Я хочу быть торговым поставщиком, как капитан.
Алекс спрятала улыбку.
– Для того чтобы заниматься торговлей, сначала нужно научиться хорошо считать, знать географию и иностранные языки.
Кейти озадаченно посмотрела на мать:
– Так, значит, поэтому я должна заниматься?
– Разумеется. Знание – сила, Кейти-птичка. – Она поцеловала дочь и пожелала ей спокойной ночи. – А женщина должна быть сильной, это может ей пригодиться.
Пригасив лампу, она задумчиво посмотрела на Кейти. К тому времени как девочка вырастет, возможно, женщины смогут учиться в университете и заправлять делами наравне с мужчинами. Пока до этого еще далеко, но такой день обязательно придет.
Когда она спустилась вниз, дворецкий – повышенный в должности слуга из Ашбертон-Хауса – остановил ее.
– Миледи, вас спрашивает какая-то юная особа.
– Так поздно, Бард?
– Это весьма необычная особа. Она ждет в маленькой приемной, миледи.
– Любопытно.
Алекс открыла дверь и ахнула, узнав черную рабыню Фредерики Пирс, которая скромно стояла у окна.
– Я так рада, что ты пришла, Дейзи. – Она подошла к девушке и взяла ее руки. Они были холодны как лед. Отбросив прочь все условности, она предложила: – Хочешь чаю, или, может быть, ты голодна?
– О нет, миледи, – торопливо проговорила Дейзи, ее явно смутила непосредственность Алекс. На ней было то же самое аккуратное серое платье, в котором Алекс видела ее в книжном магазине, а в руках она держала маленький узелок.
– Тогда я скажу, чтобы принесли чай. Пожалуйста, присядь-ка. – Алекс указала на стул. – Ты не ладишь с леди Пирс?
Дейзи уселась напротив нее, прижав одну руку к щеке, на которой красовался здоровенный синяк.
– Сэр Бартон купил меня в Чарлстоне. Я ведь не знала, что в этой стране я свободна, и никто не объяснил мне… – Она тяжело вздохнула, стиснув руки на коленях. – Она била меня после того, как мы вернулись домой. Она твердила, что вы лгали, но я все время думала о ваших словах. Это правда, что она не сможет послать за мной полицию?
Алекс проглотила комок, подступивший к горлу, вспоминая собственные мучения и то, как, строя планы побега, она боялась преследования.
– В Англии нет рабства, и ни леди Пирс, ни ее муж не могут заставить тебя делать то, что ты не хочешь.
Дейзи спрятала лицо в ладонях, ее плечи вздрагивали. Хотя ее приятный мелодичный акцент явно говорил о том, что она прибыла с юга Америки, ее манеры и язык были как у европейских служанок. Сэр Бартон, по-видимому, и выбрал ее за это, надеясь, что молодая женщина, выросшая в рабстве, будет послушна и никогда не задаст вопрос о своем статусе. Что ж, он был прав.
Слава Богу, подумала Александра, что она оказалась в нужном месте в нужное время.
– Теперь ты в безопасности, Дейзи. Ты знаешь, что тебе делать со своей свободой, или еще не успела подумать об этом? Я помогу в любом случае, что бы ты ни решила.
– Вы так добры, миледи. – Дейзи вытерла глаза чистым платком и посмотрела на Алекс. – Не могла бы я остаться у вас? Я хорошая горничная, но если вам это не нужно, я готова работать на кухне. Я буду делать все, что угодно, как делают это свободные женщины.
– Мне нужна горничная. – Алекс уже давно подумывала об этом. Интересно, что скажет ее мать, увидев чернокожую рабыню в качестве горничной? – У тебя будет своя комната, бесплатное питание и тридцать фунтов в год. И еще та одежда, которую я тебе отдам. Ты сможешь либо взять ее себе, либо продать. На твое усмотрение. Тебе это подходит?
Глаза девушки стали огромными от изумления.
– Спасибо, миледи. Клянусь, я буду хорошей горничной.
– Не сомневаюсь. Между прочим, как твое полное имя?
– Дейзи Адамс, миледи.
– Ты предпочитаешь Дейзи или Адамс? Некоторые служанки любят, когда их зовут по фамилии.
– Мне будет приятно, если вы будете называть меня Дейзи, миледи. – У нее был такой вид, что нетрудно было понять – никто за всю ее жизнь не спрашивал ее о подобных вещах.
– Очень хорошо. Пусть будет Дейзи. – Алекс рассматривала ее лицо. – Есть что-то такое, что ты особенно любишь? Что-то такое, что ты всегда хотела иметь, но не могла?
У Дейзи перехватило дыхание:
– Нельзя ли мне… Я бы хотела научиться писать и читать.
Немало удивившись, Алекс спросила:
– А ты никогда не училась?
– Рабов запрещено учить чтению. – Она грустно покачала головой.
Алекс чуть не вскочила со стула – так она была разгневана. Кто придумал такую систему, которая отнимала у человека право учиться грамоте?
– Я наняла гувернантку для своей дочери. Я попрошу ее позаниматься и с тобой. Мои друзья, которые рекомендовали ее, говорят, что она опытный педагог, и я уверена, она будет рада заполучить еще одну ученицу.
– Спасибо. – Слезы застилали глаза Дейзи. – Вы так добры. Я не заслуживаю…
– Ты не права.
Дворецкий принес поднос с чаем. Алекс представила ему Дейзи:
– Бард, познакомьтесь с мисс Дейзи Адамс. Это моя новая горничная. И попросите, пожалуйста, экономку приготовить для нее комнату.
Брови Барда поползли вверх, но он не зря прошел школу в Ашбертон – Хаусе.
– Я прослежу, миледи.
Когда он вышел, Алекс налила чаю себе и Дейзи.
– Комната скоро будет готова. Если захочешь перекусить перед тем как отдохнуть, экономка проводит тебя на кухню. Уверена, что у тебя был тяжелый день.
Дейзи кивнула, но выражение ее лица оставалось беспокойным.
– Можно мне задать вам вопрос, миледи?
– Конечно. И не зови меня «миледи» каждый раз. Можешь говорить просто «мэм».
– Вы правда были рабыней, мэм?
– Да.
– И не стыдитесь говорить об этом?
Нет, теперь Алекс не стыдилась.
– Пусть стыдятся рабовладельцы, а не их жертвы. Перед Господом мы все равны. И придет такой день, когда люди наконец поймут это.
Дейзи молчала, по ее лицу было видно, что ей очень хотелось поверить в это, но она не могла… Ей нужно время.
Алекс потягивала душистый чай и размышляла о том, что ее попытки собрать информацию о торговцах рабами могут и не принести результатов, но ее утешала мысль, что она поможет хотя бы одной несчастной рабыне обрести свободу.
Глава 29
Зевая, Алекс вошла в офис Гэвина и положила стопку документов на край его стола.
– Мы, кажется, последние здесь остались. Я надеялась, что смогу помочь тебе, но не успела – слишком много работы.
Он улыбнулся и, отодвинув свой стул, вытянул ноги.
– Клянусь, так будет не всегда. Я каждый день работаю с Питом Спирсом, посвящая его во все тонкости управления моим торговым домом. У него большой опыт, и, я надеюсь, к концу года он уже будет разбираться с текущими делами самостоятельно. А поскольку ты взяла на себя управление имением Сиборнов, у меня будет куча свободного времени.
– Поверю, когда увижу, – засмеялась Алекс.
Она прошлась по офису и остановилась у окна, выходившего на лондонские доки. В предыдущие две недели ей удалось кое-что сделать в этом офисе. Пол теперь был устлан роскошным восточным ковром, а в углу стояло массивное резное кресло на ножках в виде львиных лап. Элегантные китайские гравюры висели на стенах, а ваза с ярким букетом цветов украшала письменный стол Гэвина. Он и представить себе не мог, что его офис может выглядеть так привлекательно.
– Ты имеешь в виду, – уточнил Гэвин, – что, поскольку я бизнесмен, нам придется проводить в Лондоне больше времени, чем большинству наших друзей и родственников?
– Ну да, хотя я и не против. Я люблю Лондон, но была бы рада уехать в деревню сразу после Михайлова дня. – Стремительно повернувшись, она встала в стойку винг чан, тело и руки сами вспомнили нужную позицию. – Но тогда я пропущу уроки с Трот. Можно заниматься и самой, это тоже хорошая практика и приучает к дисциплине, но это не то, что работать в паре.
Как жаль, что Гэвин не может ей помочь. Трот и ее муж практиковали винг чан вдвоем, но Гэвин и Алекс не могут позволить себе такого – там слишком много близких контактов. А они сначала должны преодолеть свои недоразумения и разделяющие их барьеры.
Гэвин сейчас тоже думал об этом. Он еще не оправился от унижения, после которого они опять стали спать в разных постелях. Его угнетала мысль, что с некоторых пор он стал смотреть на интимную сторону их супружеских отношений с оптимизмом. Но как выяснилось, до этого было еще далеко…
В некотором роде ему было даже легче вести себя с Алекс как друг, а не как муж. Он мог не думать о том, как она отнесется к его поцелую или не сдерживает ли она отвращение в покорной попытке стать хорошей женой.
С другой стороны, воздержание оказалось для него адом. Воспоминания об их близости перехватывали дыхание и лишали его сна. Какое мучение смотреть на нее и думать о том, что могло бы быть, если бы все сложилось иначе…
И все равно, когда она была рядом, он чувствовал себя счастливейшим человеком на свете. А взаимное доверие рождало надежду. Вздохнув, он принялся за бумаги, которые она ему принесла.
– Я займусь этим завтра, а сейчас только просмотрю, и мы сможем идти домой.
Он быстро пролистал документы и некоторые из них подписал. Но вот последний листок вызвал у него недоумение, и он обратился к жене:
– Алекс, я что-то не пойму… При чем здесь список грузовых судов и что это за пометки?
– Извини, я пока не хотела показывать тебе это, – спохватилась она. – Дело в том, что Сурио и я собираем информацию о нелегальной торговле рабами. Это поразительно, как много британских судов вовлечены в этот тайный бизнес. Я говорила с дядей Стивеном, и он согласился предоставить королевскому флоту любые доказательства, которые могли бы помочь им задерживать суда, занимающиеся работорговлей.
Нахмурившись, Гэвин поднялся из-за стола.
– Как ты могла, не посоветовавшись со мной, ввязываться в столь опасное дело? Работорговцы – народ жестокий и безжалостный, и они пойдут на все, чтобы не потерять свою прибыль.
– Сурио просто слушает рассказы подвыпивших завсегдатаев портовых кабачков. Не вижу в этом ничего опасного.
Он перехватил ее взгляд.
– Алекс, ты недооцениваешь взрывной силы подобных сведений. Очень жаль, что ты не посоветовалась со мной, прежде чем заняться этим делом.
Она подошла к нему поближе:
– Мне и в голову не приходило, что ты будешь возражать против моего участия в борьбе с этим злом. Ты ведь не запретил мне помочь Дейзи?
– Это совсем другое. Она живой человек, а не идея вообще как таковая. – Он ткнул пальцем в листок. – А эти записи? Ты подняла волну в мутной воде и даже не представляешь, какие чудовища могут выплыть на поверхность.
Но Алекс не собиралась сдаваться.
– Я хочу рискнуть.
– Браво, – ответил он. – А Сурио? Он пропадает в этих тавернах, рискуя жизнью. Как ты будешь жить дальше, если его убьют за излишнее любопытство?
Ее растерянный вид показал ему, что она не подумала об этом.
– Я уверена, что он понимает опасность не хуже меня. И потом у него есть свои осведомители, так что он не одинок.
– Чем больше людей вовлечено в это дело, тем больше вероятность, что секретные сети будут разоблачены, – рассердился Гэвин. – Информатор обычно старается получить деньги не из одного, а из нескольких источников.
– Я согласна, что риск здесь есть, но разве борьба против рабства того не стоит? Если зло существует, с ним надо бороться. Это простая истина.
– Возможно, но успех может быть трагическим, – хмуро произнес Гэвин. – Ты знаешь, что работорговцы, почувствовав опасность, выбрасывают своих пленников за борт, чтобы капитана не смогли уличить в перевозке рабов? Сотни людей погибнут, если такое случится. Она ахнула от ужаса.
– Тем весомее причина призвать к ответу работорговцев, которые захватывают в плен невинных людей и везут их через океан на продажу.
Ему очень захотелось выругаться, но он сдержался.
– Я понимаю, – начал он осторожно, – что это касается лично тебя, но…
Не дав ему закончить, она в ярости закричала:
– Разве ты знаешь, что это значит – чувствовать себя игрушкой в руках подлецов? К счастью, ты никогда в жизни не оказывался на месте раба! Ты не понимаешь, что это такое, когда женщина не может выйти на людную улицу без страха быть пойманной и изнасилованной? Ты когда-нибудь осознавал, что у тебя нет ни одного шанса стать свободным, кроме как умереть?
Она выдохлась и замолчала.
– Ты права, – согласился он. – Я не могу понять это, хотя и стараюсь. Я никогда не был на твоем месте.
В ее глазах сверкнул опасный огонь.
– Может быть, показать?
Он не знал, что ответить. Но потом подумал – раз она так сердится, пусть делает что хочет.
– Пожалуйста…
Она указала ему на кресло.
– Сядь!
Гэвин сел, стараясь понять, что у нее на уме.
Она подошла к комоду и вытащила несколько чистых носовых платков. Ее движения были спокойны и размеренны. Склонившись над ним, она платками привязала его запястья и щиколотки к креслу. Отступив назад, оценивающе оглядела свою работу.
– Ну как? Теперь ты способен понять, что такое беспомощность?
– Разумеется. – Он посмотрел на узлы. Постаравшись, он, возможно, развязал бы их, но в данный момент не мог двинуть ни рукой, ни ногой и был прикован к полу весом тяжелого кресла. Он даже думать толком не мог. – Я смог победить дракона, но никогда не чувствовал себя столь беспомощным перед хищной львицей, которую ты так похоже изображаешь. Где ты научилась вязать такие крепкие узлы?
– Это Сурио научил меня и Кейти, когда мы плыли домой, с Мадуры.
Если это уроки Сурио, то Гэвину нечего даже и пытаться выбраться из этой ловушки. Вздохнув, он подавил инстинктивное желание освободиться.
– Может быть, после того, как ты преподала мне урок, ты меня развяжешь?
– Еще нет. – Ее глаза блеснули. – Эта всего лишь начало, самое главное впереди.
Он наблюдал за ней, размышляя, как далеко она намерена зайти в своей игре. Он не думал, что она собирается причинить ему физическую боль, но ею овладело какое-то странное возбуждение. Если ее гнев выйдет из-под контроля…
Прислонившись спиной к письменному столу, она молча изучала мужа.
– Когда тебя всего лишь привязали к креслу, ты вряд ли ощутишь беспомощность в полной мере. Вообрази, что ты за тысячи миль отсюда, в чужой стране, где говорят на языке, которого ты не понимаешь, и все, кого ты любишь, считают тебя мертвым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46