К западу от Миссури немало замечательных ранчо, на которых хозяйничают женщины. И твоя мадам вполне могла бы справиться, если б только захотела.
Дакота посмотрел на Джоша:
– Моя мадам? По-моему, она и твоя… насколько я слышал.
Джош выплеснул остатки кофе в костер, вскочил и коротко бросил:
– Согласен. – И пока они не сели на лошадей, он больше не проронил ни слова. Только когда они проехали примерно полмили, Джош поинтересовался: – А ты давно здесь?
– С прошлой зимы. Приехал из Эль-Пасо. – Дакота усмехнулся. – Это самая восточная точка, до которой я добрался, надеюсь, дальше меня не занесет. Услышал, что хозяйке требуются работники, ранчо мне понравилось. Поверь, я видел и похуже.
Уголки рта Джоша опустились.
– А кто не видел? – Джош указал рукой на ручей, который перегородил покрытый землей валун. Разом спешившись, он и Дакота направились к ручью. Некоторое время они работали молча, отбрасывая в сторону крупные камни и расшвыривая ногами по сторонам более мелкие. – В засушливый сезон без этой воды беда, – заметил Джош. – Да и пастбища здорово избиты скотом. Нельзя держать большое стадо и не думать о нем.
– Ты говоришь так, словно тебе приходилось работать на крупных ранчо.
– Приходилось. – Джош расставил пошире ноги и подсунул руки под валун. Дакота помог, и они наконец выкатили камень на берег.
– Вот так. – Удовлетворенный, Джош вытер руки о джинсы. – Надо будет присматривать за этим ручьем. Тогда во время засухи у нас будет где поить скот. – Но говоря это, Джош подумал, что еще неизвестно, где он будет во время засухи. Какого черта он так заботится обо всем?
Они уже собрались снова садиться на лошадей, но что-то на земле привлекло внимание Джоша. Он нагнулся.
– Черт побери, – тихо пробормотал он.
Дакота увидел, что между пальцами Джоша зажат небольшой округлый кусочек свинца.
– Что это? – поинтересовался он.
– Пуля от старого “кольта”, – с отсутствующим видом пояснил Джош. – Такими игрушками Сэм Хьюстон вооружил первых техасских рейнджеров тогда, в тридцать шестом. Пятизарядный “кольт-паттерсон”, первая модель с барабаном.
– Точно? – Слова Джоша явно произвели на Дакоту впечатление. – Наверное, лежала себе под камнем, и кто знает как долго.
Джош, казалось, не слушал Дакоту, он крутил в пальцах кусочек свинца, думая о перестрелке, которая произошла на этой самой земле шестьдесят лет назад… на земле его деда. Может, владелец пятизарядного “кольта” прятался за большим валуном, и его атаковали мстительные индейцы? Или алчные белые люди? Наверное, он понимал, что речь идет о жизни и смерти, и стрелял, защищаясь. Джош и сам бы так поступил. Он бы спрятался за камень, отстреливался и выжидал момент, когда можно было бы перебежками добраться до домика сторожа…
Донесшийся как будто издалека голос Дакоты прервал мысли Джоша.
– Откуда ты так много знаешь? – с любопытством поинтересовался он. – Ты что, специалист по оружию, что ли?
– Нет, – медленно произнес Джош, продолжая рассматривать посланца забытых времен. – У моего отца такая штука.
И тут Джош поймал себя на том, что сегодня его мысли довольно часто возвращаются к дому и семье. Но он не стал отыскивать причину этого, не попытался связать тоску по дому с тем, что у него произошло с Анной.
Внезапно он понял, что думает о Джейке без злости, а о матери без обиды. Горечь, затаившаяся в душе, словно раковая опухоль, как-то незаметно рассосалась и растворилась в потоке жизни. И произошло это так плавно, что он почти не заметил, поэтому сейчас испытал настоящее потрясение. Но в чем же причина такого превращения?
Анна?
Джош сунул пулю в карман и направился к лошади. Этот кусочек свинца завладел его вниманием, возбудил воображение. У Джоша возникло смутное предчувствие, как будто он стоит на пороге открытия, и он ощутил готовность совершить его.
У Анны он уже не рискнет спрашивать, значит, единственным возможным источником информации на ранчо оставался Дакота.
– А ты знаешь что-нибудь о людях, которые владели этими землями? – поинтересовался Джош спустя несколько минут.
– Ты имеешь в виду Филдингов? – Дакота пожал плечами. – Так, кое-что.
– Даже там, откуда я приехал, слышали о Джеде Филдинге. – Голос Джоша звучал задумчиво, он как бы размышлял вслух. – Это был своеобразный человек. Он вместе с Сэмом Хьюстоном участвовал в битве при Сан-Хасинто, жил среди индейцев чероки, создал это ранчо на пустом месте. Одним из первых начал разводить скот на продажу, отправлял его на север… еще до строительства железной дороги. Некоторые даже утверждают, что если бы не Филдинг, то в Техасе вообще не было бы скотоводства. – Джош медленно обвел взглядом окрестности. – Такой человек… такое ранчо. Как ты думаешь, что заставило Филдингов уехать отсюда?
– Насколько я слышал, – лениво растягивая слова, начал Дакота, – его потомки пошли по кривой дорожке. Один из его сыновей, Джейк, убил шерифа и подался в бега, скрываясь от закона. До сих пор о нем рассказывают разные страшные истории, но, я думаю, все это скорее легенды…
Джошу показалось, что ледяные пальцы ухватили его за горло. Слова Дакоты доносились откуда-то издалека, и Джошу пришлось напрячься, чтобы расслышать их.
– …в конце концов затеял перестрелку со своим братом, сенатором…
– С братом? – Теперь уже и его собственный голос звучал как будто издалека, он не чувствовал движения собственных губ, произносящих слова. – С Дэниелом?
– Да, по-моему, его именно так звали. Но как бы там ни было, сенатор умер, а старина Джейк сбежал с женой брата. С тех пор здесь больше никто не слышал о Филдингах.
В голове у Джоша зашумело, движения стали автоматическими. Говорить не хотелось, и он не понял, как у него вырвалось:
– Джейк Филдинг… убил собственного брата? Дакота пожал плечами и отмахнулся от какого-то жужжащего насекомого, крутившегося возле его лица.
– Похоже, что так. Иначе зачем ему понадобилось убегать? Я же говорю тебе, что я не из этих краев, поэтому рассказываю то, что слышал. Возможно, кто-то из старожилов знает больше. Но думаю, этот Джейк был крутым парнем.
Потеряв интерес к этой теме, Дакота повернулся в седле.
– Будем искать заблудившийся скот, или ты намерен сломать еще несколько столбов? – усмехнулся он.
– Да, конечно, – с отсутствующим видом пробормотал Джош, не замечая изумленного взгляда Дакоты.
Все утро Анна провела в кабинете. Эта небольшая комната предназначалась исключительно для работы, на полках стояли бухгалтерские книги, на стенах висели карты ранчо. Кабинет был надежным убежищем: никто не смел тревожить Анну, когда она работала.
Большинство владельцев окрестных ранчо помнили те времена, когда “Тремя холмами” управляли Филдинги, и после того как Анна взяла дело в свои руки, они рассказывали ей о той, другой, женщине, которая сидела в этом самом кабинете. Анна понимала, что сравнение с бывшей владелицей явно не в ее пользу, но не обращала на это внимания. Наоборот, она гордилась своей предшественницей и считала, что чем больше та преуспела, тем у нее сейчас больше шансов.
Поселившись в доме, Анна не стала ничего переделывать в кабинете. Ей казалось, что ее вдохновляет присутствие Джессики Филдинг – о ней напоминали старые бухгалтерские книги, заполненные аккуратным почерком, квадратики и крестики на пожелтевших картах.
“Здесь сидела женщина, – подумала Анна, – которая все преодолела. Она не боялась насмешек, риска, трудностей, она завоевала свое место среди мужчин, установила собственные законы”. Правильно она поступала или нет, не Анне было судить. Факт оставался фактом – Джессика справилась со всем. Если бы нынешние женщины обладали подобной отвагой!
Но времена изменились. Законы теперь толковались и так и этак, а уж храброй Анна себя не считала.
Боже мой, что она натворила сегодня утром! Менее чем за сутки Анна дважды столкнулась с самыми неожиданными проявлениями своей натуры, о существовании которых и не подозревала, и это открытие буквально потрясло ее. Ей вспомнился взгляд Джоша, его недоумение… И что хуже всего – боль в его глазах.
Конечно же, она не собиралась делать этого. Не хотела его обижать. И уж меньше всего ей хотелось, чтобы Джош ее ненавидел.
Анна плотнее закуталась в шаль, ей внезапно стало холодно. На нее снова нахлынул поток терзающих воспоминаний, и, чтобы отогнать его, Анна закрыла глаза и глубоко вздохнула. Но это не помогло.
Она стала его любовницей. То, что началось с озорного намерения вкусить запретный плод, вылилось в самую настоящую близость, и, как теперь ни желай, ничего уже не исправить. Джош ласкал ее обнаженное тело, он овладел ею, был частью ее. Он заставил ее испытать настоящее блаженство, и даже сейчас она не могла без волнения думать об этом. Жизнь Анны необратимо вышла из привычного русла, да и сама она изменилась.
Анна открыла глаза и мрачно оглядела кабинет. Что же теперь ей делать? В ее жизни не было женщины, с которой можно было бы посоветоваться в подобных делах. Мать Анны просто умерла бы от стыда, если бы в разговоре дочь коснулась темы супружеских обязанностей – чего, конечно, Анна никогда и не пыталась сделать. А подруги только хихикали и краснели, обмениваясь крохами раздобытых где-то сплетен. К моменту замужества Анна оставалась девственной во всех отношениях, первая брачная ночь, заставившая ее только краснеть, разочаровала. Тогда Анна поняла, почему никто не говорит об этом. Это была слишком бесстыдная и скучная тема.
Никто не мог рассказать ей об этом безумии, о дрожи во всем теле, об ослепляющем желании, непреодолимом стремлении слиться воедино. Некому было поведать об ощущениях настолько сладких, что они вызывали слезы, о чувствах настолько сильных, что они лишали разума. И никто не мог посоветовать, как вести себя после всего этого.
Еще плотнее закутавшись в шаль, Анна прошептала:
– Как бы ты поступила на моем месте, Джессика Филдинг? Ведь ты всегда знала, что делать. Ты управляла ранчо и каждым своим шагом бросала вызов общественному мнению… Что бы ты сейчас сделала?
Вопросы повисли в воздухе. Ведь она не Джессика Филдинг, и слава Богу! От соседей Анна слышала историю о том, как после трагедии Джессика забрала сына и сбежала с убийцей своего мужа. Именно бегство Джессики и Джейка позволило семейству Хартли выкупить ранчо “Три холма”. Анна никогда не сомневалась, что у Джессики Филдинг наверняка имелась собственная, не менее увлекательная, версия всей этой истории. Да, она явно не Джессика Филдинг. Она Анна Эджком, она совершила ошибку и теперь пребывает в полной растерянности.
“Следовало уволить его, – вдруг подумала Анна. – Почему я не уволила его утром, когда был подходящий момент? Господи, я же увольняла работников за меньшее…”
Возможно, он и сам покинет ранчо. Анна вспомнила, какой яростью полыхали глаза Джоша. А зачем ему оставаться? Он уедет, и она больше никогда не увидит его, и тогда все ее проблемы будут решены.
Боже мой, но она не хотела, чтобы он уезжал!
Так что же ей теперь делать? Разыскать его, извиниться и умолять остаться?
“Мистер Коулман, я просто хотела сообщить вам, что мне стыдно за свое поведение, и, если вас не затруднит, оставайтесь моим любовником. Надеюсь, вы не обижаетесь на меня?” Анну бросило в жар, когда она представила себе, как произносит эти слова, а затем ей стало ужасно жалко себя.
А как бы все-таки поступила Джессика Филдинг? Она бы пережила это, вот и все. Она приложила бы все усилия, чтобы продолжать жить с высоко поднятой головой. Отвага и гордый нрав помогли Джессике облагородить эти дикие земли, выжить в гораздо более грубом и безжалостном мире, чем нынешний, когда каждый день был вызовом судьбе, а каждый рассвет казался подарком, а не надеждой.
И Анна Эджком сможет со всем справиться.
Анна подошла к столу и опустилась в кресло. Перед ней лежала толстая книга с описаниями и рисунками тавро всех владельцев ранчо отсюда до Калифорнии. Рядом лежал листок с наброском тавро, красовавшимся на лошади Джоша, – Анна сделала его по памяти.
Она помедлила, ей не нравилось то, что она делала. Но, черт побери, она должна все выяснить! И Анна решительно раскрыла книгу.
Тавро, которое она набросала, имело четыре пересекающихся круга, то есть как бы две наложенные друг на друга восьмерки. Анну несколько пугало количество рисунков, которое ей предстояло просмотреть, тем более что ничто не гарантировало результата. А если она и отыщет его, что тогда? Что это докажет? И что делать с этим доказательством?
Пролистав более десятка страниц, Анна с чувством, напоминавшим облегчение, начала понимать, что все ее вопросы чисто риторические. Шансы отыскать оригинал с помощью скудного наброска были просто ничтожны. Возможно, именно на это Джош и рассчитывал. Тут требуется гораздо более опытный специалист, чем она.
“Тогда обратись к шерифу, – подсказал предательский внутренний голос. – В конце концов, это его работа”.
Однако Анна знала, что не станет этого делать. Не сейчас, во всяком случае. А может, и вообще никогда…
– Простите, мадам?
От неожиданности Анна подпрыгнула в кресле и торопливо захлопнула книгу, словно ее застали за чем-то постыдным. Повернувшись, она увидела Чанса, который стоял на пороге, держа в руке шляпу.
– Я стучал, но подумал, что вы не слышите, – извинился он. – Простите, если напугал вас.
Анна откашлялась и взяла себя в руки.
– Все в порядке, Чанс. Просто не ожидала увидеть вас, вот и все. Я же приказала слугам, чтобы меня не тревожили.
– Да, мадам, темнокожая девушка сказала мне об этом. Но у нас неприятности, и я подумал, что вы должны знать о них.
“Боже мой, – подумала Анна. – Этого мне еще не хватало! Только не сегодня!” Однако внешне она оставалась совершенно спокойной.
– Да, конечно. Так что случилось?
– Понимаете, мадам, по вашему указанию мы собрались выбирать новую площадку, и я зашел в сарай за рулетками и прочими необходимыми инструментами. Но оказалось, что в сарае побывали грабители. У нас там хранятся некоторые дорогостоящие приборы, поэтому мы всегда держим сарай на замке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38