливая камера последовала за ней и запечатлела то, как Полина покупает билет в кассе и спустя десять минут садится в пригородную электричку, следующую до станции Орехово. После того как состав тронулся в путь, по экрану телевизора пошли белесые искры, что означало конец фильма…
– И куда же отправилась наша лягушка-путешественница? – разочарованно произнес Артем.
– Очевидно, к родителям, в деревню! – также немного раздосадованно ответила Юля. – Они у нее со вчерашнего дня в отпуске, а деревня находится как раз возле Орехова… Да мы их подвозили туда пару раз, ты разве не помнишь?.. Уверена, что за сутки-другие Полина не сможет растратить все свои эмоции, так что нам еще достанется. Нужно быть готовыми к ее появлению в любой момент, и главное – не дать ей заподозрить нас… Для начала надо спрятать подальше эту кассету!..
– Зачем ее убирать куда-то? – возразил Артем. – Практика показывает, что любая вещь, лежащая отдельно от других себе подобных, всегда вызывает повышенный интерес, особенно если это видеокассета! Проще положить ее вместе с остальными. Я еще ни разу не видел, чтобы Полина смотрела какие-либо кассеты без нашего разрешения!..
– Ты прав, пожалуй. Что-то я слишком законспирировалась!.. Ты только напиши на ней какое-нибудь название, чтобы мы сами могли отличать ее от других…
Артем, вынув черную коробочку из кассетоприемника, на мгновение задумался, а затем взял со стола ручку и на том месте, где обычно указывают название фильма, написал: «Время делать добро (мелодрама)».
Артем ехал по вечернему городу, безотчетно радуясь всему, что мелькало за окном: домам, деревьям, медленно ползущим по тротуарам пешеходам. Даже главный недруг всех автолюбителей – светофор не вызывал сегодня в нем никаких отрицательных эмоций. Вынув из бардачка трубку сотового телефона, он уже в который раз принялся набирать свой самый любимый номер, но было занято. Поделиться радостью с дорогим сердцу человеком вновь не получалось. Наконец его попытки увенчались успехом – он услышал голос Юли.
– Здравствуй, милая! – облегченно вздохнул он. – До Лондона проще дозвониться, чем до тебя… Запарка… Понимаю!.. У меня дела замечательные!.. Собственно, я и звоню, чтобы поделиться… Ты права – как по взмаху волшебной палочки!.. И аудиторы, и налоговая – все отвалили! Последние даже извинились! Я такое первый раз в жизни наблюдал, честное слово!.. Да-да, ты права!.. Главное вовремя сделать добро!.. Точно… Так что есть повод отметить… Давай встретимся в «Зоопарке» часов в шесть… Что? А-а-а! Встреча с очень важным клиентом, ну хорошо… Тогда я куплю нашего любимого вина и буду ждать тебя дома!.. Как там, кстати, наша Полина, не появилась и не звонила?.. Странно… Что? Ты сама ей звонила?.. Куда? На работу? И что они сказали? Отпуск! Сорок один день… Так мы ее теперь больше месяца не увидим?.. Да… Ты снова права… Да… Не тот характер… Не выдержит – примчится!.. Что?.. А! Уже пора!.. Ну, удачной сделки! До вечера… Что? Я тебя тоже люблю!..
Он спрятал телефон обратно в бардачок и остановил машину возле крупного супермаркета. Пройдя несколько метров, порылся в карманах в поисках мелочи, так как точно знал, что это одно из любимейших мест местных попрошаек. Он уже в который раз удивлялся себе, тому, насколько способен изменить человека один лишь добрый и благородный поступок. «Это как наркотик: попробовав раз, хочется еще и еще!» Как назло, именно сегодня благообразные бедные старушки, инвалиды, погорельцы и нуждающиеся в срочной операции отсиживались в своих берлогах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– А с чего ты решил, что ее убили? Были свидетели?
– Нет, – усмехнулся Анатолий.
– Тогда что же?
– Вот, посмотри на это!
Панфилов вынул из внутреннего кармана пиджака какие-то фотографии. Это были снимки прыгнувшей с моста женщины, сделанные в больнице. Вид почти обнаженного старческого тела не слишком радовал, особенно за обеденным столом, поэтому Глушенкова немного поморщилась.
Анатолий разложил снимки на столе.
– Присмотрись, пожалуйста, к потерпевшей… Сейчас, когда на ней почти нет старой поношенной одежды, тебе в глаза ничего не бросается?
– Ты намекаешь на то, что она немного полновата для нищей?
– Нет, – усмехнулся Анатолий. – Я видел довольно многих бомжей, которые обладали отнюдь не скелетоподобным телосложением. Закавыка в другом. Присмотрись повнимательней…
Минут пять Валентина Андреевна и так и эдак вертела восемь фотографий, пытаясь высмотреть что-либо неординарное, что позволило бы наблюдательному следователю дать версию об убийстве, но, так ничего и не обнаружив, произнесла:
– Ладно, Толя, сдаюсь! Вскрывай карты!
Как никогда довольный собой, Анатолий с удовольствием приступил к процессу «открытия карт».
– Я был уверен, что ты догадаешься, – начал он, одновременно складывая фотографии словно карточную колоду в маленькую пачку… Наверху импровизированной колоды он расположил самую важную фотографию.
– Обрати внимание на ее руки, – продолжил Анатолий. – А точнее, на ее ногти… Ты когда-нибудь видела такие ногти у бомжей?
Валентина Андреевна удивленно присвистнула:
– Маникюр! Это же первоклассный маникюр. Чтобы сделать такой, нужно не один час просидеть в косметическом салоне, причем в очень хорошем салоне.
– Вот именно! – поддержал Панфилов. – Между прочим, маникюр есть и на тех ногтях потерпевшей, что были спрятаны в рваные носки и ботинки «прощай молодость». Как тебе это нравится?
– Мне это вовсе не нравится! – покачала головой коллега. – Женщина преклонных лет с дорогим маникюром на руках и ногах, накачанная водкой, наряженная кем-то в одежду «а-ля бомж» и сброшенная с моста, – такое вряд ли может понравиться!
– Я рад, что ты обо всем догадалась! – улыбнулся Анатолий. – Теперь-то ты понимаешь, что это дело непростое!
– Теперь понимаю… И что ты собираешься делать?
– Опознавать!
– Но как?
– По приметам. У потерпевшей имеется одна особая примета.
– Ты имеешь в виду маникюр? – догадалась Глушенкова. – Не собираешься же ты обойти все косметические салоны в городе?
– Я уже это делаю, – серьезно ответил Панфилов. – На текущий момент мною отработано семнадцать салонов красоты и маникюрных кабинетов.
– А осталось сколько?..
– Восемьдесят четыре, – засмеялся Анатолий. – Если не считать тех «теневых» мастеров, что работают на дому.
– Здорово! Это ж сколько времени нужно, чтобы всех обойти?
– Я надеюсь, что мне повезет и те мастера, что делали маникюр потерпевшей, не окажутся в списке самыми последними.
– Твой оптимизм достоин похвалы, – с явной долей скепсиса заметила Валентина Андреевна. – А ты уверен, что люди в салонах красоты и маникюрных кабинетах смогут опознать свою клиентку?
– Нет, не уверен, – весело отозвался Анатолий. – Поэтому я попросил своего знакомого художника Владика Молева – помнишь такого, он на фальшивых облигациях попался?..
– Помню, конечно.
– Так вот, я попросил его нарисовать с фотографий потерпевшей портрет в том виде, в каком она могла быть до ее прыжка с моста.
– Ну и как получилось?
– Пока не знаю. Наш гениальный художник все еще работает над образом. Он сказал, что быстрого результата ожидать не стоит. Фактура уж больно сложная!
– Фактура! – повторила Валентина. – А это что такое?
– Думаешь, я знаю?
На этом разговор друзей прервался. Каждый из них задумался о своем. Капитан Панфилов думал о том, как было бы здорово перебросить все висевшие на нем дела на кого-то из коллег и, получив отпускные, махнуть прямо завтра к южному солнцу и теплому морю. Там, у моря, он смог бы наконец отдохнуть и как следует выспаться. Валентина Андреевна Глушенкова думала о новых обстоятельствах «дела о женщине-самоубийце». Они поразили ее. Но еще больше поразило заявление Анатолия о том, что он начал обход всех имевшихся в городе заведений, в которых делают хороший маникюр. Учитывая то обстоятельство, что все мало-мальски престижные косметические салоны взяли за привычку работать допоздна, ей стало ясно, почему ее лучший друг Анатолий Панфилов стал так плохо выглядеть и клевать носом в тарелку с рассольником. Без сомнения, требовалось очень тонкое женское вмешательство в это дело.
– Знаешь что, Толя! – произнесла Валентина Андреевна, прерывая затянувшееся молчание. – А что, если мы с тобой поделим оставшиеся восемьдесят четыре косметических салона пополам? Представляешь, сколько тогда можно будет сэкономить времени?
Примерно с минуту Анатолий молчал, и его собеседница начала уже волноваться, думая, что Панфилов снова погрузился в то самое состояние, в котором она обнаружила друга в начале беседы. Однако опасения оказались напрасными. Капитан Панфилов вдруг резко поднялся из-за стола и, словно боясь того, что Глушенкова передумает, произнес:
– Жду тебя ровно в семь у твоего подъезда! Там я передам тебе все адреса, пароли, явки…
Сказав это, он помчался к выходу.
«Наверное, вспомнил что-нибудь важное!» – подумала Валентина Андреевна, принимаясь наконец за свой давно остывший рассольник.
Вечером следующего дня в дверь позвонили!
Выглянув в дверной глазок, Артем увидел коренастого молодого человека, одетого во все черное.
– Я от Ивана Ильича! – подал голос гость, каким-то образом догадавшись, что за ним уже наблюдают. – Я принес вам кассету!..
Пара минут ушла на отпирание и запирание дверей и передачу «ценного груза». Вернувшись в комнату, Артем победоносно взмахнул рукой, в которой находилась заветная черная коробочка:
– А ты сомневалась, что получится!..
– Беру свои слова обратно, – ответила жена, поудобней устраиваясь на своем любимом диване.
– Я, если честно признаться, тоже немного сомневался в успехе, – произнес Артем, погружая кассету в чрево видеомагнитофона. – Учитывая загадочный характер Полины, можно ожидать чего угодно… Однако раз кассета у нас, то все о'кей.
Тем временем на экране телевизора появились первые кадры. Съемка велась из автомобиля. Взору предстал их собственный подъезд с выходящими из него людьми. Дата и время в углу экрана указывали на то, что съемка производилась сегодняшним утром. Спустя пару минут появилась Полина. Она, как всегда, опаздывала, поэтому не шла, а почти бежала. Легкой рысью достигнув остановки, Полина успела одной из последних вскочить в автобус, номер которого оператор предусмотрительно показал крупным планом. Проехав положенные пять остановок, Полина вышла из автобуса и уже более спокойным шагом направилась в сторону сквера, отделявшего ее от места работы. Неизвестно каким образом, но камера следовала за ней.
Как только Полина миновала вход в сквер и углубилась внутрь по одной из тропинок, еле слышный голос за кадром скомандовал: «Внимание, маршрут номер три… работаем…» – «Понял… действую», – ответил другой невидимый голос. После этих слов камера начала быстро двигаться. Очевидно, несущий камеру человек бежал, так как изображение на экране подпрыгивало и быстро менялось.
Вдруг камера остановилась, запечатлев густые заросли боярышника. Затем, медленно приближаясь к кустам, она отыскала в них небольшую амбразуру и, проникнув в нее, уставилась своим оком на пустынную поляну. Вовремя! Буквально через пару секунд на поляну вышел человек. Человеком этим была Полина. Она остановилась. Испуганно оглядевшись по сторонам, присела и подняла с земли прозрачный полиэтиленовый пакет. Даже отсюда, из-за кустов, было прекрасно видно, что в пакете, сложенные в аккуратную пачку, лежат зеленые денежные купюры. С минуту экран показывал, как Полина безумным взглядом смотрит по сторонам. Наконец, видимо, потеряв всякую надежду обнаружить потерявшего пакет, она дрожащей рукой положила его в свою сумку и направилась дальше. Теперь Полина снова перешла на легкий бег, пока не вынырнула из пугающей тени сквера на открытую площадку…
До места ее работы – районной поликлиники – оставалось пройти совсем немного: триста метров, не больше… Однако впереди находилась, пожалуй, самая критическая точка всего путешествия. Об этом не замедлил напомнить голос за кадром: «Внимание, впереди линейное отделение милиции, будьте готовы к перехвату…» Достигнув опасной отметки, Полина остановилась. Сердце смотревших замерло… Оглядевшись еще раз вокруг, она приоткрыла сумочку, видимо, для того, чтобы окончательно убедиться, что это не сон, затем резко захлопнула ее и направилась дальше – в сторону своей родной поликлиники…
– Фу-у, слава богу! – вырвалось из уст Юли. – Я было подумала, что все пропало!..
– И я тоже! – поддержал Артем. – Зная ее характер, я бы нисколько не удивился, если бы она догадалась отнести находку в милицию!..
– А какую сумму ты положил в пакет?
– Пять тысяч двести! – ответил муж. – Специально положил немного больше, чем нужно, чтобы отмести даже ничтожное подозрение о неслучайности этого события.
– Правильно, молодец! – похвалила жена. – Полина отнюдь не глупа и может что-нибудь заподозрить. Нам теперь нужно быть предельно осторожными и постараться не выдать себя. Представляешь, в каком состоянии она предстанет перед нами сегодня?
– Думаешь, она нам расскажет?
– Уверена! – улыбнулась Юля и, посмотрев на экран, вдруг воскликнула: – Ой, смотри – кино продолжается!.. Только время в углу: семнадцать двадцать – это же два часа тому назад…
– Они, очевидно, сняли момент ее ухода с работы, – пояснил Артем. – Странно только, почему Полина до сих пор не у нас?
– Сейчас все узнаем…
Они прильнули к экрану, на котором их подруга-"кинозвезда" уверенной походкой шагала на автобусную остановку. На этот раз она избрала иной маршрут – минуя сквер. Очевидно, теперь она будет старательно обходить его всю жизнь. Затратив на пешеходную прогулку почти в два раза больше времени, чем утром, Полина запрыгнула в автобус, номер которого не соответствовал тому, на каком она ехала утром. Проехав восемь остановок, она вышла на девятой в каком-то совершенно незнакомом зрителям месте. Лишь когда Полина удалилась от остановки на несколько сот метров, стало ясно, что это один из вокзалов. Пытливая камера последовала за ней и запечатлела то, как Полина покупает билет в кассе и спустя десять минут садится в пригородную электричку, следующую до станции Орехово. После того как состав тронулся в путь, по экрану телевизора пошли белесые искры, что означало конец фильма…
– И куда же отправилась наша лягушка-путешественница? – разочарованно произнес Артем.
– Очевидно, к родителям, в деревню! – также немного раздосадованно ответила Юля. – Они у нее со вчерашнего дня в отпуске, а деревня находится как раз возле Орехова… Да мы их подвозили туда пару раз, ты разве не помнишь?.. Уверена, что за сутки-другие Полина не сможет растратить все свои эмоции, так что нам еще достанется. Нужно быть готовыми к ее появлению в любой момент, и главное – не дать ей заподозрить нас… Для начала надо спрятать подальше эту кассету!..
– Зачем ее убирать куда-то? – возразил Артем. – Практика показывает, что любая вещь, лежащая отдельно от других себе подобных, всегда вызывает повышенный интерес, особенно если это видеокассета! Проще положить ее вместе с остальными. Я еще ни разу не видел, чтобы Полина смотрела какие-либо кассеты без нашего разрешения!..
– Ты прав, пожалуй. Что-то я слишком законспирировалась!.. Ты только напиши на ней какое-нибудь название, чтобы мы сами могли отличать ее от других…
Артем, вынув черную коробочку из кассетоприемника, на мгновение задумался, а затем взял со стола ручку и на том месте, где обычно указывают название фильма, написал: «Время делать добро (мелодрама)».
Артем ехал по вечернему городу, безотчетно радуясь всему, что мелькало за окном: домам, деревьям, медленно ползущим по тротуарам пешеходам. Даже главный недруг всех автолюбителей – светофор не вызывал сегодня в нем никаких отрицательных эмоций. Вынув из бардачка трубку сотового телефона, он уже в который раз принялся набирать свой самый любимый номер, но было занято. Поделиться радостью с дорогим сердцу человеком вновь не получалось. Наконец его попытки увенчались успехом – он услышал голос Юли.
– Здравствуй, милая! – облегченно вздохнул он. – До Лондона проще дозвониться, чем до тебя… Запарка… Понимаю!.. У меня дела замечательные!.. Собственно, я и звоню, чтобы поделиться… Ты права – как по взмаху волшебной палочки!.. И аудиторы, и налоговая – все отвалили! Последние даже извинились! Я такое первый раз в жизни наблюдал, честное слово!.. Да-да, ты права!.. Главное вовремя сделать добро!.. Точно… Так что есть повод отметить… Давай встретимся в «Зоопарке» часов в шесть… Что? А-а-а! Встреча с очень важным клиентом, ну хорошо… Тогда я куплю нашего любимого вина и буду ждать тебя дома!.. Как там, кстати, наша Полина, не появилась и не звонила?.. Странно… Что? Ты сама ей звонила?.. Куда? На работу? И что они сказали? Отпуск! Сорок один день… Так мы ее теперь больше месяца не увидим?.. Да… Ты снова права… Да… Не тот характер… Не выдержит – примчится!.. Что?.. А! Уже пора!.. Ну, удачной сделки! До вечера… Что? Я тебя тоже люблю!..
Он спрятал телефон обратно в бардачок и остановил машину возле крупного супермаркета. Пройдя несколько метров, порылся в карманах в поисках мелочи, так как точно знал, что это одно из любимейших мест местных попрошаек. Он уже в который раз удивлялся себе, тому, насколько способен изменить человека один лишь добрый и благородный поступок. «Это как наркотик: попробовав раз, хочется еще и еще!» Как назло, именно сегодня благообразные бедные старушки, инвалиды, погорельцы и нуждающиеся в срочной операции отсиживались в своих берлогах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38