– Ваше величество, имею честь служить вам…Дженни подняла глаза и встретилась с королевой взглядом. К ее удивлению, добрые карие глаза португалки смотрели на нее с дружеским участием. Екатерина была женщиной миниатюрной, с детским маленьким лицом и коротковатой верхней губой, из-под которой выступали торчащие вперед зубы. Высокий плоеный воротник скрывал шею, и на фоне белой пены кружев лицо ее казалось болезненно-желтым. Екатерина протянула Дженни маленькую, в перстнях, руку, Дженни прижалась к ней губами и так бы и осталась стоять на коленях, если бы фрейлина королевы, тоже португалка, но отнюдь не миниатюрная, скорее наоборот, та самая, что привела ее к королеве, раздраженным жестом не велела Дженни подняться.– Вы не должны так меня бояться, – сказала королева и велела своей фрейлине поднять над окном бархатную портьеру.– Простите, ваше величество, но я не могу справиться со своим страхом, – честно призналась Дженни.Королева улыбнулась, обнажив зубы, которых так стеснялась.– Перестаньте! Я запрещаю вам бояться. Мой муж пожелал, чтобы я посмотрела на ваши кружевные воротнички, говорят, они очень высокого качества.– О да! Качество отменное.Екатерина нетерпеливым жестом велела фрейлине подать корзинку с товаром. Дженни со стороны взглянула на бедную корзину, и ей стало и стыдно, и страшно. Уж конечно, ей со своими воротниками королеве не угодить – ничего особенного она предложить не сможет. И тем не менее, сглотнув ставшую от страха вязкой слюну, Дженни открыла крышку и извлекла на свет отложной воротничок с затейливо вышитой розой и листьями дуба, с богатой кружевной каймой.Королева восхищенно воскликнула – так ей понравилась работа. Поднеся воротник к свету, она любовалась изящной вещью, поворачивая воротник то так, то эдак.– Роза и дуб – это какие-то символы? – с интересом спросила королева.– О да, ваше величество. Роза – это символ династии Тюдоров, а дуб символизирует Англию.– Карлу будет приятно, если я окажу почтение своей новой родине, не так ли? Но как его носить? Я не вижу ни проволоки, ни каркаса.– Позвольте мне, ваше величество.Дженни собрала воротник у ворота и разложила красивыми складками по плечам.– Ваше величество, его надо носить так, свободно.– Какая прелесть! – Екатерина расправляла нежное кружево, такое приятное на ощупь. Фрейлина брезгливо поджала губы, но Екатерина не обращала на нее внимания.– Скоро новый корабль, названный моим именем, отправится в плавание. Мне предстоит присутствовать на церемонии. Вот тогда я и надену этот воротник. Но мне всегда бывает нехорошо на море. Нет, это плавание не сулит мне ничего хорошего.Дженни сочувственно улыбнулась.– Как знать? Возможно как раз это путешествие будет для вас приятным, ваше величество.– Возможно.Королева окинула Дженни оценивающим взглядом, словно впервые увидела.– Вы и в самом деле очень хорошенькая. Возможно, если бы я была красивее, Карл бы больше меня любил, – со вздохом сказала королева.В сердце Дженни печаль португальской королевы нашла самый живой отклик. Королева знала о том, что муж ей неверен – король и не думал скрывать свои романы, – но и Дженни познала мужское вероломство. Дженни слишком уважала королеву, чтобы позволить себе пустую лесть, и все же нашла слова утешения:– Красота увядает, а доброе сердце остается.– Это так, и все же я уверена, что вашей красоте годы не страшны.– Благодарю, ваше величество.Наступила мгновенная неловкая пауза, но королева легко разрешила ситуацию, попросив Дженни показать, что еще она принесла. Дженни была счастлива вновь оказаться на твердой почве. Она достала пригоршню ярких атласных лент, украшенных стразами, и королева восхищенно ахнула. Протянув отобранные изделия своей фрейлине, королева сказала, что будет носить ленты, когда на сердце станет грустно.– Карл, будет доволен моим заказом, – добавила она, – а то он говорит, будто я одеваюсь как монашка. – Поймав суровый взгляд фрейлины, королева покачала головой. – Что-то я разболталась. Можете идти, я довольна вами.– Спасибо, ваше величество, вы очень добры, – запинаясь и пятясь, проговорила Дженни. Она едва вспомнила про реверанс в конце аудиенции и сама не заметила, как оказалась за дверью.– Старая карга! Чертова корова!Дженни удивленно заморгала. Привратник у дверей выглядел так величественно, что она никак не ожидала услышать от него человеческую речь, и уж тем более такого содержания.– Она просто другая – иностранка, – предположила Дженни.– Папистка она, проклятая папистка, я папистов вообще за людей не считаю.Дженни предпочла не продолжать опасный разговор.– Где мой помощник? – спросила она.– Почем мне знать? Пошел на кухню поесть, верно. Тебя сейчас тоже покормят. – С этими словами королевский лакей повернулся к ней спиной и пошел куда-то по коридору лениво поманив Дженни за собой. Дженни, боясь заблудиться в лабиринте, едва ли не бросилась следом. Из-за закрытых дверей доносились голоса и смех, но чем дальше они шли, тем становилось тише.– Подожди меня здесь. У меня тут одно дельце. Но если я вернусь и тебя здесь не будет, пеняй на себя!– Не волнуйтесь, я буду ждать.Дженни с улыбкой смотрела вслед удаляющемуся слуге. При всей надменности, приличествующей его должности, он все же оказался обычным человеком, и Дженни было приятно, что он с ней поговорил. Комната, где он ее оставил, представляла собой небольшую галерею с зачехленными стульями вдоль стен и портретами в старинных рамах на стенах. Дженни принялась рассматривать картины, когда позади скрипнула дверь. Она обернулась, рассчитывая увидеть слугу, но, хоть дверь осталась приоткрытой, никто из нее не вышел. Движимая любопытством, Дженни подошла к двери и хотела было заглянуть внутрь, когда на пороге, словно из ниоткуда, возник…– Уильям Джексон!– Как приятно, что меня все еще помнят! – ответил он и осторожно осмотрелся, словно проверяя, нет ли здесь кого постороннего.– Неужели вы могли подумать, что я вас забыла? Он улыбнулся, обнажив полоску белоснежных зубов.– Нет, моя сладкая, я молился о том, чтобы этого не произошло.– Я уже тогда догадалась, что вы служите при дворе! Иначе откуда бы вам знать столько про своих греховных собратьев!При дневном свете ее знакомый выглядел не таким бравым, как в темноте. Лицо его казалось изможденным и усталым. Но черные глаза по-прежнему весело блестели.– Откуда же еще?– Вы, вижу, нисколько не удивлены тем, что видите меня здесь, а ведь я до сих пор не могу поверить, что мне оказали такую высокую честь – приняли во дворце!– Я так рад вас видеть, что как-то не подумал об этом. Скорее подойдите поближе, – жестом приглашая ее в полутемный закуток, откуда он появился, попросил Уильям Джексон. – Расскажите мне о впечатлениях.– Королевский гонец прибыл в лавку с письмом от королевы. Она велела показать ей воротнички. Откуда она могла узнать о галантерейной лавке Уильяма Данна, ума не приложу! Если только… Так это вы пустили слух?– Вы такая умница, – с улыбкой сказал Уильям Джексон.– Так вот почему вы не удивились! Я должна была догадаться. Дядя будет вне себя от счастья! Королева собирается и ленты заказать. Ой, как кстати – вот ваш плащ. Какая удача, что я его надела, ведь я никак не ожидала встретить вас здесь.Дженни протянула ему плащ с настойчивой просьбой принять его..– Дженни, пойдем со мной.– Я не могу, меня ждут на кухне.– О нет! Это оскорбление вашей красоте! Вы достойны парадной столовой.– Кухня дворца и так для меня большая честь, – покраснев от удовольствия, сказала Дженни.– Прошу вас, пойдемте со мной. Мы можем устроить пикник на реке.– Не могу, как бы мне ни хотелось. Я должна вернуться в лавку и сообщить им новости.– Дженни, сегодня единственный день, когда я свободен! Больше такого шанса не представится. Да к тому же что может с вами случиться, если ясным днем мы с вами прокатимся на лодке, а потом перекусим на берегу?В самом деле, что может случиться? Дженни вспомнила его поцелуй и зябко повела плечами.– Вы испортите мою репутацию. Честная девушка не должна кататься в лодке с…– С кем? Неужели я такое чудовище, что со мной и показаться нельзя?Дженни засмеялась.– Вы просто дьявол во плоти, искушаете невинную девушку…– Вот тут готов поспорить. Насчет невинности. Невинная девушка не будет так плакать о мужчине. Только женщина, познавшая мужа в библейском смысле слова, способна так убиваться. – Не дожидаясь протестов, он схватил ее за руку и потащил в глубь коридора. – Отказ не принимается. О парне позаботятся, я обещаю. Дженни, я готов предоставить вам алиби, которое устроит вашего дядю. Ну так как?– Я должна сказать «нет», – слабеющим голосом проговорила Дженни, – но ведь я не всегда поступаю так, как должна! На пару часов – да, я пойду с вами. Но если вы обеспечите мне алиби.– Обещаю. – В дальнем конце коридора послышались голоса. – Быстрее, а то нас обнаружат! – Он дернул ее за руку так, что Дженни чуть не упала, но Уильям успел подхватить ее и, на ходу чмокнув в губы, побежал, увлекая за собой.Дженни сама не заметила, как оказалась перед ступенями, ведущими к реке. Уильям надвинул шляпу на лоб, видно, не хотел, чтобы его хозяин узнал, что слуга отлынивает от работы.– Ах вы, бессовестный! – упрекнула Уильяма Дженни. – От вас дела ждут, а вы…– От меня слишком многого ждут, но… имею я право на маленькие удовольствия?– Ах вы, лицемер! Сдается мне, не так уж мало удовольствий вы себе позволяете, Уильям Джексон.Он засмеялся и подал ей руку. Внизу покачивалась лодка, а в ней корзинка для пикника.– Я ждал вас, – ответил он на ее невысказанный вопрос. Глава 15 Нежаркое октябрьское солнце хоть и сумело немного разогреть воздух, на реке все же было довольно прохладно. Однако вскоре ветер стих, и Дженни расстегнула плащ, подставив плечи солнышку. Откинувшись на обитые бархатом подушки, она лениво наблюдала за размеренными движениями своего спутника. Где только этот придворный приобрел такую отличную физическую форму? Дженни с приятным удивлением отметила силу мускулов его жилистого тела, уверенное владение веслами. Наверное, решила она, он сопровождает своего господина на охоте и принимает участие в прочих спортивных забавах.– Вы знаете королеву Екатерину? – спросила Дженни, которой не терпелось поделиться впечатлениями.– Да. Мы знакомы.– Вы знаете, я не ожидала, что она так мне понравится, хотя я ее и побаивалась.– Не ожидала, Дженни?– Я даже ей посочувствовала. Хоть она и королева, я ей не завидую.– Отчего же?– Муж ей изменяет.– Большинство мужей изменяют своим женам.– Да, но неверность короля ранит ее, ибо она считает себя недостаточно красивой, чтобы удовлетворить его.– Может, в мире вообще не найдется женщины, которая заставила бы его быть ей верным, – заметил Уильям, опуская весла в воду.– Похоже на то – о короле всякое болтают. Говорят, он наставил рога всем своим придворным.– Какой же потрясающей энергией должен обладать наш соверен! – весело блеснув черными глазами, воскликнул Уильям.– Я только повторяю то, что слышала, – оправдываясь, сказала Дженни. – Но может, вы меня просветите?– А может, и нет. Хватит обсуждать столь скучный предмет. Король только наполовину человек, а то и еще меньше.– О чем вы хотите говорить?– О вас.В этот момент о борт лодки ударилось что-то большое и темное, оказавшееся обычным бревном, но Дженни вскрикнула в испуге. Уильям взял обе ее руки в свои и, заглянув в глаза, сказал:– Со мной вы ничего не должны бояться, Дженни. Я сумею о вас позаботиться, клянусь. А теперь, умоляю, расскажите о себе.Лондон проплывал мимо, все меньше напоминая город. Домам становилось все просторнее среди зелени, и вот уже город остался позади. По обеим сторонам реки расстилались зеленые луга. Дженни не собиралась рассказывать о себе ничего лишнего, но, начав рассказ, выложила все без утайки. Уильям внимательно слушал, помогая ей вопросами. Ничто в ее рассказе не повергло его в шок. Казалось, он столько повидал в жизни, что ничто уже не способно было его удивить. Дженни сказала ему об этом, и он усмехнулся.– Как ты заметила, Дженни, жизнь не всегда воздает по заслугам. Часто судьба одаривает негодяя и обкрадывает праведника. Даже в миг, когда человек получает желаемое, где-то рядом уже жадно разевает пасть двуглавое чудище – жадность, чтобы пожрать счастливца. Так что, Дженни, я взял за правило – не воспринимать жизнь всерьез больше двух часов кряду.– Вы смеетесь надо мной!– Не над вами, Дженни… Возможно, над самой жизнью, но над вами – никогда.– Ваша необычная жизненная философия – ваше личное изобретение или вы разделяете ее с вашим хозяином?– Разумеется, мой хозяин того же мнения. На самом деле он мне и привил такой взгляд на вещи.– А вы не скажете, при ком вы служите? – поразмыслив над полученной информацией, поинтересовалась Дженни.– Не имею права. Скажу лишь, что он одновременно и благороднейший, и подлейший из людей этой страны.Уильям ясно давал понять, что больше ничего не откроет. Дженни между тем любовалась пейзажем. Лондонский берег, так же как и саутуоркский, представлял собой скопище грязных бараков и складов. В реку стекали потоки грязной жижи, всевозможные отбросы плавали на поверхности. Здесь же берег был девственно-чист, как чисты были и прохладные воды Темзы. Тучные коровы паслись на заливных лугах – трудно было даже представить, что до этой пасторали от Лондона рукой подать.– Вы вздохнули. Это от счастья или от печали?– Здесь так красиво, – с улыбкой сказала Дженни, – спасибо, что меня вытащили.– Спасибо за то, что пошли со мной. – Уильям положил шляпу на сиденье и вытер лоб, к которому прилипли черные вьющиеся пряди.– Здесь, надеюсь, вам не встретится тот, кто выдаст вас вашему хозяину? – кивнув в сторону шляпы, с озорной улыбкой спросила Дженни.– Будем надеяться, нет, – также улыбаясь, ответил Уильям. – Знаете, Дженни, пожалуй, мы тут и пристанем. Вон те ивы на берегу защитят нас от ветра. К тому же пора перекусить.Дженни понимала, что не от ветра ищет защиты Уильям, а от любопытных глаз, а также понимала, что сама поставила себя в весьма щекотливое положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47