– Что-что?
– Ты не доверяешь мне и думаешь, что я поведу себя недостойно и позволю себе лишнего. Ведь так?
Слова Антонио возвращали ее к реальности. Он ничего не понял. Теперь Палома мечтала лишь о том, чтобы ее лицо не выдало жестокого разочарования, которое она испытала.
– А теперь послушай меня. Я слукавил. И еду я не только к другу, а к человеку, от которого во многом зависит успех моей деятельности. И этот человек очень хочет увидеть тебя. Это чисто деловая встреча, и именно поэтому ты можешь быть спокойна.
Палома молчала.
– Я обещаю, что не поставлю тебя в неловкое положение, – повторил Антонио. – Надеюсь, ты мне веришь.
Ей хотелось плакать и смеяться одновременно.
– Да, конечно. Ты обещаешь вести себя как джентльмен и не вламываться ко мне в спальню посреди ночи.
– Я даже сомневаюсь, что наши комнаты будут располагаться на одном этаже. Ничего не бойся, Палома, я даю тебе слово.
Ей нестерпимо хотелось швырнуть в него каким-нибудь тяжелым предметом и крикнуть прямо в лицо: «Мне не нужно твое слово! Мне нужно только одно: чтобы ты ласкал меня, и целовал меня, и любил меня. И больше ничего, ничего, ничего!» Вместо этого она холодно произнесла:
– Что ж, будем надеяться, ты его сдержишь. Ну ладно, если это так важно для тебя, я поеду.
Он с облегчением улыбнулся.
– Вот и хорошо. Ты даже не представляешь, как я горжусь тобой. И мне хочется показать тебя всему миру. Быстро возьми самое необходимое, и едем. А я пока проведаю маму.
Палома собрала небольшую сумку и тоже зашла проститься с доньей Долорес.
– Извините, что уезжаю так неожиданно…
– Пустяки, дорогая. Желаю вам хорошо провести время.
Стояла чудесная погода. Темно-синий «кадиллак» мчал их по накатанному асфальту. Настроение Паломы постепенно улучшилось. Она была счастлива уже тому, что сидит радом с Антонио и он развлекает ее милой беседой.
– Расскажи мне о том, к кому мы едем, – попросила она.
– Рафаэль Фернандес – один из самых богатых людей Испании. Начинал он с нуля, и все, что сегодня имеет, заработал титаническим трудом. Долгие годы он был моим наставником.
– Не могу представить, чтобы тебе был нужен наставник. Мне кажется, ты бы не дал ему и рта раскрыть.
– Каждому из нас нужен учитель, – серьезно ответил Антонио. – И не только в начале пути, но и потом. Прошло больше пятнадцати лет, а у него до сих пор есть чему поучиться.
– Он очень умен?
– Не то слово. Но основное его достоинство в том, что он умеет сосредотачиваться на главном и не отвлекаться на посторонние дела. Рафаэль знает, что нужно постоянно держать руку на пульсе.
– Можно подумать, что в его жизни нет ничего, кроме работы.
– У него была жена, но несколько лет назад он овдовел.
– Готова поспорить, что он выбрал себе в жены богатую наследницу. – Палома сердито взглянула на Антонио.
– Вовсе нет. Он предпочел свою секретаршу.
– Тоже хорошо! Ему не надо было больше платить ей зарплату! – хихикнула Палома.
Антонио рассмеялся.
– Знаешь, на первый взгляд он может показаться тебе немного странным. Но едва ты узнаешь его ближе, как придешь в восторг, я в этом уверен.
– А кстати, почему он так жаждет меня увидеть? – поинтересовалась Палома. – Хочет устроить мне проверку? И если я ему не понравлюсь, ты дашь мне отставку?
– Не говори ерунды. Просто он очень одинок и будет рад познакомиться с новым человеком.
– Как можно быть одиноким с большими деньгами?
– Палома, прошу тебя, не вздумай заикнуться об этом в его присутствии. Конечно, это шутка, но он ее не поймет.
– В таком случае никогда не говори ему, что способен понимать шутки. А то вдруг перестанешь быть его любимчиком.
Антонио благоразумно промолчал.
Они приехали в Торремолинос поздним вечером. Вилла Фернандеса располагалась у самого моря. Эго было массивное двухэтажное здание с множеством окон. На ступенях стоял высокий мужчина с неожиданно светлыми волосами и крупными чертами лица. Под руку он держал очаровательную, совсем молоденькую женщину, чьи огромные глаза и лукаво вздернутый носик делали ее похожей на куклу.
– Что за черт! – пробормотал Антонио, увидев незнакомку.
Фернандес шагнул им навстречу, крепко обнял Антонио и похлопал его по спине. Палома подала ему руку, но он нагнулся и расцеловал девушку в обе щеки.
– А это Ракеле, моя жена, – с гордостью сообщил он, указав на молодую женщину. – Все произошло очень неожиданно, и ты первый, кому я об этом говорю.
Антонио ничем не выдал своего неудовольствия и вежливо поздоровался с новоиспеченной сеньорой Фернандес. Ее супруг держался очень непринужденно, но Палома легко могла догадаться, чем заняты его мысли. Ракеле была по меньшей мере лет на тридцать моложе своего мужа, и это не могло не вызвать определенных подозрений.
Однако на этом сюрпризы не кончились, Антонио отзывался о Рафаэле Фернандесе как о блюстителе нравов и человеке строгих принципов, однако теперь всем в доме заправляла его очаровательная супруга. А у нее были свои представления о том, как должны вести себя жених и невеста. Их комнаты не просто находились на одном этаже. Они соединялись через дверь. Идеальный вариант для пылко влюбленных, с грустью подумала Палома, когда Ракеле проводила их в спальни.
– Ну, приводите себя в порядок. Мы с Раффи ждем вас внизу.
Когда она вышла, Антонио зашел в комнату Папомы, предварительно деликатно постучавшись.
– Надеюсь, ты понимаешь, что это ничего не меняет? Я никогда не нарушу данного тебе слова, – сказал он.
– Все в порядке. Ты не мог знать, что им взбредет в голову поселить нас вместе.
– О чем только думает Рафаэль?
– Он влюблен по уши, ты же видишь. – Палома улыбнулась.
– Подумать только! – Антонио насмешливо фыркнул. – Совсем на него не похоже. Господи, дай мне силы выдержать это!
Поначалу Палома тоже была не в восторге от перспективы провести эти дни в компании влюбленного старикана и, вполне возможно, юной прохиндейки. Однако затем она изменила свое мнение. Судя по всему, Ракеле действительно любила своего немолодого супруга. Кроме того, у нее оказался легкий нрав и непревзойденное чувство юмора.
После ужина мужчины уединились на террасе.
– Ну их! Пусть себе говорят о делах, а мы с вами прогуляемся по вилле, – щебетала Ракеле.
Палома хотела было сослаться на усталость и пойти спать, но передумала. Ей действительно было интересно рассмотреть убранство дома.
– Я очень рада, что вы здесь, – сказала ей Ракеле. – Я заставила Раффи дать мне торжественное обещание, что вы приедете. Как хорошо! Дело в том, что многие жены его друзей знать меня не хотят, – пожаловалась молодая женщина.
– Не понимаю почему, – искренне произнесла Палома. – Я думаю, что вы хороший человек. Но вы же знаете, что мы с Антонио не женаты.
– Но скоро будете! Он так и прыгает вокруг вас. Без всякого сомнения, он от вас без ума, – заявила Ракеле.
– Что вы! Он на такое не способен, – с сожалением вздохнула Палома.
– Вы бы видели, как он на вас смотрит, когда вы не можете этого заметить. Один этот взгляд яснее всяких слов.
– Что за глупости! – Палома почувствовала, что краснеет.
– Но это правда. То же самое я скажу и про вас, – улыбнулась Ракеле.
– Про меня?
– Да, Палома. Вы сходите с ума друг по другу. Только слепой не заметит этого.
Слава Богу, Ракеле не стала продолжать разговор, а повела Палому на террасу, к мужчинам.
Они сидели друг против друга, потягивали бренди и были поглощены беседой. Палома поняла, что Антонио чем-то недоволен, хотя и пытается не подать виду. Заметив Палому и Ракеле, мужчины поднялись им навстречу. Рафаэль велел принести шампанского, и вчетвером они снова уселись на террасе, с которой открывался потрясающий вид на море.
Палома не могла отвести взгляда от лунной дорожки на воде. Она смотрела на серебристые блики и думала о том, что веселый, жизнерадостный Рафаэль даже отдаленно не напоминает того человека, о котором столько рассказывал ей Антонио и кого он считал своим другом и наставником.
Словно желая окончательно развенчать свой образ, Рафаэль жизнерадостно сказал Антонио:
– Мой дом становится настоящим домом любви, раз под его крышей собрались четверо любящих друг друга людей. Антонио, дорогой, я пью за вашу свадьбу! За вашу брачную ночь! Я пью за то удовольствие, которое вы найдете друг в друге! – Голос его звучал весьма воодушевленно.
– Дорогой, как не стыдно! – вспыхнула Ракеле.
– Но вы же не возражаете, а? Они так же любят друг друга, как и мы с тобой. – С каждым бокалом Фернандес становился все веселее. – Давай, Антонио, выпей со мной за женщину, которую ты любишь!
Палома боялась поднять глаза на жениха. Однако тот спокойно произнес:
– Ты прав, мой друг, как и всегда. Давайте выпьем за Палому.
Все подняли бокалы и улыбнулись ей. Раздался мелодичный перезвон хрусталя.
– А теперь ты должен поцеловать ее, Антонио! – снова начал Рафаэль. – Ну же, поцелуй Палому. Еще раз и еще. И еще. Пусть поцелуи станут зеркалом твоей страсти.
Решив, что гость обязательно последует его примеру, Рафаэль обнял Ракеле и смачно поцеловал. Антонио притянул Палому к себе и чуть заметно коснулся губами ее губ. Палома не хотела, чтобы Антонио целовал ее просто в силу обстоятельств. Тем более он столько труда потратил на то, чтобы убедить ее в своем равнодушии к ней, что теперь было бы нелепо разыгрывать из себя влюбленного.
– Поцелуй меня, – едва слышно прошептал Антонио. – Не расстраивай их. Мы должны хорошо смотреться.
Опять за старое! «Хорошо смотреться», «не расстраивай их»! Однако Палома справилась с раздражением и послушно приникла к его губам. В этот раз она взяла инициативу на себя. Хватит уже подчиняться приказам своего господина! Сама Палома мечтала о поцелуе с того момента, как они расстались в саду. И теперь ничто не мешало ей, как советовал Рафаэль, всю свою страсть вложить в эти неторопливые, глубокие поцелуи. И как всегда, блаженство тут же опутало се своими невидимыми нитями. Но Антонио вовсе не обязательно об этом знать. Пусть считает, что она просто старается не расстроить гостеприимных хозяев.
Но Антонио тоже неплохо справлялся со своей ролью. Он ответил ей с таким пылом, что она побоялась потерять над собой контроль. Неторопливые движения его губ были такими нежными, такими мучительно-сладкими! Искушение поверить в то, что за всем этим стоит настоящее чувство, было слишком велико…
Палома открыла глаза. Антонио смотрел на нее с изумлением, словно видел впервые. Зрачки его расширились, дыхание было неровным.
Рафаэль залился довольным смехом.
– Вот это я понимаю! Какие чувства! – воскликнул он. – А теперь самое время отнести женщину в спальню. – И Рафаэль немедленно перешел от слов к делу. – Влюбленным пора в постельку, – лукаво произнес он на прощание.
Недолго думая, Антонио подхватил Палому на руки. Она смущенно опустила глаза.
Рафаэль со своей драгоценной ношей уже поднялся по лестнице и ждал их, стоя на самом верху.
– Вот как надо жить, Антонио! – убежденно воскликнул он. – Признаться, раньше я так не думал. Но проходит время и человек становится мудрее. Вижу, ты понимаешь меня.
– Вы всегда были мудрым человеком, Рафаэль, – вежливо ответил Антонио, проигнорировав последнюю фразу.
– Доброй ночи! – раздалось в ответ из глубины коридора.
Однако, дойдя до его конца, Рафаэль внезапно обернулся и одобрительно кивнул. Антонио как раз вносил Палому в спальню, и девушка чувствовала, что руки его дрожат.
Войдя, он бережно опустил ее на пол и закрыл дверь.
– Я бы советовала тебе запереться на ключ, – смеющимся голосом посоветовала Палома. – А то вдруг твой наставник придет проверить, хорошо ли ты исполняешь его наказы.
– Палома, прошу тебя, прости за весь этот спектакль. У меня и в мыслях не было ставить тебя и такое положение.
– А что, собственно, произошло? Мне нравится здесь. А Рафаэль – славный человек.
– Я начинаю сомневаться в этом. Я всегда уважал его, но теперь моего друга просто не узнать! Что такое с ним приключилось, ума не приложу.
– Брось, – усмехнулась Палома, – ты все прекрасно понимаешь.
– Он всегда был таким спокойным и трезвомыслящим.
– Антонио, он обрел свое счастье! Неужели ты этого не видишь?
Она улыбнулась, желая подбодрить его.
– Что счастье! – патетически воскликнул Антонио.
– Вообще-то принято считать, что это высшее благо, которого только можно пожелать.
Антонио принялся ходить по комнате взад-вперед.
– А что будет, когда она его предаст?
– Она никогда его не предаст. Ты не допускаешь такой возможности? – удивилась Палома. – У нее доброе сердце, и, мне кажется, они действительно любят друг друга.
– Она водит его за нос! Сделала из него жалкого раба!
– Он сам пожелал стать ее рабом. Потому что любит ее.
– Это все равно.
– Антонио, ты вообще не веришь в любовь? – рискнула спросить Палома.
– Почему? Ты несправедлива ко мне, – ответил он, помедлив. – Конечно, она существует, и я ничего не имею против нее. Но это ослепление, которое превращает мужчин в безумцев. Нет уж, увольте!
– А женщин?
– Никогда! И сеньора Фернандес с блеском доказала это.
– Что за странное убеждение! Женщины не могут потерять голову от любви? Еще как могут!
– Ну, к тебе это, слава Богу, не относится. Знаешь, что я ценю в тебе больше всего? Светлую голову! Даже мерзкий водевиль, который мы разыграли по милости этого Ромео, не сбил тебя с толку.
– Замолчи! – выдохнула она. – Не смей так говорить! Замолчи немедленно, слышишь?
Палома больше не могла его слушать. Разговор становился для нее невыносимой мукой.
– Извини.
– И прекрати наконец извиняться! – Она глубоко вздохнула и взяла себя в руки. – Мы отошли от темы. Я считаю, что нет ничего плохого в том, что люди теряют голову от любви. Видишь ли, если они и вправду влюблены, такие пустяки, как собственный рассудок, их не заботят.
– В таком случае, Бог им в помощь, – ответил Антонио. – Никогда не поверю, что любовь объясняет все эти идиотства. Чтобы Рафаэль Фернандес вел себя как последний дурак… – Он уже не выбирал выражений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19