https://wodolei.ru/brands/Cersanit/eko/
Адам поддержал его под локоть, и, спохватившись, Энджел поспешила придвинуться поближе, чтобы занять его место, злясь на себя за свою невнимательность.Джереми засмеялся и попытался ее отстранить:— Перестань суетиться, малышка. Что, мне нельзя оступиться в темноте?— Ты устал, папа, — спокойно сказала Энджел, но, посмотрев на него, она ощутила тревогу и вину. Его лицо было серым и изможденным, он тяжело дышал. Она была так поглощена своими мыслями, что не заметила этого раньше… и это было еще одной причиной, по которой она должна как можно скорее избавиться от креста и поменять его на деньги, много денег, которые позволят им с комфортом доехать до Калифорнии и, может быть, даже купить дом. Дом на берегу океана. Папе это понравится.— Сэр, после горячего ужина и спокойного сна вам станет лучше. Кондуктор говорит, что следующий поезд придет только завтра утром, поэтому нам придется здесь переночевать, — сочувственно произнес Адам.Энджел метнула на него грозный взгляд, и массивный крест на груди показался ей еще тяжелее. Адам Вуд. После всего, что случилось, она почти забыла о нем и его глупых планах увезти ее в Нью-Мексико. Он представлял собой помеху, о которой в свете последних событий едва ли стоило беспокоиться, но она уже усвоила, что недооценивать Адама Вуда было бы большой ошибкой. Она должна как-то от него избавиться. За время до завтрашнего утра ей нужно продать крест и вместе с отцом сесть на поезд в Калифорнию, так чтобы Адам Вуд ничего об этом не знал.И это, она была уверена, будет лучшей проверкой ее сообразительности.Отель «Хейгуд» не был самым изысканным в городе — там не останавливались богатые скотоводы или работники железной дороги, — но он сильно отличался от грин-риверской гостиницы, от ее пяти грязных номеров с железными кроватями. Адам заказал отдельный номер для Энджел и один для себя и Джереми, чем поверг ее в смятение, так как это затрудняло для них с отцом побег из города тайком от Адама.Она поспешила выразить свое мнение на этот счет:— Папа плохо себя чувствует и нуждается в отдыхе. Ему нужен отдельный номер.— Чепуха! — запротестовал Джереми. — Я не допущу, чтобы молодой человек из-за меня понес дополнительные расходы…— Три отдельных номера, — твердо заявила Энджел администратору.Энджел почувствовала устремленный на нее взгляд Адама, и в ее душу закралось подозрение, что он прекрасно понял, что она задумала. Ее сердце забилось сильнее, но она встретила его взгляд не дрогнув.— Энджел, это глупо. Пет нужды платить за третий номер. Это чересчур расточительно, — настаивал Джереми.Энджел холодно процедила, глядя на Адама:— Он может себе это позволить.Адам Молча повернулся к стойке и отсчитал еще несколько банкнот, чтобы заплатить за третий номер. Джереми все еще извинялся, когда администратор протягивал им ключи от трех номеров на втором этаже.Они ужинали в ресторане гостиницы, но Энджел едва прикоснулась к еде. Ее мысли были заняты другим: сначала разрабатывала план, потом его отклоняла, но каждый раз, когда поднимала глаза, она видела устремленный на нее холодный взгляд Адама, смотрящего на нее как будто со стороны, наблюдающего за ней, читающего ее мысли. И это лишало ее уверенности.Когда терпение Энджел кончилось, она со звоном положила вилку и спросила:— На что вы так смотрите? Я измазала свое лицо или что-то еще?— Извините, — пробормотал Адам, но вид у него был совсем невиноватый. И он не перестал смотреть на нее.Джереми смущенно кашлянул:— Извините Энджел, мистер Вуд. Мы не часто бываем на людях, и, может быть, я не уделял должного внимания ее манерам.— Не надо извиняться за меня, папа, ни перед этим ковбоем, ни перед кем-то другим! У меня прекрасные манеры. Это ему нужно последить за своими манерами, — рассердилась она.До того как Джереми успел вмешаться, Адам ответил:— Вы правы. Пристально смотреть невежливо, но я ничего не могу поделать. Вы очень похожи на свою мать.Это было не совсем правдой. Конечно, сходство с Консуэло было несомненным, но теперь он начал замечать и различия. Впрочем, Адам вовсе не из-за сходства сверлил ее взглядом. Он вспоминал тех двух типов в поезде, и то, как Энджел выхватила нож из чулка, а потом смотрела, как они оба, проломив ограждения, упали на землю, и при этом на лице ее не видно было никаких признаков волнения. Она была на волосок от изнасилования — и, похоже, едва заметила это. Она, не моргнув глазом, наблюдала, как двое мужчин летят под откос с движущегося поезда. Эта страна воспитала храбрых женщин, но Энджел Хабер — это было что-то особенное.На протяжении всего ужина она сидела, уставившись в свою тарелку, как будто старалась придумать, как обратить в золото отбивную с картофелем. Такой же взгляд он наблюдал у мошенников, воров, хладнокровных убийц, но он был неуместен на лице юной девушки. Впрочем, почти все в Энджел можно было назвать неуместным.Энджел опять его удивила, резко заявив:— Завтра утром нас ждет долгое путешествие, и папе нужен отдых. Сейчас мы должны лечь спать.Джереми промолчал, но когда Энджел поднялась, он с ней согласился:— Я устал. Но для вас, молодых, нет причины отправляться спать так рано. Энджел… — Когда он повернулся к ней, его взгляд был каким-то странным, решительным; Почему бы тебе не остаться и не отведать пирога? Составь компанию мистеру Вуду, пока он пьет кофе.Энджел пробурчала недовольно:— Я не голодна.Джереми почему-то выглядел смущенным, и это угнетало Энджел. Старик неловко повернулся к Адаму:— Спокойной ночи, мистер Вуд. И благодарю вас.Энджел раздражало, что ее отец за что-то благодарит Адама Вуда. Но больше всего ее взбесила улыбка, которая играла в уголках губ Адама, когда он поднялся.— Спокойной ночи, сэр. — Он слегка наклонился к Энджел:— Мисс Энджел, увидимся утром за завтраком.Возможно, Энджел просто вообразила себе тень легкой насмешки в глазах Адама при этих словах, но она была уверена в обратном. Она взяла Джереми за руку:— Пошли, папа.— Я не хочу, чтобы ты была резка с мистером Вудом, — мягко выговаривал ей Джереми, когда они поднимались по лестнице. — Он всегда очень вежлив с тобой.— Чересчур вежлив, — буркнула Энджел. Одной рукой она приподняла пыльные юбки дорожного платья, другой поддерживала Джереми. — Осторожно: здесь скользкие ступеньки.— Он очень великодушен с тобой — с нами. Ты ведь знаешь, он вовсе не обязан был брать с собой еще и меня.— Нет, он обязан. — Они дошли до номера Джереми, и Энджел вставила ключ в замок. — Я заявила ему, что без тебя не поеду.Джереми молчал, пока она входила, зажигала лампу и осматривала комнату критическим взглядом. Кровать покрыта стеганым одеялом, и матрас не слишком сильно провисает; кувшин наполнен водой, а с узкого комода, судя по всему, недавно стирали пыль. За два доллара за ночь это не показалось Энджел роскошью, но она знала, что любая критика только заставит вновь протестовать Джереми по поводу излишеств в виде третьего номера. Кроме того, как Адам Вуд распоряжался своими деньгами, ее не касалось.Она коротко кивнула:— Думаю, на одну ночь этот номер вполне сойдет. — Она прошлась по комнате и, дернув за ручку, приоткрыла на несколько дюймов окно, впустив в комнату поток свежего ночного воздуха, и звуки пианино, и голоса, доносящиеся из таверны напротив, через улицу. — Шум тебя не будет беспокоить?— Энджел, — заговорил Джереми, вздохнув. — Я никогда не умел контролировать тебя и думаю, сейчас уже слишком поздно начинать это делать.Она взглянула на него и нахмурилась, увидев его печальное изможденное лицо. Он осторожно опустился на край кровати, сохраняя равновесие при помощи костылей, и Энджел подошла к нему. Он смотрел на нее, и его взгляд был ясным и твердым. Но что-то в этом взгляде заставило ее воздержаться от обычных банальностей, которые вертелись у нее на языке. Смущенная, она стояла в двух шагах от него.Он тихо заговорил:— Я не спрашивал тебя, что тогда случилось в Грин-Ривер. Наш дом перевернули вверх дном, и следующее, что я узнаю, это про незнакомца, с которым мы едем на поезде в Денвер и который говорит, что его послала твоя мать… и, может быть, я не хочу знать почему. Может быть, на протяжении многих лет происходило много такого, о чем я не хотел ничего знать. — У Энджел замерло сердце. Она хотела что-то сказать, но он остановил ее взмахом руки. В его голосе слышалась сила, которая за все годы, что они прожили вместе, проявлялась всего несколько раз. — Но сейчас все по-другому, Энджел. Этот Адам Вуд… он хороший человек.У тебя есть настоящая семья, которая тебя ждет. Может быть, я не всегда делал все, как следовало бы, неверно воспитывал тебя, может быть, я был плохим отцом…Теперь она уже больше не могла молчать:— Нет, папа…Она сделала шаг к нему, но он опять остановил ее. У него было решительное выражение лица.— Но сейчас у тебя появился шанс получить все то, чего я тебе дать не смог. Я не позволю тебе упустить его, Энджел. Если ты откажешься от него, ты разобьешь мне сердце.Энджел опустилась на колени рядом с ним и нежно погладила его по руке.— Не беспокойся, папа, — улыбнулась она. — Плохие времена позади, и больше никто не причинит нам вреда.Обещаю тебе это.Он посмотрел ей в глаза и понял, что она говорит правду. Но он не знал, что эта правда не имела никакого отношения к Адаму Буду или к матери, к которой Адам должен был отвезти его приемную дочь, но теперь это было уже не важно. Плохие времена в самом деле закончились, и Энджел могла позаботиться о нем и о себе.Он, улыбнувшись, коснулся ее щеки.— Адам Вуд — порядочный человек, — проговорил он. — Девушка твоих лет не должна слишком поспешно отворачиваться от порядочных молодых людей. Они в жизни не так-то часто встречаются…Энджел с трудом сдержалась, чтобы не засмеяться.— Папа, не сходи с ума! Ты…Внезапно у Джереми начался кашель, и ее веселье быстро сменилось тревогой. Такого ужасного приступа, как сейчас, у него не было очень давно. От кашля он согнулся вдвое, лицо его стало темно-красным; он судорожно хватал ртом воздух, и каждый вдох вызывал новый хрип в его груди. Казалось, что хриплые, сдавленные звуки, которые он издавал, рвут его на части.Трясущимися руками Энджел налила в стакан воды и поспешила к нему, обнимая его за плечи и протягивая ему стакан. Он знаком отказался.— Я позову доктора, — испуганно произнесла она.Он схватил ее за руку.— Нет. — Его дыхание было неглубоким, но приступ, похоже, пошел на убыль. — Нет. Я просто… устал, и все.Энджел со страхом смотрела на него, ее сердце трепетало, комок подступал к горлу, но через некоторое время ему стало легче. Он потянулся за водой, но его руки слишком сильно тряслись, чтобы держать стакан. Энджел помогла ему сделать глоток.Его дыхание все еще было стесненным, но не таким болезненным, как раньше. Он заставил себя улыбнуться, и Энджел помогла ему лечь в постель, подложив под голову подушки. Она провела рукой по его бледному, влажному лбу.— Слишком много волнений для одного дня, — успокоила она его. — После того как ты хорошенько выспишься, тебе станет лучше. И когда мы доберемся до Калифорнии…В его глазах промелькнула тень, и ей показалось, что он хочет что-то сказать. Она знала, что он собирался ей сказать, и не хотела этого слышать — она не могла это слышать.Поэтому она поспешила отвернуться от него и начала стаскивать с него ботинки.— Когда мы приедем в Калифорнию, — продолжала она жизнерадостно и, пожалуй, чересчур громко, — солнце прогонит твои болезни. Ты почувствуешь себя на двадцать лет моложе, вот увидишь. Все будет просто замечательно.Она встряхнула одеяло и закрыла ему ноги, а потом посмотрела на него, боясь того, что может увидеть на его лице.Но он улыбался, протягивая к ней руку. Она сжала его пальцы, стараясь не замечать его изможденного вида и нездорового цвета лица.Он произнес скрипучим голосом:— Даже на двадцать лет моложе я все равно буду стариком. — Он закрыл глаза, и Энджел пришлось наклониться, чтобы расслышать его слова. — Я был бы счастлив… увидеть, что ты зажила спокойной семейной жизнью с хорошим человеком. С человеком, который заботился бы о тебе.— Я могу позаботиться о себе сама, папа, — ответила она мягко. Но его дыхание было ровным, а веки не дрожали. Он заснул.Она наклонилась к нему и поцеловала в щеку.— Я могу позаботиться о нас обоих, — прошептала она. * * * Энджел пошла в свой номер, потрясенная больше, чем хотела бы это признать. Он не был стар. И он не был настолько болен. Он просто устал, вот и все. Зима была суровой, и эта старая лачуга, в которой гуляли сквозняки, не пошла на пользу его легким. Как только они доберутся до Калифорнии…Калифорния… Если когда-то у нее и было сомнение в том, что ей следует делать, то теперь она знала это точно.Завтра они сядут в поезд, который идет на запад, а не на юг, и ни Адам Вуд, ни кто-либо другой их не остановит.Энджел еще раз проверила, заперла ли она дверь, плотно задвинула шторы, после чего взяла стул и просунула его в дверную ручку для надежности. Затем она села на кровать и через голову сняла тяжелую цепь.Она держала крест двумя руками, устремив на него пристальный взгляд. Она ощущала его вес в своих руках и не отрываясь смотрела на него — и одно это уже давало ей захватывающее ощущение власти, от которого у нее кружилась голова. Крест был все таким же грязным, черным и уродливым, и даже его маленький кончик, который она отчистила, был тусклым от имевшегося на нем налета. Но когда она стала держать его прямо, в глубине одного рубина отразился огонь от лампы, он засверкал, и ее сердце забилось сильнее.Джереми все время говорил о путях Господних и о руке .судьбы, и раньше она никогда не придавала значения этим словам. Но сейчас, вот в этот самый момент, она держала в своих руках судьбу, и не важно, имел ли Бог к этому отношение или нет — к ней в руки попало чудо. Она обещала папе, что не будет упускать своего шанса. И она не упустит его.Во время ужина она решила, что единственное, что она может сделать, — это отнести крест ювелиру. Денвер — большой город, и она не сомневалась, что здесь есть магазины, которые занимаются покупкой и продажей таких изысканных украшений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39