Может, она так и не решилась уехать навсегда, с надеждой подумала я, и вечером вернется?
Но она не вернулась. Едва покончив со стенами, Мэриголд как сумасшедшая принялась готовить к ее приезду стол. Раскладывая на тарелках разные вкусности и стараясь, чтобы все выглядело как можно аппетитнее, она что-то невнятно мурлыкала под нос. Включив погромче свой любимый «Эмералд Сити», Мэриголд танцевала под музыку, как была — в той же старой блузке и испачканных краской штанах. Выглядела она кошмарно. И вдруг она заметила, что я украдкой поглядываю на нее.
— Что такое? Ладно, ладно, поняла. Сейчас сбегаю переоденусь. Они уже, наверное, скоро. — Мэриголд нахмурилась. — Почему ты так странно смотришь на меня, Дол? — Она. окинула себя встревоженным взглядом. — Что, я так ужасно выгляжу, да? Как старая кляча?
— Конечно нет. Ты молодая. И хорошенькая.
— Да нет, выгляжу я ужасно, ты ведь это имела в виду? — всполошилась Мэриголд, стянув джинсы и обеспокоенно разглядывая свои длинные, стройные ноги. Вверх по ним, распростерши уродливые крылья, летела стайка летучих мышей. Самая крупная из них была величиной с ноготь на моем большом пальце, а самую крохотную легко было принять просто за обычную родинку на теле. — Когда я ждала тебя, у меня по всему телу пошли какие-то ужасные пятна. Я ужасно разжирела, и меня все время тошнило — не то что со Стар. Нет, ты только посмотри на эти отметины !— Она принялась ожесточенно царапать себя длинными ногтями. — Может, сделать поверх них татуировку? Боюсь, только тогда Стар ужасно расстроится.
— Стар, Стар, Стар, — проворчала я. — Ты можешь хоть ненадолго забыть о своей ненаглядной Стар? Неужели так необходимо твердить о ней все время?
— Ох, Дол, не глупи, — буркнула Мэриголд, влезая в джинсы и прикрыв наконец свои ноги. — А с рубашкой все в порядке? Конечно, я кое-где капнула на нее краской, но так очень даже неплохо. Выглядит как-то по-домашнему, правда?
— Все дело в том, что ты любишь Стар больше, чем меня… — вздохнула я.
— Я люблю вас обеих, — сказала Мэриголд, потом, поколебавшись немного, добавила: — Но Стар я родила от Микки.
— Ага, поэтому-то она сейчас с ним, а не с тобой, — бросила я. — Удрала к нему, и привет! А я осталась. Так почему же ты не можешь любить меня, а не ее?
— Прекрати, Дол! Что за глупая сцена ревности?! — резко сказала Мэриголд, надевая веревочные сандалии. — К тому же Микки и Стар могут вернуться в любую минуту. Так что перестань-ка нести весь этот вздор и лучше помоги мне привести все в порядок.
Вместо ответа я ушла. Вернувшись в свою заново покрашенную спальню, я села на краешек кровати и подняла глаза вверх. Звезды, сиявшие мне раньше, теперь исчезли навсегда, словно растворившись в этой синеве. Я громко заплакала.
— Перестань, глупый ты ребенок! — крикнула Мэриголд.
Время шло, и Мэриголд с каждым часом тревожилась все сильнее.
— Куда же они подевались? Что могло случиться, Дол? О боже, уж не думаешь ли ты, что они попали в автокатастрофу?!
Пронзительная трель телефонного звонка разорвала тишину настолько неожиданно, что Мэриголд подпрыгнула как ужаленная. Руки ее взлетели в воздух. Я кинулась к телефону, но Мэриголд оказалась быстрее.
— Стар, дорогая! Ну, наконец-то! Слава богу! С тобой все в порядке? А с Микки? Почему ты так поздно? Ты где? Что? Что ты сказала? Не понимаю. Что все это значит? Ты все еще в Брайтоне?! Но ведь ты вернешься очень поздно. Что ?! Что-то я не понимаю, милая… Ты вообще не собираешься возвращаться?! Что все это значит?!
Мэриголд беспомощно бормотала что-то в трубку, с такой силой прижимая к уху телефон, что пальцы у нее побелели.
— Что это значит? Я не понимаю… — снова и снова повторяла она.
И вдруг все ее тело дернулось так, словно сквозь него пропустили электрический ток.
— Микки, это ты? Слава богу, дорогой, а то я ничего не понимаю. Почему вы все еще в Брайтоне? Вам ведь понадобится бог знает сколько времени, чтобы добраться сюда. Нет… Нет !!! Послушай, она не может остаться у тебя! Даже на одну ночь. Ради всего святого, посади ее в машину и вези домой. Приедете — и мы все спокойно обсудим. Нет, она не может остаться. И потом, у нее же нет с собой никаких вещей! Что?! Послушай, а как же школа? Не может же она пропустить школу! Подождите до летних каникул — в конце концов, это же не бог весть как долго! Тогда она сможет прогостить у тебя подольше… может быть, несколько дней, это замечательная идея. Но сейчас — нет, ей нельзя остаться! Я не разрешаю, слышишь?! Я ее мать, в конце концов. Микки! Микки, пожалуйста!
Мэриголд согнулась в три погибели. По лицу ее ручьем бежали слезы.
— Стар… — прошептала она. — Прошу тебя, Стар! Возвращайся домой. Не делай этого! Послушай, а мы с Дол приготовили для тебя сюрприз… Что? Нет, Стар, я прошу тебя… пожалуйста…
Она замотала головой, а потом вдруг разом как-то сникла и молча отдала мне трубку. На щеке у нее остался рубец — словно еще одна, совсем свежая, татуировка…
Я взяла у нее телефон. На другом конце рыдала Стар.
— Долли? С тобой все в порядке?
— Да. Нет. Стар, пожалуйста, возвращайся домой. Даже представить себе не могу, как я буду без тебя…
— Я не могу вернуться. Не надо, Дол, не говори ничего — мне и без того тошно. Прости меня, Дол. Я буду звонить тебе каждый день! Все будет в порядке, я тебя не брошу, вот увидишь. Не сердись, Дол, ведь мне пришлось жить с ней всю жизнь — я была еще совсем маленькой, а приходилось уже заботиться не только о тебе, но и о ней. Помнишь, ты говорила, что с тобой она ведет себя нормально. Я думаю, что со мной ей было тяжелее, ведь, глядя на меня, она наверняка всякий раз вспоминала о Микки. Дол, клянусь, это не навсегда. Я обязательно приеду, обещаю, но сейчас я должна остаться. Я должна быть с ним — ведь он мой папа! А если я сейчас вернусь, она уже никогда меня не отпустит. Ты ведь сама это знаешь! Ох, Дол, у меня так тяжело на душе, но ты ведь все понимаешь, правда?
— Нет! Стар, я прошу тебя, приезжай! Ты не можешь вот так взять и бросить меня!
— Могу, — прошелестел в трубке голос Стар. И вслед за этим наступила тишина.
Пальцы у меня разжались, и телефон упал на пол.
— Нет! Дай мне его! Дай сюда! — завопила Мэриголд и на четвереньках поползла за трубкой.
Прижав ее к уху, она начала кричать снова и снова, как безумная, окликая Стар…
— Она бросила трубку. Она ушла, понимаешь? Перестань! Она ушла от нас, ушла навсегда! О боже, я ненавижу ее… как я ее ненавижу! Надеюсь, что ноги ее здесь больше не будет! —крикнула я.
Выхватив телефон, я со всей силы шваркнула им о стену. Потом еще раз… И еще.
— Ты его разобьешь! — взвизгнула Мэриголд.
Вздрогнув, я опомнилась. Слегка потрясла телефон. Потом поднесла его к уху и попыталась набрать номер. Бесполезно — телефон молчал.
— Купим другой, — поспешно пробормотала я. — На ту кредитную карточку…
Мэриголд покачала головой:
— Она не сможет позвонить. Номер… она знает только этот номер. А у нас с тобой нет номера ее телефона…
— О-о-о, Мэриголд! — У меня подкосились ноги, и я с размаху села на пол.
Она бросилась ко мне. Мне показалось, она меня ударит. Я испуганно съежилась, но Мэриголд только отерла мне слезы.
— Я не хотела! — безутешно рыдала я.
— Знаю, Дол. Все в порядке. Ты не виновата. Ты знала, что Стар решила уехать?
— Прости! — всхлипнула я.
— Ничего, — пробормотала Мэриголд. — Ничего… ничего.
Она повторяла это, как автомат, снова и снова, пока слова уже не потеряли всякий смысл. А потом принялась пить. Я посидела немного возле нее, а потом незаметно ускользнула к себе. Там по-прежнему жутко воняло краской. Заново выкрашенную в белый цвет дверь закрыть так и не удалось, не то она наверняка намертво прилипла бы к косяку.
Я забралась в постель, но заснуть так и не смогла. Мне до такой степени не хватало Стар, что в конце концов я перелезла в ее постель и уткнулась носом в подушку, жадно вдыхая слабый запах ее волос. И вдруг жутко разозлилась, даже сама не знаю почему. Я начала молотить кулаками по подушке, все сильнее и сильнее. Наверное, у меня в голове от злости все помутилось, потому что я промахнулась и въехала кулаком в стену. От жуткой боли я съежилась, сунув кулак под мышку и изо всех сил стараясь не реветь.
Потом я как безумная принялась крушить все вокруг. Возможно, я тоже съехала с катушек — в точности как Мэриголд. Что ж, выходит, мы с Мэриголд загремим в сумасшедший дом, а Стар со своим папашей будут наслаждаться жизнью.
Утром я так и не смогла добудиться Мэриголд. Каким-то образом она все-таки ухитрилась доползти до кровати, однако валявшаяся рядом бутылка водки была пуста. Мэриголд тяжело дышала, глаза ее были полуоткрыты. Я встряхнула ее сильнее. Она невнятно пробормотала что-то, но я не разобрала ни слова.
Я кружила по квартире, собираясь в школу. Сломанный телефон так и валялся на полу. Я опасливо обошла его стороной, словно он мог наброситься на меня и укусить. На столе лежали забытые с вечера бутерброды. Правда, за ночь они зачерствели, но я прихватила несколько штук и бесшумно выбралась на лестницу. Спускалась я на цыпочках, но миссис Лафт, выскочив откуда-то, словно чертик из коробочки, преградила мне дорогу.
— Что это за шум стоял у вас всю ночь! Безобразие! Крики, вопли, сущий бедлам, а не квартира! Нет, я добьюсь, чтобы вас вышвырнули отсюда, вот увидишь — так и будет. Где твоя сестра?
— Это не ваше дело! — бросила я и выбежала из дома.
Странно было идти знакомой дорогой одной, без Стар. Словно отсутствовала какая-то часть меня самой. Когда я завернула за угол, то чуть не уткнулась носом в спину Ронни Черли. От испуга и неожиданности я вросла в землю. К счастью, на этот раз он шел с матерью, а не с дружками. Все, на что он осмелился, это показать мне язык, и то когда она отвернулась в сторону. И тут же покраснел. Ну еще бы — мистер Крутой Парень, а в школу плетется, держась за маменькину юбку!
Я тоже показала ему язык, прибавила шагу и обогнала его, во все горло распевая «Маменькин сынок».
Конечно, он мне это припомнит, но дело того стоило.
Мамаша Ронни Черли была ему под стать — мрачная тетка со злобным выражением лица и в жутких штанах — со штрипками.
До сих пор я как-то особо не обращала внимания на мам моих одноклассников. Даже на мать Таши. Тем более что Мэриголд была намного моложе их всех, а уж по части красоты ей и в подметки никто не годился. Впрочем, Оливер думал точно так же, как и я.
Он был уже на школьном дворе, стоял у забора на своем обычном месте.
— Привет, Долфин! — завопил он, размахивая руками как сумасшедший. Я вздохнула — Оливер был настолько близорук, что ему и в голову не приходило, что кто-то может видеть дальше собственного носа.
— Привет, — буркнула я в ответ, взобравшись на забор и спрыгнув по другую его сторону вместо того, чтобы, как все нормальные люди, войти через калитку. До нее, по моему мнению, было слишком далеко. Мне не повезло — я зацепилась за гвоздь краем своей ведьмовской юбки, и мне стоило немалого труда отцепить ее. При этом я заметила, как крохотные лягушата, черные коты и летучие мыши выбрались на свободу и брызнули в разные стороны.
Стайка летучих мышей, трепеща крылышками, закружилась вокруг моей головы, так что я почти ничего не видела вокруг.
— Долфин, что с тобой? Ты не поранилась? — всполошился Оливер.
— Со мной все в порядке. Это из-за мамы… — Из глаз у меня потоком хлынули слезы.
— Ох! Долфин, не надо! — засуетился Оливер. — Только не плачь, прошу тебя!
Он неловко обнял меня за шею. По другую сторону забора послышался пронзительный крик.
— Нет, вы только поглядите на Совенка с Дельфинихой! Да они лижутся! Вот это номер!
— Быстро! Давай вокруг школы, там спрячемся за туалет, — скомандовал Оливер.
Между девчоночьим и мальчишеским туалетами была небольшая щель. Оливер протиснулся в нее и втащил меня за собой. Я прижалась к стене, не в силах пошевелиться. Щеки мои были мокры от слез.
— У тебя нет носового платка? — озабоченно спросил Оливер.
— Нет, нету, — прошептала я, утирая глаза тыльной стороной ладони. И жалобно шмыгнула носом. — Перестань таращиться на меня, слышишь?
— Да не обращай внимания — я тоже порой могу пустить слезу. Вот и в этот уикенд тоже — за компанию с мамой, когда отец привез меня домой. Ревел за милую душу. Так что не стесняйся.
— Ну а у меня нет папы. У Стар есть. Теперь она удрала к нему и сказала что станет у него жить, а я расколотила мобильник, и теперь мы даже позвонить ей не сможем, а Мэриголд… Знаешь, она запила. Даже утром меня не разбудила, представляешь? Впрочем, откуда тебе знать, что это такое. Раньше всем этим занималась Стар, будила ее, отправляла в ванну и вообще ухаживала за ней, когда было совсем уж плохо. А я даже не знаю, что делать в таких случаях. Что вообще делать, раз Стар нет. Она ведь мне была вроде как вторая мама, понимаешь? И лучшей подругой тоже. А теперь она ушла, и у меня больше никого нет…
Я снова заревела.
—У тебя есть я, — объявил Оливер.
Мы услышали, как прозвенел звонок на урок.
— Пора идти… — вздохнула я. — Нельзя же прятаться тут до вечера.
— Послушай, Долфин, я серьезно. Хочешь, я стану твоим лучшим другом? Лично я — с удовольствием, — прошептал Оливер. Потом покрутил головой по сторонам и неловко поцеловал меня в щеку, не обращая внимания на то, какая она мокрая и скользкая.
После этого Оливер ужом выполз наружу. Мне понадобилось несколько минут, чтобы выбраться из щели вслед за ним. Но когда мне это удалось, Оливер все еще был весь пунцовый от смущения, у него даже очки запотели. Выглядел он самым что ни на есть дурацким образом, но я заставила себя улыбнуться ему. Правда, улыбка получилась кривая.
— О'кей, по рукам. Теперь мы с тобой лучшие друзья. Увидимся на большой перемене, в библиотеке, как обычно.
Весь день я только и делала, что считала до семи, загадывала желания, давала разные зароки и произносила магические заклятия. Домой я неслась вприпрыжку, не забывая при этом останавливаться у каждого фонарного столба и, взявшись за него рукой, семь раз подряд скороговоркой произносить «Стар», — так сильно мне хотелось, чтобы она ждала меня в нашей новой бело-голубой спальне!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31