– Джей очень нервничает из-за свадьбы? – спросила Линн. – Мне говорили, с мужчинами всегда так, когда приближается день венчания.
Тереза рассмеялась.
– Ну, раз ты об этом заговорила, признаюсь, что последнее время он ужасно раздражителен, словно что-то не дает ему покоя. Полагаю, твои догадки верны, он просто нервничает из-за свадьбы.
– А как его семья?
– О, у мистера Проскауда дела идут хорошо. Уверена, теперь, когда мой отец ему больше не мешает, он победит на выборах.
– Выборах? – переспросила Линн, внезапно сосредоточив внимание на последнем слове.
Тереза уколола иголкой палец, ругнулась и продолжила:
– Я забыла, ты же живешь не в нашем штате. Несколько лет назад мистер Проскауд состязался с моим отцом за пост сенатора, после этого лишился почти всего, в основном благодаря моему отцу.
Линн молчала в надежде услышать продолжение.
– Джей говорит, что теперь, учитывая политику Линкольна в отношении рабства, мистер Проскауд планирует снова вступить в борьбу за сенаторское кресло. Конечно, если Юг пойдет войной на Север, мистер Проскауд пересмотрит свое лояльное отношение к правительству Юга, – Тереза поднесла рукоделие к глазам, окинула критическим взглядом и продолжила дальше: – А еще Джей говорит – его отец получил надежную поддержку, что, полагаю, могло бы сильно взбесить моего отца. Но теперь, когда папа мертв, у мистера Проскауда, скорее всего, не возникнет никаких проблем.
Линн уставилась на Терезу, не в силах поверить услышанному. Неужели Тереза не понимает, какой серьезный повод для убийства был у отца ее жениха? Девушка закусила нижнюю губу. Конечно, Тереза очень отчетливо дала понять – ее совершенно не интересует, кто убил отца, зачем же тогда задумываться над такими вещами, как мотив убийства?
– Мистер Проскауд считает, что будет война?
– Да, хотя и недолгая. Джей говорит, скорее всего, короткая, только, чтобы показать янки, что мы не позволим собой помыкать.
Линн кивнула. Очевидно, в шкатулке Браггетта не было бумаг о выборах, или Белль просто об этом не упомянула. Линн посмотрела в окно, голова кружилась от только что полученной информации. Необходимо съездить в город и обо всем рассказать Белль.
* * *
Белль тщательно продумала дальнейшие действия. Отлично, что Линн удалось ускользнуть из «Шедоуз Нуар» и привезти информацию о Проскауде. Возможно, именно это позволит раскрыть убийцу Томаса Браггетта и освободить отца из тюрьмы. Оставалось только надеяться, что Линн сможет избежать объятий Трейса и нападок Трекстона – пока с братьев не будет снято подозрение. На ее нервной системе и уверенности никак не сказалось сообщение Линн, как Тревис в присутствии остальных заявил, что видел ее в городе. Белль, закусив губу, молча выслушала сестру. Придется действовать более осторожно.
Она в последний раз посмотрела в зеркало, окинув себя оценивающим взглядом, прежде чем покинуть отель. Голубой и зеленый – ее любимые цвета, но надетое сегодня зеленое шелковое платье не совсем подходило для утренних прогулок, а светлый оттенок ткани не слишком соответствовал тому, что она собиралась сделать. Белль провела рукой по небесно-голубой оборке юбки, взбила пышные рукава, оставляющие обнаженной большую часть рук, и расправила кружева на достаточно глубоком вырезе, чтобы заинтриговать, но не показаться вызывающей.
Белль улыбнулась. Она готова для встречи с Харкортом Проскаудом. Захватив маленькую сумочку, украшенную крупными голубыми и белыми бусинками, вышла из комнаты. У стойки регистрации Белль испытала сильное облегчение, узнав, что у Пьера Луши выходной, затем осторожно поинтересовалась у молодого служащего, где джентльмены Нового Орлеана обычно собираются, чтобы обсудить дела.
– Мадемуазель, – заметил тот, одновременно шокированным и предостерегающим тоном. – Леди не ходят в «Наполеон-Хаус».
Белль презрительно фыркнула.
– Я же не сказала, что ХОЧУ туда пойти, а просто спросила, куда ходят мужчины, – развернувшись на каблуках, Белль зашагала по вестибюлю. – Леди не ходят в «Наполеон-Хаус»! – передразнила она. – Дурак!
Уже на улице она подошла к швейцару у входа и задала тот же вопрос. Швейцар, очевидно, не придерживался таких строгих правил, как служащий в отеле, и просто указал рукой.
Прямо на противоположной стороне улицы расположилось трехэтажное здание, выступающие из покатой крыши мансардные окна свидетельствовали о дополнительном этаже. Здание венчал восьмиугольный купол. Все окна были закрыты, а по второму этажу протянулась очень простая, без украшений, галерея. Подойдя ближе, Белль смогла рассмотреть маленькую вывеску над входом на Чартрез-стрит, гласящую, что это и есть «Наполеон-Хаус». Дверь и окна кафе были распахнуты настежь.
Белль заглянула внутрь. Мальчик, стоящий у двери, потянул за веревку, привязанную к огромному опахалу, свисающему с потолка. С каждым рывком веревки, опахало двигалось из стороны в сторону, создавая легкое дуновение над головами посетителей, сидевших за расставленными в зале маленькими круглыми столиками.
– Харкорт Проскауд здесь? – шепотом спросила у мальчика Белль.
Тот кивнул и указал не невысокого представительного мужчину, который как раз уходил через деверь в противоположном конце зала, выходящую на Сент-Луи. Белль опустила в ладошку мальчика монетку и быстро пошла по тротуару, свернула за угол и увидела, что Харкорт движется в ее направлении. Девушка с безразличным видом пошла навстречу, но Проскауд, очевидно, более проворный, чем казался внешне, отступил в сторону, пропуская ее, приподнял шляпу, широко улыбнулся и продолжил путь.
– Черт, – буркнула Белль себе под нос, повернулась и последовала за Проскаудом, который, оказывается, шел в «Сент-Луи», где присоединился к группе мужчин, собравшихся у аукциона. Однако, Проскауда, похоже, аукцион не интересовал, он был увлечен беседой с одним из мужчин. Джей совершенно не походил на отца, и Белль могла только предположить, что свое длинное худое тело он унаследовал от матери. Что же касается темно-каштановых волос Джея, то здесь можно было только гадать – Харкорт был совершенно седой, а над верхней губой красовались густые усы. На щеках играл румянец, а черты лица не были ни грубыми, ни утонченными.
Раскрыв шелковый веер, Белль с безразличным видом медленно пошла по вестибюлю, прокладывая себе путь между толпящимися мужчинами, пока наконец не остановилась рядом с Проскаудом, который не обратил на нее ни малейшего внимания.
Задетая таким поведением, Белль притворно споткнулась и налетела на него.
– Ах, извините меня ради Бога, сэр, – растягивая слова, сказала она, соблазняюще хлопая ресницами и стараясь придать своему голосу как можно больше очарования и загадочности. – Какая я неуклюжая! – она взмахнула веером.
– Ну что вы, мадемуазель, напротив, – Харкорт снял шляпу и отвесил низкий поклон. – Молодая леди, обладающая такой красотой, как вы, не может быть неуклюжей, – пока он раскланивался, Белль увидела, как на самой макушке блеснула лысина.
Она вполоборота обернулась к аукционисту, когда тот выкрикнул цену, и из-за плеча бросила на Харкорта смущенный взгляд.
– Прошу меня извинить, что прервала вас, сэр. Пожалуйста, не позволяйте мне и дальше надоедать вам.
Харкорт рассмеялся.
– Надоедать? О нет! Вообще-то я как раз собирался уходить, но… – он сделал паузу и улыбнулся. – Вы окажете мне огромную честь, если согласитесь выпить со мной стаканчик чего-нибудь освежающего.
– Звучит заманчиво, но… – Белль напустила на себя смущенный вид. – Нас должным образом не представили друг другу, и я боюсь…
Он взял ее руку, поднес к губам и запечатлел поцелуй.
– Харкорт Проскауд, мадемуазель, владелец плантации «Кипарисовая роща» в Новом Орлеане, к вашим услугам.
– О-о, – протянула Белль, стараясь придать голосу радостные нотки. – Плантация! А почему бы нет, я обожаю плантации, – она взмахнула веером и приняла предложенную Проскаудом руку. – А я Бе… Линн Боннвайвер. Мой отец владеет плантацией в Виксберге, недалеко от Натчеза. Вы когда-нибудь бывали в Виксберге, мистер Проскауд?
Они вошли в бар, примыкающий к ротонде. Сквозь высокие окна и стеклянную крышу лились снопы солнечных лучей, отражаясь яркими сияющими бликами на мраморном полу. Помещение украшали буйно разросшиеся папоротники, цветущие азалии и фуксии.
– Нет, моя дорогая, мне никогда не доводилось посещать ваш чудесный город, но, возможно, теперь предоставится такая возможность.
Белль усмехнулась.
– Что ж, сэр, вполне возможно.
* * *
Тревис стоял в конце ротонды и всматривался в толпу. Он мог поклясться, что видел, как Белль вошла в отель. Его лоб пересекла хмурая складка. Тревис находился в «Наполеон-Хаусе», пытаясь поправить больную после похмелья голову, когда поднял глаза и заметил ее стоящей в дверном проеме. По крайней мере, думал, что стояла именно она. К тому времени когда удалось оторваться от стула, девушка уже ушла. За ту уйму минут, которые понадобились, чтобы пробраться между столами в переполненном кафе, когда каждый шаг давался с трудом и грохотом отдавался в голове, она исчезла.
У входа в отель промелькнула голубая юбка того же цвета, как и платье девушки, стоявшей на пороге «Наполеон-Хаус». Тревис решил зайти туда.
Он медленно обошел вестибюль, поглядывая на разгуливающих по галерее людей, затем сунул голову в распахнутые двери бара.
Белль, внезапно почувствовав, что на нее кто-то пристально смотрит, тайком бросила взгляд из-за плеча и чуть не закричала. На пороге бара стоял Тревис. Она вжалась в стул, стараясь казаться как можно меньше. Лучше было бы стать совсем невидимой, но, к сожалению, это невозможно. Белль рывком раскрыла веер и принялась обмахиваться им, как сумасшедшая.
Глава 21
Белль повернула ключ в замочной скважине, подергала за ручку, чтобы убедиться – дверь заперта, бросила ключ в сумочку и направилась к лестнице. На площадке она опустила на лицо вуаль своей соломенной шляпки. Не стоило лишний раз рисковать понапрасну, хватит и неожиданной встречи с Тревисом два дня назад. Ей удалось избежать разговора с ним только благодаря другу Тревиса, который окликнул его и увел в ресторан отеля.
– Вы сегодня очаровательны, моя дорогая, – заметил Харкорт, когда Белль спустилась вниз. Он окинул взглядом ее простое шелковое платье абрикосового цвета, украшенное по краю рукавов и выреза на груди плетеным кружевом цвета слоновой кости. Двумя руками Харкорт взял руку Белль и прижался к ней губами. – Итак, как вы желаете провести сегодняшний день?
– Вы не станете возражать, если мы прокатимся за город? – кокетливо спросила Белль. – Я обожаю прогулки за городом в вашем обществе. – Последние два дня они катались в его экипаже, и Белль решила, что это очень удобно – можно оставаться с ним наедине без риска быть узнанной.
– Ну конечно нет, сherе, – Харкорт помог ей сесть в коляску, при виде которой Белль очень удивилась – судя по словам ДеБрассе, Браггетт почти разорил Проскауда. Порасспросив, Белль выяснила, что несколько лет назад Харкорт разрешил Джею продать часть плантации. Тот вложил деньги в товарные склады и умудрился компенсировать часть денег, утраченных благодаря стараниям Браггетта.
Пока Харкорт направлял лошадей по узким улочкам, Белль опустила на лицо вуаль и закрылась веером. До начала суда над Генри Сорбонтэ осталось лишь несколько дней. Она не могла позволить Браггеттам снова встретить ее в городе, и тем самым все испортить. Только не сейчас, когда каждый шаг имеет очень важное значение.
Выехав за пределы города, Харкорт медленным шагом пустил лошадей по извилистой Ривер-роуд – старой дороге, бегущей по берегу реки. Они проезжали мимо обширных плантаций, маленьких ферм и пастбищ и часто останавливались, чтобы размять ноги.
– Линн, у меня было предчувствие, что сегодня вы опять захотите прокатиться, – заметил Харкорт с лукавой улыбкой, пока они шли в тень, отбрасываемую раскидистыми ветвями огромного дуба.
– Что вы говорите? – Белль рассмеялась, одарив его своей самой очаровательной улыбкой.
– Да-да. Поэтому я захватил с собой корзинку для пикника.
– Ах, это так замечательно! – девушка захлопала в ладоши. – Харкорт, вы такой милый, – она похлопала его по плечу веером. – И к тому же большой хитрец, – Белль чувствовала, что он почти готов раскрыться перед ней. В последние два дня она задала ему несколько вопросов личного характера. Сначала Харкорт отмахивался или давал уклончивые ответы, но затем немного разоткровенничался и стал охотнее отвечать на вопросы, касающиеся его персоны.
– Ничего не могу с собой поделать, когда вы рядом, – Харкорт тоже рассмеялся. Быстро сходил к экипажу и вытащил из-под сиденья корзинку с едой. – А вот и я, – пропел он, возвращаясь к Белль и расстилая на земле одеяло.
Насладившись жареным цыпленком с ломтиками помидоров, салатом из лангустов с намазанным маслом хлебом, Белль прислонилась спиной к стволу дерева и посмотрела на Харкорта. Тот сидел прямо напротив, скрестив ноги, как индеец.
– Харкорт, – медленно проговорила девушка. – Сегодня утром, завтракая в отеле, я услышала о вас очень пикантную новость.
– Подслушивали, Линн? – поинтересовался Харкорт, и его круглый живот задрожал от смеха.
– Ну да, но я не виновата, – она хитро улыбнулась. – Два джентльмена сидели за соседним столиком и разговаривали нормальным тоном, ну…
– И вам ничего не оставалось делать, как слушать, – поддразнил Проскауд.
– Ну да, – Белль очаровательно улыбнулась. -Так вот, один из них сказал, что сенатор Браггетт – политик, убитый две недели назад… – она замолчала и посмотрела на Проскауда, словно спрашивая, известно ли ему это происшествие.
– И? – поторопил Харкорт. Его голос и выражение лица сразу же стали серьезными.
– Мужчина сказал, что Томас Браггетт принадлежал к чему-то под названием «Рыцари Золотого Круга» и…
– Какое отношение это имеет ко мне? – перебил Проскауд.
Бел хихикнула и махнула на него рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41