Позвольте представить вас моей жене.
Они вошли в гостиную, и навстречу им из кресла поднялась стройная женщина. К удивлению Алекс – китаянка. Она была одного роста с Алекс, элегантная, сияющая и экзотичная, как тропический цветок.
Смеясь, она обняла Гэвина.
– Мой дорогой Эллиот! Как давно вас не было!
– Не может быть – Джин Кань собственной персоной! – Гэвин обнял ее с сердечностью давнего друга. – Или мне нужно называть тебя Мей Лиан?
– Называй меня Трот.
Алекс была заинтригована, услышав в голосе женщины настоящий шотландский акцент, совсем как у Гэвина. Лондон, оказывается, куда интереснее, чем ей представлялось двенадцать лет назад.
– Трот, позволь представить тебе мою жену Александру Эллиот.
– Рада познакомиться, миссис Эллиот. – В тоне хозяйки дома сквозила глубоко запрятанная печаль – видимо, далеко не все признавали своей азиатскую графиню.
Алекс подумала, что хорошо бы познакомиться с этой женщиной поближе.
– Выходит, вы знаете Гэвина еще с Макао? Надеюсь, вы расскажете мне о его похождениях?
В глазах Трот заплясали веселые огоньки.
– С удовольствием.
Мужчины переглянулись.
– Это была ужасная ошибка, – покачал головой Гэвин, – познакомить их.
– Непоправимая, – сокрушенно произнес Рексхем. – Будем надеяться, что обед помешает их заговору.
Так оно и вышло. За столом завязался общий разговор, и Алекс узнала много нового о китайском периоде жизни хозяев дома. Ей нравилось открывать неизвестные страницы жизни Гэвина. Изысканный обед состоял из риса и нескольких китайских блюд, дополнявших обычную английскую кухню. Тонкий вкус графини чувствовался во всей обстановке, добавляя к элегантности Запада таинственный аромат Востока.
Наконец обед подошел к концу.
– Мне всегда не нравилось, что мужчины оставляют своих дам, чтобы посидеть за портвейном, но нам с Максвеллом – то есть с Рексхемом – нужно кое-что обсудить. Дамы простят нас, если мы пообещаем не очень увлекаться беседой? – спросил Гэвин.
– Конечно. – Графиня поднялась и взглянула на Алекс: – Милая Эллиот, не хотите ли познакомиться с нашим малышом?
– Как вы догадались, что для меня это самое большое удовольствие? – воскликнула Алекс, когда они вышли из столовой.
– Я не догадалась, просто мне самой очень хотелось его увидеть.
– Что может быть естественнее? У меня девятилетняя дочь. – Алекс улыбнулась. – Я раньше не понимала, как человек может полностью раствориться в своем ребенке.
– Такое понимаешь, только став матерью.
Обменявшись взглядами, женщины поднялись по лестнице. Когда они подошли к детской, то уже называли друг друга по имени.
Увидев их, маленький мальчик оторвался от кубиков и, раскинув руки, бросился к матери:
– Мама!
– Доминик, радость моя!
Трот подхватила его на руки и, покачивая, мурлыкала что-то нежное и непонятное. Кажется, она говорила по-китайски. Алекс не понимала слов, но интонация была присуща этому языку.
– Хотите подержать Доминика? Наш маленький виконт очень общительный, – предложила Трот.
– С радостью.
Алекс обняла теплое маленькое тельце. Малыш, моргая, с минуту смотрел на нее, а потом звонко чмокнул в подбородок. Алекс засмеялась, когда он ухватился за ее ожерелье.
– Мы подружились.
– Он чувствует добрые руки.
– Он такой красивый, – грустно улыбнулась Алекс.
– Спасибо, – улыбнулась Трот. – Вы чем-то расстроены?
– На пути в Лондон у меня случился выкидыш, и ваш прелестный малыш напомнил мне об этом. – Алекс высвободила ожерелье из детского кулачка и вернула ребенка матери.
– Извините, – сочувственно проговорила Трот. – Я несколько месяцев назад тоже пережила подобное. Доктора уверяют, что нет причин опасаться, что такое случится и в дальнейшем. Но к сожалению, их заверения не могут исправить то, что уже произошло.
Это еще один повод для взаимопонимания, которое, как надеялась Алекс, могло стать началом настоящей дружбы. Трот поцеловала сына и отдала его няне. Когда они вышли из детской, Алекс спросила:
– Вы учите Доминика китайскому?
– Конечно. К счастью, он все схватывает на лету. Кто знает, возможно, это ему пригодится в жизни. – Поколебавшись, Трот добавила: – Я очень хочу, чтобы мои дети познакомились с китайской культурой.
– Безусловно, – поддержала ее Александра, – дети должны уважать культуру предков.
– Мне приятно, что вы разделяете мои взгляды. К сожалению, я далеко не всегда встречаю такое понимание. – Лицо китаянки сделалось печальным. – Практически никто из лондонских аристократов не разделяет моего мнения. Но родители мужа привыкли ко мне. Старый граф приказал им принять меня такой, какая я есть, или… И они не осмелились даже поинтересоваться, что значит это «или»! Алекс засмеялась.
– Вы влили свежую кровь в их род, и очень вовремя! В течение многих поколений в этих семьях заключались браки между близкими родственниками. Мой дядюшка обрадовался, узнав, что я вышла замуж за янки, но был разочарован, когда оказалось, что Гэвин – британец.
– Лучше мужа, чем Гэвин Эллиот, не найти. Я могу рассказывать о нем бесконечно. Хотя, возможно, я вас разочарую. Я несколько лет работала с ним переводчиком и ни разу не заметила даже намека на злобу или нечестность. Так что не могу поведать вам ничего, что выставило бы его в новом для вас свете.
– Я была бы удивлена, если бы оказалось по-другому.
Они вошли в оранжерею, и Алекс задохнулась от изумления.
– Ну и ну! Какая красота! Настоящий тропический сад.
– Это Кайл подарил мне, когда родился Доминик. – Трот наклонилась, чтобы понюхать роскошную бледно-розовую лилию. – В Дорнли, фамильном имении Ренборнов, оранжерея еще огромнее. Но эта особенная, потому что в Лондоне гораздо больше нуждаешься в красоте. Моя золовка – великий садовод, поэтому мы создавали оранжерею вместе. С ее легкой руки здесь все растет не по дням, а по часам.
Алекс шла по извилистым дорожкам, с восторгом прикасаясь к удивительным цветам и листьям. В зарослях были установлены европейские и китайские скульптуры, неподалеку певуче журчал фонтан.
– Какой замечательный кусочек Востока в Лондоне. – И дар любви от мужа, который, судя по всему, очень любит свою жену. Эта оранжерея была примером того, как можно построить прочный мост между двумя разными мирами.
Дорожка заканчивалась у большой площадки, выложенной узорчатой испанской плиткой. Здесь стояли небольшой столик и несколько кресел, и отсюда можно было любоваться не только буйством тропической растительности, но и обычным английским садом, раскинувшимся за стеклянными стенами оранжереи.
– Вы часто здесь бываете?
– Всякий раз, когда мы с Кайлом обедаем вдвоем. – Трот наклонилась погладить полосатую кошку, которая появилась из-за низкой пальмы и терлась о ноги хозяйки. – Когда поживешь на Востоке, научишься создавать гармонию дома и пространства вокруг него. Нам с Кайлом нравится такой вариант гармонии в холодном климате.
Лакей принес поднос с чайными приборами и поставил его на стол. Трот разлила чай, кошка, свернувшись клубочком, наблюдала за ней с сонным интересом.
– Сурио Индарто все еще служит у вашего мужа?
– Да, сейчас он в Лондоне.
– Прекрасно. Надеюсь скоро повидаться с ним. Мы часто работали с Сурио в «Эллиот-Хаусе», и, когда у него было свободное время, я учила его китайскому языку, а он меня – малайскому и приемам восточной борьбы.
Алекс поставила чашку на стол, с изумлением глядя на собеседницу.
– Вы изучали приемы борьбы?
– Немного. Но откуда вы знаете, что это такое?
– О, я знаю. Мне однажды довелось видеть Гэвина в деле. Он был так хорош!..
– Должно быть, господин Сурио его научил. – Трот отхлебнула чаю. – Я тоже переняла у него некоторые приемы и захваты, но не стала профессиональным борцом. Главным образом я практиковалась в одном из видов китайской борьбы. Говорят, что ее создали буддийские монахи специально для женщин.
– Боевые приемы специально для женщин? – Алекс резко подалась вперед. – Вы меня научите? Пожалуйста!
– Вы хотите научиться? – изумленно посмотрела на нее Трот. – На это уходят годы тренировок. Я начала изучать эту борьбу еще ребенком и занимаюсь ею всю жизнь. Чтобы стать мастером, потребуется очень много времени.
– Конечно, я никогда не достигну совершенства, но не могли бы вы преподать мне основные приемы самозащиты? Женщина должна уметь постоять за себя. – Помолчав, Алекс более спокойно продолжила: – Я не хочу снова оказаться беспомощной.
– Понимаю.
Проницательные глаза Трот прочли больше, чем сказала Алекс. Между ними установилось истинное понимание, более прочное, чем бывает при первом знакомстве. Может быть, потому, что Трот и Алекс взрослели в одном и том же мире? Какова бы ни была причина, Алекс это радовало.
– Восточные единоборства – это сопротивление не только тела, но и духа, – задумчиво произнесла Трот. – Они требуют быстрой реакции и самодисциплины. Основным приемам можно научиться, но беда в том, что далеко не каждая женщина обладает духом воина. Кроме умения, надо иметь волю к победе.
Алекс вспомнила, как сопротивлялась насилию в плену.
– Поверьте, я умею сражаться, но я должна знать, как делать это правильно.
Губы Трот изогнулись в улыбке:
– Предупреждаю, даже самые простые уроки оставляют много синяков.
– Не важно. Так вы согласны? Можете мне показать?
– Сейчас? Мы неподходяще одеты. – Трот бросила взгляд на свое платье с пышными рукавами. – Лучший наряд – туника и шаровары.
– Ну хотя бы самый простой прием! – Алекс сама не понимала, почему это для нее так важно, но отчаянно хотела учиться. – Если мне когда-нибудь придется защищаться, я скорее всего буду одета так, как сейчас.
– Верно. Ну что ж, если вы этого хотите… но учтите – пол твердый.
Трот встала, чтобы отодвинуть стол и кресла в сторону. Как только она поднялась, кошка прыгнула на ее место и улеглась, вбирая в себя тепло хозяйки.
Трот заняла место в центре свободного пространства и расслабилась, балансируя на кончиках пальцев.
– Нападайте.
Внезапно осознав абсурдность ситуации, Алекс шагнула вперед и толкнула соперницу в плечо. Та без усилий перехватила ее запястье, повернув его так, что Алекс поморщилась от боли.
– Вспомните, что я говорила вам о женщинах… Попробуйте еще раз, если вы поняли меня.
– Я не хочу причинить вам боль.
– Вам это не удастся, но учтите: встать на путь воина может только сильная духом женщина. Думайте обо мне как о своем заклятом враге, как о самом ненавистном вам человеке.
Алекс отступила, представив себе Бхуди, злого и отвратительного. Мерзавец! Она подалась вперед, нацелив тяжелый удар в челюсть противника. Она собиралась ударить еще и левой рукой, но вдруг очутилась на полу. Трот безжалостно провела прием, Алекс потеряла равновесие и грохнулась на пол, устланный мраморной плиткой. Для стройной миниатюрной женщины китаянка оказалась удивительно сильной.
– Вот так-то лучше. – Трот подала Алекс руку, помогая подняться. – Вы все еще хотите продолжать уроки?
– Да! – Алекс вскочила на ноги, охваченная нервным возбуждением. – Я ценю, что вы были осторожны со мной. Но не надо меня щадить, я не фарфоровая кукла – не разобьюсь. Покажите мне, как вы это сделали.
Трот улыбнулась долгой ленивой улыбкой.
– Думаю, Александра, наша дружба будет весьма необычной.
– Надеюсь, да. А теперь… куда вы положили руки?
Алекс не забудет о синяках, которые может заработать. Главное – стать сильной.
И больше никогда не быть жертвой.
Глава 22
– Чай «Графская смесь» расхватывают как горячие пирожки. Он сделает нас очень богатыми. – Рексхем сопроводил свои слова документом, где были отражены доходы и расходы компании за последние шесть месяцев. – Или, во всяком случае, богаче, чем теперь.
Гэвин присвистнул, взглянув на цифры.
– Изобретение этого сорта – лучшее из того, что ты сделал для торгового дома «Эллиот-Хаус», Максвелл. – Он поймал себя на слове и раздраженно покачал головой: – Прости, я, конечно, научусь правильно тебя называть, но я привык к тому, что Рексхем – твой отец.
– Наверное, тебе будет удобнее называть меня Кайл – мое имя не изменилось.
– Спасибо. Это легче запомнить. – Зная, как трепетно англичане относятся к своим титулам, Гэвин смутился. Он отложил в сторону финансовый отчет. – Бартон Пирс в Лондоне?
– Да, и произвел в Сити сенсацию. Во время своих странствий он подцепил красивую вдовушку, блондинку, ухитрился купить титул, и теперь сэр Бартон и леди Пирс завоевывают репутацию щедрых и гостеприимных людей. Он собирается выдвинуть свою кандидатуру в парламент. Поговаривают, что он подкупил какого-то лорда, чтобы тот посадил его на освободившееся место. Так что на следующих выборах он вполне может стать членом парламента.
– Пирс – член парламента? Пусти козла в огород…
Кайл разлил портвейн по бокалам.
– Согласно моим источникам, его состояние сильно пострадало с тех пор, как Ост-Индская компания утратила торговую монополию в Китае. Он не банкрот, но близок к этому.
– Интересно… – Гэвин сделал глоток портвейна. – Что ж, это мне на руку. Будем надеяться, что справедливость восторжествует.
– Я не прошу тебя оставить его в покое, Гэвин. Пирс – мерзавец и заслуживает наказания. – Кайл нахмурился. – Но будь осторожен, этот дьявол хитер и изворотлив.
– Я не собираюсь его убивать, просто подтолкну его пошатнувшееся королевство, чтобы оно развалилось как карточный домик. – Не желая дальше обсуждать эту тему, Гэвин встал. – Пойдем посмотрим, как проводят время наши жены.
– Меня эта мысль пугает. – Кайл допил портвейн и тоже поднялся. – Забавно и вместе с тем очень правильно, что ты встретил Александру, объехав полмира. Она отличается от других молодых женщин широким кругом интересов, ну и, конечно, красотой.
Гэвин был польщен.
– Я это заметил, – улыбнулся он.
Лакей проводил их в оранжерею. Пробираясь по тропинке сквозь густые заросли, они услышали голос Трот:
– Так… Получилось.
Гэвин и Кайл вышли к открытой площадке как раз в тот момент, когда Алекс бросила гостеприимную хозяйку на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46