– Месяц? – За прошедшие десять лет она ни разу не исчезала больше чем на неделю.– Месяц, – твердо заявила Эдит. – Как минимум. Я должна помочь Джорджии с детьми.После пятнадцати лет бездетного брака дочка Эдит, Джорджия, выбрала именно это лето, чтобы разродиться тройней!– Трое? – ужаснулся Гибсон, услышав новость. – А одного нельзя было родить?Но этот вопрос не обсуждался.– Сколько уж получилось, – радостно заметила Эдит. Она умирала от желания поскорее рвануть в Северную Каролину и понянчиться с внуками.Гибсон не смог ей отказать. В противном случае она бы уволилась. В итоге он согласился и тут же выбросил неприятную мысль из головы.– Найди кого-нибудь на замену, – сказал он ей вчера.– Думаю, Хлоя прекрасно справится, – заявила сегодня Эдит.– Что? – заорал Гибсон.Но Эдит улыбнулась ему самой лучистой улыбкой.– Она производит впечатление разумной, здравомыслящей и ответственной девушки. А если твоя сестра ей доверяет…– Моя сестра…– Это свидетельствует в ее пользу, – решительно заключила Эдит. – Если он не хочет, чтобы ты была его помощницей, можешь занять мое место, хорошо? – обратилась она к Хлое. И снова взглянула на Гибсона. – Тебе она нужна?Гибсон прикусил язык. Нет, черт возьми, она ему не нужна! Ни в этой студии. Ни даже в приемной. И вовсе не потому, что его тело очень остро на нее реагирует.Но он знал, что спорить бесполезно. Джина предполагает, Эдит располагает. А он оказался между двух огней.Но кое-что надо было прояснить. Гиб повернулся к Хлое.– Я не несу за тебя никакой ответственности!Она уставилась на него с удивленным видом.– Естественно!Он ткнул в нее пальцем.– Я не собираюсь защищать твою невинность и нянчиться с тобой!– Я и не просила…Он поводил пальцем перед ее носом.– Я всего лишь ставлю тебя в известность. Раз уж ты остаешься, справляйся в одиночку!Черт возьми, она не собиралась отступать. И даже выглядела разозленной. Гибсон испугался, что она укусит его за палец.– Да, конечно! – согласилась Хлоя. А когда он отвернулся, ехидно добавила, – Что-нибудь еще?Гиб оглянулся.– Да! И не вздумай раздеваться! Вторая глава Естественно, Гиб должен был найти ей жилье. По словам Джины, он это обещал.– Что я сделал? – пискнул Гиб.Вечером она позвонила, чтобы узнать, «как идут дела», как поживает «милая Хлоя», и выяснить, куда он ее поселил.– Ты сказал, что снимешь для нее квартиру, – напомнила ему Джина.Он был уверен, что ничего такого не говорил.– Я сказал, что сниму ей квартиру? Я это сказал? Какими словами?– Ну, раз уж ты решил устроить мне допрос, – обиделась Джина, – наверное, я не точно передала твою фразу. Когда мы это обсуждали, я спросила, не сможешь ли ты подыскать ей жилье, съемную квартиру или что-нибудь в этом роде, и ты ответил: «Да, конечно».– Я же не думал… – Но Гиб не мог признаться, что на самом деле не верил, будто за этим разговором что-то последует. Он был очень многим ей обязан. А она так редко что-то просила.Но только… только… Хлоя…– Нет еще.– Нет? – ужаснулась Джина.– Я же сказал, пока еще нет, – пробурчал Гиб, чувствуя себя загнанным в угол. – Я что-нибудь найду.– Ты не пожалеешь, – заверила его Джина, тут же забыв о своей обиде. – Я уверена, что это пойдет на пользу вам обоим. Хлоя такая умница. И очень трудолюбивая, Гиб. Что бы ты ни попросил у нее, она все сделает.– Можешь не говорить, – сухо ответил Гиб, покусывая губы, чтобы не проболтаться о том, что Хлоя уже сделала.Вот бы Джина удивилась. Да и сам он, чем больше думал об этом, тем сильнее удивлялся. Но рассказывать не хотел. Он ни с кем не собирался делиться воспоминаниями о голой Хлое Мэдсен.– Она и сама неплохой фотограф, – продолжила Джина. – Конечно, до твоего уровня ей далеко, но она делала отличные снимки для «Вестей».«Коллервильские вести» были местной еженедельной газетой, в редакции которой работала Джина. По-видимому, там она и познакомилась с Хлоей. На страницах «Вестей» печатались фотографии местных свиней-рекордсменок, супругов, отметивших пятидесятилетие свадьбы, футбольных игроков из школьной команды, забивших наибольшее число голов, и для разнообразия «высокохудожественные» пейзажи, запечатлевшие бескрайние поля, засеянные кукурузой и соей.– И это вдохновило ее на поездку в Нью-Йорк?– Не совсем. – Джина помолчала. – Думаю, к этому решению ее подтолкнула монахиня.– Монахиня!– По-моему, все началось со статьи о ней, которую писала Хлоя. С тех пор в ней что-то изменилось. Она стала какой-то беспокойной, начала задумываться о том, что делать дальше…Танцевать голой? – улыбнулся Гиб.– Она три года проработала воспитательницей в детском саду, прежде чем перейти в газету.– Воспитательницей? – Ну и ну, он видел голую воспитательницу!При этой мысли его снова охватило возбуждение. Зато стало ясно, почему она носит такие строгие платья.– Хлоя отлично ладила с детьми. Она любит их, но и эта работа ее не вполне устраивала. Она не была уверена, что готова посвятить этому свою жизнь, и в прошлом году устроилась в газету.– И у вас ей тоже не понравилось? – поинтересовался Гиб.– Ну, не знаю, понравилось ей или нет. Но она прожила в Айове всю жизнь. Ей хочется увидеть новые горизонты.Вот дуреха, – подумал Гиб.– Здесь ей делать нечего, – возразил он. – Она слишком наивная, слишком доверчивая.– Но у нее же есть ты…– Ни фига у нее нет! Я ей не нянька!– Конечно, нет, – торопливо сказала Джина. – Я и не ожидала. Просто… надеялась, что ты… присмотришь за ней.Еще чего не хватало.– Она научится всему, что может тебе потребоваться…О, Боже!– И тебе ведь все время нужна новая помощница…Они что, с Эдит сговорились?– И она именно та девушка… – Неожиданно Джина умолкла.Наступила долгая тишина. Угрожающая тишина. Тишина, которую Гиб не решался нарушить. Он надеялся, что Джина тоже не решится. И так ясно, что она хотела сказать.Девушка, на которой ты мог бы жениться.Джина давно хотела, чтобы он женился и вернулся в Айову. Она не преставала надеяться с тех самых пор, когда он решил пройти летнюю практику у известного фотографа Камило Воланте двенадцать лет назад.В то время Джина не понимала, что им движет.– Тебя же не интересуют знаменитости, – сказала она.– Зато интересуют люди, – ответил Гиб. Он всегда хотел снимать людей. Работа с Камило Воланте предоставляла ему уникальную возможность поучиться у выдающегося фотографа, специализирующегося на портретах знаменитостей. Гиб надеялся, что приобретенные им навыки пригодятся ему в дальнейшей работе, когда он будет снимать то, что захочет сам.Таким был его план.В то время он рассчитывал вернуться в Айову.Но жизнь меняет любые планы. И летняя работа переросла в осеннюю. А после все изменилось безвозвратно. И Гиб решил не возвращаться.Джина радовалась его успехам, но и не стеснялась спрашивать, почему он забросил свою мечту фотографировать людей самых разнообразных профессий и слоев общества. Точно так же она не стеснялась говорить о том, как было бы здорово, если бы он нашел наконец хорошую женщину, женился бы, вернулся в Айову и делал фотографии фермеров и свиней-рекордсменок.– Она не в моем вкусе, – решительно заявил Гиб, давая понять, что понял ее намек.– Что? А, ты имеешь в виду Хлою? – Джина весело рассмеялась. – Естественно. И Хлое ты не нужен. Она помолвлена, Гиб. А в сентябре выходит замуж.Замуж? Хлоя?Как ни странно, у Гиба перехватило дыхание. Такой реакции он и сам от себя не ожидал. Почему его это волнует?Просто внезапно перед его мысленным взором возникла обнаженная, зардевшаяся и дрожащая Хлоя Мэдсен, совершенно не похожая на чью-либо невесту!– И каким надо быть идиотом, чтобы ее отпустить? – воскликнул он.– Если ты спрашиваешь, кто ее жених, то это Дэйв Шелтон. Очень симпатичный молодой человек. Помнишь Эрни и Лавонну Шелтонов? У них ферма к северу от города. Дэйв их сын.Гибу была смутно знакома эта фамилия.– В моем классе училась Кэти Шелтон.– Это старшая сестра Дэйва. Она вышла замуж и переехала в Дубук. Потом, года три назад развелась и вернулась домой с детьми. До недавнего времени она жила в трейлере на ферме, где собирались поселиться Дэйв и Хлоя. Из-за нее они отложили свадьбу три года назад.– Они помолвлены уже три года?– Не три, – ответила Джина. – Лет восемь, по-моему.– Восемь!– Это не мое дело, – торопливо добавила Джина. – Подробностей я не знаю и сплетничать не хочу.Гиб был уверен, что Джине известно все до мельчайших деталей. В таком крохотном городке, как Коллервиль, ничего не скроешь.Но Джина сказала только:– Ну, хватит на сегодня, дорогой. Не забывай звонить. А если хочешь больше узнать о Хлое и Дэйве, думаю, Хлоя с радостью тебе расскажет. Просто спроси у нее.Черта с два. * * * Хлоя знала, что должна чувствовать себя виноватой.Гибсон Уокер не хочет, чтобы она работала у него. Он имел полное право вытолкнуть ее на улицу и захлопнуть дверь перед ее носом.Учитывая его чувства, она должна была ответить: «Прекрасно, я ухожу». Но не ответила.Эта поездка стоила ей стольких трудов и нервов (ведь Хлое пришлось доказывать себе и всем остальным, что ей необходимо провести эти два месяца вдали от дома), что она не могла так просто вернуться и сказать Дэйву, что передумала.Он захотел бы узнать, почему.А Хлоя, при всем своем неумении врать, рассказала бы ему о недоразумении, о фотосъемке и о собственной глупости.Этого нельзя было допустить. Поэтому она осталась. И не испытывала ни малейших угрызений совести. Ее душа была настолько переполнена смущением, что места для вины в ней просто не было.Теперь, несколько часов спустя, в гостиничном номере, куда бесцеремонно запихнул ее Гибсон, Хлоя прижалась лицом к стеклу, но видела в окне вовсе не Эмпайр Стэйт Билдинг, а себя голую… и ей все еще хотелось умереть.Но не сразу. А после двух месяцев жизни в Нью-Йорке.Зазвонил телефон.Хлоя схватила трубку.– Привет, – сказала она, зная, что это Дэйв. Она позвонила ему сразу же, как только вошла в номер, совершенно забыв о разнице во времени и не сообразив, что он еще час, как минимум, будет занят на дойке. Она оставила ему сообщение и попросила перезвонить.– Привет. Тебе еще там не надоело?Хлоя улыбнулась.– Пока нет. А как ты?У него все было в порядке. Этого и следовало ожидать, ведь они расстались каких-то шестнадцать часов назад. Но Дэйв все равно принялся рассказывать о том, как провел день, о погоде, о коровах, о том, как обедал с родителями.– Мама пригласила меня на ужин. Наверное, они хотят посмотреть, приду ли я с тобой или без тебя. Они до сих пор не верят, что ты уехала.Никто не верил.Никто, пожалуй, из тысячи двухсот сорока двух жителей Коллервиля не понимал желания Хлои провести лето в Нью-Йорке. Ее считали сумасшедшей.Единственным человеком, которому она до сих пор пыталась что-то объяснить, был Дэйв.Она нуждалась в его понимании. И рассчитывала на это. Они с Дэйвом вместе росли, играли в одной песочнице, дружили в школе. Они убедились в серьезности своих отношений в те времена, когда у их ровесников на уме были одни только игрушки.Хлоя верила, что они с Дэйвом предназначены друг другу. У Дэйва не было от нее секретов.И она, в свою очередь, ничего не скрывала от Дэйва… за исключением сегодняшней фотосъемки!– Ты довольна? – спросил он ее.– Пока да, – ответила Хлоя. Помимо смущения в ее душе нашлось местечко и для счастья. Так что это не было ложью.– Ты получила все, чего ждала?– И даже больше. – И это тоже правда!К счастью, он не стал выспрашивать подробностей.– Так где же ты остановилась?Хлоя рассказала ему о гостинице. Это было не слишком роскошное заведение.– Сойдет. Здесь безопасно, – заверил ее Гиб. Она вспомнила, как у него заходили желваки на скулах, когда он ввел ее в номер. – Жаль, что эти двери не запираются снаружи, – буркнул он.Хлоя не поняла, что он имел в виду, и решила не уточнять.– Я думал, ты снимешь квартиру, – удивился Дэйв.– Это временно. Он просто не нашел подходящей. – Она не стала рассказывать, что Гиб до самого последнего момента надеялся, что она не приедет.– Но ты же не у него остановишься!– Конечно, нет!Гибсон Уокер вовсе не горел желанием пригласить Хлою к себе в дом. Это даже не обсуждалось. Поняв, что отделаться от нее ему не удастся, он сразу же отвез ее в гостиницу.– У меня нет денег на гостиницу, – заявила Хлоя.– А у меня есть, – ответил он тоном, не допускающим возражений. Он отвел ее к стойке и оплатил одну ночь.Хлоя полезла в кошелек за кредитной карточкой.– За одну ночь и я могу заплатить!Но Гибсон как будто не слышал. Он зарегистрировал ее, вручил ее сумки коридорному, дал ему «на чай», выразил надежду, что к завтрашнему дню она одумается и решит вернуться домой. А затем развернулся и направился к двери.– Подожди! – окликнула его Хлоя. – Во сколько завтра приходить?Гибсон окинул ее долгим взглядом. Затем уголок его рта дернулся, и он ответил:– Первая съемка начинается в девять. – Он сразу же отвернулся и вышел.– Завтра я поищу себе жилье, – заверила Хлоя Дэйва. – После работы.– Но чтобы там было безопасно, – посоветовал ей Дэйв.– Конечно, – согласилась Хлоя.– Я скучаю по тебе.– Я тоже по тебе скучаю. Но скоро вернусь, ты и оглянуться не успеешь.– Знаю, – буркнул Дэйв. – Еще шестьдесят один день.Он сосчитал, – виновато подумала Хлоя. Но ей приятно было это знать.– Шестьдесят один день это мелочи в сравнении с вечностью, – мягко сказала она. – А когда я вернусь, у нас впереди будет вечность.И это было правдой. Хлоя знала Дэйва так давно, что уже не могла представить себе жизни без него. Иногда ей казалось, что она не сможет вынести разлуку. Наверное, именно это утверждение ей и захотелось проверить.– Сестра Кармела за это ответит, – проворчал Дэйв.– Дело не только в ней.Но Дэйва не так-то просто было убедить.И он был прав насчет сестры Кармелы, новой настоятельницы монастыря на окраине Коллервиля, подкинувшей Хлое эту идею.Месяц назад Хлоя брала у нее интервью для газеты. Женщины сразу же прониклись расположением друг к другу, и их разговор продлился гораздо дольше, чем это требовалось для интервью. В ходе беседы сестра Кармела рассказала Хлое о том, какой путь ей пришлось пройти, прежде чем она стала настоятельницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19