– Что ж, как бы там ни было, дело завершено весьма удачно, – безучастно заметил Феликс. – К сожалению, мне теперь некому задавать вопросы, не так ли? – Он помолчал. – Или, может, остался все-таки свидетель-другой?– Единственный свидетель – это банщик, – признался Эмброуз. – Я уже успел переброситься с ним парой слов, и выходит, что самого убийства он не видел. В это время Генри находился в другой части здания.– Тримли намеревался убить банщика, чтобы заставить его замолчать, – добавила Конкордия. – Если бы Эмброуз вовремя не вмешался, бедняга был бы уже на том свете.– Но каким образом банщик-то оказался замешанным в это дело? – спросил Феликс.– Он рассказал мне, что получил записку, в которой ему велели открыть бани поздно вечером, после закрытия, – сообщил Уэллс. – Такое приказание он получал далеко не в первый раз. Похоже, Ларкин имел обыкновение устраивать в банях тайные встречи с представителями преступного мира – как ты и подозревал.– Я был уверен, что в Донкастерских банях что-то происходит, – подтвердил Феликс.– Ларкин пользовался потайным ходом, расположенным на крыше, – сказал Эмброуз. – Именно поэтому ни ты, ни твои люди не видели, как он входит в бани. Однако Тримли разнюхал, что в дом можно войти через крышу. Подозреваю, что о потайном ходе было известно и кому-то из работников бани, но у них хватило ума помалкивать, чтобы не навлечь на себя неприятности.– А что же Нелли Тейлор? – спросил Феликс.– Тримли назвал Нелли одной из банных шлюх Ларкина и намекнул, что Нелли, на свою беду, узнала о планах Ларкина, касающихся Фебы, Ханны, Эдвины и Теодоры, за что и поплатилась жизнью, – сказал Уэллс.– Итак, он ее убил, – заключил Феликс.Несколько мгновений он молчал, а затем с отвращением добавил:– Мерзавец!– Да уж, – согласился Эмброуз.– Мы считаем, что миссис Джервис – та самая особа, которая держала агентство, снабжавшее замок учительницами, и мисс Бартлетт, моя предшественница, были убиты при схожих обстоятельствах, – произнесла Конкордия. – Они догадались, что девочки были первыми из многих хорошо воспитанных молодых леди, которых Ларкин намеревался сделать дорогими куртизанками и продать на аукционе за большие деньги. Вряд ли им было известно об участии в деле Тримли и Ларкина, однако они знали, как связаться с Катбертом. Миссис Джервис и мисс Бартлетт совершили ошибку, пытаясь шантажировать его.– Стоит ли говорить, что Катберт немедленно сообщил Тримли об угрозе, а Ларкин организовал их уничтожение, – вмешался Эмброуз. – Позднее Тримли и Ларкин избавились от самого Катберта. Вероятно, ответственность за это надо возложить на меня. Они заключили, что если я нашел Катберта, то полиции не составит труда сделать то же самое.– Как много смертей, – спокойно проговорил Феликс. – Кстати, как был убит Ларкин?– Я не стал вытаскивать тело из бассейна, – промолвил Уэллс, – но, судя по всему, Ларкину нанесли мощный удар в затылок, он потерял сознание, упал в воду, где его и оставили умирать. Точнее, тонуть. Если бы не сопутствующие обстоятельства и не личность убитого; его смерть можно было счесть всего лишь очередным несчастным случаем в бане.– Ну да, как и смерть твоей клиентки, – добавил Феликс.– Совершенно верно.– Что ж, что сделано, то сделано, – сказал Феликс. – Если подумать, то все даже к лучшему. Конечно, я бы хотел задать Ларкину немало вопросов, особенно касающихся его бизнеса. Однако, честно говоря, было бы невероятно трудно доказать виновность этих людей в убийствах. Против Ларкина, к примеру, не было существенных доказательств, а социальный статус Тримли, вращающегося в высшем свете, не позволил бы заставить его предстать перед правосудием.– И, пожалуй, самое неприятное состоит в том, – добавил Эмброуз, – что пройдет совсем немного времени, и кто-то другой займет место Ларкина.– Это обычный порядок вещей, – философски заметил Феликс. – Но есть в этой ситуации и положительная сторона: я не останусь без работы. До тех пор, пока не перевелись негодяи, полиция будет востребована. – Он покосился в сторону Конкордии, которую почти не было видно в темноте: – Могу я полюбопытствовать, как это вы вымокли до нитки, мисс Глейд?– Тримли столкнул меня в один из бассейнов, – объяснила учительница.– Когда я приехал в баню, Тримли пытался сделать из пожилого банщика заложника, – объяснил Эмброуз. – Ситуация была тупиковая. У меня пистолета не было. У Тримли – был.– Ясно, – вздохнул Феликс.– Конкордия нарушила планы Тримли, толкнув на него тележку, доверху нагруженную бельем, – добавил Уэллс. – Наступило смятение, все были в замешательстве, а потом вышло так, что Тримли удалось столкнуть Конкордию в воду.– Эмброуз многого недоговаривает, – вымолвила женщина. – На самом деле он почти держал ситуацию под контролем, но тут появилась я и попыталась спасти его. Боюсь, я серьезно нарушила его планы. Впрочем, должна сказать, Эмброузу удалось очень быстро исправить мою ошибку.– Да уж, мне известно, что Эмброуз способен мгновенно принимать решения, – немного удивленно промолвил Феликс. – Этот талант проявился у него еще в юные годы.– Так, выходит, вы давно знаете друг друга? – спросила Конкордия, силясь скрыть одолевавшее ее любопытство.В это мгновение кеб остановился на улице напротив Донкастерских бань. Открыв дверцу, Феликс спрыгнул на тротуар и оглянулся, чтобы посмотреть на Конкордию. В свете уличного фонаря женщина лучше разглядела его лицо и пришла к выводу, что он весьма красивый мужчина. Она также заметила, что он, похоже, удивлен услышанным.– Так Эмброуз ничего не говорил вам, мисс Глейд? Когда-то давно мы были деловыми партнерами, – проговорил Феликс. – Мы отлично сработались и вместе вели дела до тех пор, пока в нашей жизни не появился Джон Стоунер, который настоял на том, чтобы мы превратились в честных людей.– Стоунер также сделал нас своими наследниками, – добавил Эмброуз. – Необходимость продолжать карьеру стала весьма спорной, не сказать бы хуже. К чему воровать, когда у тебя есть приличный доход? Более того, мы оба были обязаны найти себе такую профессию, которая бы позволила проявить наши таланты лучшим образом. Глава 37 – Так ты работаешь на Скотланд-Ярд? – спросила Конкордия, наблюдая в темноте за Феликсом, который пересек улицу и направился к Донкастерским баням.– Периодически. – Эмброуз постучал по крыше экипажа, делая кучеру знак трогаться в путь. – Расследуя какие-то частные дела, я нередко сталкиваюсь с Феликсом. Так случилось и в самом начале этого дела. Как только я понял, что смерть Нелли Тейлор может иметь отношение к Ларкину, я немедленно сообщил об этом Феликсу.– А когда ты с ним познакомился?– Через несколько дней после гибели моего отца, – ответил Уэллс. – Мы оба пытались украсть одежду, которую вывесили для просушки в одном саду. Мы с ним подрались из-за пары отличных брюк. Дело кончилось тем, что мы решили работать вместе.– А как Феликс оказался на улице?– Его родители умерли от лихорадки, когда ему было двенадцать лет, – вздохнул Уэллс. – В ту пору, когда мы с ним познакомились, он уже целый год промышлял на улице. Феликс был весьма опытным преступником, надо сказать, и я многому научился у него.– Как же вы оба познакомились со Стоунером? – продолжала свои расспросы Конкордия.– Можно сказать, в процессе работы, – усмехнулся Эмброуз. – Мы проникли в его дом, прибегнув к нашей обычной стратегии. Феликс стоял на часах. Я влез в дом, и Стоунер схватил меня.– Боже правый! – воскликнула Конкордия. – Странно, что он не позвал полисмена! Вас обоих могли арестовать.– Стоунер – очень необычный человек, причем во всех отношениях, – убежденно произнес Уэллс.– Так же, как ты и как Феликс Денвер, – заметила Конкордия. Она помолчала. – А когда ты сообщишь своей клиентке, что люди, виновные в смерти ее сестры, умерли? Причем оба?– Скоро, – коротко ответил Эмброуз.– Эта новость, без сомнения, успокоит ее, вернет мир в ее душу.– Думаю, что отчасти – да, – кивнул Эмброуз. – Вот только, боюсь, она не даст ей того, что эта женщина ищет. Правосудие и месть чаще всего не приносят утешения. Да, некоторое удовлетворение они дают, но комфортно человеку не становится, в этом я уверен.Что-то в его словах задело Конкордию.– Ты всегда бываешь таким после завершения дела, Эмброуз? – спросила она.– О чем, черт возьми, ты толкуешь?– У тебя всегда на время падает настроение после того, как ты получил ответы на все вопросы?Несколько мгновений ей казалось, что она так и не дождется ответа.– Ты очень наблюдательная женщина, Конкордия, – наконец промолвил Эмброуз. – Как ты догадалась об этом?– Полагаю, что, закончив дело, ты испытываешь депрессию, потому что сердце подсказывает тебе: результаты расследования не принесут радости твоим клиентам, – промолвила Конкордия. – Ты думаешь, что обманул их ожидания – в некотором роде.– Видишь ли, я не могу дать им то, что они ожидают получить от меня, когда заключают со мной договор о расследовании, – сказал Эмброуз.– Эмброуз, но это же неправда! – воскликнула Конкордия. Наклонившись к своему спутнику, она взяла его руку и крепко сжала.– Ты даже не понимаешь, что такое – заниматься бизнесом, продавать результаты своего труда. Ты же не обещаешь своим клиентам совершить правосудие или отомстить за кого-то.– Однако именно за этим они приходят ко мне, – тихо промолвил Уэллс.– Может быть, они этого и не понимают, но месть и правосудие – это дело закона, полиции и судов, – горячо проговорила учительница. – К твоей профессии все это отношения вообще не имеет!Его пальцы крепко сжали ее руку.– Но если это так, – хрипло прошептал Уэллс, – то, выходит, мне практически нечего предложить надеющимся на меня клиентам.– Ты ошибаешься, – возразила Конкордия. – Ты даешь им то, что они не могут получить в другом месте.– Что именно?– Ответы.Она только сейчас ощутила, что Уэллс очень крепко сжимал ее руку. Он с такой силой цеплялся за нее, словно надеялся, что его спутница может удержать его на краю пропасти, не дать ему попасть в беду.– Ты даешь своим клиентам ответы на те вопросы, которые не дают им спать по ночам. А это, между прочим, дорогого стоит. Узнать правду – это, конечно, не то же самое, что совершить правосудие или отомстить, однако правда очень важна для множества людей.В свете промелькнувшего за окном фонаря Конкордия увидела, что Эмброуз невидящим взором смотрит в окно. Тени четко выделялись на его застывшем, словно изваянном из мрамора, лице – как в ту ночь в конюшне замка Олдвик, когда она увидела его в первый раз.Спустя некоторое время Эмброуз медленно повернул к ней голову.– Я никогда не рассматривал свою карьеру с той точки зрения, с которой ты ее только что описала, – задумчиво промолвил он. – Ты заставила меня взглянуть на вещи с другой стороны. Многое я увидел другими глазами. И как только тебе это удается, хотел бы я знать.– Думаю, это просто учительница говорит во мне, – улыбнулась Конкордия. – Вы, сэр, занимаетесь поиском ответов на всевозможные вопросы. У меня другое занятие.– Какое же?– Мое дело – научить своих подопечных задавать правильные вопросы.Едва Эмброуз открыл дверь особняка, как навстречу им радостно выбежали собаки. Конкордию поразило, что в доме, несмотря на поздний час, оказалось неожиданно тепло и светло. А ведь к этому времени огонь в очагах должен был давно угаснуть, подумала она.– Ну вот и вы! – услышали они голос миссис Оутс, которая выплыла им навстречу из кухни с подносом в руках, на котором были расставлены чайные принадлежности. – Давно пора вернуться домой! – Тут добрая женщина увидела Конкордию, и ее глаза расширились от изумления. – Боже мой, что это случилось с вашей одеждой, мисс Глейд?– Это долгая и несколько запутанная история, – сказала Конкордия, похлопывая Данте по спине.– Простите мне мое любопытство, но неужели у вас на голове намотано полотенце? – осторожно спросила миссис Оутс.– Боюсь, что так, – вздохнула учительница.– Сегодня вечером мисс Глейд попала в неприятную переделку, – вмешался Эмброуз. – И теперь ей нужен огонь в камине и теплый халат.– Да-да, сэр, разумеется, – закивала экономка. – Думаю, библиотека вполне подойдет, там тепло и уютно. – Миссис Оутс поспешно зашагала по коридору. – Пойдемте. Я как раз несла всем чай.– Девочки все еще не спят? – изумилась Конкордия. – Но ведь уже почти три часа ночи! Они должны были лечь несколько часов назад.– Все хотели дождаться вас, – сказала миссис Оутс.С этими словами она отворила дверь в библиотеку, откуда раздался веселый девичий смех.Эмброуз подтолкнул Конкордию в комнату.– Успокойся, – тихо проговорил он. – Кажется, мы должны смириться с тем, что пройдет еще немало времени, прежде чем все разойдутся по своим спальням.– Я ничего не понимаю… – пробормотала Конкордия, входя в библиотеку. – Почему все не спят в столь поздний час и даже не лежат в постелях? Девочкам нужен полноценный ночной отдых. Вам же отлично известно, как серьезно я отношусь к соблюдению режима.Увидев Ханну, Фебу, Эдвину и Теодору, Конкордия остановилась. Подружки сидели за столом. Каждая держала в руках карты, перед каждой на столе лежала небольшая стопка монет.Но главное было не в этом – девочки находились в библиотеке не одни. Вместе с ними за столом сидел элегантный седовласый джентльмен. В его руке с длинными тонкими пальцами тоже была зажата часть карточной колоды.– Боже мой! – прошептала Конкордия, силясь сдержать удивление. – Неужели вы, юные леди, опустились до азартных игр?Хихиканье немедленно стихло. Девочки, разинув рты, уставились на учительницу.– Ох, нет, что вы, мисс Глейд! – поспешила успокоить ее Феба. – Мы только что проводили потрясающие опыты с картами, чтобы проверить закон вероятности.– Как это нелепо, – заметила Конкордия. – С виду ваше занятие больше всего походит на карточную игру, да еще на деньги.– Мисс Глейд! – вскричала Эдвина. – А что случилось с вашей одеждой?– Думаю, он снова воспользовался ее неопытностью, – уставившись на пришедших, проговорила Теодора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40