Местная гостиница оказалась крошечной. Отдельных комнат для посетителей в ней не было. В общем зале было людно и шумно, но все разговоры стихли, как только Тэсс переступила порог помещения.
Она наклонилась к мужу и, прикрыв рот рукой, затянутой в перчатку, сказала:
– Я привыкла к тому, что привлекаю к себе внимание, но мне еще не удавалось повергать такое большое количество людей в полное безмолвие.
Бренн хмыкнул:
– Иди вон за тот столик. – Он указал на небольшой стол в дальнем углу зала.
Мужчина, судя по виду хозяин постоялого двора, подошел к Бренну и обратился к нему на какой-то тарабарщине.
Настала очередь Тэсс смолкнуть в изумлении.
Бренн ответил на такой же тарабарщине. Тэсс удивилась еще больше, когда хозяин понял, о чем говорил ее муж. Он произнес по-английски:
– У нас сегодня есть крольчатина. А еще эль и хороший сыр.
– Прекрасно, – сказал ему Бренн.
Тэсс чувствовала, что все взоры по-прежнему обращены на нее. Стол, за которым они расположились, идеальной чистотой не отличался. Вела, бросила красноречивый взгляд, словно желала сказать своей госпоже: «Я вас предупреждала». Тэсс нахмурилась и приказала ей сесть.
Хозяин отправился выполнять заказ, и посетители постепенно стали заниматься своими делами. Их говор был непонятен Тэсс.
– На каком языке они говорят? – шепотом спросила она Бренна.
– На валлийском.
– А почему не на английском?
– Потому что, как я уже говорил, это самые независимые люди в мире.
– Ты тоже говоришь на этом языке?
– Я могу лишь объяснить, что не владею валлийским. Тэсс раздраженно вздохнула.
– Что? – отвечая на ее невысказанное замечание, вымолвил Бренн.
– Почему ты мне раньше об этом не сказал?
– О чем?
Как он мог быть таким толстокожим?
– О том, что здесь не Англия.
– Но это Англия. Они лишь говорят на своем языке. И потом, всегда найдутся люди, которые владеют английским.
Тэсс выпрямилась и прислушалась:
– Не очень много.
Бренн задумчиво стряхнул со стола крошки:
– В деревнях немного, но на побережье почти все говорят по-английски.
– А в Эрвин-Кип?
Он помедлил перед тем, как ответить:
– Один или два человека.
Вела произнесла что-то нечленораздельное. Она сидела, словно проглотила кол.
Тэсс осмотрелась. Все окружающие выглядели довольно приличными людьми. Однако она все же заметила:
– Да, далеко мы отъехали от Лондона.
Хозяин принес их заказ. К удивлению Тэсс, еда оказалась очень вкусной. Ей понравился даже эль. Он был слаще того, что ей доводилось пробовать прежде.
Она как раз собиралась сказать об этом Бренну, но в это мгновение в зале появился молодой человек, одетый не лучше какого-нибудь пастуха. Однако все громко приветствовали его:
– Даниэль!
Вместо ответного приветствия Даниэль начал что-то цитировать.
– Что он говорит? – заинтересовалась Тэсс.
– Читает стихи.
Она посмотрела на грубый наряд мужчины:
– Стихи?
– Они здесь все любят поэзию. У уэльсцев врожденное чувство такта и ритма. И за этим занятием они могут провести целый день.
Словно в подтверждение слов Бренна со своего места встал еще один мужчина. Как только Даниэль закончил чтение, он подхватил эстафету. После него встал еще один, одетый не лучше трубочиста. Ораторов громко приветствовали хозяин постоялого двора и его гости.
Тэсс доедала, пребывая в задумчивости: все ей казалось непривычным и непонятным.
– Ты не возражаешь, если я пройдусь перед тем, как мы продолжим путь?
Бренн поднялся:
– Я пойду с тобой.
– Нет, не прерывай обеда из-за меня. Со мной пойдет Вела.
Горничная была только рада поскорее убраться отсюда. Она оставила тарелку нетронутой.
На улице Тэсс завязала ленты шляпки на бант и глубоко вздохнула.
– Давай пойдем сюда, – сказала она, указывая налево. Вела тут же начала вливать яд в уши своей госпожи, жалуясь на все и всех вокруг. Тэсс почти не слушала ее. Она не знала, как справиться с охватившим ее беспокойством. Ей предстояло поселиться в новом доме. Ей предстояло освоиться в... родной стране! Возможно, после короткого визита в Эрвин-Кип ей удастся убедить Бренна в целесообразности переезда в Лондон. Ей так хотелось очутиться в привычной для себя обстановке.
Они пересекли дорогу и начали возвращаться по другой стороне к видневшимся вдалеке каретам, как вдруг из кустов между двумя домами выскочила ватага мальчишек. Они громко кричали и улюлюкали.
– Бог ты мой, они нападут на нас! – закричала Вела. Если бы Тэсс не одернула ее за руку, она бы сорвалась на бег.
– Не смеши меня, – заметила Тэсс. – Это всего лишь мальчики, которые кричат на... куст.
Это было правдой. Ребята собрались вокруг колючих зарослей, и что-то громко кричали на валлийском.
– Нет, я знаю, что это язычники, которые совершают свой бесовской обряд! – рыдая, произнесла Вела.
Один из мальчишек швырнул в куст камнем. Оттуда выполз тощий черный кот и прошмыгнул у парня между ног, спасая свою жизнь. Началась погоня.
– Это всего лишь кот! – закричала Тэсс. – Бедный маленький котенок!
Она устремилась за мальчишеской оравой, возмущенная подобным отношением к животному.
Кот бежал, опустив уши и поджав хвост. Мальчишки с улюлюканьем неслись за ним, а Тэсс – за мальчишками. Шляпа у нее слетела и болталась теперь за спиной. Вела громко звала на помощь.
Путь несчастному коту преградили лошади, запряженные в кареты. Животное начало метаться в поисках надежного убежища и помчалось к единственному укрытию, к двери в гостиницу.
Когда беглец уже собирался ворваться внутрь, на пороге показался Бренн. Кот врезался в его сапоги и попытался повернуть назад, но Бренн успел подхватить беднягу и поднял за шкирку.
– И что это у нас такое? – спросил он.
Завидев незнакомца огромного роста, мальчишки бросились врассыпную. Тэсс поспешила навстречу мужу.
– Они гнались за этим несчастным котом, – сказала она, переводя дух. – Ты спас ему жизнь.
Хозяин и его постояльцы показались на пороге, не желая пропустить представления.
Бренн осмотрел животное. Ничего особенного. Кот пытался вырваться и отчаянно шипел. Он был таким тощим, что можно было пересчитать его ребра, а на голове у него виднелись следы былых баталий в виде царапин и проплешин. К тому же одно ухо у него оказалось разорванным. Тэсс не могла смотреть на него без жалости.
Хозяин постоялого двора сделал шаг навстречу Бренну и Тэсс:
– Позвольте мне забрать его, милорд. Это кот викария. Одни неприятности от него.
– Кот викария! – в негодовании воскликнула Тэсс. – Почему же он не может позаботиться о животном?
Она протянула руку к коту до того, как его успел забрать хозяин постоялого двора.
Кот сразу понял, где искать спасения. Он вцепился в лиф платья Тэсс и уставился на собравшихся своими круглыми желто-зелеными глазами.
– Уже почти год, как викарий умер, – сказал хозяин.
– Но почему же никто не заботится о бедном животном? Посмотрите на него! Он же голодный!
Животное испустило протяжный вопль, однако никто и бровью не повел: от этих людей не стоило ждать сочувствия.
– У всех и своих котов хватает, – сказал хозяин. – Кроме того, те мальчишки... – он пожал плечами, – они сыновья диссентеров. У нас тут их много, а кто же возьмет кота, который принадлежал английскому священнику?
Ей показалось, что она ослышалась.
– Вы хотите сказать, что кота не приняли в деревне только потому, что он принадлежал священнику-англичанину?
– Да, миледи, – без колебаний ответил хозяин. – Диссентеры очень упрямы. У них свои убеждения.
– Тогда кота заберу я, – выпалила она. – Я дам ему и еду, и кров!
– Тэсс, – попытался возразить Бренн.
– Я собираюсь оставить кота, – твердо сказала она. Бренн перевел взгляд с несчастного животного на Тэсс.
– Хорошо. Если моя жена хочет кота, пусть она заберет этого кота. Хозяин, позаботьтесь о том, чтобы он отправился с нами в корзине. И нам нужна еда для него.
– Этот кот родился под счастливой звездой, – заметил хозяин.
Пока он выполнял поручения Бренна, Тэсс гладила кота и шептала ему слова утешения:
– Я так боялась, что эти мальчишки убьют тебя, малыш.
– А я думала, что эти мальчишки убьют вас, – театрально заламывая руки, произнесла Вела.
– Что ж, со мной все в порядке, а за смелость я получила прекрасного кота, – ответила Тэсс.
Бренн протянул руку, но вместо того чтобы погладить животное, как ожидала Тэсс, он прикоснулся своей рукой в перчатке к ее щеке:
– Ты вела себя очень храбро. Очень глупо, но очень храбро. Храбро. Никто еще не делал Тэсс такого комплимента. Она готова была снова влюбиться в своего мужа.
Спустя минуту появился хозяин, в руках он держал корзину, закрытую крышкой, и кое-какие припасы для кота.
Бренн помог Тэсс сесть в карету. Он постучал по боковой стенке, и они отправились в путь.
– Посмотри, – сказал он Тэсс.
Она наклонилась через его колено к окну: хозяин и его постояльцы все еще стояли на пороге и смотрели на отъезжавшую карету. Они хранили гробовое молчание.
– Думаешь, они напишут в нашу честь поэму? – язвительно заметила Тэсс.
Бренн рассмеялся, да так громко, что испугал несчастного кота.
Он тут же успокоил его, почесав за ухом.
– Как ты хочешь назвать его? Тэсс задумалась на мгновение:
– Майлзом.
– Почему?
– Мне нравится это имя.
Майлз начал громко урчать, очевидно, только теперь осознав, что он спасен, но когда он взглянул на Бренна, то недовольно мяукнул.
– Тихо, – сказала Тэсс, – если бы не он, мальчишки расправились бы с тобой.
К ее восторгу, Майлз перестал мяукать, хотя время от времени и поглядывал настороженно в сторону Бренна.
Тэсс начала кормить своего питомца. Она покрошила мясо, но Бренн предупредил ее, чтобы она не сильно закармливала изголодавшегося кота, иначе его стошнит.
Она положила свернувшегося клубком Майлза на дно корзины, и он быстро уснул после всех пережитых волнений.
– Какой чудесный кот, – сказала Тэсс. – Я не думала, что мне придется встретиться с человеком, который может травить несчастное животное только потому, что кто-то исповедует другую религию. Я думала, что эти проблемы остались в далеком прошлом.
– Пока у людей будут различные мнения насчет религии, война будет продолжаться.
– Но я считала, что в Англии только одна церковь.
– Тэсс, в Англии религий, как листьев на дереве. Возможно, в свете, где ты вращалась, все и исповедовали одну веру, но в деревне все по-другому. Разве у тебя нет друзей-католиков?
– Нет. Я встречала всего одну женщину-католичку. Еще я видела евреев, но не общалась с ними.
– Ты вела очень замкнутую жизнь.
Его критика немного задела ее. Она скрестила руки на груди и спросила первое, что ей пришло в голову:
– Эрвин-Кип похож на эту деревню?
– Мой дядя был ярым приверженцем англиканской церкви. Но это не значит, что надо закрыть глаза на других. Мир полон добрых людей, которые исповедуют разные верования.
– Ты можешь оправдать тех мальчишек, которые чуть не загнали бедного Майлза на тот свет?
– Нет, и я не об этом говорил.
– Я ненавижу такое вероисповедание. Я думаю, что парламент должен принять закон, запрещающий эту религию.
Бренн взял ее за руку:
– Такой закон был принят много лет назад. И что же? Страна пережила гражданскую войну. Тэсс, нельзя ненавидеть религию. Это нетерпимость. И люди, которые ее проявляют, заслуживают порицания.
– Ты хочешь сказать, что эти мальчишки проявили нетерпимость?
– Ну конечно. Нетерпимость встречается сплошь и рядом. В Лондоне особенно часто. И не только в отношении религии. Вспомни, как в свете игнорируют тех, кто нарушил какие-то правила. Это же полный абсурд. Посмотри на таких, как Деланд Годвин. Если кто-то не вписывался в ваш круг, он тут же начинал критиковать этого человека в своей газетенке. И для чего? Лишь для того, чтобы надуться от гордости за себя?
– О да, Годвин, – нахмурившись, вымолвила Тэсс. – Именно из-за него Анна не смогла найти мужа. Когда ее представили в свете, он высмеял ее, и только потому, что он всегда выбирает одну из дебютанток для своих издевательств. С тех пор у нее дела идут из рук вон плохо. Я не побоялась назвать ее своей подругой, хотя знаю леди, которые не рискнули бы пойти против принятого мнения.
– Он вызвал у меня отвращение.
– Но он очень влиятелен.
– Люди, подобные ему, процветают по двум причинам: они либо находят последователей, либо не получают отпора своему хамству. Ты не станешь членом чьей-то свиты и не будешь стоять в стороне, когда обижают слабого. Ты доказала это, назвав Анну Барнетт своей подругой и погнавшись за мальчишками, которые травили кота. Ты выглядела как воительница.
Он шутил, но в его голосе звучала гордость.
Тэсс прижалась к нему:
– Ни с кем я не говорила так откровенно, как с тобой. Удивительно, но за три дня замужества я узнала больше, чем за все то время, которое провела без Минни.
– В Эрвин-Кип мы сумеем построить свой мир. Без войн, без глупых притязаний. Там не будет голодных и страждущих.
– И нетерпимых.
– Да.
– Но разве это уже не так?
Ее вопрос застал его врасплох. Он нахмурился, не зная, что ответить.
– Я хочу сказать, что те эскизы, которые ты нарисовал, так чудесны, – вяло произнесла она.
– Да, – голос его прозвучал отстраненно.
Она подняла на него взгляд и заметила, что он смотрит на нее, не отводя глаз.
– Скажи мне что-нибудь, – сказала она. Он сжал её пальцы, но тут же отпустил:
– Все в порядке. Я лишь хочу поскорее вернуться домой. В ту ночь они остановились в гостинице, которая не могла соперничать по комфорту и уюту с «Королевской короной», но и не была такой ужасной, как «Далекие дали». Майлз привел ее в восторг тем, что захотел спать на ее подушке.
Позже, когда Бренн и Тэсс уже были обессилены тем, с какой страстью утоляли свое желание, Тэсс вдруг нашла в своем сердце заветные слова. Она прошептала их Бренну на ухо: она говорила о том, что любит его.
Он ничего не ответил, а лишь еще крепче прижал ее к себе, ощущая гармонию с миром. Но заснуть Бренн не мог. Она сказала, что любит его. Она произнесла свое признание, и его душа открылась ей навстречу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36