— До чего же это восхитительно! — рассмеялась Миген, как только дверь за ним захлопнулась.
— Не особенно, — возразил сухо Лайон. — Пойдемте в гостиную. Я хочу поговорить с вами.
— Я не могу. Представляю, как упадет, в обморок миссис Бингхэм, увидев меня в одном из своих модных кресел, изготовленных ручным способом на парижской мануфактуре, основанной Гобеленами!
Лайон понял, что Миген права, потянул ее за руку и усадил на лестнице рядом с собой.
— А теперь скажите мне, куда делась Присцилла. Почему она ушла, зная, что я должен прийти до полудня?
Миген избегала пронзительного взгляда его синих глаз.
— Я знаю, что она вместе с миссис Бингхэм поехала по магазинам, чтобы обновить свой гардероб. Но что касается…
— Миген, посмотрите на меня и не валяйте дурочку. Вы ведь мне не станете врать, не так ли?
Ее сердце так сильно билось в груди! А в ушах звучал его смех: «Мы с вами друзья! Ведь правда?» Вспоминая отвратительное поведение Присциллы, Миген думала: «По меньшей мере он не игнорирует меня здесь, в Филадельфии, хотя я и на положении служанки. Он обращается со мной тактичнее мнимой подруги, которая знает правду о моем происхождении и воспитании».
Миген подняла глаза и поймала серьезный взгляд Лайона.
— Нет, я, конечно же, не солгу из-за такого бесчестного поступка! Ваша невеста уехала сознательно по предложению Энн…
То есть по настоянию миссис Бингхэм. Они полагают, что эта хитрая уловка способна усилить ваш интерес…
Лайон тихо присвистнул:
— Так пусть же Энн продолжает играть на всех слабостях Присциллы. Неужели они считают, что после этого я, улыбаясь, начну бег с препятствиями?
— Я попыталась объяснить Присцилле, как ужасно она себя ведет. Но теперь я, видимо, не имею на нее большого влияния.
— Жаль. А я так рассчитывал на ваши способности в этом отношении.
— Боюсь, что сейчас ваша невеста прислушивается только к миссис Бингхэм, которая произвела на Присциллу огромное впечатление.
— Так и должно было быть. Идеальная жена — это изготовленная копия Энн Бингхэм, — саркастически пробормотал он.
После долгого молчания Миген заговорила первой:
— Мистер Хэмпшир, теперь мне следовало бы вернуться к работе. Я должна распаковывать чемоданы…
— К черту! — Он схватил ее за запястье и вновь усадил на ступень рядом с собой. — Сегодня никому не удастся испортить нам настроение. Вы займете место вашей госпожи и пойдете со мной.
— Я не могу!.. Нет!.. У меня так много работы…
— Пусть Присцилла сделает все сама. Или вы забыли, кто платит вам жалованье? Я ваш работодатель и приказываю пойти переодеться. На небе появилось солнце, и мы будем радоваться ему!
Глава 9
Весь день она провела будто во сне. В душе девушка была снова Миген Сэйерс — обаятельной, любящей развлечения дочерью богатого плантатора. Всю свою жизнь Миген мечтала именно о таких чувствах, какие испытывала сейчас, когда шла по Третьей авеню и прислушивалась к смеху Лайона Хэмпшира.
На протяжении двух недель, скрываясь под именем Миген Саут, якобы горничной леди, ей было труднее всего запомнить это вымышленное имя и привыкнуть к своему новому социальному положению. А точнее, Миген Сэйерс страстно желала забыть это. И вот уже несколько часов бездумно позволяла себе размышлять над тем, является ли Лайон частью ее сна? Сможет ли он тоже забыть разыгранный маскарад? Позволит ли не вспоминать об этом ей?
Миген была бы поражена, если бы прочитала мысли самого Лайона, ибо они были удивительно похожи на ее. Капитан не мог вспомнить, когда же в последний раз чувствовал себя таким раскрепощенным. Увидев переодевшуюся Миген, Лайон даже вздрогнул от неожиданности. Она выглядела очень изысканно, за какие-нибудь пятнадцать минут ей удалось полностью преобразиться.
Миген надела то самое сиреневое муслиновое платье, в котором была вечером во время их совместного ужина в таверне.
Цвет платья придавал ее коже кремовый оттенок и подчеркивал темно-фиалковые, окруженные черными ресницами глаза. Лайон рассматривал нежные оживленные черты лица, озаренного ярким солнцем, и чувствовал себя очарованным этой загадочной девушкой. Зажигающая взволнованность сияла не только на ее румяных щеках и сверкала в прекрасных глазах, но давала о себе знать в звонком голосе Миген, искреннем смехе и ее энергичной походке.
— Вы всегда приглашаете слуг на дневной променад? — спросила она, и на ее щеках появились очаровательные ямочки.
— К сожалению, — рассмеялся Лайон, — большинство моих служащих мужчины, и поэтому со мной это случается не слишком часто.
Миген искоса посмотрела на него. Ей нравилось, как улыбка задерживается на его губах и как тонкие морщинки разбегаются от напоминающих синеву моря глаз, когда он смеется.
— Я никогда не бывала в Филадельфии, — заметила она.
— Неудивительно, ведь это довольно далеко от Виргинии.
А вы вообще когда-нибудь покидали границы родного штата?
— О да! — Миген подавила желание фыркнуть при воспоминании о путешествиях вместе со своими родителями в Бостон, Нью-Йорк, Лондон и Париж после окончания войны за независимость Северной Америки.
В этот момент их поприветствовал вышедший из небольшого двухэтажного дома приятной наружности мужчина:
— Добрый день, мистер Хэмпшир! Как вы чувствуете себя в эту прекрасную весеннюю погоду? Разрешите мне пожелать вам всего наилучшего в связи с предстоящим браком.
Уильям Вистер в ожидании вежливо смотрел с сияющей улыбкой на Миген. Она взглянула на Лайона из-под густых ресниц, и ей показалось, что тот выглядит скорее раздраженным, чем испуганным.
— Благодарю вас, мистер Вистер. Есть ли какие-нибудь новости из Грамблторпа?
— Все в порядке. Если такая погода продержится, то через несколько дней я съезжу туда.
— Мой привет вашему брату. Я передам ваши поздравления своей невесте. Всего хорошего, мистер Вистер!
Лайон и Миген продолжили свой путь, чувствуя спинами удивленный взгляд этого мужчины.
Лайон беззаботно рассмеялся:
— Я, вероятно, дал повод для серьезных пересудов. Ха-ха!
Подождем, пока мистер Вистер не увидит Присциллу и не поймет, что именно она — моя невеста!
— Я не понимаю… — Миген была озадачена.
Лайону потребовалась секунда, чтобы оценить ситуацию. Да, он позволил себе окунуться в нормальную жизнь и радоваться компании этого вселяющего бодрость «подростка». Но тут Лайон вдруг вновь осознал свое истинное положение — и ее.
— Я и не хотел, чтобы вы поняли, — невозмутимо сказал он. — Просто радуйтесь жизни.
Они шли молча. Миген была разгневана. «Ну что же! Лайон, конечно, поставил меня на место! Но почему же он не принял решения — кто я для него! Друг и союзник, как он говорил раньше, или покорная рабыня?»
Лайон украдкой взглянул на Миген, сердито вышагивающую рядом, и к нему вернулось чувство юмора.
Бриз отбросил назад черные блестящие локоны Миген, открыв упрямое, возмущенное лицо. Лайон отметил негодующие искорки в ее фиалковых глазах и решительно приподнятый изящный подбородок. И тут же использовал шанс, чтобы нарушить все еще продолжающееся молчание, когда перед ними предстал купол церкви Святого Петра.
— Ну вот! — воскликнул он. — Это наша знаменитая церковь Святого Петра! Поскольку вы новичок в Филадельфии, я уверен, что она произвела на вас надлежащее впечатление. Не правда ли?
Миген взглянула на красивое здание и с сомнением посмотрела на Лайона.
— Довольно милое сооружение, — холодно допустила она.
— «Довольно милое»! — драматично воскликнул Лайон, словно раненый прижав руку к своей манишке. — Эта церковь — шедевр и гордость Светского холма! Оценив ее так низко, вы многим рискуете. Имейте в виду, что живущие рядом господа не снесут безропотно ваши слова.
— О, все в порядке! — заметила Миген, стараясь скрыть свое удовольствие. — Это замечательное сооружение, и я от восхищения просто потеряла дар речи.
— Так уже лучше. — Лайон пристально смотрел на Миген, пока она не подняла лицо, чтобы встретить его взгляд. — Перемирие?
— Это не так легко, мистер Хэмпшир. Вы приложили немало усилий, чтобы убедить меня забыть о моей роли служанки в вашей компании. Я не позволю использовать мое положение в обществе ради вашего удовольствия. Точнее, в зависимости от того, как и что вам в данный момент вздумается.
Лайон остановился у ограды церкви Святого Петра и взял Миген за руку. Его прикосновение обожгло ей кожу.
Здравый смысл говорил, что надо отстраниться, но она, казалось, застыла на месте.
— Вы, Миген, правы. Я буду впредь учитывать ваше мнение. Обещаю никогда больше не оказывать вам покровительства.
И хотя совершенно очевидно, что вы не одобряете мои действия, я вынужден просить вас не вмешиваться в мои личные дела.
С ее губ готовы были сорваться еще более злые слова, но Миген не смогла выговорить их вслух. Она подняла руку и прикрыла его рот своей ладонью.
— У вас такие восхитительные руки, — пробормотал он. — Такие мягкие.
Желая скрыть вновь вспыхнувший румянец, Миген отвернулась, чтобы взглянуть на церковь, и была благодарна порыву ветра, разметавшему по ее лицу локоны.
— Это действительно красивая церковь. Вы ее посещаете? — вежливо спросила она.
— Раньше — да, и то очень редко. Однако думаю, что в будущем я стану по субботам заходить в нее, — усмехнулся Лайон.
— Почему в Филадельфии называют это место Светский холм? Потому что здесь живут богачи?
— Сейчас многие считают, что это так. Но я полагаю, такое название дало «Светское общество негоциантов». Оно было основано столетие назад и построило здесь свои склады и контору недалеко от нашей гостиницы. Так или иначе, это название постепенно закрепилось и в конце концов оказалось весьма подходящим. Даже церковь возвели ради богатых прихожан, которым было утомительно брести по грязи в церковь Христа, что на Хай-стрит.
Пока Лайон говорил, Миген немного успокоилась и, немного поколебавшись, спросила:
— Кто был тот мужчина, который нам встретился?
— Уильям Вистер? Ничего особенного из себя не представляет. Но тем не менее довольно известная личность, главным образом благодаря своей семье. Вистеры в Филадельфии люди весьма уважаемые. Они здесь живут по меньшей мере семьдесят пять лет. Его брат, Дэниэл, владеет прекрасным участком к северу отсюда, в населенном немцами городке, который называется Грамблторп. Вы, наверное, слышали о цветущей багровой глицинии. Так вот, именно в честь этой семьи она была названа «вистерия».
Лайон вдруг остановился у построенного в форме буквы "Г" кирпичного особняка. Миген ждала, что он скажет.
— Это мой дом. Вам нравится?
Здание производило впечатление. Но Миген постаралась этого не показать. Не было никаких сомнений, что это был самый красивый дом в квартале: в три этажа, с тремя слуховыми окнами и множеством дымовых труб. Первые два ряда окон были прикрыты чистыми белыми ставнями. Свежей выглядела даже краска на парадной двери. Пока Лайон очищал свою обувь о специальный скребок, Миген изучала мраморную плиту, на которой было начертано: «1787».
— Так вот почему свежая краска! — с улыбкой поддразнила она Лайона, открывающего перед ней дверь.
— Я купил этот дом через год после того, как он был построен. Но проводил здесь очень мало времени.
Узкий вестибюль, в котором они стояли, вел прямо в сад, что был разбит позади дома. Миген могла рассмотреть ажурную арку в сад. «У этого дома, — размышляла она, — есть нечто такое, что затмевает особняк Бингхэмов при всем его богатстве».
Солнечные лучи пробивались в вестибюль через витраж над парадной дверью, отбрасывая треугольные узоры на сверкающий пол. В этот момент послышались мягкие и быстрые шаги, и на лестничную площадку вышел крошечный, странно выглядевший человечек.
— Мисса Лайон, моя так шаль!
Появление дворецкого очень удивило Миген. Мужчина с восточной внешностью был на фут ниже своего хозяина, его желтоватого оттенка кожу лишь подчеркивал завитой белый парик. На дворецком были черный костюм из тонкого сукна, шелковый жилет в черно-белую полоску, белые по колено чулки и черные ботинки с золотистыми пряжками. Когда он доброжелательно посмотрел на Миген, его квадратное лицо осветила яркая белозубая улыбка.
— Мисси Присцилла, я ушасно рад синакомиться с вами!
— Уонг! — вмешался Лайон. — Это не Присцилла. Эта юная леди — новая горничная, нанятая мною. Сейчас она работает у мисс Уэйд. Ее зовут Миген Саут. Миген, это — Уонг Вашингтон, мой камердинер, который занимается моими личными делами и не имеет никакого отношения к управлению домом.
— Уонг Вашингтон? — не могла сдержаться Миген.
— Моя хочу быт американсем! — улыбнувшись, провозгласил Уонг. — Вот пошему я взял еще другой имя.
— О, оно, конечно, американское! — рассмеялась Миген.
— Уонг приплыл сюда из Китая в прошлом году, — пояснил Лайон. — Он нанялся ко мне, когда мы стояли в порту, а Браун болел. Таким образом у меня появился второй камердинер, от которого с тех пор я никак не могу отделаться, несмотря на все героические усилия с моей стороны!
— Он мое лубит! — громко прошептал Уонг на ухо Миген. — Он потерять без меня!
Лайон не сделал ни малейшей попытки опровергнуть его слова, и лишь улыбнулся Миген, глядя через голову китайца.
— Послушайте, Уонг. Я хотел бы обсудить с вами меню для ленча. Миген, почему бы вам не подождать меня в библиотеке? Налейте себе бокал вина, и через минутку я к вам присоединюсь.
Лайон показал ей на дверь у лестницы, а сам отправился на кухню, положив руку на узкие плечи Уонга.
Миген оказалась перед длинной стеной книг, красные и зеленого цвета корешки обложек которых блестели золотистыми буквами. «О, — подумала она, — я могла бы заблудиться в этой комнате. Или могла бы спрятаться здесь на целые дни».
Она стала искать кушетку или кресло и в этот момент увидела девушку. Миген удивилась, как могла не заметить ее. Золотистые волосы девушки были такими же яркими, как и волосы Лайона. Пока она не заговорила, Миген не верила в ее реальность, настолько та была совершенна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45