— Знаешь, а я его не виню. Для гостиниц призрак — сущее бедствие. Но если они тебе так нравятся, можешь завести себе хоть дюжину — когда вернемся домой.Вспомнив о своем хитроумном плане, Стивен скороговоркой извинился и помчался вдогонку за миссис Кларкхэм. Ему пришло в голову заказать на ужин нечто особенное — нежный зеленый горошек и грибы для Белль и, если возможно, утку с яблоками. И шраб Фруктовый сок с водкой, ромом и т.п.

на десерт. Оставалось надеяться, что в гостинице отыщется даже такая немыслимая роскошь, как бренди и апельсины, — для осуществления задуманного нужно было добиться от Белль определенной сговорчивости и в то же время не дать ей утратить контроль над своими чувствами. А лучше бренди с апельсиновым соком в данном случае и быть ничего не могло.Белль, оставшись наконец в полном одиночестве перед исполинской кроватью и таких же исполинских размеров периной, набитой пухом и вздымавшейся, словно грозовое облако, не смогла удержаться от соблазна. Воровато оглядевшись по сторонам, она с разбегу прыгнула на постель прямо поверх бархатного покрывала и с восторгом зарылась в него лицом. Не ожидая обнаружить в обычной гостинице ничего более роскошного, чем простые льняные простыни, Белль была приятно поражена, когда под ее тяжестью покрывало мягко соскользнуло на пол, открыв взору тончайший шелк постельного белья. Она даже застонала от наслаждения, чувствуя, как он приятно холодит ей кожу.Опомнившись от удивления, Белль хихикнула и вернула покрывало на место.Это безнадежно, мамочка, подумала она, разглядывая украшенный позолотой потолок. Видела бы ты сейчас свою дочь! Как же низко я пала! Ночую в гостиницах, да еще прыгаю по кровати, словно ребенок, получивший новую игрушку! Впрочем, держу пари, тебе еще повезло — ведь теперь мучиться со мной предстоит уже не тебе, а Стивену!«Стивен…» Белль тяжело вздохнула.Объяснения, извинения — какой кошмар! Однако если уж наделал ошибок, то без них не обойтись, верно? Стивен говорит, что ему самому нисколько не стыдно за тот скандал, что я закатила на постоялом дворе, а вот мне стыдно, и еще как! В будущем постараюсь вести себя достойно.И начну я с того, что постараюсь, чтобы наш будущий дом стая мирным и счастливым. Скорее всего он будет мало похож на тот дом, в котором я жила прежде. Но как бы там ни было, я твердо намерена добиться своего, и я это сделаю.Почему, спросишь ты?Потому что теперь я уже почти не сомневаюсь, что люблю его. И хочу, чтобы и он тоже научился любить меня.Любовь… Это совсем не то, чего я ожидала. Любить Стивена — это все равно что спускаться вниз по крутому склону горы. Я должна быть очень осторожна, достаточно одного неверного шага, чтобы сорваться. И уже тогда никто не протянет мне руку помощи. И обратного пути наверх тоже не будет — я это знаю.Итак, ты видишь, мамочка, как обстоят дела. Грубо говоря, я влипла — в любовь… в самую отчаянную авантюру в своей жизни. Все пошло кувырком — и даже с кровати я только что свалилась. Скорее всего такая уж я по натуре.Но я стану лучше — вот увидишь. Я уверена в этом. Я даю тебе слово, что исправлюсь, — и тебе, и Стивену.— Белль? — окликнул жену Стивен, отыскав ее где-то в самом дальнем конце громадной кровати.Она с невинным видом выбралась из-под вороха роскошной ткани. Волосы Белль снова были в беспорядке.Стивен с усмешкой посмотрел на нее.— А я-то хотел предложить тебе прогуляться по саду, чтобы чуть-чуть размять ноги. Однако вижу, ты и так нашла, чем заняться.— Вовсе нет, — пробормотала Белль, поспешно одернув юбки и разглаживая простыни, чтобы оправить постель. — И я с удовольствием прогуляюсь по саду. Наверняка он здесь такой же роскошный, как и все остальное, — с достоинством добавила она.— Конечно… однако, дорогая, если ты хочешь еще немного полюбоваться на простыни…— Прекрати издеваться, чудовище! Лучше помоги мне сползти с этого катафалка прежде, чем миссис Кларкхэм или горничная войдет и увидит весь этот беспорядок! Черт, бархат так легко мнется! Неужели им не приходит в голову застилать постели чем-то попроще?!Подавив смех, Стивен потянул за край покрывала и вернул его на место.Как и предполагала Белль, сад был выше всяких похвал, однако это было не совсем то, чего она ожидала. Позади аккуратно подстриженных изгородей и раскиданных в продуманном беспорядке куртин скрывался другой. Видимо, прежний владелец имения питал слабость к экзотическим растениям — он позволил им расти в беспорядке, обволакивая густым зеленым ковром древние развалины в восточном стиле, и теперь это место слегка напоминало давным-давно заброшенный сераль азиатского владыки.Какое-то время они блуждали не одни, за ними увязался кот — чудовищной величины рыжий зверь, — судя по блаженному выражению на усатой морде, котище явно наслаждался пряным ароматом цветов. Именно он указал им дорогу через крохотный запутанный лабиринт, миновав который, они оказались в совсем уже миниатюрном садике, где ярко полыхало ало-золотое пламя роз. Переход от царившего в лабиринте прохладного зеленого сумрака к этому великолепному пиршеству красок был настолько неожиданным, что Белль могла только молча хлопать глазами.Оказавшись в заброшенном саду, они почти сразу же наткнулись на китайскую глицинию, буйные заросли которой стали такими густыми, что практически закрывали собой дерево, ставшее им опорой. Кое-где среди зелени проглядывала грубая кора, испещренная старыми трещинами и шрамами. Привлеченные сладким запахом, возле едва распустившихся голубых бутонов глицинии уже суетливо жужжали пчелы, собирая ароматный нектар.Вокруг в изобилии росли нарциссы, с лепестками более прозрачными, чем тончайший пергамент, и просвечивающими на солнце, словно изящные чашечки из китайского фарфора. Однако их нежный, слабый аромат почти терялся, заглушаемый сильным запахом рано распустившихся роз. Ярко-лимонные, карминно-красные, розовые всех оттенков: от глубокого, насыщенного, цвета голубиной крови до почти рубинового. Роскошные, едва распустившиеся бутоны цвета слоновой кости и желто-розовые, словно только что созревший персик, ослепительно белые и бархатисто-алые, почти черные — их было так много, что, казалось, они отталкивают друг друга, стремясь похвастаться своей красотой. Рядом с ними куда более скромный шиповник тоже подставлял солнцу свои нежные, розовато-белые цветки.Потрясенные этим великолепием, Белль и Стивен не сразу заметили, как кот куда-то исчез. Схватив Стивена за руку, Белль увлекла его за собой в глубину сада и рассмеялась от счастья, когда внезапно налетевший ветерок игриво дунул на глицинии, водопадом спускавшиеся вниз, и целый дождь голубых лепестков осыпал их с ног до головы.Стащив с головы шляпку, Белль подставила лицо ветру. Золотистый локон скользнул по ее щеке.— Стивен, у нас обязательно должен быть сад с розами — такой, как здесь! Никогда не знала, что розы могут цвести так рано, — пробормотала она, с закрытыми глазами наслаждаясь ласковым солнцем. — А какой аромат! Ничего не может быть прекраснее!— Ладно, если хочешь, мы заведем такой сад — для тебя, — согласился Стивен, не в силах оторвать взгляд от ее лица.В груди его шевельнулось чувство, весьма близкое к благоговейному восторгу.— Как ты думаешь, это воровство, если мы выкопаем потихоньку несколько роз, чтобы увезти их с собой? — открыв глаза, спросила Белль. — Или нет, лучше черенки! Я бы с радостью взяла несколько черенков.— Если и воровство, то вполне простительное, — ответил он. И практично добавил: — Как кстати, что я прихватил с собой нож.Белль одарила его улыбкой.— А я — платок! Ведь у роз, кроме цветов, есть еще и шипы. Впрочем, думаю, вместе мы как-нибудь управимся.«Вместе». Мир и покой снизошли в его душу. Забыв обо всем, Стивен заключил жену в объятия.— Стивен! — ахнула она от неожиданности и принялась смеяться, когда он закружил ее.Стивен смеялся вместе с ней, стараясь не думать о том, что скоро наступит вечер… а что он принесет с собой, бог весть. Сбудутся ли его мечты или им суждено развеяться без следа, он не знал. Глава 18 Обед, как уверила мужа Белль, был выше всяких похвал: закуски великолепны, а селезень просто пальчики оближешь! Однако сам Стивен мог думать только о том, что его ждет потом, поэтому ему кусок не лез в горло. К тому времени как они вернулись из сада, вся его радость растаяла как дым — мысль о том, что скоро, возможно, решится его судьба, обдавала его холодом, и он, как ни старался, не мог проглотить ни крошки.Встав из-за стола, Стивен подсел к камину и принялся рассеянно ворошить угли каминными щипцами. И с чего бы Белль любить его? — мрачно думал он. Какое у него право даже мечтать об этом? Правда, она стала его женой, но разве по своей воле? Только жестокая необходимость заставила бедняжку дать ему слово — ему, незаконнорожденному, мужчине, который до сих пор оставался для нее почти чужим. Да, они были близки, но что с того? Тем хуже! Остается только гадать, какое унижение она испытывает сейчас при одном лишь воспоминании об этом кошмаре.Он разрушил ее планы. Довел до того, что она принялась швырять в него посудой. Вся ее жизнь с тех пор, как он встал на ее пути, превратилась в сплошную цепь унижений и обид.Уж не сошел ли он с ума, что вздумал молить ее о любви? Или она просто околдовала его? Опутала золотом волос, сковала по рукам и ногам сладкими чарами своего восхитительного тела и теперь только ждет, пока он, побежденный, утонет в глубине ее глаз?Возможно ли это? Стивен глухо застонал. Да если бы кто-то осмелился поступить с ним так, как он — с Белль, уж он бы не знал покоя ни днем ни ночью, пока собственными руками не вырвал бы у мерзавца сердце из груди!И все же, с неожиданной робостью напомнил себе Стивен, наверное, он все-таки не совсем уж безразличен ей. Ведь она сама подарила ему свою невинность, и это случилось еще до того, как их обвенчали! Конечно, заниматься любовью с незнакомцем — в этом нет ничего удивительного. Для женщины, искушенной в этом, есть даже определенный соблазн. Но чтобы так поступила девушка, и девушка, несомненно, порядочная, — нет, что-то тут не так. Видимо, для Белль это было очень важно.И при этом она собиралась удрать от него — уже после того, как они стали любовниками! Да еще упрямо твердила, что хочет защитить его. А тогда, на постоялом дворе? Она же попросту соблазнила его! А как она набросилась с кулаками на Куинси?!Но как ни старался Стивен объяснить себе все происходящее, глядя на жену, он видел, что мысли ее витают где-то далеко, что за ее гладким лбом кроется целый мир недоступных ему чувств. Он жаждал знать о ней все: ее мысли, ее планы, ее чаяния и надежды.«Даже если тебе нет в них места? — с сомнением спросил он себя и тут же ответил: — Да, даже если так».Лицо его потемнело.— Что тебя тревожит, Стивен? — спросила Белль, когда убрали со стола и слуги исчезли за дверью. — Ты весь день просто сам не свой.— Тревожит? Ничего, — ответил Стивен, отвернувшись от камина и позволив себе полюбоваться женой.Выглядела она очаровательно — платье цвета темного шерри с такого же цвета лентой в волосах шло ей необыкновенно. На губах Белль, которые она с такой радостью протягивала ему для поцелуя, играла смущенная улыбка.Его снова с неудержимой силой потянуло к ней, но Стивен усилием воли заставил себя сдержаться. Да, он желал ее, Бог свидетель, как сильно он желал ее! Но сегодня на карту было поставлено нечто большее, и он просто не имел права позволить себе вновь поддаться соблазну.— Я подумал, что сегодня мы могли бы попробовать шраб — у них тут великолепный бренди…— Я уже догадалась, — пробормотала Белль, выразительно покосившись на стоявший на столе изящный графинчик.Немного расслабившись, Стивен улыбнулся. Белль обладала чудесным даром — одно ее слово без следа развеивало мрачные мысли, терзавшие Стивена.— Стало быть, заметила ту железную клетку возле пруда, да?— Ее трудно не заметить. Возможно, следует намекнуть хозяевам, что не слишком-то умно с их стороны оставлять ее на виду.— Я уже намекнул.— Конечно, я не одобряю контрабанду… — смущенно начала Белль.— Конечно, нет. Мне такое и в голову бы не пришло, — ехидно добавил Стивен.— Просто мне нравятся Кларкхэмы, а начать новое дело стоит немалых денег. Ведь пошлины на спиртное просто… просто чудовищные! А береговая охрана — сущие разбойники — только и ждет, чтобы наброситься на несчастное суденышко. Мой отчим говорит, что это стервятники какие-то — не отступятся, пока всю кровь из бедняги не выпьют!— Так оно и есть. Нисколько не сомневаюсь, что многие моряки с радостью с ним согласятся, — кивнул Стивен. И, не желая, чтобы его втянули в политическую дискуссию, поспешно добавил: — Кстати, прелестное платье! Тебе очень идет!Белль заморгала:— Спасибо. Я специально выбрала его — ведь оно такого же цвета, как твои глаза, — И, прежде чем он нашелся что ответить, добавила: — Я раньше пробовала шраб, но только с ромом. Моему отчиму не слишком нравится бренди.Одобрительно хмыкнув, Белль откинулась назад и смотрела, как Стивен наполнил два больших бокала.— Благодарю тебя от имени моих глаз, — улыбнулся Стивен, стараясь сдержать так и бьющую через край радость и успокаивая себя тем, что Белль лишь желала ему польстить. — Будь я поэтом, я и сам посвятил бы им оду.— Ну, если кто-то должен чувствовать себя польщенным, так это мое платье, — весело ответила Белль. — Так что же, выходит, у тебя есть поэтический дар, а ты его прячешь? Не отказалась бы послушать оду — в честь твоих глаз или моего платья, не важно.— Послушаешь как-нибудь, только сомневаюсь, что моя ода доставит тебе удовольствие. Я так никогда и не научился соблюдать определенный размер стиха. — Прокашлявшись, Стивен сделал еще одну попытку переменить тему: — Думаю, шраб по моему рецепту покажется тебе намного мягче, чем с ромом. Бренди не такой крепкий и поэтому не перебивает сладость и аромат апельсина.— И в самом деле. Пахнет чудесно, — вежливо поддакнула Белль.Но легкое облачко затуманило ее лицо, когда она украдкой бросила взгляд на Стивена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35