Каллаган выпрямился, вышел из домика, аккуратно закрыв за собой дверь, и спустился по деревянным ступеням. Здесь он в раздумье остановился. Истина обычно редко лежит на поверхности, но зато со временем часто открывается не совсем обычным путем. И путь этот не зависит от того, как поступают люди. Следовательно...
Каллаган прислушался. Стояла мертвая тишина. Затем спустя минуту-другую послышался звук шагов. Вероятно, подумал Каллаган, Саллинс возвращается в дом. Каллаган повернулся и быстро взбежал по деревянным ступеням. Он наклонился над телом, вытащил из кармана свой новый носовой платок, поднял пистолет и тщательно вытер рукоятку. Держась за рукоятку, обернутую платком, он приподнял левую руку полковника и прижал его пальцы к дулу пистолета. Затем положил пистолет на пол в двух-трех футах от вытянутой руки, и аккуратно вложил носовой платок между пальцами правой руки полковника.
Каллаган вышел из пагоды, мягко прикрыв за собой дверь. Закурив очередную сигарету, он медленно зашагал по тропинке к зеленой калитке.
Жизнь- чертовски забавная вещь, думал Каллаган. Часто вы делаете то или иное, не будучи уверенными в результате. По крайней мере, вы думаете, что не уверены. Но в глубине души вы знаете, почему так поступаете. Он пожал плечами.
Каллаган отодвинул засов дубовой калитки и открыл ее. Он остановился, придерживая дверь и широко улыбаясь. С другой стороны калитки на грязной дороге стояла Виола Аллардайс. В нескольких ярдах тускло горели задние огни автомобиля Калла-гана.
- Добрый вечер, мисс Аллардайс, - сказал он, отступая в сторону.
Виола пристально посмотрела на него. Когда она заговорила, ее голос звучал ровно, хотя в нем и проскальзывали гневные нотки.
- Сегодня днем я дала вам превосходный совет, мистер Каллаган, - сказала она. - Очень жаль, что у вас не хватило благоразумия воспользоваться им.
Каллаган нашел в кармане портсигар, открыл его и вынул сигарету. Он взглянул на молодую женщину через пламя зажигалки.
- Я никогда не пользуюсь чужими советами, мисс Аллардайс, - сказал он. - Я уже давно обнаружил, что мнения посторонних людей не представляют интереса для меня. Я предпочитаю учиться на собственных ошибках. - Он широко улыбнулся.
- Меня не интересуют ваши вкусы, мистер Каллаган, - сказала Виола низким напряженным голосом, - но я настаиваю, чтобы вы учились на своих ошибках где угодно, только не в моем доме и не в его окрестностях. Если я увижу вас здесь еще раз, то прикажу выбросить отсюда. Вы меня поняли?
- Несомненно, - сказал Каллаган. - Его улыбка стала еще шире. - Интересно, кто будет осуществлять эту угрозу — Саллинс, ваш престарелый дворецкий, или, может быть, вы сами с помощью сестер? Кроме того, - продолжал он, - у меня могут возникнуть возражения против подобного образа действий. Я предпочитаю уходить без шума.
Виола молча вошла внутрь. У начала тропинки она остановилась. Она стояла совсем близко, и Каллаган мог уловить легкий аромат ее духов, удивительно гармонирующий с обликом молодой женщины.
- Надеюсь, вы будете достаточно благоразумны и серьезно отнесетесь к моим словам, мистер Каллаган, - сказала она. - В любом случае я прикажу слугам не допускать вас на территорию усадьбы. Вы не вызываете во мне симпатий, мистер Каллаган.
- Понимаю, - кивнув, ответил Каллаган. Его улыбка могла обезоружить кого угодно. - Вы не знаете, чего лишаетесь.
- Я сказала все, что хотела, - повторила Виола. - И не желаю ничего слышать от вас. Понятно?
- Еще бы, - ответил Каллаган, вынув сигарету и описав ею полукруг в воздухе. - Очень хорошо. Вы поступаете так, как считаете нужным. Но сегодня, когда соберетесь ложиться спать, подумайте над моими словами.
Вчера поздно вечером ваш опекун позвонил мне из этого дома. Меня не было на месте. Ему сообщили номер телефона клуба, где можно было застать меня в течение получаса. Он так и поступил, но не смог поговорить со мной, так как кто-то, кто знал или догадывался о его намерениях, успел подмешать какой-то дряни в мою выпивку. Я отключился прежде, чем взял трубку. Из этого следует, что кто-то в этом доме подслушал разговор полковника с моим помощником и поспешил принять необходимые меры.
Этот же человек догадывался, что сегодня днем полковник скорее всего повторит свою попытку. Поэтому телефонная линия была сознательно повреждена. Кто-то пытался выиграть время, пока не отыщется такой выход из положения, чтобы раз и навсегда отбить у полковника охоту рассказать нечто, не предназначенное для моих ушей.
Сегодня днем вы пришли в мою контору с намерением убедить меня отказаться от встречи с полковником. Вы пытались оказать давление на меня сначала предупреждением об отказе оплачивать счета полковника, а затем и угрозой вмешательства полиции.
Каллаган швырнул окурок на дорогу и наступил на него.
- Обдумайте все это еще раз, мисс Аллардайс, и тогда переговорим. Если и после этого вы предпочтете обратиться в полицию - что ж, дело ваше. Но я думаю, вы не станете обращаться в полицию. И тогда, рано или поздно, вы придете ко мне. Если я правильно сужу о вас, вы приложите все усилия, чтобы наша новая встреча состоялась как можно скорее.
Выйдя на дорогу, Каллаган оглянулся. Виола неподвижно стояла на месте.
- Спокойной ночи, - ласково сказал Каллаган. Он снял свою мягкую черную шляпу, подошел к машине и сел за руль. Включив зажигание, он отъехал назад, мимо калитки. Виола продолжала стоять на том же месте. Через секунду Каллаган услышал глухой звук захлопнутой двери.
Выбравшись на шоссе, он развернул машину в сторону Алф-ристауна и принялся тихо насвистывать какую-то мелодию.
3
Выход Патриции
Каллаган медленно пересекал площадь, которой оканчивалась Хай-стрит в Алфристауне. Полуденное солнце играло на стенах старых домов, и дерево в центре небольшой площади отбрасывало приятную тень.
Он подошел к "Двум монахам" и поднялся в свой номер. Закурив сигарету, Каллаган вынул из гардероба в углу бутылку виски, налил себе на четыре пальца и не торопясь вешил. Он подумал, что пить днем - очень скверная привычка, и со вздохом налил еще на четыре пальца.
Он встал у окна, глядя вниз на узкую улочку. В спальне зазвонил телефон. Каллаган поднял трубку; это оказалась мисс Ваймеринг.
- Мистер Каллаган, вы сказали, что мы можем встретиться и поговорить, - сказала она. - Момент настал. Я очень встревожена.
- Понимаю вас, - сказал Каллаган. - Где вы сейчас находитесь?
- Я стою в телефонной будке, в самом конце Хай-стрит. Могу я прийти к вам?
- Конечно, - сказал Каллаган. - Пройдите через боковой вход и поднимайтесь прямо в мой номер, он на втором этаже.
Повесив трубку, Каллаган начал мерить шагами гостиную. Его очень занимал вопрос: что же случилось в "Темной роще" после того, как он покинул усадьбу? Он припомнил свой разговор с Виолой прошедшим вечером. Может быть, Виола изменила свое мнение о нем, когда вернулась домой и услышала последние новости? Если только она не знала их заранее...
Последнее предположение казалось весьма возможным. Любая женщина способна пустить пыль в глаза, если у нее есть достаточно весомые причины для этого. Именно умение пускать пыль в глаза было, по мнению Каллагана, одним из основных талантов женщин. И, если Виола угробила старика, вполне естественно, что она приняла все мыслимые меры предосторожности, чтобы никому не позволить догадаться об этом. Если у женщины хватает выдержки для того, чтобы совершить убийство, то ее не смутит неожиданный разговор.
Виола вполне могла быть убийцей. А почему бы и нет? Оснований для этого у нее было куда больше, чем у других членов семьи. По крайней мере, в свете известных ему фактов. Она не
любила полковника и справедливо опасалась последствий его разговора с Каллаганом. Куда же больше?.. Существовал, наконец, платок, который он нашел под трупом. Носовой платок с инициалами Виолы...
Каллаган пожал плечами. Фактически он сам уже сделался пособником преступления. Эта мысль заставила его улыбнуться. Он вспомнил, как инспектор Грингал когда-то определил основной девиз его фирмы: "Мы добьемся нужной цели, ну а как - не ваше дело".
Однако это был скользкий путь.Он докурил сигарету и принялся за другую, когда в коридоре раздались шаги мисс Ваймеринг. Глядя на нее, Каллаган мог себе представить, какой красивой женщиной она была в свое время. Даже сейчас она сохранила привлекательность, а ее глаза остались ясными и добрыми.
- Присаживайтесь, мисс Ваймеринг, - мягко сказал Каллаган. - Закуривайте и расскажите мне обо всем. - Он улыбнулся. - Но прежде всего объясните, что вас беспокоит.
- Самое главное, что я хотела бы знать, - отвечала мисс Ваймеринг, затягиваясь сигаретой, - это где предел откровенности, которую я могу позволить себе в разговоре с полицией.
Каллаган вопросительно поднял бровь.
- Вы хотите сказать, что среди вопросов были такие, на которые вы не хотели бы давать ответ?
- Не совсем так, - смутилась мисс Ваймеринг. - Когда полицейские прибыли вчера вечером, они были очень предупредительны. С ними был полицейский врач. Он провел довольно много времени в пагоде, осматривая тело. После этого они задали мне массу вопросов, но, как нетрудно догадаться, все они сводились к одному.
- Их, по-видимому, интересовало, были ли у кого-либо из членов семьи основания желать смерти полковника? - предположил Каллаган.
Мисс Ваймеринг кивнула.
- Вы правы, все так и было, - огорченно сказала она.
- И, кроме того, - продолжал Каллаган, - их, вероятно, интересовало, с кем полковник ссорился в последнее время?
- Да, что-то в этом роде, - призналась мисс Ваймеринг.
- И в какой мере вы удовлетворили их любопытство?
- Как нам сказать... Среди них был один инспектор. Мне объяснили, что он из Центрального отдела расследований в Брайтоне. Он был чрезвычайно любезен. Когда он спросил, были ли у полковника враги и с кем он ссорился в последнее время, я
честно ответила, что мой шурин не пользовался особой любовью окружающих. Он отличался вспыльчивостью и порой раздражался из-за всяких мелочей.
- Инспектора заинтересовали подробности? - спросил Кал-лаган.
- Пожалуй. Он спрашивал о людях, живущих в доме, о настроениях слуг. По-видимому, он согласился с моей точкой зрения после того, как я объяснила ему, что все слуги живут с нами в течение многих лет. К этому времени, - продолжала она, — полицейский врач как раз закончил осмотр тела. Он и инспектор уехали вместе. Они сделали фотографии, а само тело увезли сегодня утром. Инспектор предупредил меня, что, вероятно, зайдет снова или пришлет другого офицера полиции.
- Как вы думаете, он вернется сегодня? - спросил Каллаган.
- Точно не знаю. Они ничего не сказали мне об этом, - ответила мисс Ваймеринг.
- Насколько я понимаю, - продолжал Каллаган, - больше всего вас беспокоит небольшое расхождение во мнениях между покойным и вашими племянницами за последним обедом?
- Да, но не в связи со смертью моего шурина, - сказала мисс Ваймеринг. - Ведь это была буря в стакане воды, не правда ли?
- Кто знает? - ответил Каллаган. — На моей памяти немало людей умерло в результате того, что вы называете бурей в стакане воды. Кстати, не припомните ли, из-за чего на самом деле началась ссора?
- Как и большинство ссор, - сказала мисс Ваймеринг, - она началась в общем-то из-за пустяков. Патриция вела себя безобразно. Она взяла одно из платьев Корины: красное вечернее платье, которое не подходит ей ни по размеру, ни по возрасту. Она надела его к обеду. По-видимому, Корина обнаружила пропажу еще до обеда и приказала немедленно вернуть платье на место. Патриция не послушалась. Корина была вне себя. Началась перепалка, большей частью совершенно непонятная из-за ужасного жаргона, на котором изъяснялись мои племянницы. Это и послужило поводом для ссоры.
- Понятно, - сказал Каллаган. - Теперь давайте вернемся к более серьезным вещам. Мне кажется, в глубине души мы думаем об одном и том же. - Он улыбнулся. - Скажите мне: когда мисс Аллардайс вернулась вчера вечером, вы видели ее?
- Да, она сразу прошла в мою комнату.
- Что было дальше? - поинтересовался Каллаган. Мисс Ваймеринг озабоченно взглянула на него.
- Виола была в ярости. Она встретила вас в саду и чрезвычайно возмутилась, поговорив с вами. Она отпустила несколько грубых замечаний в адрес полковника; вам тоже досталось. Похоже, она весьма нелестного мнения о частных детективах. Не знаю почему. - Она застенчиво улыбнулась. - Но что есть, то есть.
- Насколько я понимаю, все это произошло еще до того, как она узнала о смерти полковника?
Мисс Ваймеринг кивнула.
- Вы правы, - сказала она. - Мне было непросто сказать ей об этом, учитывая ее состояние. Я попыталась подготовить ее, но, видимо, мне это плохо удалось. Она была просто потрясена. Честно говоря, я не ожидала такой реакции.
- Ну, это можно понять, - заметил Каллаган. - Естественно, после ссоры, происшедшей между ними, ей было трудно примириться с мыслью, что полковник умер раньше, чем она успела объяснить свое поведение. Не так ли?
- Возможно, - согласилась мисс Ваймеринг.
- Что произошло потом? - спросил Каллаган.
- Мы пообедали, - сказала мисс Ваймеринг. Это была печальная трапеза. За столом все молчали. Боюсь, никто из нас не испытывал особых симпатий к полковнику, пока ой был жив, но мы привыкли видеть его сидящим во главе стола, и мысль, что этого уже никогда не произойдет, очень тяготила нас. Это было так печально.
- Да, конечно, - согласился Каллаган. - Как я понял, разговор с полицией состоялся после обеда?
- Да.
- Они разговаривали еще с кем-нибудь, кроме вас? - спросил Каллаган.
Мисс Ваймеринг покачала головой.
- Нет. Возможно, они собирались сделать это сегодня. По крайней мере, так я думаю.
- Может быть, сегодня, а может быть, и завтра, - задумчиво сказал Каллаган. - Я думаю, мисс Ваймеринг, лучше не рассказывать полиции о ссоре за обедом. В конце концов, вы сами пришли к выводу, что вся эта история не стоит выеденного яйца.
- Мистер Каллаган, неужели вы думаете?.. Каллаган ободряюще улыбнулся.
- Я ничего не думаю, - сказал он, - кроме того, что мы должны забыть об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30