Саммер вздохнула:
– Кажется, у меня уже все есть.
Она откинула голову, словно приглашая Рурка насладиться сладостью своей бархатистой кожи. Рурк никогда не испытывал такого безумного вожделения, как в эту минуту. Поспешно сбросив одежду, он снял платье с Саммер и уткнулся лицом в благоухающие груди. Пальцы запутались в шнуровке корсета. Наконец, почти сорвав проклятый баск, Рурк уложил Саммер на кровать. Теперь на ней были только рубины и тонкие чулки с подвязками.
– Пусть остаются, ведь та пара так и лежит в моем кармане, – глухо пробормотал Рурк, алчно оглядывая ее. – Ты выглядишь настоящей языческой королевой в этих драгоценностях.
Саммер и вправду была неотразимо прелестна в этот миг. Его ненасытные губы прижимались к самым чувствительным местечкам ее тела, и кожа Саммер горела, как обожженная, хотя ее самое сотрясал озноб.
Рурк долго ласкал ее груди, терзая языком пылающие соски, вбирая в рот розовые вершинки. Потом его язык скользнул в ямку пупка. Осыпав поцелуями ее ноги, он проложил дорожку к обнаженным бедрам и набухшему холмику. Губы теребили черное облачко волос.
– Ру! – протестующе вскрикнула Саммер. Муж приподнялся, навис над ней и снова испробовал вкус ее губок. Сердце Саммер покатилось куда-то, когда огненный меч пронзил ее. Не помня себя от восторга, она прижалась к мужу и принялась лихорадочно гладить его по спине, упругим ягодицам и, припав к маленьким плоским соскам, стала посасывать, пока они не превратились в крохотные бугорки.
Неутоленное желание неотступно терзало Рурка. В крови кипел яд возбуждения. Несмотря на то что Саммер достигла пика наслаждения, он неумолимо вонзался в нее, не слыша просьб остановиться. И чудо наконец свершилось – Саммер вновь застонала и начала выгибаться. Теперь она умоляла его продолжать. Рурк шептал неприличные, ласковые, нежные словечки, и Саммер возбуждалась все сильнее. Огромные ладони приподняли ее бедра навстречу безжалостным выпадам, и Саммер, вскрикнув, провалилась в благословенное забытье.
Рурк прижался разгоряченной плотью к ее пульсирующему, невыносимо чувствительному бутону, и Саммер вжалась в перину, пытаясь ускользнуть от его иссушающих ласк. Но что-то в самых ее глубинах проснулось и расцвело, словно огненный гибискус разворачивал лепестки. Рурк неожиданно вышел из нее, выгнулся огромным луком и снова заполнил опустевший грот, исторгнув в него любовную лаву и выкрикнув имя жены.
Больше ей не о чем было просить небеса. Быть рядом, всегда делить с ним ложе – это ли не счастье?
Медленно, нехотя она вернулась на землю с заоблачных вершин. Теперь Саммер понимала, о каком идеальном любовнике говорила графиня Шрусбери.
Карета остановилась в квадратном дворе замка Лонсестон, и Рурк помог Саммер спуститься на землю. Крепость была выстроена в двенадцатом веке. Во время гражданской войны здесь были расквартированы королевские войска, и с тех пор замок раза четыре менял хозяев.
– Это место прозвали замком смерти – почти никто из заключенных не выдержал грязи, голода и холода здешней тюрьмы. Мерли как мухи, – мрачно пояснил Рурк, словно одолеваемый тяжкими воспоминаниями, хотя, по подсчетам Саммер, ему было не больше пятнадцати, когда войска Кромвеля вытеснили Стюартов из Корнуолла.
Городок Лонсестон был расположен у подножия двух высоких холмов – Сент-Томас и Сент-Стефен. Только сейчас Саммер поняла, почему это место называют воротами Англии.
Чуть подальше возвышались грозные замковые укрепления. Оглядев квадратные башни и зубчатые парапеты, Саммер зябко повела плечами. Ей действительно стало не по себе. Поросшие зеленым мхом камни, из которых был сложен замок, придавали ему поистине зловещий вид.
К ее удивлению, во дворе собралось много народа: вероятно, горожанам хотелось своими глазами увидеть, как вершит суд новый магистрат. Перед тем как покинуть Саммер, Рурк приподнял ее подбородок и заглянул в глаза.
– Это залихватское страусовое перо придает тебе такой соблазнительный вид, что я едва удерживаюсь, чтобы не зацеловать тебя на глазах у всех.
Саммер поспешно отступила, прекрасно зная, что он не задумываясь исполнит свое обещание. Но когда Рурк поднялся на возвышение, она едва узнала его в мантии и парике. Вскоре перед судьями предстали заключенные. Всего их было двадцать пять, но один, рослый, с красной одутловатой физиономией, резко выделялся из толпы. И одет он был куда лучше других: камзол его, хотя и грязный, явно был сшит модным портным из дорогой ткани. Остальные показались Саммер на одно лицо – худые, оборванные, с бегающими глазками, словом, из тех, кому лучше не попадаться на темной улочке. Саммер сама не могла объяснить, отчего испытывает к ним такое отвращение, и лишь услышав, в чем их обвиняют, все поняла. Подлые мародеры направляли суда на скалы, чтобы поживиться добычей.
Толстяк оказался Уильямом Годолфином, владельцем нескольких рудников. Свидетели показали, что после каждого преступления негодяи прятались в шахтах и выходили на поверхность лишь для того, чтобы затопить очередной корабль. Однако ни у кого не хватило смелости обвинить Годолфина, хотя при обыске у него обнаружили грузы с затонувших кораблей на десять тысяч фунтов.
Рурк угрюмо заслушивал все показания. Лицо его потемнело, когда речь зашла о том, как расправлялись преступники с пассажирами и членами команды, пытавшимися спастись. Им не давали выйти из воды, попросту побивая камнями, не щадя ни женщин, ни детей, а трупы потом уносил прилив.
Вне себя от ярости, Рурк с силой ударил по столу молотком и приказал судебному приставу:
– Бейлиф, немедленно удалите со двора дам и ребятишек, прежде чем новый свидетель принесет присягу.
Саммер трясло как в лихорадке. В памяти снова всплыли ужасные картины той ночи в Лизед-пойнт, и сердце сжалось от сочувствия к мужу. Да, нелегкое поручение дал ему король!
Она подошла к краю парапета и залюбовалась извилистой лентой реки Тамар, почти отделявшей треугольник земли, названной Корнуолл, от всей страны. Вдали, как два суровых стража, возвышались скалы Торс-оф-Дартмур, стоявшие здесь с сотворения мира. Унылые, пустынные места, где бродят лишь стада диких пони да отары овец и раздается назойливое воронье карканье да уханье канюков. И все же первобытная красота болот и перелесков трогала душу. Саммер прикрыла глаза, и в тот же миг у нее словно выросли крылья. Она почувствовала себя свободной, недосягаемой для мирских забот, вольно парящей птицей.
Но при этом совершенно не заметила, что небо затянули черные тучи, и очнулась, только когда первые капли дождя тяжело ударили о землю. Быстро добежав до кареты, она спросила дремлющего на козлах кучера:
– Нет ли здесь какого-нибудь постоялого двора почище, где можно было бы переждать, пока лорд Хелфорд освободится?
Кучер с готовностью кивнул, но тут же испуганно замахал руками, опасаясь гнева хозяина. Ему наверняка не поздоровится, если лорд Хелфорд узнает, что госпожа провела день в столь низком обществе! Однако Саммер настаивала, и ему волей-неволей пришлось подчиниться. Они добрались до «Уайт харт», гостиницы, где обычно останавливались почтовые дилижансы, и Саммер заказала самый простой обед, те блюда, которые любила больше всего. Вскоре принесли горячий сидр с пряностями и корнуолльские пирожки. Сначала кучер стеснялся есть за одним столом с хозяйкой, но вскоре освоился, и оба уютно устроились у огня.
Рурк появился только к концу дня и выглядел таким хмурым и грозным, что Саммер не посмела обратиться к нему с расспросами. Осушив большую кружку сидра, он немного успокоился и даже улыбнулся жене:
– Прости, что не отвез тебя в Плимут, как обещал.
– Ничего страшного, Рурк, это не имеет значения, – заверила она.
– Имеет, и огромное. Допивай и бери свою муфту – еще есть время доплыть на барке до Плимут-Саунд. Там мы переночуем и к вечеру вернемся в Стоув.
Он велел кучеру поставить лошадей в стойло, а самому остаться в «Уайт харт» и повел жену к выходу.
– Но у меня с собой ничего нет! В чем я буду спать? – нерешительно запротестовала она. Рурк наконец чуть повеселел.
– А кружевные чулки? А рубины? Разве этого мало? – усмехнулся он. И Саммер весело рассмеялась, счастливая тем, что сумела привести мужа в хорошее настроение.
Глава 18
Они молча стояли у поручня медленно поднимавшейся по течению барки. Рурк обнимал жену за талию, наслаждаясь минутами покоя. Саммер сняла модную широкополую шляпу, боясь, что ее сорвет с головы, и позволила ветру спутать и разметать волосы. Она даже потянулась к ленте, стянувшей косу Рурка, но тут же решила, что знатному лорду не подобает пренебрегать приличиями.
При виде огромной гавани Плимут-Саунд у нее захватило дух. Здесь покачивалось на якорях больше судов, чем в лондонском Пуле! Рурк взглядом знатока окинул корабли.
– Вот это да! С чего бы? – пробормотал он себе под нос.
– Ты о чем? – полюбопытствовала Саммер.
– Там, правее, одно из судов, которые арендовала у меня Ост-Индская компания. Похоже, оно едва добралось до порта!
Он всмотрелся в большое двухмачтовое торговое судно, борта которого щетинились пушками. «Золотая богиня» пришвартовалась между двух кораблей королевского флота. Рурк приказал шкиперу подойти поближе и, приставив к губам сложенные ковшиком ладони, окликнул:
– Эй, на палубе!
И Саммер, сама не зная как, оказалась на веревочном трапе. Сразу несколько рук протянулось, чтобы поднять ее на борт. Капитан Хардкасл, могучий гигант с клочковатой каштановой бородой и мохнатыми бровями, нависавшими над светло-голубыми искрившимися глазами, низко поклонился даме.
– Что случилось? – встревоженно осведомился Рурк.
– Да все эти чертовы голландцы, прошу прощения, мадам, – выпалил Хардкасл. – Мы шли караваном из трех судов, чтобы не напороться поодиночке на пиратов, и если бы не проклятые голландцы, еще раз прошу прощения, миледи, благополучно добрались бы до Лондона. Но они охотились за нами с самой Явы.
– Однако так и не поймали! – ухмыльнулся Рурк.
– Руки коротки! Извините, не при мадам будь сказано, но эти наглые ублюдки гнались за нами до островов Силли! Посмели зайти в английские воды! Подумать только, не побоялись… в наши воды! И к тому же имеют нахальство величать себя повелителями южных морей! – прорычал взбешенный капитан.
– Что же, пусть они проделали дыру в борту, но не захватили груз! – весело заметил Рурк.
– Зато мерзавцы потопили один из кораблей Ост-Индской компании! Правда, удалось спасти почти всю команду и пересадить на судно, идущее в Лондон.
– Поганые твари! – эхом отозвался Рурк. – Не понимаю, какого черта мы не объявим им войну… рано или поздно все равно этим кончится!
– Война или не война, а тот алчный голландец, который посмел сунуться на Силли, уже лежит на дне морском.
– Вы его потопили? – оживился Рурк.
– Туда ему и дорога, – кивнул капитан.
– Молодцы! Король сейчас в Плимуте, и я обязательно расскажу ему обо всем. Но посмотрим, что вы привезли, – сказал Рурк и, взяв жену за руку, спустился в трюм. Воздух здесь был пропитан тяжелым ароматом специй.
– Что это? Какой странный запах! – удивилась Саммер.
– У меня самого давно нюх отшибло, – пожаловался капитан, – но говорят, сильнее всего пахнут мускатный орех и гвоздика.
Рурк жадно втянул воздух.
– По-моему, корица и ладан… и как это называется… камфора, что ли?
– Здесь все, что душе угодно, – перец, мускатный цвет, алоэ, чай, – перечислил капитан.
– О, как чудесно! Нельзя ли и мне немного? – попросила Саммер.
– Велите отсыпать моей жене всего понемногу, – приказал Рурк.
– О, я имела в виду только чай! – запротестовала Саммер. Рурк довольно ухмыльнулся, радуясь, что может одарить ее всеми богатствами Индии и Китая.
– Это пустяки, дорогая. Погоди, вот увидишь рулоны шелков и камки. Капитан, у вас есть модные ткани?
Хардкасл, заговорщически подмигнув, повел их в кладовую. Саммер не поверила своим глазам. Тут стояли сундуки, полные мантуо – платьев с разрезом спереди, из которого выглядывала узорчатая ткань нижней юбки. Другие сундуки были набиты тончайшими неглиже из индийского хлопка, расшитыми жемчугом и хрустальными бусинками. Рурк разрешил ей выбирать самой, и она после долгих раздумий отложила бирюзовое мантуо и светло-зеленую нижнюю юбку, вышитую серебряной нитью.
Рурк добавил к ним еще одно платье цвета дыни. Саммер никогда не видела дыни, но цвет больше всего напоминал рассветное солнце. Кроме того, муж бросил ей охапку неглиже, прежде чем потянуть за собой к другому трюму, где лежали сотни рулонов ткани. Саммер восхищенно вздохнула. Чего только здесь не было! И все материи такие тонкие, что страшно дотронуться!
Но Рурк расстелил по полу отрезы всех цветов радуги. Больше всего Саммер пришлись по душе тончайшая светло-розовая шелковая камка и пламенеющая шуршащая тафта.
– И еще это, – объявил Рурк, показав на рулон золотой парчи.
Саммер залюбовалась узорами на набивных индийских ситцах и коленкорах. Какое разнообразие! Цветы, птицы, порхающие среди бамбука, деревья и травы… Из этого выйдут превосходные занавески и гардины!
Представив, как бы это выглядело в обновленном Роузленде, она вздохнула и постаралась отложить на будущее все грандиозные планы.
– У меня есть плетеные стулья, лакированные шкафчики и другая мебель, – предложил капитан Хардкасл. Рурк покачал головой:
– Этим хламом забиты все чердаки в Хелфорд-Холле.
– О, Ру, можно мне потом все посмотреть?
– Это твой дом, дорогая.
Уже на закате они добрались до берега. Понадобилось трое матросов, чтобы донести все сокровища, добытые Саммер из трюмов «Золотой богини». Наконец все было благополучно сложено в «Шип инн», где остановились лорд и леди Хелфорд, и не успел слуга принести им плотный ужин, как появился офицер с посланием для лорда Хелфорда. Тот наспех пробежал глазами записку.
– Это от короля. Он просит меня прийти, – расстроенно сообщил Рурк, которому вовсе не хотелось покидать свою молодую жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67