– Дрянная девчонка, неужели у тебя нет ни капли стыда? Не отворачивайся, когда я с тобой говорю!– Нет! Нет! – закричала она.– Если я взгляну в твои глаза, ты украдешь мою душу!– Что за чепуха? Ты глупая, невежественная деревенщина! – Фолкон сжал запястья Джезмин, бесцеремонно отвел ее ладони от лица.Она увидела Князя Тьмы во всем великолепии, в роскошном костюме из черного бархата; рукоятка кинжала украшена кроваво-красными рубинами. Он был на голову выше простых смертных и шире в плечах, а лицо... темное, грешно-прекрасное, глаза сверкают зеленым пламенем. Ощутив прикосновение шелковистой кожи, он подозрительно прищурился.– Это не руки крестьянской девчонки! – Фолкон стащил с девушки поношенный плащ и пригляделся. Убогая одежда и грубый чепец не обманули его.– Ты избалованная, скучающая дама, решившая немного развлечься в платье служанки, – осуждающе заявил он.Из сжатого страхом горла Джезмин вырвался задушенный вопль. Могущественный властитель ада может обличить ее в любой момент, а когда поймет, что она «белая колдунья», творящая лишь добро, немедленно расправится с ней.– Пожалуйста, не убивай меня, – умоляюще прошептала она.– Следовало бы хорошенько избить тебя, чтобы научить порядочности, – зловеще процедил он.– Распутная своевольная дрянь! Сбежала из дома, чтобы тайком повеселиться! Родители, должно быть, не знают, что делать с тобой!Вышедшая из-за облака луна окутала их серебряным светом. Неожиданно Фолкон понял, что эта девушка – почти ребенок, да еще к тому же дрожащий от страха. Он ожидал увидеть вызывающее личико кокетки, а перед ним был ангел. Гнев мгновенно испарился; Фолкону почему-то стало весело. Она явно впервые осмелилась прийти сюда и, встретив его, приняла за дьявола. Немудрено, что девочка так испугалась! Ну что ж, он постарается преподать ей такой урок, чтобы она никогда больше не посмела явиться в подобное место, как бы сильно ни было искушение!Он так крепко держал Джезмин за руки, что у той не осталось никакой надежды сбежать.– Зачем ты пришла сюда?Девушка судорожно сглотнула, сердце бешено билось, в глотке стоял твердый ком, мешая говорить.– М-мне было л-любопытно... – с трудом выдохнула она.Глаза Фолкона весело блеснули.– Хотела танцевать голой? – ехидно осведомился он.– Нет, нет, – пролепетала потрясенная девушка. Наслаждаясь смущением Джезмин, Фолкон продолжал подтрунивать над ней:– Собиралась найти мужчину, любовника? – безмолвно испуганно затрясла головой, не в силах вымолвить ни слова.– Ну считай, ты нашла то, что искала... нашла меня.На ум мгновенно пришли обрывки запретных гнусных сказаний о том, как Сатана мог сделать со смертными женщинами все, что пожелает.– Молю, господин, не отнимайте мою девственность, – всхлипнула она.Его губы странно дернулись.– Но ведь именно этого ты хотела, когда прибежала сюда? Подумай, какая жалость: побывать в Стоунхендже и не изведать всех наслаждений!– Наслаждений? – ужаснувшись, зачарованно повторила она.– Признай правду и посрами дьявола, – смеясь посоветовал он.– Не поймай я тебя, наверняка бы сбросила одежду и голая танцевала вокруг костра.– Сильные пальцы ловко расстегнули пуговицы на лифе.– Потанцуй для меня, – велел он, стягивая платье с девушки и обнажив ее плечи.О, почему именно ей пришлось испытать на себе силу, которую имел нечистый над женщинами? Какие сильные руки! Им невозможно сопротивляться!– Изыди от меня, сатана! – вскрикнула она. Голова сильно кружилась, но девушка знала: стоит потерять сознание – и она пропала: дьявол украдет ее девственность. Быть изнасилованной Сатаной! Уж иучше смерть! – Насилие! – хрипло выкрикнула она.Он снова рассмеялся.– Насилие? А ты знаешь старинное значение этого слова? «Отдаваться самозабвенно».Джезмин мучительно поморщилась, и Фолкону почему-то стало жаль девочку.– Ну что ж, красивые девушки, пойманные дьяволом, должны обязательно платить какой-нибудь выкуп за свое освобождение. Ты отказываешься отдать мне жизнь и девственность, чем же заплатишь? – задумчиво спросил он.У Джезмин не было при себе ни денег, ни драгоценностей. Она не знала, что предложить.– Давай посмотрим... ты могла бы станцевать для меня... без одежды.Фолкон скрыл улыбку, заметив на ее лице гримаску оскорбленной невинности.– Или подарить поцелуй. Выбирай.– П-поцелуй, – поспешно сказала она, готовая заплатить такую цену, лишь бы избавиться от него.Фолкон медленно улыбнулся, и сердце девушки перевернулбсь в груди. – Он потянулся к ней, и Джезмин поняла: с этой минуты она уже никогда не будет прежней. Ее еще не целовал ни один мужчина. Губы незнакомца, теплые и нежные, казалось, соблазняли ее, маня забыть обо всем, отдаться поцелую, лишившему способности дышать, думать, отнявшему волю. Но оказалось, что и Фолкон был потрясен не меньше. Он сразу понял, что никто до него не целовал эту девочку – ее рот был слаще дикого меда. Аромат бархатистой кожи ударил в ноздри, вкус и запах губ кружили голову. Только сейчас Фолкон понял, какое это сокровище – поцелуй девственницы.Голосом хриплым от внезапного желания защитить девушку, не дать никому коснуться ее, он пробормотал, опустив руки:– Убирайся подальше от этого места и постарайся больше не грешить.Джезмин, перекрестившись, отскочила, растаяв в тени огромного валуна, и метнулась в темноту, к тому месту, где был привязан ее пони. В этот момент послышалось громкое ржанье Лайтнинга, и де Берг, вне себя от раздражения, грязно выругался и неохотно пошел к испуганному коню.Эстелла хлопотала в кладовой, время от времени поглядывая на Джезмин. Внучка с самого утра была необычно тихой и чем-то подавленной, и бабка решила не давать ей больше сонного зелья из мака. Сегодня Эстелла красила ткани в оранжевом отваре бархатцев, фиолетовом – крокуса и коричневом – из грецких орехов. Джезмин молча помогала смешивать красители, пока Эстелла окунала мотки пряжи и куски материи в большую чашу. В воздухе были разлиты запахи пчелиного воска и ягод восковницы: Мег отливала свечи.Из замка Сейлсбери прибыл управляющий с повозкой, груженной припасами для поместья и только что настриженной шерстью: никто лучше госпожи Эстеллы не был сведущ в искусстве крашения. Управляющий еще с порога выпалил ошеломляющее известие, что граф вернулся из Уэльса, потому что короля Ричарда ранили в Нормандии. Эстелла понимающе кивнула.– Значит, – зловеще кивнула она, – началось.Джезмин вздрогнула. Она знала, что, когда управляющий нагрузит повозку вещами, которые нужно будет отправить в Сейлсбери, бабка начнет готовиться к колдовскому обряду. Обычно девушка с нетерпением ожидала таких ночей, когда могла участвовать в магических ритуалах и творить заклинания, но чтобы предсказать будущее, необходимо было поглядеть в хрустальный шар, а она внезапно испугалась видения, уже дважды появившегося перед ее взором – один раз в шаре, а потом и наяву!Девушка тайком проскользнула в сад, где росли фавы, чтобы собрать некоторые растения и сделать оберег. Он послужит ей талисманом и защитит от зла. Она нарвала душистого базилика, дикого тимьяна, розмарина, пижмы, мяты и лапчатки и связала их красной ниткой. Каждая трава славилась как ароматом, так и свойствами отпугивать нечисть и успокаивать расстроенные чувства.Позже, когда покрывало тьмы окутало землю, Джезмин с облегчением услышала слова Эстеллы:– Сегодня, дитя мое, я сама постараюсь увидеть, что судьба готовит нам, но если я впаду в транс, постарайся точно записать все сказанное мной. Мои видения необходимо правильно истолковать, каждая деталь крайне важна.Снова свечи поставили в круг и зажгли; Джезмин накинула на бабушку черный плащ, усеянный кабалистическими знаками, вышитыми серебряной нитью. Старуха надела большие медные амулеты, усаженные янтарем и бирюзой, и умастила лоб священным маслом из флакончика слоновой кости. Потом вступила в круг пламени, размяла травы и подожгла. Воздух наполнился благоуханием гвоздики, словно в комнату внесли огромную охапку цветов.Эстелла величественным жестом взяла чашу с вином, отпила глоток и начала произносить заклинания:– Призываю и молю вас, о Силы Вселенной, наградить меня даром предвидения. Помогите мне прояснить будущее!Она ласкающим жестом дотронулась до хрустального шара, и неожиданно он начал переливаться блестящими многоцветными полосами. Старуха не отрывала глаз от прозрачной сферы, постепенно впадая в состояние, подобное трансу. Хриплым полушепотом, так непохожим на ее обычный голос, Эстелла начала передавать все, что увидела, Джезмин, сидевшей с пергаментом и пером наготове.– Животные... Львы...Три золотых льва и львенок с короной... Огромный черный бык... Львы разбегаются в разные стороны... Но черный бык топчет первого льва... затоптал... догоняет второго и убивает его... вот-вот третий золотой лев погибнет под копытами черного быка... свинья... нет, дикий кабан... затащил львенка в темную пещеру. А теперь кабан поднимает оброненную львенком корону. Черный бык напал на кабана, хочет затоптать. Но тот переплывает водную гладь и исчезает. Бык погружается в воду, чтобы дождаться кабана. Появляется шакал и пожирает труп льва, но, не насытившись, принимается терзать труп другого льва и глотает его целиком... шакалу нужно кормить детеныша... они отыскали труп третьего золотого льва, разрывают на куски и поглощают. Но жадность их слишком велика. Они глядят вдаль и видят на берегу, за прозрачными водами, дикого кабана... да, да, они охотятся за кабаном, потому что знают: он слаб, тщеславен, жаждет лишь драгоценностей короны, а не власти, которую она дает.Все исчезает... расплывается... вернись... вернись...– Госпожа Эстелла, вздрогнув, открыла глаза.– Ты все успела записать? – с тревогой спросила она.Джезмин помогла бабке сесть в кресло у огня и вручила пергамент. Эстелла внимательно прочитала его, размышляя над только что увиденным.– Я знаю почти все о том, что это означает. Сейчас лягу спать и во сне увижу истолкование остального. Завтра объясню все, что здесь написано, и предскажу будущее.– Оно хорошее? – с надеждой спросила Джезмин.Но старуха покачала головой.– Как все в жизни: хорошее и плохое, доброе и жестокое, счастливое и несчастное. Однако в этом случае нужно ожидать больших бед, прежде чем наступят светлые времена.Раздеваясь перед сном, Джезмин размышляла над словами бабушки. В сущности, ей хотелось узнать только одно: отправится ли она ко двору. Девушка философски пожала плечами. Завтра все узнает. Взяв со стола большой кристалл фиолетового кварца, заключающего в себе всю космическую энергию земли и небес, она прижала его ко лбу и сердцу и загадала желание. Она уже собиралась лечь в постель, но заметив ежика Квилла, свернувшегося в колючий шарик у очага, положила его в туфельку, боясь, что ненароком выпавший уголек может обжечь зверька.Прекрасное теплое майское утро представляло полную противоположность мрачной картине, нарисованной Эстеллой. Джезмин отодвинула блюдо сочной (емляники, совершенно потеряв аппетит после ужасного пророчества.– Три золотых льва – на гербе короля Ричарда. Всем известно, что черный бык означает смерть. Король уже мертв, вести о его гибели просто еще не успели достигнуть Англии. Львенок с короной – это, конечно, племянник Ричарда, принц Артур, сын Джеффри, законный преемник короля. Дикий кабан, затащивший львенка в пещеру и отнявший корону, должно быть, принц Джон Мортен. Бык под покровом царящей в пещере тьмы, вероятно, убил львенка, чтобы захватить трон.– Бабушка, ты говоришь, что Джон убьет Артура. Но ты ведь не видела, что кабан прикончил львенка.– Ты права, не видела. Непроницаемая тайна будет окружать исчезновение львенка, и пройдет много-много времени, пронизанного слухами, легендами, сплетнями и предположениями, прежде чем у кого-то найдется мужество открыто обвинить Джона в гнусном преступлении.– Глубоко вздохнув, Эстелла продолжала:– Бык украдет корону и унесет за дальние воды, то есть в Англию, и станет английским королем, обманом захватив трон.– Старуха помолчала, словно не желая облечь мысли в слова.– Шакал это Филипп Французский, щенок – его сын Луи. Недаром они так жадно пожирали трупы львов – англичане лишатся всех владений в Анжу, Бордо, Гаскони, Бретони и, наконец, даже в Нормандии. Из-за слабости и неспособности Джона управлять государством они разинут хищные пасти на Англию и попытаются завоевать нас.Джезмин была потрясена страшной картиной, нарисованной Эстеллой, особенно ужасным пророчеством о принце Джоне, ведь что ни говори, он сводный брат отца и, следовательно, ее дядя. Но если верить Эстелле, именно он станет новым королем Англии.– Неужели он настолько порочен? – прошептала она.Резкий смешок Эстеллы разорвал воздух.– Святая невинность! Все короли – это зло и беды! Как еще они могут достичь такого высокого положения и удержать его? Наверное, ты и в самом деле слишком чиста для этого мира, дитя мое. Неужели ты веришь, будто короли страдают оттого, что души их запятнаны убийством? Такие еще не рождались. Сколько смертей на совести этого ублюдка, Вильгельма Завоевателя, или хотя бы того же Ричарда Львиное Сердце? Сколько тел устилает дорогу в Иерусалим и обратно? И не только вражеских, должна тебе сказать. Нет, милая: там, где короли, всегда гнездится порок.Джезмин невидящими глазами уставилась на красную землянику.– Я отправлюсь ко двору? – прошептала она. Эстелла долго жестко смотрела на внучку.– Думаю, может, и поедешь, – вымолвила она наконец. Глава 4 Фолкону де Бергу все больше становилось не по себе по мере того, как отряд приближался к Сей-лсбери. Он почти боялся услышать дурные вести о короле Ричарде и, по правде говоря, был полон дурных предчувствий относительно предстоящей встречи с Элой и Изабел. Однако поместье ему понравилось. На живописных, поросших лесом холмах и зеленых лугах паслись обширные стада коров и овец.Замок оказался настоящей нормандской крепостью. Огромные комнаты с высокими сводчатыми потолками, поддерживаемыми мощными балками, были увенчаны башнями с зубчатыми парапетами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60