https://wodolei.ru/catalog/vanni/Roca/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— Вот, друзья мои, люди, которые нашли себя в истинно благородном деле на благо Отечества!— Да мы-то знаем, — добродушно ответил Бестужев-старший, — в том числе из вашей, Александр Осипович, недавней публикации.Врангель поневоле зарделся, вспомнив, как информировал автор отечественную публику в последнем номере «Северного архива» о «подвигах наших мореходов». Рассказывая об их с Анжу экспедиции, Корнилович как бы мимоходом заметил, что трудности, с которыми они столкнулись, превосходят испытания, выпавшие на долю прославленных зарубежных капитанов Парри и Франклина. Этот, без сомнения, весьма лестный комплимент показался Врангелю все же чрезмерным.Поскольку с Федором Литке Бестужевы уже виделись, когда, завершив очередное плавание к Новой Земле, он приезжал в Петербург, внимание их сосредоточилось на Врангеле. Братьев интересовало положение местных народов Сибири, особенно чукчей.— Правда ли, — спросил Николай Бестужев, — эти чукчи настолько воинственны, как мы о том слышали, и есть ли в Сибири планы покорить их?— Они не более воинственны, чем всякие другие народы, которым приходится защищать свои земли и право жить на них так, как они хотят, — ответил Врангель. — Когда же приходишь к ним с мирными намерениями, они показывают дружелюбие и готовность помочь. Во время наших походов никакой враждебности к русским мы не наблюдали. Им, господа, — выражая свою точку зрения, говорил Врангель, — надо совсем немногое: выпасать оленей, охотиться и вести торговлю — как с туземцами Америки по ту сторону Берингова пролива, так и с русскими купцами. Слухи о враждебности чукчей живы и в Сибири. Но это — дань памяти тем временам в прошлом, когда их земли действительно пытались завоевать, а всех чукчей обложить ясаком. Им, понятно, это не понравилось, и тогда они взялись за оружие.Наблюдения над положением туземных племен Врангель заключил высказанной им надеждой на то, что ежели местные власти в Сибири ответственно подойдут к воплощению в жизнь проектов Сперанского, то это, бесспорно, должно привести к благоприятным переменам.— Вот посмотрите, — скептически хмыкнул Николай Бестужев, — ничего из этого не выйдет. В нашей матушке-России не так уж трудно сочинять прогрессивные реформы и разного рода направленные к благу преобразования. Да только воплотить это в жизнь зачастую не получается. Слишком много чиновников, больших и малых, приловчилось извлекать из чьих-то бед немалый барыш. И не только это. Во всем — косность, рутина, страх перемен. Так и плетемся в хвосте передовых наций.Разговор становился все острее. Корнилович завел вдруг речь о повстанческой борьбе народов Южной Америки за свободу и независимость от Испании, восхваляя их мужество и решимость.— Позвольте, господа, — обратил он взгляд на Литке и Врангеля, — вам-то это должно быть лучше известно. В плавании с Головниным на «Камчатке» вы, помнится, заходили в порты Южной Америки, были, если я не ошибаюсь, в Перу, в Чили...— В Чили мы не были, — возразил Литке, — и как раз потому, что, как объяснил нам Василий Михайлович, эта страна уже была захвачена инсургентами, и посещение ее в то время могло вызвать нежелательное обострение отношений между Россией и дружественной нам Испанией.— А в Перу, — подхватил Врангель, — мы пришли в тот момент, когда местные патриоты вели успешные операции против правительственных войск и уже захватили порт Вальпараисо. Помню, на приеме у вицероя мы с Федором Петровичем сидели рядом с испанским полковником, командиром местной кавалерии, и он развлекал нас рассказами о предводителе повстанцев Хосе Сан-Мартине, отдавая должное его полководческим талантам. Мне запомнились слова этого полковника. Он говорил, что все патриоты, как называют себя инсургенты, немного чокнутые, а когда человек чокнут на освободительной идее, он становится храбрее.— Совершенно верно, — согласно подтвердил Бестужев-младший. — Это доказывает и освободительная борьба греческих повстанцев.— Перуанские офицеры, — добавил Литке, — немало возмущались на званом обеде по поводу той помощи кораблями и оружием, какую оказывали повстанцам граждане Американских Соединенных Штатов. В те дни, когда мы были в Лиме, в занятый повстанцами порт Вальпараисо зашел американский военный фрегат «Онтарио». И главарь повстанцев Сан-Мартин был встречен американцами как герой: орудия фрегата дали в его честь салют.— Тут есть еще одна тонкость, — вновь включился Врангель. — Перуанские власти считали, что американцы ведут двойную игру, заявляя на словах о своем нейтралитете и в то же время тайно помогая повстанцам.— Нет ли со стороны американцев намерения, — высказал предположение Николай Бестужев, — всеми силами ослабить в Южной Америке власть испанской метрополии, чтобы усилить на континенте собственные позиции?— Даже если так, — заявил Корнилович, — помощь повстанцам — дело благородное, и ежели Американские Штаты стали в этом конфликте на сторону инсургентов честь им за это и хвала. А вот позиция нашей державы, всецело поддерживающей Испанию, кажется мне весьма уязвимой. Да что, впрочем, удивляться! Так же трусливо наше правительство предало братьев по православной вере — греков.И Врангель, и Литке молчали: к столь острому повороту беседы они не были готовы.— Вы Фердинанд Петрович, — обратился к Врангелю Николай Бестужев, — кажется, вновь собираетесь к американским берегам?Врангель подтвердил, что ему поручено доставить грузы в российские американские колонии и шлюп, на котором он пойдет в Америку, уже строится.— Так вы, вероятно, слышали о конвенции, подписанной в прошлом году между Россией и Соединенными Штатами?— Мне упоминали о ней, но сам текст я пока не видел, — признался Врангель. Он вспомнил, с каким негодованием ему говорил об этой конвенции Головнин. Благодаря настойчивым требованиям Василия Михайловича ограничить для иностранных судов право свободного захода в русские воды у побережья Аляски, Курильских и Алеутских островов, в 1821 году был принят соответствующий правительственный указ. Но резкая критика его со стороны Англии и США вынудила Россию пойти на попятную и заключить с обеими этими странами, сначала с Американскими Штатами, а недавно и с Англией, новые соглашения, отменяющие прежние запреты.— Очень невыгодная для нас конвенция, — словно угадав ход его мыслей, продолжал Николай Бестужев. — По существу мы даем американским торговцам возможность продолжать браконьерскую деятельность в наших водах и тем подрывать нашу торговлю с коренными американцами.— Да, это, кажется, так, — согласился Врангель, — и об этом же мне говорил во время нашей встречи Василий Михайлович Головнин. Именно поэтому, господа, я пойду в плавание не под флагом Российско-Американской компании, а под Андреевским стягом. В случае необходимости шлюп задержится в Америке для охраны наших торговых интересов.— Хотите драться с американцами? — с улыбкой вопросил Александр Бестужев.— Ежели будут вести себя нагло, то почему бы не дать им за это по носу? — спокойно ответил Врангель под одобрительный смех офицеров.— Ну как тебе это общество? — спросил Литке, когда, простившись с Бестужевыми и Корниловичем, они возвращались в свою квартиру.— Интересные и умные люди. Чувствуется, их живо волнует все, что происходит в России, да и во всем мире, ежели Россия имеет к этому хоть какое отношение. Но, по правде говоря, некоторые их мысли показались мне слишком... — замялся он.— Смелыми? — помог Литке.— Да, может, и так. Подобные мысли могут далеко завести...— Помилуй, — возразил Литке, — да сейчас лишь ленивый не критикует правительство. Такие времена. Ты просто немножко отстал от жизни в своей сибирской глуши. Покрутишься побольше в петербургском обществе — похлеще наслушаешься. Глава вторая В начале мая бриг, на котором Врангелю предстояло идти к американским берегам, был спущен на воду. Он получил название «Кроткий». Помимо лейтенанта Михаила Лаврова и спутников Врангеля по северной экспедиции Федора Матюшкина, Прокопия Козьмина и доктора Кибера, в состав экипажа были включены мичманы Адольф Дейбнер и Карл Нолькен. Последний лишь год назад вернулся из кругосветного плавания на шлюпе «Аполлон».Двадцать третьего августа корабль покидал Кронштадтский рейд. В его трюмы погрузили свыше трех тысяч пудов казенных материалов и товаров Российско-Американской компании. Для предполагаемого несения крейсерской службы корабль был вооружен четырнадцатью двенадцатифунтовыми карронадами.Проводить друга приехал к отплытию корабля Федор Литке. Все, что они хотели сказать друг другу, уже было сказано перед разлукой.— Пиши, — еще раз напомнил Литке.— Непременно, — пообещал Врангель. — Ты тоже не забывай. И не скучай, Федор. Уверен, и ты отправишься скоро под парусами в дальний вояж.
Научные задачи плавания ограничивались метеонаблюдениями и гидрографией. Основной же миссией была доставка грузов на Камчатку и в Русскую Америку в возможно более короткий срок. И потому Врангель решил не мудрить и избрать тот же маршрут, каким восемь лет назад вел «Камчатку» капитан Головнин. Почти в то же время года и вышли в плавание, лишь на несколько дней опережая график «Камчатки». И это имело для капитана определенный смысл: если погода будет благоприятствовать, есть надежда пересечь Атлантический океан при попутных ветрах.В Портсмуте пришлось более двадцати дней пережидать сильный шторм, и Врангель отправил отсюда первое письмо Литке, присовокупив к описанию английских впечатлений привет и наилучшие пожелания Батенькову, Корниловичу и братьям Бестужевым.По примеру Головнина, Канарские острова миновали без остановки. Однако возле экватора корабль застал продолжительный штиль, но из этого тоже была извлечена некоторая польза: задержка позволила экипажу заняться рыбалкой, и несколько крупных бонитов, пойманных с гребных лодок и борта судна, разнообразили рацион.Пока все шло хорошо. Ни шторм в Северном море, ни экваториальная жара не нанесли кораблю каких-либо заметных повреждений. Бриг вел себя устойчиво при большой волне, держал на попутном ветре хорошую скорость, а слаженные действия экипажа были достойны похвалы.Через сорок шесть дней после выхода из Портсмута «Кроткий» бросил якорь на рейде Рио-де-Жанейро. По прошлому кругосветному плаванию город запомнился Врангелю частыми, почти беспрерывными дождями.Дождь встретил их и теперь. Черные, набухшие влагой тучи, осевшие над окрестными горами, предвещали грозу. Она разразилась, как только на город опустилась ночь. Сплошные потоки воды закрыли берег. Стихия действовала всеми доступными ей средствами. Порывами налетавший ураганный ветер стремился сорвать бриг с якорей. Темные силуэты кораблей, стоявших недалеко от «Кроткого», озарялись вспышками молний. Воздух был настолько насыщен электричеством, что даже легкое касание металлических частей судна вызывало чувство ожога и болезненное трясение мускулов.Более всего Врангеля беспокоило соседство бразильского корабля, имевшего на борту несколько сот пороховых бочек. Одна из молний все же угодила в бразильский бриг, но, к счастью, попала в якорную цепь и скользнула по ней в воду.Гроза постепенно отходила в сторону, но ее канонада, затихая вдали, слышалась до утра.Врангель рассчитывал встретиться в бразильской столице с генеральным консулом России доктором Лангсдорфом и доставил письма ему от Крузенштерна и известного астронома академика Шуберта Шуберт, Федор Иванович (1758—1825) — русский астроном и геодезист, член Петербургской АН (с 1789), автор учебников по теоретической астрономии.

: доктор Лангсдорф Лангсдорф, Григорий Иванович (Георг Генрих) (1774—1852) натуралист и этнограф, действительный член Петербургской АН (с 1821), участник первой русской кругосветной экспедиции 1803—1806 гг., возглавлял русскую экспедицию во внутренние районы Бразилии (1821—1829 гг.).

был женат на его дочери, Фредерике Федоровне. Но во время поездки в город выяснилось, что Лангсдорфа в Рио нет и он находится где-то в бразильских джунглях в продолжительной научной экспедиции. Что ж, стало быть, не удастся, как было поручено, доставить в Петербург новые собранные Лангсдорфом обширные коллекции.Колеся по городу в наемном экипаже, Врангель и Матюшкин с удовольствием вспоминали, как радушно принимали офицеров «Камчатки» Григорий Иванович и Фредерика Федоровна.— А слуга-индеец в их доме, ты помнишь, что рассказывал о нем Григорий Иванович? — весело вопрошал Матюшкин.— Еще бы! — усмехнулся Врангель. — Доктор Лангсдорф представил его не без юмора.Было от чего развеселиться, когда Лангсдорф, указав на слугу в его доме, пояснил, что этот парень оставлен ему вроде как в наследство прежним российским поверенным Балк-Полевым, увлекавшимся антропологией и однажды попросившим португальского офицера, отъезжавшего в джунгли на борьбу с повстанцами, привести ему череп какого-нибудь покойного индейца. Офицер же привез этого парня и передал российскому поверенному со словами: «Делайте с ним, что хотите, но сами видите, его череп в прекрасном состоянии и в научных целях вам не найти лучшего экземпляра».— Тогда казалось смешным, — поправил себя Врангель. — Теперь же я вижу в этой шутке своеобразное отражение колониальной психологии португальцев.— А помнишь, Фердинанд, — взывал к памяти капитана Матюшкин, когда они проезжали мимо здания театра, — как повздорили здесь Литке с лейтенантом Филатовым?— Да, — пробурчал Врангель, — этот Филатов все плавание Федору Петровичу отравил.Пополнив запасы воды и продовольствия и поправив во время двухнедельной стоянки в Рио такелаж, в середине декабря Врангель вновь вывел бриг «Кроткий» в море и взял курс к мысу Горн.
На пути от чилийского порта Вальпараисо Врангель, по свойственному ему чувству самоконтроля, все чаще ловил себя на мысли, что им овладевает хандра и дурное настроение отражается на отношениях с матросами и офицерами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58


А-П

П-Я