И тонкий ценитель, да… Я ведь знал его довольно близко. Вот и говорил ему тогда за чашей вина… Но я думал, что все духи уже давно выпущены на волю… Интересно, как вам попала в руки эта игрушка?
Подбородок Питера Вестфала потяжелел. Он выпятил нижнюю губу и сказал:
– Это не имеет значения. Камень у меня – и все. Теперь вы находитесь в моей власти и должны выполнять мои желания!
– Да что вы говорите! – издевательски протянул бородатый знакомец царя Соломона. – Это мы еще посмотрим! – прибавил он, начиная расти в вышину на глазах изумленного Питера Вестфала. Увеличившись в размерах почти вдвое, он грозной тенью начал надвигаться на Питера. Тому было некуда отступать. В порыве отчаянья Вестфал схватил со стола волшебный камень и крепко сжал его в кулаке. Незнакомец болезненно вскрикнул.
– Полегче, полегче! – буркнул он, отступив на шаг. – Соблюдайте правила хорошего тона, равно как и законы гостеприимства, мой дорогой заклинатель духов.
– Вот так-то лучше, – заметил Питер. – На всякий случай держитесь подальше от меня. Станьте вон там, в углу, и не двигайтесь с места… Так, значит, этот волшебный камень все-таки дает мне власть над вами!
– Боюсь, что так, – признался незнакомец. – Черт побери! Не знаю, как подобная вещь могла случиться! Прямо чертовщина какая-то! Я ведь был когда-то богом у древних греков. А теперь я практикующий маг, величайший алхимик на земле. Я Гермес Трисмегист.{3}
– Что ж, Гермес, на сей раз вы попались! – сказал Питер.
– Увы! Похоже, что я и в самом деле попался, – согласился древний бог. – Но откройте мне, по крайней мере, кто вы такой? Во всяком случае, не маг – это ясно, – Гермес огляделся вокруг. – И уж конечно, вы не из могущественных царей земных. Это место не похоже на царский дворец. Скорее всего, вы простой смертный, так сказать, обыватель. Я угадал?
– Я торговец зерном, – ответил Вестфал.
– И каким же образом вам удалось завладеть волшебным талисманом?
– Это вас не касается.
– Вероятно, вы нашли эту безделушку в шкатулке покойной бабушки, оставившей вам наследство, – ехидно продолжал Гермес, словно не замечая, как неохотно отвечал Питер Вестфал, его новый хозяин, на подобные вопросы.
– Кажется, я уже сказал вам: вас не касается, где и при каких обстоятельствах волшебный камень попал ко мне! – воскликнул Вестфал, потеряв терпение. В припадке гнева он непроизвольно сжал кулаки, в одном из которых был могущественный талисман.
Гермес скорчился от боли.
– Полегче! – завопил он. – Ну вот, так уже лучше, – прибавил он, вздохнув всей грудью, когда Питер разжал пальцы. Однако для того, чтобы окончательно успокоиться и взять себя в руки, Гермесу пришлось сотворить небольшое заклинание и прибегнуть к системе, практикуемой индийскими йогами. Ярость клокотала в нем, словно вода в кипящем чайнике, однако в данной ситуации бесполезно было метать громы и молнии. Древний талисман действительно давал этому смертному, этому ничтожеству, этому невежде, столь мало сведущему в тайных науках, практически неограниченную власть над ним, величайшим магом древности. Интересно, как древняя реликвия очутилась в столь недостойных руках? Наверняка смертный приобрел ее нечестным путем. Он даже не знает, как обращаться с волшебными камнями! Скорее всего, он попросту стянул эту красивую вещицу у того, кто знает толк в чародействе и волшебстве…
– Мастер Вестфал, – сказал Гермес, – я признаю вашу власть надо мной. Я должен вам повиноваться – тут уж ничего не поделаешь. Назовите же мне свое желание, и не будем более тратить время попусту.
Вестфал усмехнулся:
– Давно бы так! Ну, перво-наперво я хочу получить мешок золотых монет – таких, чтобы их принимали повсюду. Вполне подойдет английское, французское или испанское золото – его берут весьма охотно. Только итальянских монет мне не приносите – итальянцы обрубают края у своих монет. Эти мошенники всегда придумают какую-нибудь хитрость. А еще я хочу собаку. Настоящую овчарку. С отличной родословной. Достойную самого короля. Вот, собственно, два моих желания. Этого, пожалуй, достаточно для начала. Я сообщу вам остальные желания позже.
– Постойте, – сказал озадаченный Гермес. – Сколько ваших желаний я должен буду исполнить?
– Столько, сколько я захочу! Вы должны исполнять все мои желания! – воскликнул Вестфал. – Ведь у меня волшебный камень, не забывайте! – и Питер Вестфал потряс рукой, в которой держал талисман. Гермес поморщился от боли.
– Полегче, уважаемый! Я достану вам то, о чем вы просите. Я вернусь через день или два! – и Гермес Трисмегист бесследно растворился в воздухе.
Для Гермеса не составило особого труда исполнить просьбы пожилого торговца зерном. В глубокой пещере, расположенной неподалеку от Рейна и надежно укрытой от человеческих глаз, у него хранились огромные мешки, туго набитые золотыми монетами. Их сторожили гномы, оставшиеся не у дел с тех пор, как Сумерки Богов опустились на Землю. Раздобыть овчарку было не намного сложнее, чем золото. Гермес просто похитил у какого-то крестьянина лохматого дворового пса, мирно дремавшего в своей конуре на соломе, – это была первая собака, которая попалась ему на глаза – и, сочинив украденному псу фальшивую родословную, вернулся обратно в Йорк, на чердак, где ожидал его Питер Вестфал.
Глава 5
– Хороший, хороший песик, умница, – сказал Питер Вестфал, увидев собаку. – Ну-ка, иди на место!
Дворовый пес – совсем еще молодой, недавно вышедший из щенячьего возраста – посмотрел на своего нового хозяина и громко залаял.
– Мне кажется, его не слишком-то хорошо выдрессировали, – заявил Питер Вестфал недовольным тоном.
– Когда мы с вами договаривались насчет собаки, вы ни слова не сказали о том, что она должна быть выдрессированной, – резонно заметил Гермес.
– А как насчет родословной? – спросил Питер.
– О! Родословная у него длиннее, чем у самого короля! Вот, держите, – и Гермес протянул Вестфалу свиток пергамента с большой восковой печатью.
– Симпатичный песик, – сказал Питер Вестфал. – Он мне нравится. А где золото?
Гермес молча кивнул на мешки.
Запустив руки в кучу золота, Питер Вестфал набрал полные пригоршни монет и, пропуская их по одной меж пальцами, услаждал свой слух тихим звоном, когда они падали обратно в мешок.
– И монеты мне тоже нравятся, – сказал он наконец.
– Я рад, что смог оказаться вам полезен, – Гермес улыбнулся одними губами. – Теперь, когда я исполнил ваши желания, вы можете отпустить меня, просто приказав волшебному камню…
– Нет! – отрезал Вестфал. – Я не отпущу вас. Вы и дальше будете исполнять мои желания. Ведь вы исполнили только первые два.
– Так дело не пойдет! – запротестовал Гермес. – Вы не имеете права задерживать меня! В конце концов, у меня куча своих дел, и мне некогда заниматься вашими!
– Спокойнее, мой дорогой Трисмегист! Если вы будете вести себя хорошо и исполнять все, что бы я вам ни приказал, я, возможно, и отпущу вас на свободу… когда-нибудь.
– Но это уже переходит всякие границы! – возмутился Гермес. – Я мог бы исполнить одно-два ваших желания исключительно из уважения к вашему волшебному камню (который вы наверняка стащили у какого-нибудь рассеянного мага), но не надо же злоупотреблять властью, которую дает вам этот талисман! Это же чистейшая эксплуатация! Нарушение всех моральных норм!
– Что поделаешь. Магия – она затем и дается, чтобы использовать других людей в своих целях, – поучительно заметил Вестфал.
– На вашем месте, однако, я не стал бы искушать судьбу, – сказал Гермес. – Вы не отдаете себе отчета в том, что делаете. Боюсь, вы играете с огнем, сами того не зная.
– Довольно! Хватит с меня ваших поучений, – грубо оборвал его Питер. – Слушайте меня внимательно, Гермес. Чуть раньше – до того, как мне удалось вызвать вас при помощи магических сил, которыми я владею, – тут он несколько раз подбросил в руке волшебный камень, заставив Гермеса корчиться от боли – талисман привел сюда другого духа. Женщину. Очень красивую и молодую. Вы знаете ее?
Гермес Трисмегист сосредоточенно сдвинул брови и закрыл глаза. Несколько минут он стоял неподвижно, целиком погрузившись в размышления. Наконец он открыл глаза и произнес глухим, загробным голосом, слегка подвывая, словно плохой актер при декламации стихов:
– Мое шестое чувство подсказывает мне, что перед тем, как вы вызвали меня к себе при помощи… гм… этого египетского талисмана, здесь действительно побывал женский дух. Она ангел, бывшая ведьма. Зовут ее Илит.
– Как вам удалось это узнать? – спросил Вестфал. В голосе его звучало неподдельное восхищение подобным талантом.
– Пустяки. Я просто обладаю провидческим даром, вот и все, – просто ответил Гермес. – Если хотите, – прибавил он вкрадчиво, – я и вас могу научить нехитрым приемам ясновидения – после того, как вы меня отпустите.
– Нет-нет, – живо ответил Вестфал. – Я этого не хочу. Доставьте ко мне эту женщину – как, вы говорите, ее зовут? Илит? Так вот, перенесите ее сюда, в мой дом – это все, что мне от вас нужно… пока.
Брови Гермеса взлетели вверх; несколько секунд он внимательно смотрел на своего повелителя. Он никак не ожидал, что дело примет такой оборот.
– Я сомневаюсь, что Илит примет ваше приглашение.
– Мне нет никакого дела до того, примет она его или нет. Она должна быть здесь – и точка! Увидев ее в первый раз, я весь загорелся, и этот огонь может погасить только та, которая его зажгла. Я хочу ее, слышите?
Гермес усмехнулся в бороду. Он знал, что Илит всегда была сильной духом женщиной, а в последнее время она всерьез увлекалась новомодными феминистскими теориями, настолько популярными в Мире Духов, что даже в Подлунном Мире у феминисток появились подражатели.
– Похоже, эта девочка пользуется колоссальным успехом. Интересно, как ей понравится это новое приключение? – пробормотал Гермес себе под нос, а вслух прибавил только: – Гм…
– Конечно, поначалу ей придется нелегко, – продолжал тем временем Питер, – но, думаю, она вскоре привыкнет ко мне. Я хочу обладать ею – как обыкновенный мужчина обладает обыкновенной женщиной… ну, вы понимаете.
– Не думаю, чтобы Илит прельстила подобная перспектива, – сказал Гермес. – Она девушка с характером и вряд ли согласится на это.
– Я уже сказал, что мне плевать, согласится она или нет. В конце концов, я как-нибудь сумею уломать ее.
– Видите ли… Я не смогу заставить ее полюбить вас, – покачал головой Гермес. – Хотя я и великий маг, мои возможности далеко не беспредельны. Так что я должен вас огорчить: есть три вещи в Подлунном Мире, в тайны которых мне не удалось проникнуть, и, следовательно, над которыми я не властен. Одна из них – это женская душа.
– Вам незачем заставлять ее любить меня. Вам нужно только доставить ее ко мне и отдать в мою полную власть. А уж как мы с нею поладим – это вас не касается.
Гермес помолчал немного, очевидно, размышляя, затем сказал:
– Вестфал, я должен объясниться с вами откровенно. Обладание волшебным камнем пошло вам во вред. Мне кажется, у вас закружилась голова от нежданно свалившегося на вас счастья. Вы потеряли способность трезво рассуждать, обычно свойственную людям вашего возраста и вашей профессии. То, что вы задумали насчет Илит, не кончится для вас добром, поверьте мне.
– Молчите! Делайте, что вам говорят!
Заглянув в огромные, сияющие глаза Вестфала, Гермес понял, что спорить бесполезно. Он пожал плечами:
– Что ж, будь по-вашему. Я умываю руки.
И он бесшумно растаял в воздухе, удивляясь, как это смертным не надоедает искать приключений на свою голову, а потом расхлебывать те беды, в которые они попадают по собственной неосторожности. Одновременно у него начал складываться план, суливший немалые выгоды как ему, так и всем богам-олимпийцам, изгнанным из реального мира с окончанием античной эпохи и заключенным в области виртуального пространства, имеющей поэтическое название Ностальгия. Но сначала он должен был исполнить желание Вестфала – привести к нему Илит. Это было нелегкой задачей.
Глава 6
Гермес перенесся в одно из своих самых любимых мест – в старое святилище, построенное на острове Делос в Эгейском море. В течение нескольких тысячелетий здесь не угасал священный огонь. Жрецы преданно служили ему, и дым от жертвенных курильниц поднимался к небу. Сидя на берегу моря, плещущего пенными волнами, он предавался размышлениям.
Хотя Гермес входил в сонм богов-олимпийцев, он не разделил печальной участи остальных античных божеств, сошедших со сцены вскоре после того, как погиб Александр Великий и поднялась Византия, давшая первые ростки унылого рационализма. Античные боги не смогли прижиться в новом, изменившемся мире; когда же возникла новая религия, это окончательно низвергло их с высот Олимпа. Покинутые своими прежними почитателями, лишенные былой славы, объявленные вымышленными, несуществующими богами, Зевс и Гера, Арес и Афродита, и бог огня Гефест, и совоокая Афина, и Артемида-охотница, и веселый Дионис, и остальные божества были вынуждены покинуть Подлунный Мир, и с этих пор влачили жалкое призрачное существование где-то на задворках Вселенной, в виртуальном пространстве, названном Ностальгией, словно в насмешку над прежним могуществом древних божеств. Это была юдоль печали, весьма напоминавшая греческим богам мрачное царство Аида.
Лишь одному из двенадцати бессмертных богов удалось избежать ухода из Подлунного Мира, да и то лишь благодаря одному из своих многочисленных хобби. Этим счастливчиком оказался Гермес, прославившийся как весьма искусный маг. Люди всех времен и народов питали живой интерес к чародейству и волшебству. Гермес, обладавший огромным талантом в этой области, вскоре прославился как самый выдающийся из магов. Благодаря ему магия начала формироваться как отдельное направление человеческой деятельности. Он первым перевел магию на научную основу. Один из его фундаментальных трудов в этой области, Corpus Hermeticum, ошибочно приписываемый Корнелию Агриппе, стал настольной книгой всех магов эпохи Возрождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40