https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/vstroennye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Каких бы мстительных мыслей у него ни было, чаще всего он держал их при себе. Практически ни к кому не проявлял он резкости и почти ко всем был терпим. С первого мгновения, когда он вновь ступил на землю Англии, он был любимым монархом.
Естественно, Пирс, один из ближайших друзей Карла, обнаружил, что часть преклонения перед королем перепадает и ему. Он был высоким, сильным и имел репутацию хорошего фехтовальщика.
Но дело было не только в этом; он был моложе короля и очень богат, поскольку Карл не только вернул ему его прежние владения, но даровал ему и новую собственность.
И, думал он, усмехаясь, все зубы были у него на месте, а голова полна волос. Он сумел остаться невредимым после всех лет борьбы. В целом, он решил, что должен представлять собой весьма приличную партию.
А Ашкрофт Вудбайн был выскочкой. Сам по себе этот факт не волновал Пирса. Он восхищался этим человеком и кое-что о нем знал. По ту сторону Атлантики Вудбайн сделал все, что было в его силах, чтобы поддержать странствующего молодого человека, которого его собственная страна не признала как Карла II. Частенько, именно когда в этом была нужда, приходили подарки: ружья, доспехи, великолепные шпаги, а однажды даже корабль. Будучи сиротой, Вудбайн избежал работного дома, спрятавшись на борту судна, направлявшегося в Америку. Там он сначала работал на других плантаторов, позже начал покупать землю. Урожаи его были роскошны. Он купил еще земель. Он толково вел торговлю. Начав с нуля, он стал королем хлопка и табака. Он женился на дочери лорда Юстина Рено, и, хотя этот старый роялист сложил голову на эшафоте, Ашкрофт Вудбайн сумел сделать так, что его дочь признали в среде английской аристократии.
Что ж, он ехидно восхищался стариком за его запросы. И он бы заинтересовался — по крайней мере, проявил любопытство — мисс Розой, если бы не выбрал наконец, после всех лет блужданий, себе невесту.
Это была леди Анна Винтер, и он считал, что они очень подходят друг другу. Анна была красива, богата, энергична и любила жизненные блага; в сущности, они наслаждались близостью уже довольно давно. Возможно, ему следовало бы уже сделать ей предложение. Он и сам не совсем понимал, почему тянет.
Может быть, это было вызвано годами странствий. Он не знал. Но в последние несколько недель он немало времени провел в размышлениях, и мысли его всегда возвращались к Анне. Он глубоко дорожил ею. Определенно, он ее любил. И они так хорошо подходили друг другу.
И поскольку все было решено, право, не было никакого смысла знакомиться с девицей Вудбайн.
Но он познакомился. Двор был в Хамптоне, и Карл устроил охоту. Пирс оседлал Бевульфа, арабского жеребца, исключительного коня, которому было уже почти пятнадцать лет, но который пронес его через множество невзгод. Он опаздывал, поскольку задержался из-за корабельных дел, ведь после возвращения в Англию он приобрел флот из шести кораблей. Он спустился от лондонских доков вниз по Темзе на барже и поспешил в конюшню, где нашел Бевульфа, готового к отправлению. Он нашел начальника охоты и поинтересовался, где сможет нагнать короля. Быстро, но не безрассудно, он направился вдоль одной из лесных тропинок. День был необычайно хорош. Небо было прекрасно, бесконечно чистое. Высоко над головой сплетались и раскачивались ветви деревьев, воздух приятно холодил щеки.
Затем, совершенно внезапно, перед ним возникла вспышка. Он дернул за поводья, делая все возможное, чтобы избежать столкновения, пытаясь повернуть Бевульфа в сторону. Его действия были правильными и благородными — он рисковал собственной шеей куда больше, чем жизнью другого всадника. Но безрассудный всадник выехал на тропинку чересчур внезапно и беззаботно. Как бы быстро он ни действовал, они все же столкнутся. Он сумел избежать прямого столкновения с другой лошадью, но все же ударился о ее круп.
Бевульф встал на дыбы и заржал, отброшенный на несколько футов. Подпруга лопнула, и Пирс обнаружил, что сползает под коня. Он удержался, чтобы не попасть под копыта, потом изо всей силы рванулся в сторону и быстро покатился. Палки, листья и сучки запутывались в его волосах и одежде, а потом его, казалось, насквозь пронзил внезапный холод. Он не просто лежал на земле в лесу. Он упал около ручья. Прокатись он на дюйм дальше, то очутился бы в холодной клокочущей воде.
Сильно раздосадованный, он быстро перевел дух. Во всех битвах, в каких ему довелось сражаться, он оставался в седле, а здесь, в глубине королевского леса, его вышиб из седла какой-то безрассудный всадник.
Лежа на земле, тяжело дыша и чувствуя, как в кожу и одежду впиваются палки и камни, он поднял голову и увидел, что второй наездник все еще в седле и незаметно приблизился к нему. Потом всадник заговорил очень мягким и женственным голосом, голосом с едва заметным оттенком превосходства.
— Вы можете двигаться, сэр? Не позвать ли королевского врача?
Всадница! Это еще хуже.
Да, он может двигаться! На кого же это он похож, на престарелого болвана? Он резко сел в воде, заскрипел зубами, вылил воду из шляпы и встретил свою Немезиду.
Она нисколько не была взволнована — это он заметил сразу. Грива волос глубокого медного цвета, очень темных под покровом леса, но там и здесь отливающих золотом, была аккуратно сколота на затылке, непокорные завитки обрамляли лицо. Прелестное лицо, невольно признал он. На мгновение его заворожила эта совершенная красота. Это было абсолютно безупречное лицо, цвета слоновой кости и румяное, с маленьким, очень прямым носом, красивыми полными губами и глазами, которые казались похожими на драгоценные камни, даже на фоне лесной зелени. Облаченная в темно-зеленый бархат и сидевшая на совершенно черной кобыле, она казалась лесным эльфом, неземная, ошеломляющая — и совершенно не осознающая, что во всем виновата она.
Роза Вудбайн вовсе не была так спокойна, как изо всех сил старалась показать. Она так спешила…
Она опаздывала на охоту, потому что задержалась в дамском салоне, в то время как несколько фрейлин королевы сплетничали о подвигах короля.
Ей нравились король и королева, и она наслаждалась двором. Но она хотела вернуться в Виргинию. Она слишком давно там не была. Ей хотелось скакать верхом по холмам, лежать на траве у реки, ощущать знойный ветер своей родины в теплую летнюю ночь.
И она предполагала, что скоро уедет. Но вдруг на прошлой неделе в ее школу, расположенную совсем неподалеку от Лондона, пришло письмо от отца, приказывающего ей присоединиться к королю и его двору. От этого послания у нее тут же оборвалось сердце, ведь она очень хорошо знала, чего хочет от нее отец. «Я вышел из ничего! — сказал он ей однажды, расхаживая по их великолепному бальному залу в Виргинии. — И я работал, не покладая рук, и все же это ни к чему бы не привело, если бы я не встретил твою святую мать!»
Конечно, Роза промолчала, ведь когда Ашкрофт бывал в таком настроении, всегда было лучше молчать. Мать она помнила неотчетливо, но воспоминания были нежными. Мать была красивая, мягкая, благородная, и от нее всегда сладко пахло зелеными полями и цветами. Она умерла, пытаясь родить Ашкрофту сына, и ее смерть походила на кошмар. Розе в то время едва исполнилось пять лет, но, хотя прошло столько лет, ей все еще недоставало матери.
Отдавая должное отцу, Роза знала, что он обожал мать — независимо от того, женился он на ней из-за ее положения в обществе или нет. Он никогда больше не женился, похоронил свое желание иметь сына, но решил, что дочь устроит среди аристократии. Роза попросту молча выслушивала его тирады.
Нельзя сказать, что она действительно собиралась ослушаться его. Просто дело было в том, что он предполагал, будто она выйдет замуж за какого-нибудь высокомерного аристократа, а она не имела ни малейшего намерения так поступить. Она собиралась поиграть в придворные игры, а потом отправиться домой! Ей на руку был тот факт, что лорд, которого, похоже, имел в виду отец, был почти помолвлен с леди Анной Винтер — очаровательной, остроумной, богатой и утонченной. Вряд ли он передумает. Так что, несмотря на желание отца, все еще может сложиться благополучно. Некоторое время она будет блистать при дворе, лорд Дефорт сможет жениться, а потом она отплывет домой. Вернувшись домой, она докажет, что способна управлять их корабельными делами ничуть не хуже, чем любой мужчина.
Однако в ее планах, похоже, было одно слабое место. Отец написал своему старому другу и попросил его стать опекуном Розы на время ее пребывания при дворе. Но пока письмо Ашкрофта пересекало Атлантический океан, лорд Брайант умер.
Его сын Джемисон, молодой человек, которого Роза считала несколько неприятным, естественно, принял на себя обязанности своего отца.
От этой мысли бросало в дрожь! И размышления эти так задержали ее, что когда ей привели ее красивую черную кобылу Джени, она вскочила в седло и помчалась со скоростью ветра.
Возможно, она скакала слегка безрассудно, но ведь и этот ужасный надменный мужчина тоже!
Обороняясь, она уставилась на него.
— Сэр, если у вас не все в порядке…
— У меня все в порядке, черт побери! — огрызнулся Пирс Дефорт. Он сидел в гнусной холодной воде и смотрел на нее. Он вышел из себя. — И я не собираюсь вас благодарить, девушка!
Она заметно рассердилась.
— Как я уже сказала, сэр, я с радостью съезжу за королевским врачом…
— Мне не нужен врач.
Изящно и легко она соскользнула со спины своей кобылы, поморщилась, когда ее ноги коснулись грязной земли. Она подобрала юбки и приблизилась к нему, встав у самой воды.
— Если вы не можете подняться…
— Вы собираетесь помочь мне оттуда? — вежливо осведомился он, сарказм в его тоне был лишь едва заметен.
— Я могу послать…
— Девушка, вам следует поднабраться просто здравого смысла и вежливости — и поучиться ездить верхом! — сердито воскликнул он.
— Сэр, я не хочу хвалиться, но я езжу верхом исключительно умело, — сообщила она.
— Вы не хотите хвалиться, да, и все же ваше умение — исключительное?
— Да, сэр. Я езжу верхом с раннего детства. И если уж вам так не повезло, что вы не сумели справиться с вашим конем…
— Милое дитя! Я делал все, что было в моих силах, чтобы избежать столкновения.
Она вздохнула с изрядным раздражением:
— Я не дитя! И, как вы могли заметить, сэр, я сохранила свое положение верхом на лошади, в то время как вы — нет.
Пирс заскрипел зубами.
— Я только что сказал вам…
— Да, по-моему, это вполне хорошее оправдание, — мило произнесла она.
— Вы ездите неосторожно, как двухлетний ребенок, — воскликнул он сердито и поморщился, так как в спину ему впился камень. Она шагнула ближе, все еще стараясь, чтобы ее элегантные ботинки и подол юбки не коснулись воды.
— Послушайте! — нетерпеливо заявила она. — Я не хотела причинить вам вред, хотя вы и высокомерный глупец.
— Ох, девушка! Вы перегибаете палку! — прошипел он.
— Если я могу вам помочь… — начала она. Он улыбнулся, в изгибе губ блеснули зубы.
— Может быть. — Он протянул ей руку. — Может, вы сможете дотянуться до меня?
Она нетерпеливо издала какой-то звук, но протянула к нему пальцы.
Возможно, ему не следовало этого делать. Карл славился своим рыцарством — и ожидал того же от своего окружения.
Но сегодня…
Что-то в этой элегантной и дерзкой крошке просто выводило его из себя. И она определенно могла бы быть повежливее.
Он встретил ее испуганный взгляд, и его улыбка стала шире, когда ее пальцы в бледно-зеленых перчатках коснулись его руки. Он обхватил ее руку своей. Очень крепко. И сильно дернул.
Она издала испуганный вопль. Он ухмылялся все шире, пока она летела над ним, опускаясь частично на него, частично в холодную воду.
— Боже мой, какой я болван! — пробормотал он, удерживаясь от смеха, пока она пыталась выпрямиться среди изобилия бархата и кружев своего платья. При этом она изгибалась, лежа на нем, и, к своему удивлению, он обнаружил, что остро ощущает ее физически — не просто как девушку, но как женщину.
Она лежала невероятно близко, и через преграды одежд между ними он мог ощущать длину ее ног, изгиб бедер. Он мог почувствовать кости корсета, а выше этой твердой темницы — мягкую полноту ее груди. Он заметил, как сладко она пахнет, словно лепестки цветка. Запах, казалось, был связан с чем-то очень естественным, и очень женственным, и абсолютно чувственным. Она заставила его думать о темноте, о жарком огне, пылающем в его крови. Несколько долгих секунд он был неподвижен, пойманный в капкан из своих ощущений, просто совершенно завороженный чем-то пьянящим и неотразимым в этой девушке. Возможно, в ее взгляде была невинность, возможно, нет. Он был изумлен своей реакцией на нее, раздражен, даже сердит на себя.
«Дурак! У тебя есть почти совершенная женщина, на которой ты готов жениться!» — напомнил он себе. Женщина, которая любила его, которая приходила к нему, которая наполняла его ночи.
И все же он неистово желал эту девушку, которой он едва коснулся. Подобного желания он никогда в жизни не испытывал. Это желание было вызвано медным пламенем ее волос, изумрудным блеском ее глаз. Ее тяжестью в его объятиях, ее грудью, колышащейся от сжигающего гнева.
Он сжал зубы, решив, что никаких чувств к ней не испытывает.
— О, вы, невежа-переросток! — воскликнула она, прилагая все усилия, чтобы сохранить равновесие, и пробуждая его от странного оцепенения.
Пальцы Пирса крепче обхватили ее руки. Глаза его искрились.
— О, Боже милостивый, да, девушка, я так сожалею! Конечно, это, в сущности, не моя вина, если вы не можете удержаться на ногах. Но позвольте теперь помочь вам! — явно пытаясь поднять ее, он столкнул ее с себя. Теперь она лежала в воде на спине, мокрая, ее шляпа с плюмажем поплыла по воде, темные волосы разметались.
— Как вы смеете! — взъярилась она, замахиваясь на него.
Но он ловко избежал удара, поймав ее за запястья и одарив озорной предостерегающей улыбкой.
— Увы! Я поскользнулся! Но вы должны быть очень осторожны с людьми, которые не могут усидеть на лошади. Никогда нельзя знать, в чем еще они могут сплоховать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42


А-П

П-Я