..
Маркиз Фальконе, когда узнал о пропаже, не проявил особого волнения — возможно, потому, что все его драгоценности были хорошо застрахованы. Но тут же отдал распоряжение проверить, не пропало ли еще что-либо, — чтобы, как он сказал, подать вместе с заявлением в полицию полный список потерь, если таковые будут.
Нэнси находилась в кабинете маркиза, когда туда пришел дворецкий Доменик с докладом. Оказалось, что не только ничего больше не пропало, но, к огромному удивлению Нэнси, в руках у Доменика было то самое яйцо!
Да, то самое, и совсем не поврежденное, только без усеянной драгоценными камнями огненной птицы, что была в нем заключена раньше.
Еще больше удивилась Нэнси, когда, увидев это, маркиз разразился веселым смехом.
— Почему вы?.. — спросила Нэнси. — Ведь эта птица…
— Эта птица, моя дорогая, — сказал маркиз, продолжая смеяться, — стоит совсем немного. Подлинную птицу, изготовленную самим Фаберже, я отдал под залог несколько лет назад, когда срочно потребовались деньги. И тогда же заказал дешевую ее копию со стекляшками взамен настоящих бриллиантов. Но выглядели они как взаправдашние.
На вопрос Нэнси о том, где было найдено пропавшее яйцо, ей рассказали, что один из слуг обнаружил его в мусорной корзине там же, в кабинете. Это еще более озадачило Нэнси: ведь само яйцо тоже было весьма ценным — так отчего же вор заинтересовался только «начинкой»? И отчего не взял ни один из предметов, кроме птицы?..
Все эти происшествия заняли немало времени, и, Нэнси покинула кабинет маркиза, было уже а полночь. Гости сняли маски, но праздник продолжался.
Нэнси увидела, что Тара по-прежнему не отходит от молодого человека, одетого пиратом, или, вернее, он — от нее и что Дона нигде поблизости нет. «Он пошел спать», — ответил дворецкий на вопрос Нэнси.
Немного позднее, уже войдя в комнату, Нэнси застала там Тару, оживленную, даже радостную.
— Извини, что устраивала тебе такие дурацкие сцены из-за Джанни, — были чуть ли не первые ее слова, обращенные к Нэнси. — Теперь я уже выздоровела и не хочу вообще никогда его видеть. Просто мне было так одиноко, а он имел какое-то отношение к отцу… Вот я и… Ты не злишься на меня?
— Нисколько. — Нэнси улыбнулась. — Джанни в самом деле очень красив. Даже чересчур, можно сказать. Так что трудно не обратить на него внимание… А как твой пират? Вы неплохо провели вечер?
— Он чудесный парень! А тебе он как? Хотя ведь ты не видела его без маски. Его зовут Кевин, он из Коннектикута. Мы договорились, когда вернемся в Штаты, отправиться вместе путешествовать автостопом. Пойдешь с нами?
Судя по всему, Джанни уже был окончательно выкинут из памяти и из сердца и предан забвению вместе со своими кудрями и ямочками на щеках.
В задумчивости Нэнси готовилась ко сну. У нее было ощущение, что разрозненные звенья в цепи загадок начинают постепенно соединяться, но в то же время еще многое остается непонятным и требует анализа и размышлений. Вот, например, нужно узнать у Тары…
— Скажи, пожалуйста, твой отец… ты говорила… был склонен к приключениям и объездил чуть не весь мир. А бывал он в Африке? Тара задумалась.
— Не помню, чтобы он говорил мне, но, думаю, был. Во всяком случае, в Северной Африке.
— Почему ты так решила?
— У меня есть одна его фотография, на ней он в какой-то такой стране… В Марокко или в Египте. Что-то вроде этого… Да вот, я тебе покажу.
Тара достала снимок в пластиковой обертке, выглядевший как моментальный. На нем были изображены двое мужчин, один из них в форме американского морского пехотинца. Оба улыбались на фоне того, что выглядело как огромный базар под открытым небом где-нибудь на Среднем Востоке.
Тот, кто в штатском, бородатый блондин, был неуловимо похож на Тару. А второй…
Нэнси почувствовала волнение.
— Ты знаешь, кто этот моряк? — спросила она Тару.
— Нет. А кто?
— Пьетро Ринальди…
Вскоре девушек сморил сон. Нэнси уснула, как только голова ее коснулась подушки.
Проснулась она вновь от крика, наполнившего всю комнату. Кричала Тара — так же громко и испуганно, как в предыдущую ночь.
Нэнси села в постели. В полумраке она видела фигуру, которая двигалась от кровати Тары к дверям, через всю комнату. Нэнси хотела быстро зажечь свет, но в спешке уронила настольную лампу. Та с грохотом упала на пол.
От шума был, по крайней мере, один благоприятный результат: он вывел Тару из шока и привел в чувство. Она перестала кричать, даже зажгла свою лампу у кровати. И в тот момент, как зажегся свет, за призраком — если это был он — закрылась дверь в коридор.
Нэнси на этот раз не колебалась ни минуты. Вскочив с постели, она бросилась вдогонку, но споткнулась о шнур от лампы и упала на одно колено, запутавшись в своей ночной рубашке. Однако быстро поднялась, схватила халат и, на ходу напяливая его, выбежала из комнаты.
В галерее свет не горел, коридор был погружен в полную темноту. Нэнси продолжала бежать в направлении, куда, как ей казалось, должен был стремиться призрак — к выходу из дома. Со всех сторон уже слышались приглушенные звуки — гости, что находились в доме, просыпались.
Нэнси добежала уже до площадки лестницы, ведущей к главному входу. Она слышала — или ей казалось? — быстрые шаги внизу… Через мгновение там хлопнула дверь… Куда? Та, что на улицу? Или какая-то другая?
Нэнси поспешила назад в комнату. Тара, бледная и дрожащая, смотрела на нее расширенными глазами, как бы спрашивая что-то. Не говоря ни слова, Нэнси ринулась к окну, распахнула портьеру, вглядываясь в освещенный лунным светом канал. Какая-то темная фигура отвязывала гондолу от причального столба… Еще миг — и кто-то поплыл в ней…
Нэнси отняла руки от занавесок, повернулась к подруге.
— Расскажи, что произошло! Тара с трудом выдохнула:
— Эт… этот призрак прошептал мое имя… мое… И… и погляди!
На ковре были видны мокрые следы ног.
ПЛАН ИГРЫ
В глазах у Тары был по-прежнему страх, даже отчаяние. Нэнси обняла ее за плечи и сказала тоном, каким утешают ребенка:
— Не надо! Кто бы ни приходил к нам в комнату, его уже нет. И не бойся, тебе нечего бояться. Поверь мне, Тара!
В скором времени — Нэнси была сейчас почти уверена в этом — она сможет опираясь на целый ряд улик и доказательств, полностью разгадать тайну похищения Пьетро Ринальди и гибели отца Тары, но пока все, что она сможет себе позволить, это просто утешить девушку несколькими добрыми словами, не вдаваясь в подробности. Потому что, если станет вдаваться в них, это может вызвать только одну реакцию со стороны Тары: еще больший страх и отчаяние.
— Ты… ты права… — пробормотала Тара, стуча зубами. — Призрак это или не призрак, его уже нет, и он нам ничего плохого не сделал… И моего отца все равно уже не вернуть…
Она тихо заплакала, но, поддаваясь уговорам Нэнси, легла, откинулась на подушки и постепенно успокоилась.
Роль утешителя не мешала, однако, Нэнси продолжать думать обо всем, что происходило в последние часы. Ее мозг работал, как компьютер, перебирая всевозможные варианты, различные причины и следствия и пытаясь извлечь из всего этого какую-то наиболее правильную версию, наиболее логическое решение задачи.
Кое о чем Нэнси все же решила спросить у Тары.
— Помнишь, — сказала она, — вчера днем мы столкнулись с Доном, который возвращался с острова Мурано?
Тара утомленно кивнула.
— Да, а что?
— Когда вернулась сюда, во дворец, ты останавливалась с кем-нибудь поболтать?
— Нет… С кем?.. Я сразу прошла в комнату. А почему?..
— Я хочу спросить, говорила ты кому-нибудь, что мы встретили Дона и я осталась с ним?
— Нэнси, я не понимаю! О чем ты?.. Ни с кем я не говорила! Зачем?
Нэнси улыбнулась и похлопала Тару по руке.
— Все правильно, подружка. Я просто пытаюсь соединить некоторые части головоломки вместе, чтобы получилось что-то целое…
— И получается?
— Кажется, да.
Тара устало прикрыла глаза, а Нэнси вернулась к своей постели и снова улеглась, продолжая размышлять, боясь потерять нить, за кончик которой она, как ей стало казаться, ухватилась.
…Ведь если Тара ничего и никому не говорила об их встрече с Доном, откуда могла эта симпатичная голландка, Катрина ван Хольст, знать о том, что я провела часть вечера с Доном? Откуда… если только за мной… за нами не следили?!
Мысль об этом была не очень приятной, но важной, стоящей того, чтобы разобраться поглубже. Однако этого Нэнси сделать не удалось, ибо ее сморил сон.
На следующее утро она проснулась, полная энергии и желания поскорее разгадать тайну, завеса над которой уже стала приоткрываться. И не ждать — да, не ждать, — когда нужные сведения попадут сами в руки, а делать все, чтобы добыть их, выявить, обнаружить!
План для достижения этого начал уже созревать в ее голове…
После общего завтрака в столовой Нэнси уединилась с отцом в его комнате за чашкой кофе.
— Есть какой-нибудь ответ из Интерпола, папа? — был первый вопрос, который задала Нэнси.
— Да, только сегодня утром. Ты была права, Нэнси, в своих подозрениях. Оливер Джойс, это одно из его имен, имеется в их списках. Это темная личность, связанная с кражей драгоценных камней и мошенничеством при перепродаже предметов искусства. Но за руку пока не был пойман. Здешняя полиция уже допросила его, в числе некоторых прочих, в связи с исчезновением огненной птицы из яйца Фаберже, но пропажа у него не обнаружена и допрос ничего не дал. Вот, пожалуй, все, моя дорогая.
— А что слышно нового по поводу похищения и выкупа?
— Компания «Кристалия Гласе» готова заплатить половину, если маркиз возьмет на себя остальное. Он дал согласие, а его банкиры выразили готовность обеспечить его деньгами в кредит… Ну, что еще?.. Сегодня во второй половине дня сюда пожалует сам комманданте Манини, шеф венецианской полиции, для окончательных переговоров с маркизом.
— Это здорово! Как думаешь, мне разрешат присутствовать при встрече?
— Почему же нет? Ты ведь официально приглашена для помощи по этому делу, и твой нежный возраст, полагаю, не помеха.
— Тогда послушай, па…
Нэнси вкратце изложила отцу, какие мысли пришли к ней в течение прошедшей ночи и этого утра, и тот горячо одобрил ее предполагаемые действия. Затем она поговорила, по очереди, с маркизом Фальконе, с его приятельницей и гостьей, синьорой Гатти, и с Тарой Иган. Всем им она рассказала о различных деталях своего плана, отработка которого все время шла, не прекращаясь, в ее голове, обрастая новыми и новыми подробностями, и все они согласились принять участие в его осуществлении.
Согласно этому плану Тару необходимо было удалить из дворца, и потому ей и сеньоре Гатти вскоре предстояло отправиться в роскошной моторной лодке, принадлежащей семейству Гатти, к дому Анджелы Спинелли, чтобы пригласить ту на совместную прогулку, конечным пунктом которой должна была стать южная оконечность Большого канала и огромная купольная церковь Санта-Мария делла Салуте. Им будет предложено побыть в роли зевак-туристов, но все время их группу, и главным образом, Тару, будут незаметно охранять сотрудники полиции в штатской одежде…
По этому же плану во дворце среди служащих распространили слухи, что вот-вот будет окончательно раскрыто, и самым неожиданным образом, все дело с похищением Пьетро Ринальди. Поэтому к моменту прибытия во дворец шефа полиции все присутствующие там находились в крайней степени возбуждения.
В самом начале своего визита комманданте Манини был не слишком общителен, иначе говоря, не очень-то хотел выслушивать то, что пыталась ему сказать Нэнси Дру, юная сыщица из Ривер-Хайтса. Рослый кряжистый карабинер, с тяжелым взглядом чуть прищуренных глаз, чью основную обязанность составляла охота за террористами всех мастей, отнесся без должного внимания к плану, который излагала ему золотоволосая девушка приятной внешности. Хотя кое-что о ее репутации сыщика он, видимо, знал, а детали ему коротко сообщили отец этой юной леди и маркиз, хозяин дворца.
Но чем больше она говорила, тем внимательней и мягче становился настороженный взор полицейского, и в конце концов он не удержался от одобрительного возгласа, после чего сказал:
— Вы хитрая лисичка, синьорина Дру, как я погляжу! Готов поверить, что похитители скоро пожалеют о той минуте, когда решили состязаться с вами и бросить вам вызов… Я согласен дать необходимые распоряжения…
Когда недолгое совещание в кабинете маркиза окончилось, его участники — что было отмечено всеми окружающими — вышли оттуда с удовлетворенным видом и в весьма хорошем настроении, и каждый занялся своим делом.
Нэнси отправилась к себе в комнату, где присела к столу и написала записку, адресованную Таре. Записку она воткнула в раму зеркала на туалетном столике — так, чтобы та была хорошо видна любому, кто войдет в комнату: будь то призрак, будь то обыкновенный человек.
Вот что стояло в записке:
Дорогая Тара!
Прочти внимательно и будь готова к волнующим событиям, которые произойдут очень скоро!
Полиции удалось кое-что сделать, и они собираются накрыть всех похитителей в течение ближайших 24 часов!
Я, в свою очередь, сумела обнаружить, что вымогатели охотятся за одной вещью, стоящей целого состояния, и что Пьетро Ринальди знает обо всем этом.
Как только его освободят, он выведет всех на чистую воду! Он также знает, что же в действительности произошло с твоим отцом!!!
Пока До скорой встречи.
Нэнси.
Однако Нэнси не ограничилась этой запиской, а написала еще одну — большими печатными буквами, с помощью фломастера.
Содержание второго послания было следующим:
СЕГОДНЯ ДЕНЬ, КОГДА МЫ ДОГОВОРИЛИСЬ ВСТРЕТИТЬСЯ, ПЕРЕД ТЕМ КАК Я СМОЮСЬ ИЗ ВЕНЕЦИИ И ЗАЛЯГУ НА ДНО, ПОМНИШЬ ОБ ЭТОМ? УВИДИМСЯ В ПОЛНОЧЬ, ГДЕ УСЛОВИЛИСЬ, И ТЫ МНЕ ПЕРЕДАШЬ ЭТО. НЕ ПЫТАЙСЯ МЕНЯ НАДУТЬ, ИНАЧЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО С ТОБОЙ ПРИКЛЮЧИТСЯ!
ХАНС.
Окончив писать, Нэнси положила записку в конверт, на котором вывела теми же буквами: ПЬЕТРО РИНАЛЬДИ ФАБРИКА ФАЛЬКОНЕ МУРАНО
Затем она переоделась — надела вместо платья джинсовый костюм, немного подкрасилась, поправила прическу и, поцеловав отца, вышла из дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16