https://wodolei.ru/catalog/vanni/gzhakuzi/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— У меня достаточно денег в парижских банках, чтобы убедительно доказать любому сомневающемуся, как именно я проводил время во Франции. Построить тебе виллу, бабушка? Или ты будешь до последнего кочевать по стране в этом тесном фургоне?
Маддалена опустилась на деревянную кровать, подвешенную на цепях к стене. Иногда та служила и столом, и стулом.
— Построишь себе дом, большую виллу, как ты сказал… возможно, если помиришься с принцем, — при этих словах она нахмурилась. — И если встреча с Джульеттой де Алессандро не будет иметь последствий.
Возможно, бабушка права. Пора встретиться с Данте. И будет лучше, не говоря уж — правильнее, пойти к нему самому, а не вынуждать принца искать его.
— Очень хорошо, — тихо сказал Родриго, думая о том, что сейчас делает Джульетта. — Утром я пошлю ему письмо.
* * *
Джульетта лежала в постели с открытыми глазами. Нога болела, несомненно, от того, что она шла пешком, а потом еще незаметно пробиралась через башню.
Девушка села.
Аристо. Он знает алхимию, надо попросить у него что-нибудь, чтобы облегчить боль и уснуть.
Тихое посапывание сказало ей, что молоденькая горничная Лиза крепко спит. Хорошо. Лиза ей не нужна, а то будет настаивать, чтобы самой выполнить поручение. Ее охватило какое-то странное беспокойство, нужно что-то делать, но что именно — она не была уверена. Джульетта протянула руку к спинке кровати, взяла платье и натянула его через голову. Но когда встала, боль в ноге усилилась. Решительно сжав зубы, Джульетта заковыляла к двери. Прохладный пол террасы остудил горячую, опухшую ногу. Отец, должно быть, уже вернулся, и карлик с ним, ведь Аристо редко бывал далеко от Данте. Джульетте показалось, что вскоре после того, как она легла, во дворе ржали лошади. А судя по тому, сколько времени она металась в постели, уже далеко за полночь — слишком поздно для обычных хождений.
В коридоре было прохладно и темно. Пробираясь к северо-восточной башне, Джульетта размышляла, что сказать карлику о ране, не выдавая своего побега в монастырь. Он очень хитрый, и мало что в замке проходит мимо его глаз и ушей.
Она приблизилась к башне и остановилась, чтобы заглянуть за угол. Комнаты слуг были на восточной стороне, около часовни. Поблизости никого не было. Прижимаясь к стене, девушка свернула за угол. Вдоль стены равномерно размещались факелы. И каждый раз, когда она проходила мимо одного из них, на противоположной стене мелькала ее тень. Подол платья слегка колебался от гуляющих по коридору сквозняков. Едкий запах горящего масла щипал ноздри.
Джульетта взглянула на открытую дверь часовни, мимо которой проходила, и в нерешительности остановилась. В часовне было несколько окон, выходящих на внешнюю, восточную стену.
Забыв о больной ноге, Джульетта вошла в часовню. Забыла она и об Аристо, и об объяснении, которое должна ему дать.
Тело отзывалось на мысли о человеке, доставившем ей наслаждение. Воспоминание о его губах, горячих прикосновениях к ее плоти вызвали жаркую волну в животе. Эта волна распространялась все ниже, разжигая угасшие было желания.
В слабом свете свечей Джульетта в отчаянии огляделась. Она должна еще раз увидеть его, хотя бы то место, где они расстались. Как будто этот мужчина околдовал ее, будто притягивал к себе через толстые стены замка.
Если бы не так болела нога, девушка в этот же миг с легкостью покинула бы замок и помчалась через ночь, чтобы снова увидеть его, пусть только из своего убежища у дуба.
Возле двери часовни Джульетта увидела стул. Посмотрела на два окна вверху, прикинула расстояние между ними и полом. Стул слишком низок, огорченно решила девушка. И стекло такое закопченное, что через него ничего не увидишь, глупышка, напомнил ей язвительный голос. Может быть, можно увидеть с башни?
Она прижалась щекой к шершавой побеленной стене, прохладной и успокаивающей. Огорчение постепенно проходило. Конечно. И даже если ее увидит стражник, можно сослаться на бессонницу и заявить, что ей нужно подышать свежим воздухом.
Джульетта оттолкнулась от стены, забыв свои первоначальные намерения, даже когда нога болью ответила на поспешные движения. Прохромала через часовню, не замечая запаха ладана и свечного воска, безмятежной тишины зала и утешающего вида алтаря с сияющими свечами, ее тянула какая-то могучая, невидимая сила.
«Что со мной?» — пульсировала в голове единственная мысль, когда Джульетта пошла к двери. Обогнула угол, порыв прохладного воздуха освежил лицо. И тут с кем-то столкнулась… Ощутился запах розовой воды, чьи-то крепкие руки не дали упасть.
— Мона Джульетта? Это вы? — в полумраке на нее щурился Аристо.
— Si, — смиренно ответила девушка.
Планы были расстроены.
— Что вы здесь делаете, madonna?
— О, я искала тебя, maestro, — бойко солгала девушка.
Обсидиановые глаза карлика сузились.
— Меня? В часовне?
Все знали, что Аристо не религиозен. Духовен, как сказал однажды ее отец, но не религиозен. Он слишком пострадал от рук покойного епископа Флоренции, которого, в конце концов, убил почти двадцать лет назад. И с тех пор больше не входил в часовню. Не замечая глубокого смысла его простых слов, Джульетта добавила:
— Я шла к тебе, потому что поранила ногу. И мне… показалось, что я услышала запах роз.
— Понятно, — карлик кивнул, будто причина была убедительной, как, впрочем, и оказалось бы в обычных обстоятельствах.
— Вы можете ступать на нее?
— Я вполне могу идти. Но я порезала ногу о камень, и она так болит, что не могу уснуть, — ей удалось выжать слезу.
Так Джульетта и стояла, опустив ресницы, слезинка повисла на них и упала, как капля дождя.
Аристо, она это хорошо знала, не выносил слез, особенно ее и Карессы.
Карлик посмотрел на ее босые ноги, поднял глаза и вздохнул.
— Хорошо, идемте. Я посмотрю. А вы расскажете мне, как вы тут проказничали, пока не было Его Превосходительства.
Аристо взял ее руку и положил, на свой согнутый локоть. И хотя она верила в эффективность своих слез, Джульетте показалось, что пружины хитрой ловушки захлопнулись.
— Идемте, — повторил карлик и повел ее по коридору к своей комнате.
Глава 4
— Глазам не верю, — с мрачной иронией произнес Данте. — Блудный сын вернулся. Хотя время выбрал сам.
Но в душе принц был рад молодому человеку. Утро обещало чудесный день, и не только в отношении погоды. Какая бы ни была на то причина, но Родриго, как оказалось, решил явиться к нему сам, не дожидаясь, пока его найдет Аристо, И было видно, что сын Джулиано де Медичи рад возвращению, несмотря на годы разлуки и недовольство, подталкивавшее не прислушиваться к приказам Данте вернуться на родину.
— Трудно поверить, что вы считаете меня своим сыном, разве что в переносном смысле, Ваше Превосходительство, — в словах Родриго угадывалась горечь.
Ну вот, подумал Данте, вот корень проблемы, о существовании которой он подозревал с тех пор, как Родриго не послушался его и не вернулся в Тосканию.
— Ты всегда будешь для меня сыном, независимо от того, кем себя считаешь… или от степени твоего гнева. Сам прекрасно знаешь — мне пришлось сделать это ради твоей безопасности.
— А если бы я был Алессандро?
— Независимо от моих чувств к тебе, в глазах всех — особенно Корсини — ты был Zingaro. И кинжалы убийц нашли бы тебя через несколько дней после того случая, — принц прищурился и внимательно посмотрел на Родриго. — С другой стороны, все могло обернуться вендеттой против семьи Алессандро, и ты сам знаешь, через что мне пришлось когда-то пройти, чтобы положить конец вражде между семьями Алессандро и Корсини.
Родриго кивнул:
— Я никогда не хотел стать причиной вражды. Если какие-нибудь обвинения еще существуют, то пусть Корсини имеют дело с Валенти-мужчиной, а не подростком.
Данте очень хотелось обнять его. Радушно принять, несмотря на годы непонимания. Но принц не был уверен, что Родриго правильно воспримет любое физическое проявление чувств, и не хотел, чтобы этот молодой человек, которого он любит наравне с Никко-ло, чувствовал себя обязанным отвечать взаимностью только из уважения к титулу и положению Данте.
Приходится скрывать радость и хранить спокойствие, достойное принца.
Данте подошел к висевшему на стене портрету своего отца, покойного Родриго де Алессандро, и задумчиво посмотрел на него.
— Я когда-нибудь говорил тебе, что моего отца тоже звали Родриго?
— Нет.
— Достойное имя, — Данте повернулся к молодому человеку. — Тебе, как мужчине, оно подходит.
Родриго молчал.
— А что касается Корсини, то отец умер, большинство членов семьи погибло во время чумы несколько лет назад. Мать Марио, Габриэла, вернулась к своей семье в Рим, когда потеряла детей, — принц покачал головой, помрачнев. — Печальный конец, но я иногда думаю, а смог бы ты вернуться, если бы ближайшие родственники остались в живых?
— У меня есть свидетели, principe, в том числе и вы. Я не виновен в убийстве.
Данте кивнул.
— Так оно и есть. Мы это знаем. Но некоторые люди теряют рассудок, когда погибает их сын, каким бы ни был ребенок. Сказать по правде, через год после подписания брачного контракта мне пришлось не раз задуматься, ведь Сальваторе ди Корсини был деспотом… а кроме того, половина ублюдков в Тоскании — его. Каресса с самого начала относилась к этому союзу настороженно, и была права.
— Как она? — спросил Родриго. — И Никколо, и Джульетта?
— Хорошо. Все здоровы, хотя моя Джетта и недовольна, что я не выдал ее замуж.
Родриго перевел глаза на пейзаж за окном, не выдержав взгляда Данте.
— Просто удивительно, что такая девушка не замужем.
Данте, явно озадаченный, слегка нахмурился.
— Я хорошо помню ее ребенком. Если ваша дочь сейчас хотя бы наполовину так же красива, за такой приз стоит побороться, даже будь она бедной крестьянской девушкой.
Данте не спускал с него глаз, его крайне интересовало, как молодой человек отреагирует на упоминание о Джульетте. Наконец, овладев собой, Родриго взглянул на Данте.
Принц что-то пробормотал в ответ. Задумчивое выражение не покидало его лица. Он сменил тему:
— Несмотря ни на что, Риго, ты представить не можешь, как я счастлив снова видеть тебя, целого и невредимого, взрослого мужчину.
— Grazi. Я тоже.
«Что он чувствует на самом деле?» — подумал Данте, но решил не торопить события — время хорошо лечит.
— Хорошо, а что Леру и Фоше? Они обучали тебя всему, что умеют сами? И ты сможешь теперь превзойти меня, figlio mio? — принц не сдержал улыбки.
Впервые за все это время и Родриго позволил себе улыбнуться. Губы слегка изогнулись, и Данте показалось, что он снова видит Джулиано де Медичи, только серьезного и более красивого.
— Посмотрим, а?
— Пошли, выпьешь со мной стаканчик требьянского? — Данте хлопнул в ладоши, и в двери появился слуга. — Приятно снова попробовать тосканского вина, хотя французы тоже делают отличное вино, — принц громко и с удовольствием рассмеялся. — Потом воспользуемся погодой и поедем по Монтеверди. Нам надо о многом поговорить, si? И, конечно, ты пообедаешь с нами сегодня вечером… нужно отпраздновать твое возвращение!
* * *
Где Аристо? Джульетта была готова впасть в панику.
Ее мать только что вышла вместе с Лизой, чтобы распорядиться насчет завтрака Джульетты. Несомненно, она останется проследить, чтобы дочь поела.
Сможет ли она долго оставаться в постели в такой чудесный день, размышляла Джульетта, с тоской глядя в окно. Сколько еще можно притворяться настолько нездоровой, чтобы не вставать… ведь это совершенно не в ее характере.
Благодаря Аристо боль утихла, и ей удалось поспать. Но нога так распухла, что утром, когда девушка проснулась, ей не удалось надеть даже самые свободные туфли. Отец все замечает, да еще этот любопытный Никко! Конечно, они обратят внимание на ее хромоту, не говоря уже о Карессе, всегда обеспокоенной малейшими недомоганиями детей.
Джульетта откинулась на взбитые подушки. Dio! У нее даже нет температуры для оправдания, вот как хорошо он промыл рану в реке!
По голубому клочку неба, доступному ее взгляду, плыли круглые облака. Мысли Джульетты снова вернулись к незнакомцу. Кто он? — наверное, в сотый раз подумала она. Утро уступило место дню, и ее негодование росло. Как он посмел! Ушла тьма, ушло очарование луны, ушли звуки леса, так волшебно, почти мистически звучавшие в спокойствии ночи.
Ушло и то чувственное желание, которое привело бы ее в восточную башню, не появись Аристо.
В ярком свете дня Джульетта испытала угрызения совести: она знала, что упустила свой лучший шанс найти приют в Санта-Лючии. И все ради краткого удовольствия лежать в объятиях мужчины и делать то, что вправе делать лишь муж и жена.
И ощутила, как горит лицо, как память о нем пробуждает трепет желания.
Вожделения! — сердито поправила она себя. Этот незнакомец мог оказаться вором — или еще хуже — убийцей. А оказался, мрачно подумала девушка, соблазнителем ничего не подозревающих женщин.
А чего ты ожидала от Zingaro? Несомненно, он такой же, как и тот бродяга, Родриго да Валенти, убивший твоего жениха и преспокойно исчезнувший.
Ее мысли были недобры и несправедливы, и Джульетта знала это. Но сейчас она хваталась за все, чтобы снять с себя вину не только за собственное поведение прошлой ночью, но и за незавидное положение незамужней женщины. И действительно, будь сейчас жив Марио ди Корсини, была бы она сейчас замужем, имела бы детей, как ее кузина Лючия, сестра Бернардо, и считалась бы самой обычной женщиной ее возраста и положения.
Так думала Джульетта, направляя свою вину, гнев и разочарование на цыганского мальчика Родриго. И на этого музыканта, так нагло игравшего ее добродетелью.
Возвратилась Каресса, за ней с подносом, уставленным соблазнительными лакомствами, шла Лиза. Служанка поставила поднос на колени Джульетте и отошла. Каресса присела на край большой кровати под балдахином.
Опасаясь встречаться с обеспокоенным взглядом матери, Джульетта решила проявить интерес к еде, но вспомнила, что обычно у больных не бывает аппетита.
Каресса положила ладонь на лоб дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43


А-П

П-Я