Черт, какая девушка – мисс Прескотт! Он положил свой обрубок на плечо Джинджеру и подтолкнул обоих к дверям.
– Право, как здорово, что вы приехали! Вы ведь еще не ели, верно? Давайте-ка завалимся в «Черный дракон» и перекусим. – Только бы увести их отсюда!
Шел дождь, а его офицерский плащ остался наверху. Ну и черт с ним.
– Что это вы, капитан Смедли? – недоуменно спросила мисс Прескотт, когда они, хрустя подошвами по гравию, шли к воротам.
– Что я?
– Меня еще ни разу не выставляли из кабака, но, подозреваю, ощущение должно быть примерно такое же.
– Эдвард. Его могли провести по вестибюлю с минуты на минуту, и, увидев вас обоих, он бы раскололся.
– Вы говорили с ним? – спросил Джинджер.
– Да. Он здоров.
– У него не амнезия?
– Нет, он в форме.
А что еще мог сказать Смедли? «Он побывал в другом мире, где обладал волшебными способностями. Его перенесла туда магия, поскольку так было предсказано в пророчестве, и его обманом вернули сюда те, кто хочет убить его. И у кого свои люди даже среди здешних врачей». И после этого пришлось бы признаться, что он сам верит во все это. Вам стоило бы поискать пару смирительных рубашек…
– Значит, он притворяется? – спросил Джинджер.
– А, да. Это странное дело. Стрингер, хирург, знает, кто он. Кажется, он запомнил его по тому матчу с Итоном. Он его вроде бы пока прикрывает. Ну, школьное братство, галстук и все такое.
Дождь едва моросил. Свежий воздух пах восхитительно – листвой и сырой землей. Они шли довольно быстро, и Смедли рассказал ту часть истории, которая касалась Фэллоу. Про Олимп он рассказывать не стал. Разумеется, они расспрашивали его, но он ушел от ответа, сославшись на то, что сам почти ничего не знает.
Когда он закончил свой рассказ, они как раз подходили к «Черному дракону», излюбленному заведению ходячих пациентов Стаффлз, – здесь подавали неплохое пиво и вполне пристойный ленч. Разумеется, в пивной было полно посетителей, и еще куча народу терпеливо ждала у стен. По счастью, прямо перед носом у Смедли освободился столик, и он тут же забил его. Прежде чем кто-либо успел оспорить его права, мисс Прескотт села, и претенденты сердито отступились.
– Мой любимый столик, – довольно вздохнул Смедли.
– Интересно, как вам удалось это, – пробормотал Джинджер.
– Что удалось?
– Ничего. Хотите выпить, мисс Прескотт?
Она выбрала шерри. Смедли заказал одну горького и одну мягкого. Джинджер пошел за заказом.
Алиса почти не изменилась. Ее лицо всегда было чуть вытянутым – лошадиным – и осталось таким же, но это нисколько его не портило. Тогда, в четырнадцатом, Эдвард был от нее без ума. Кольца она не носила. Интересно, как она относилась к Эдварду? И как она относится к нему теперь, после всего? Она была года на два, на три старше его. Теперь она еще старше, а Эдвард…
Вспоминая, как странно молодо выглядит Экзетер, Смедли вдруг припомнил его слова насчет зубов и исчезнувших дырок. Уж не поэтому ли у него такой юный вид? Может, он действительно не постарел в этом своем другом мире? Мать твою, вот это да!
– Что-нибудь не так, капитан? – холодно осведомилась мисс Прескотт.
Он смотрел сквозь нее.
– Нет, ничего…
Джинджер поставил на стол пенящуюся кружку; Смедли потянулся к ней, чертыхнулся, сменил руку и припал к пене губами. Сукин сын!
Вот она, правда, и никуда от нее не деться: он верит и в это Соседство, и в Олимп! Конечно, то, что у человека в возрасте двадцати одного года все еще нежно-розовые щеки – не самое убедительное доказательство. Такое со многими случается, хотя позже они, как правило, стареют быстрее остальных. Просто это был еще один фрагмент мозаики. Должно же быть какое-то объяснение этому тропическому загару во Фландрии.
– Все, что у них осталось, – это милтонский пирог. – Джинджер принес пива и себе, но не садился.
– Обычно он у них вполне съедобный, – сказал Смедли.
Алиса не возражала. Джинджер снова ушел заказать блюда. Нормальное обслуживание тоже относилось к тем вещам, которые за время войны канули в небытие. Зато теперь у Смедли появился шанс поболтать с девушкой с глазу на глаз и посмотреть, сколько раз он заставит ее улыбнуться.
– Ну и как вам война, мисс Прескотт?
– Раньше вы называли меня Алисой.
– Я, наверное, был ужасным маленьким нахалом? Помнится, вы называли меня Прыщом.
– А теперь мне придется называть вас Медалью! Здорово это вы! Я слышала, вас ждут во дворце для…
О Боже! Его глаз начал дергаться. Он отвернулся, чтобы скрыть это. Бесполезно – у него начинался приступ. На всю катушку. Ему хотелось пить, но он не мог поднять кружку своим обрубком, и… черт! Проклятие! Он вскочил и почти бегом устремился к выходу.

Холодный дождь немного помог. Когда слезы прекратились и он снова обрел способность более или менее нормально дышать, он вернулся. Его спутники неторопливо поглощали пирог со свининой, обсуждая чудовищные цены на продовольствие. Они не сказали ему ни слова, пока он не сел, словно нет ничего более естественного для взрослого мужчины, чем истерические припадки. Он не стал извиняться, боясь, что все начнется сначала.
Впрочем, какая разница? Теперь, что бы он ни сказал, они ни за что не поверят ему – после подобного-то представления! Он пытался проткнуть вилкой твердую корку пирога, продолжая жалко молчать. Его спутники изредка перебрасывались словами через его голову. Когда они разделались с пирогом, народу заметно поубавилось. Соседние столики освободились, значит, самое время поговорить о деле. Правда, он не был уверен, что сможет это делать без пены у рта.
– Во-первых, – сказала Алиса с таким видом, словно организация побегов из тюрьмы для нее повседневное занятие, – нам надо вытащить его из Стаффлз. Во-вторых, его необходимо доставить в Лондон, прежде чем они вызовут ищеек. – Она покончила с едой, но продолжала смаковать напиток. – И в-третьих, нам надо найти ему надежное убежище, чтобы он смог оставаться на свободе. Я ничего не забыла?
Она посмотрела на Смедли. Он кивнул, боясь открывать рот.
– Я думаю, для начала этого хватит. – Джинджер задумчиво почесал бороду. Казалось, он сам удивлен тем, что дал втянуть себя в подобную безумную авантюру.
– Отлично, – продолжала она. – Итак, пункт первый: можем ли мы вытащить его из здания?
Смедли снова кивнул.
– Это по вашей части, Джулиан, – сказала она. – Но как?
– Два плана, – хрипло произнес он, стиснув под столом кулак и отчаянно стараясь, чтобы голос его не дрогнул.
– Почему два?
– Нельзя доверять Стрингеру! Очень уж он любопытен. По-моему, он хочет, чтобы Эдвард выдал себя, пытаясь бежать.
– Ясно.
Он догадывался, о чем она думает.
– Я знаю, что это звучит дико… – Ох, черт, какая разница? Он и впрямь рехнулся! Они оба понимают это не хуже его самого!
– Вы сказали. Стрингер говорил, что знал Экзетера? – буркнул Джинджер.
– Пожимал ему руку после того безумного матча.
– Неправда.
– Что?
Джинджер снял пенсне и протер его рукавом. Он всегда так делал, когда был расстроен.
– Маленький Стрингер никогда не интересовался спортом. Это его брат увлекался крикетом. И в Итоне тогда был именно Большой Стрингер. Я знаю. Я тоже был там тогда. Я сидел как раз за ним. Я помню толпу, что собралась вокруг Экзетера. Я помню, что там было несколько десятков болельщиков, но готов поклясться, Маленького Стрингера там не было.
Какое-то незнакомое ощущение на коже у рта подсказало Смедли, что он, должно быть, улыбается. Еще один кусок мозаики лег на место! И если недоверие ко врачам является доказательством сумасшествия, значит, Джинджеру Джонсу тоже место в их клубе.
– Большой Стрингер – это тот, что солдат? – спросила Алиса. – А он может быть вовлечен во все это? Не мог он узнать Эдварда там, в Бельгии, и предупредить брата?
– Мне кажется, мы не можем доверять никому, – заявил Смедли. – Пусть нас будет только трое. – Вот забавно: он предлагает им довериться трясущемуся психу.
– Согласна! Но расскажите нам, что вы придумали.
Придерживая до поры до времени третий план, Смедли обрисовал первый, придуманный на ходу исключительно для того, чтобы ввести Стрингера в заблуждение, а потом и второй – пожарную тревогу.
Впрочем, стоя слушатели ему не аплодировали.
– А дело ли это, – сурово произнес Джинджер, – кричать «Пожар!» в госпитале, полном калек?
– Да это, можно сказать, мой долг! У них не было пожарной тревоги с тех самых пор, как меня привезли сюда, а в случае пожара весь этот дом – смертельная ловушка. Надеюсь, что сигнализация еще работает. – По правде говоря, Смедли и сам был не слишком уверен в этичности второго плана, поэтому убеждал себя в этом точно так же, как остальных.
– Вы уверены, что это сработает? – спросила Алиса.
– Наверняка. Хаос будет совершенно неописуемый! Сад огорожен стеной не выше человеческого роста. Экзетер шутя перемахнет через нее.
Она пожала плечами, но спорить не стала.
– Хорошо. С первой задачей вы справитесь. Как насчет второй – преследования? Как доставить его в Лондон?
– Ну, это по части Джинджера. Он должен ждать с машиной. Там есть один проезд…
На него уставились две пары неодобрительных глаз.
– Какой машиной? – буркнул Джинджер.
– Ну… с Колесницей Боадицеи.
– Колесница исключается. Разобрана на запчасти. Сейчас вообще почти не осталось частных автомобилей.
– Я… я не знал! – Смедли попытался не паниковать.
– Нет, это еще не запрещено, – поспешно сказала Алиса. – Пока что. Не знаю, надолго ли. Столько всяких запретов…
– И цены на бензин! – добавил Джинджер. – Четыре с полтиной за галлон! Кто только может позволить себе такое!
Смедли беззвучно выругался. Он мог бы догадаться и раньше. Велосипеды? Лошади? Нет, второй план трещал по швам. О Боже, неужели ему придется действовать по первому?
– Сколько у нас времени? – спросила Алиса.
– Его хватятся очень быстро. Жаль – не могу перерезать телефонные провода. Ему бы только добраться до Лондона – а там уж затеряться проще простого. Но ему придется въезжать через Кентербери или Мейнстоун. – Копы наверняка выставят дорожные патрули и пикеты на железнодорожных станциях. В военное время, с закрытыми портами Кент был ловушкой. Стрингер не мог не понимать этого.
– Значит, час?
– Если не меньше.
– И при действиях по первому варианту проблемы те же самые, не так ли?
Смедли пробрала дрожь. По коже пробежали мурашки при одной только мысли о том, как сам он будет лежать связанный, с кляпом во рту в маленькой беседке – крошечной, со стенами, готовыми в любой момент рухнуть, – такой похожей на окоп.
– Если Стрингер настучит, плану номер два крышка. Если нет, мои бумаги и одежда помогут Экзетеру уйти. Дальше все зависит от того, как быстро они найдут меня, – визжащего психа с выкаченными глазами, с пеной у рта…
С минуту Алиса задумчиво смотрела на него, потом отставила свой стакан.
– Мне кажется, второй план лучше. Вы собираетесь осуществить его завтра?
– Хорошо бы сегодня ночью, но…
– Я знаю, где можно позаимствовать машину.
– Правда? – Смедли хотелось обнять ее и поцеловать, однако выражение ее лица немного отрезвило его.
– Но я не умею водить.
Он открыл рот и снова закрыл его. На него наваливался новый приступ, и он подавил его. Он тоже никогда больше не будет водить машину.
– И Эдвард не умеет, – сказала Алиса, – если только не научился за последние три года.
– Я в этом сильно сомневаюсь. И потом, машину надо еще доставить сюда.
– Я пробовала совсем чуть-чуть, – призналась она, – но в Лондоне наверняка не смогу.
Они посмотрели на Джинджера.
Он беспокойно дернул себя за бороду.
– Но я тоже! Я еще кое-как справляюсь на глухих проселках и тихих улицах! И я никогда не водил ничего, кроме Колесницы. И потом, мои права все равно остались в Фэллоу!
– Дерзайте, старина! – сказал Смедли. – Отсюда до Лондона всего пятьдесят миль, и А-два – самое прямое из этих чертовых шоссе. Уотлинг-стрит. Его еще эти чертовы римляне строили.
Джинджер хмуро посмотрел на Алису.
– Где эта ваша машина?
– В Ноттинг-Хилле.
– Я плохо знаю Лондон. Это на севере?
– На западе.
– Ох, да это на противоположном конце! – Старик отчаянно хмурился, но «нет» еще не сказал – пока.
Алиса барабанила пальцами по столу. В глазах ее загорелся знакомый огонек.
– Капитан Смедли, может быть, вы предложите кого-нибудь, кто обладал бы подходящей квалификацией и желанием помочь спасти моего кузена?
– Дюжину парней, мисс Прескотт. Все его одноклассники были бы в восторге от такой возможности.
– И где я их могу найти?
– Можно поспрашивать во Фландрии. Большая их часть там – кто еще дерется с этими чертовыми бошами, кто на кладбище. Те, которые вернулись на благословенную Родину, остались без ног. Поэтому, боюсь, они вам сейчас не помогут. Мне ужасно жаль.
– Черт с вами! – буркнул Джинджер. – Что за машина?
– «Воксхолл», кажется, – ответила Алиса. – Такой жутко здоровый черный ящик на четырех колесах. Зато в нем не промокнешь.
– У него хоть фары электрические?
Алиса прикусила губу – жест этот ее совсем не красил. Он напоминал о сене.
– Точно не помню. Я никогда не ездила на ней в темноте.
– Закрываемся на перерыв, джентльмены, – окликнул их трактирщик.
– Нам надо идти, – сказал Смедли.
Джонс не тронулся с места.
– Вы уверены в том, что владелец не будет против одолжить нам машину?
– Ему все равно, – твердо заявила она. – У меня есть ключи от гаража.
– А что он скажет, если я на Стрэнде столкнусь с такси?
– Я уверена – машина застрахована. – Ее лицо оставалось непроницаемым, но дальнейшие вопросы явно были бы нежелательны.
Джинджер с ожесточением протирал пенсне.
– Значит, завтра ночью?
Нет, старик явно не робкого десятка и действительно любит своих питомцев. Интересно, как отреагируют в Фэллоу, если одного из их старших педагогов поймают за рулем угнанного автомобиля, да еще с беглым шпионом в придачу?
– Молодчага, – сказал Смедли. – Только не завтра. Сегодня! Нам надо опередить Стрингера и его братию.
– Сегодня? – Джинджер вздрогнул.
– Переходим к плану номер три!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56