Как она могла настолько обмануться? Виконт просто изверг. Что должен теперь думать о ней Кэри? Правда, она вовремя образумилась и, к счастью, рассталась с Далиджем, но сможет ли Кэри простить ей эту помолвку? Он сказал, что не презирает ее, и все-таки она до некоторой степени запятнала себя в его глазах.
Может, поэтому он считает, что ему дано право так грубо с ней обращаться? Неужели он допускает подобные вольности не от страсти, а лишь потому, что для него она подержанный товар? Или, хуже того, думает, что она позволяла такие вольности Далиджу? На самом деле тот ни разу ее не поцеловал, даже после того, как она приняла его предложение выйти за него.
Абигайль не решалась взглянуть на Кэри. Он бы не захотел жениться на ней, если б даже каким-то чудом влюбился в нее. Он слишком горд, чтобы сделать предложение женщине, когда-то помолвленной с человеком, приказавшим его выпороть.
Абигайль знала и то, что, если он снова захочет ее поцеловать, у нее уже не будет ни сил, ни желания сопротивляться ему. Она станет не женой, а его любовницей, и это очень важное для женщины различие еще больше смущало и расстраивало Абигайль. Если он любил ее и хотел предложить ей защиту своего имени, – тогда это блаженство. Если он всего лишь развлекался, – тогда это страдание.
– Простите, – сказала она, вытирая слезы, – я не могу оставаться в кладовке весь день.
Но Кэри удержал ее, положив одну руку ей на плечо, а другой крепко прижимая к полкам.
– Это не займет много времени, – улыбнулся он. – Всего несколько минут назад, в доме привратника, я отдал вам нарушающую правила дань.
– Дань?! – воскликнула она.
– Освежить вам память? – Его рука скользнула с ее плеча вниз, и Абигайль испугалась подразумеваемой угрозы.
– Нет! Вы не посмеете!
– Ага, значит, вы заметили, – усмехнулся Кэри. – Вы становитесь наблюдательной. Хотя не всегда замечали мои попытки заняться с вами любовью. А может, вы снова по ошибке приняли меня за летучую мышь? Нет? Это достижение. Мне кажется… или я просто льщу себе… мне кажется, что в определенный момент занятия вы были счастливы.
– Мистер Уэйборн, вы оскорбили меня в последний раз, – начала Абигайль, ища спасения в праведном гневе.
– Вы имеете в виду, что были несчастливы? Как странно. У меня совершенно противоположное впечатление. Я помню… поправьте меня, если я ошибаюсь… сначала вы начали дрожать…
– Хорошо! – сказала Абигайль, чтобы остановить этот поток слов. – Я была счастлива. То есть была счастлива краткие мгновения. Но сейчас я не счастлива. Я могу только сожалеть, что… это произошло, и заявить вам, сэр, что это не должно больше повториться.
Кэри печально взглянул на нее.
– Я принимаю ваши извинения, Смит, а раз вы уверяете, что этого больше не повторится, я вас прощаю.
– Как вы смеете! – возмущенно сказала она. – Я не извиняюсь. Да и за что я должна извиняться?
– Действительно, за что? Когда я дарю вам самое большое в вашей жизни удовольствие, а вы не даете мне абсолютно ничего взамен.
– А что вы ожидали получить взамен, сэр?
– Я ожидал получить свою долю удовольствия.
– Что?! – воскликнула Абигайль, разрываясь между желанием и настоятельной потребностью навсегда укрыться в кладовой. – Вы прекрасно знаете, что я не могу дать вам удовольствие! Я имею в виду, что и не должна. Это было бы неприлично. Это было бы грехом.
– Конечно, – согласился Кэри. – Как человек, изучавший грех в университете, я могу подтвердить вашу оценку. Да, будет грехом, если мы уступим плотским желаниям и лишим наши тела священных уз супружества. Просто скажите мне, что для вас это борьба, вот и все, о чем я прошу. Скажите мне, что вы по крайней мере испытываете соблазн уступить моим греховным влечениям. Скажите мне, что у вас такие же греховные влечения.
– Кэри, ради Бога! Там, откуда я родом, мы не обсуждаем подобные дела.
– Но я думал, что вы из Лондона.
– Да. Из Кенсингтона.
– Теперь ясно. Вы меня хотите, верно? – настаивал он. – Вы не равнодушны ко мне?
Абигайль поморщилась от столь нелепого утверждения.
– Вы же знаете, что нет.
– Вы опять вселяете в меня надежду, Смит. Вы не дадите мне никакого удовольствия, но вы не совсем равнодушны ко мне. Следовательно, ухаживание будет продолжено.
Абигайль не успела ответить, поскольку он тут же вытянул ее из кладовой, и они поспешили вниз.
Хотя ни к какому определенному решению они не пришли, Абигайль была в прекрасном настроении. «Ухаживание будет продолжено», – сказал ей Кэри. Наверное, это своего рода объяснение в любви? Наверное, под этим имеется в виду, что его целью была женитьба на ней? Если так, исчезло бы и ее главное опасение.
Кэри протянул ей сверток:
– Думаю, это принадлежит вам.
– Нет, вам. Это чулки, которые вы мне одолжили.
– А, – сказал он, пряча сверток в карман. – Вы их постирали?
– Конечно.
– Жаль.
– Теперь вам лучше уйти, – покраснев, ответила Абигайль. – И поскорее!
– Очень скоро вы будете снова торопить меня, Смит. Но когда вы это сделаете, то будете иметь в виду совершенно другое.
Он целомудренно поцеловал ее в щеку и ушел.
Обед этим вечером был вполне мирным. Оба, Кэри и его кузен Хорас, прислали извинения, причем капитан – в письменном виде с доставкой, а Кэри – устно, через какого-то мальчишку. Оба, к изумлению Абигайль, объяснили свое отсутствие срочными делами в Лондоне. И больше ни слова.
– Полагаю, виной тому пресвитерианство мисс Смит, – заявила миссис Спурджен, пристрастным взглядом окидывая стол.
Для сегодняшнего вечера леди выбрала желтый парик, уложенный в греческом стиле, и массивный наряд из зеленого шелка, отделанный тяжелой бахромой, как занавески в гостиной.
– Что вы скажете в свое оправдание, мисс? Вам не стыдно?
Абигайль не стала отвлекаться на бессмысленные извинения за свою религию, внезапный отъезд Кэри причинил ей жгучую боль. Все надежды рухнули. Страшно было представить, насколько ее счастье теперь зависело от него. Особенно сейчас, когда он волен покинуть ее по собственному усмотрению и без всяких объяснений. Какие срочные дела могли требовать его присутствия в Лондоне? Помимо несчастья с Дауэр-Хаусом и новых арендаторов, у мистера Уэйборна достаточно неотложных дел в связи с бедственным состоянием поместья, которые требуют его присутствия в Хартфордшире. Не говоря уже о намерении «продолжить ухаживание».
Какой муж выйдет из расточителя, не заслуживающего доверия?
Абигайль была так огорчена, что когда миссис Спурджен перевела разговор на достоинства своей замечательной пропавшей птицы, она чуть не потеряла терпение и не сказала ей правду. К счастью, она вовремя опомнилась. Если б попугая съел Кэри, она бы, не колеблясь, разоблачила его, но она любила Ангела. Кроме того, было бы слишком жестоко рассказать миссис Спурджен, как погиб ее драгоценный любимец. Пусть думает, что умный макао сам открыл окно и улетел. Так лучше для всех.
– Думаю, сейчас он уже на полпути к Индии, – сказала леди, дернув шнурок звонка, чтоб подавали следующее блюдо. – Мой бедный мальчик. Он не поймет ни единого слова из того, что говорят туземцы.
Собрав запасы доброты, Абигайль предложила держать окно кабинета открытым на случай, если Като вернется из Индии также быстро, как улетел. Не имело смысла объяснять, что макао родом из Южной Америки.
Два дня спустя Кэри вернулся в Хартфордшир, засвидетельствовал почтение дамам и заботливо расспросил миссис Спурджен о птице.
– Мне показалось, я видела его в вашем фруктовом саду, – ответила леди, убирая прядь седых волос под челку темно-рыжего парика. – Садовник с двумя помощниками целый час искал его, но так и не нашел. Полагаю, Като вернулся в Индию, и я никогда больше не увижу его.
– Нам будет страшно его не хватать, – если не очень правдиво, то весьма тактично заметил Кэри.
Вежливо отвечая на все любезности кузена, Абигайль только по необходимости поддерживала беседу. Зато Вера компенсировала скорбь хозяйки и молчаливость Абигайль вежливыми расспросами:
– Надеюсь, ваши дела завершились удовлетворительно, сэр?
Кэри улыбнулся:
– О да, миссис Нэш. Я продал картину без всяких затруднений.
– Продали картину? – резко повторила Абигайль. – Какую из картин?
Кэри взглянул на нее.
– Я продал Кромвеля.
– Так вот зачем вы ездили в Лондон? Чтобы продать картину?
– Да, мисс Смит. Кроме всего прочего.
– Чего именно? – настаивала Абигайль, забыв, что не имеет никакого права его расспрашивать.
Вера Нэш подняла брови, миссис Спурджен что-то пробормотала, Кэри засмеялся.
– Во-первых, – бодро сообщил он, – я расплатился по счету негодяя Рыжего Ритчи!
– Почему же он негодяй? – фыркнула Абигайль. – Вы задолжали ему деньги. Но я рада, что вы с ним расплатились.
– Я не такой бесхарактерный. Ха, расплатился? И не подумал.
Абигайль нахмурилась.
– Но вы сказали, что все в порядке.
– Конечно, все в порядке. Чтобы встретиться с ним, я даже посетил его склад.
Абигайль похолодела, боясь представить себе эту встречу.
– Правда, он был не слишком рад меня видеть. Особенно после того, как я вернул ящик шотландского виски «Золотая марка» и швырнул дурацкий счет в лицо этому старому плуту.
– Что?! – Абигайль вскочила, затем опять села.
– Я уже думал, старик вот-вот лопнет. Теперь я знаю, почему его называют Рыжий. За цвет лица, а не волос. Он лысый как яйцо.
– Как вы могли это сделать?
– Очень просто, – сказал Кэри. – Но я всегда без колебаний делаю то, что считаю правильным, как бы противно это ни было.
– Нет. Я имею в виду, каким образом вы могли это сделать? – повторила Абигайль, и вопрос был не риторическим. – Как вы могли вернуть ящик виски, который давно выпили?
– Не мог. К счастью, выяснилось, что я не пил эту дрянь Мой конюх сообщил, что в погребе стоит нетронутый ящик этого вонючего пойла.
Миссис Спурджен тут же воспряла духом, пробудившись от своей меланхолии.
– Шотландское виски? В моем погребе? Мистер Уэйборн, я этого не позволю. Мистер Спурджен пил только английское виски. Немедленно избавьтесь от него.
– Мадам, я так и сделал, – заверил ее Кэри. – Я вернул его производителю. Как видите, мисс Смит, я все уладил.
Скрестив руки, Абигайль гневно смотрела на Кэри.
– В погребе был мой скотч, мистер Уэйборн. Виски, которое привезла я.
Кэри, казалось, не мог поверить своим ушам.
– Пардон?
– Я прихватила его из Лондона. Вы не имели права брать его. Вы прекрасно знали, что свое уже выпили. Кэри, вы украли мой скотч!
– Да, – горестно пробормотал он. – Я совсем забыл про ваши отношения с бутылкой. Признаться, мне и в голову не приходило, что это может быть ваш ящик «Золотой марки». Целый ящик все-таки чрезмерен даже для вас.
– Я не знала, как долго здесь пробуду, и обещала отцу пить каждый день по глотку. К вашему сведению, я до сих пор еще не допила бутылку в моей комнате.
– Леди не держат в своих комнатах спиртные напитки, – сообщила миссис Спурджен.
– А где они держат их? – вежливо осведомился Кэри. – Меня это всегда интересовало.
Но Абигайль ему не удалось отвлечь.
– Вы украли мой скотч! Использовали его, чтобы унизить моего… мистера Ритчи! Вы еще должны ему те деньги. А теперь еще должны ящик скотча и мне.
Кэри вздохнул.
– Как неловко. Если б я знал, что это был ваш скотч, кузина, я б никогда его не тронул. Примите мои глубочайшие извинения. Если б я мог вернуть его вам, то сделал бы это. Может, вы примете наличными? Думаю, он стоит тридцать фунтов.
– Я не могу принять деньги. Это был подарок отца.
Кэри опять вздохнул:
– Тогда у меня единственный выход – признаться вашему отцу в содеянном и возместить ему всю сумму.
– Почему вы не можете просто оплатить счет?
– Я уже говорил, мне этот человек не нравится. Полагаю, ваш отец даст мне время найти деньги?
– Найти деньги? Вы сказали, что продали Кромвеля. Где же деньги?
– Парень с аукциона дал мне тридцать фунтов, – объяснил Кэри.
– Тридцать фунтов! – воскликнула пораженная Абигайль. – Вы что, смеетесь? Я же говорила вам, картина стоит по крайней мере двести фунтов. Даже Хорас предлагал вам сто фунтов!
– Учитывая, что картина досталась мне совершенно бесплатно, думаю, тридцать фунтов более чем справедливая цена. Я даже чувствовал себя обманщиком, беря тридцать фунтов за то, что ненавидел от всей души. У меня было ощущение, что я сам должен заплатить ему, чтобы он забрал ее.
– Вы не хотели продавать ее аукционисту. Вы хотели просто дать ее…
– Очень великодушно с моей стороны, – улыбнулся Кэри. Абигайль была потрясена.
– Как вы можете быть настолько глупы и безответственны?
Вера Нэш тщетно старалась поймать ее взгляд.
– Моя дорогая мисс Смит, – пробормотала она.
– Успокойтесь, кузина, – лениво произнес Кэри. – Я избавился от безобразной картины, не подарившей мне даже мгновения удовольствия, да к тому же получил немного денег. Я вложил их в маленький проект, который принесет мне, как я рассчитываю, неизмеримо больше, чем двести фунтов. Поверьте, я очень доволен сделкой.
Абигайль наконец заметила предостережение в глазах Веры и закусила губу.
– Желаю вам удачи в ваших начинаниях, мистер Уэйборн. – безмятежно сказала Вера.
Кэри улыбнулся:
– Моя кузина уверена, что я закончу свои дни банкротом. Но пока она подсчитывает свои пенсы, я буду считать мои прибыли. Взгляните на нее, миссис Нэш. Разве мы не в состоянии угадать ее мысли? «Деньги у дурака часу не держатся», верно?
– Прошу меня извинить, – холодно сказала Абигайль. – Не мое дело, как вы предпочитаете распорядиться своим имуществом.
Абигайль старательно избегала встречи с Кэри, настолько преуспев в этом, что к концу недели стала подозревать, что ее успехи частично обусловлены его успехами избегать ее. Весьма унизительная мысль. Но, вспомнив их последнюю беседу, она вряд ли могла винить его за то, что он не ищет ее общества. Должно быть, она казалась ему слишком рассудительной и сварливой.
Абигайль сидела перед зеркалом, расчесывала перед сном волосы и говорила себе, что ей безразлично, интересует она его или нет. В конце концов, ее привязанность к нему едва ли дань замечательным чертам его характера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41