Качество, приятно удивлен 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Эхе, да ты, брат, не в духе, — сказал Зоммер, пожимая Вадиму руку, которую тот молча сунул ему в дверях при встрече. — Что с тобой? А я тебе звонил.
— Еле вырвался, — ответил мрачно Вадим. — Не жизнь, а каторга.
— Все супруга? Да, хлопец, жена — не гусли, поиграл — не повесишь, — сказал Зоммер. — Сейчас, у тебя пока тюрьма. Каторга будет, когда пискля появится. Раздевайся.
Вадим снял пальто, шарф, шапку и, по привычке провёл ладонями по своим длинным черным волосам, прилизанным назад. Зоммер пригласил приятеля в комнату. Он вынул из шкафа бутылку коньяку и две рюмки.
— Хотя тебе и нельзя, так как ты за рулём, — сказал Станислав, разливая коньяк, — но сегодня позволю чарочку. Выпей. Эта штука успокаивает.
Вадим взял рюмку и опрокинул её одним духом.
— Налей ещё!
Зоммер посмотрел на приятеля удивлённо — проницательным, испытующим взглядом и молча налил полную рюмку. В этот раз выпил вместе с Вадимом.
— Ещё? — спросил он.
— Хватит.
Станислав улыбнулся и посмотрел на Вадима все тем же испытующим взглядом.
— Проферанс у Павла Ивановича не состоится, — сказал он, убирая коньяк и рюмки обратно в шкаф. — К нему приехал какой-то не то старый друг, не то родственник. Но есть другой вариант (тут Станислав подошёл к столу и встал напротив Вадима). Мне звонила Кошка. Намечает мероприятие, приглашает нас.
— Что за повод?
— Говорит, зимнюю сессию сдала на повышенную. Получила стипендию.
— Понятно. Что это она вдруг в науку ударилась?
— Она умная дивчина. Вполне естественно.
— Умная? Сутками сидит за учебниками, не отрываясь.
— На такой, как у неё заднице, можно годами сидеть, не отрываясь, — сказал Зоммер. — В сказках Шахерезады о таких, как она великолепно сказано: «женщина с тяжёлым задом…» Ты верен своему вкусу. У Марины тоже — будь здоров.
— Да, я верен своему вкусу, — ответил Вадим.
— А я предпочитаю тоненьких, изящных. Сухое полено жарче греет.
Вадим молчал, ссутулившись и уставив задумчивый взгляд в одну точку.
— Так что давай решай, и немедленно надо ехать, — прибавил Станислав. — Предки её исчезли куда-то на двое суток.
— Исчезли говоришь? — сказал Вадим, и глаза его вдруг повеселели. — С её матерью я не хотел бы встречаться. Кошку давно не видел. С тех пор как женился. Как она?
— Всё та же.
— Мне было не плохо с ней, — сказал Вадим, со сладострастием вспоминая свою бывшую любовницу. Он вздохнул опять и спросил:
— А у неё сейчас никого из этих…
— Кажется, никого. Вообще-то у неё всегда полно, а в сущности — никого.
— Значит, меня тоже приглашает?
— Говорит, что давно не видела. Намекнула, одним словом.
Вадим подумал и сказал решительно: «Едем!».
Они заехали в гастроном, купили вина и через несколько минут были на месте.
Кошка, точнее Инна Борзенко, рослая девушка, с мощными формами и бледно-восковым, как у старухи, лицом, встретила их в прихожей и упрекнула Вадима: «Друзей забываешь? Нехорошо!»
Она улыбнулась, и он понял, что не будет здесь лишним. Гости разделись.
— Всем нравятся твои волосы, — сказал Вадим, дотронувшись до её скромной причёски. — Я знаю, почему. Они у тебя неопределённого цвета.
Коротко подстриженные, прямые, густые волосы её действительно трудно обозначить каким-нибудь цветом, разве что — пепельно-жёлтые, как засохшая трава поздней осенью. Она никогда не красила ни волос, ни бровей — рыжих и редких, ни ресниц — прозрачных, как капроновая бахрома, ни губ — всегда бледных и влажных. Лицом она не производила впечатления, хотя все черты были правильные. Вадиму нравился её стан, и он, как только она поступила на первый курс, познакомился с ней и, как всегда, имел успех.
Он учился на два курса старше её и по другой специальности. Его увлекла цветная металлургия, её — обогащение полезных ископаемых. Специальности смежные, и они находили в беседах много общего. Она была очень развита, много читала, много знала, была остроумна, весела, и одно время Вадим стал подумывать о том, не решить ли вопрос браком. Его и её родители познакомились. Именно о ней сожалели Екатерина Львовна и Георгий Антонович, когда узнали, что Вадим собрался жениться на Марине. Они и не подозревали, разумеется, что Инна рано стала любовницей Вадима, задолго до того, как он встретил Марину.
Инна провела Вадима и Станислава в гостиную. Там уже все были в сборе. Несколько девушек, подруг Инны по институту, накрывали стол. В углу под декоративной пальмой двое парней возились с магнитофоном. Вадим был знаком со всеми, и его встретили в компании как родного. Когда всё было готово, Инна пригласила гостей к столу. Включили магнитофон. Зазвенели бокалы с вином. Под звуки джазовой музыки был выпит первый тост за хозяйку и её успехи в учёбе, второй — за её предков, которые очень кстати уехали и не мешают, третий — за жареного гуся, поданного на стол вместе в томатным соусом. Пили, ели и танцевали много. Вадим опомнился, когда компания собралась делать пятый или шестой заход за стол. Он стал отказываться. Инна схватила его за руку и потащила.
— Инночка, я не могу. У меня…
— Что значит — не могу! — прервала она. — Быстро-быстро за стол!
— Что значит — не могу! — сказал Зоммер, еле ворочая языком, но удобно рассевшись между двух девушек.
— Стас, ты мне нужен на минутку. Иди сюда, — сказал Вадим, стараясь делать как можно строже пьяное лицо.
Тот молча уставился на него.
— Я серьёзно говорю. Иди сюда, — повторил Вадим. Зоммер вылез из-за стола и подошёл к Вадиму.
— Пойдём в комнату.
— Секрет? От меня секрет! Я обижусь, — сказала Инна.
— Пойдём и ты.
Все трое вышли в соседнюю комнату.
— Я остался бы, — сказал Вадим, пошатнувшись и глядя на часы, на которых было половина двенадцатого, — но у меня машина. Бросить на улице не могу.
— Да, — ответил Зоммер, — я совсем забыл. Но ничего. Мы сейчас съездим к тебе, поставим машину в гараж и вернёмся. И твоя супруга… пардон! (тут Зоммер покосился на Инну). Словом, никто тебя не увидит и не услышит. Главное, чтоб ты не заходил домой. Ключ от гаража у тебя?
— У меня.
— Ну тогда едем?
— Едем.
— И я, — сказала Инна.
— Возьмём? — спросил Зоммер.
— Возьмём, — ответил Вадим. — Только больше никого. — Вадим поднял указательный палец.
— А я больше никого и не хочу, — сказала Инна. — Только трое. Счастливое число!
— Постой, — остановил её Зоммер. — А гостей нехорошо бросать.
— Это не ваша забота.
Она выскочила в гостиную и объявила:
— Девочки, мальчики! Мы вас оставим ненадолго. А чтоб было не скучно, пейте, ешьте, веселитесь. Но не очень! — прибавила она игриво, погрозив пальцем.
Гости запротестовали, потребовали объяснений. Инна быстро нашлась.
— А мы вам готовим сюрприз. Немножечко терпения.
Гости успокоились, подумав, что они собрались чем-то дополнить стол. Инна уловила их мысли и в прихожей, одеваясь, шепнула Вадиму и Станиславу:
— На обратном пути надо забежать в ресторан и взять пару бутылок шампанского.
Они согласились. Все трое вышли на улицу. Машина стояла у подъезда. Вадим отомкнул дверцу и сел за руль. Нагнувшись через сиденье, он нажал кнопку задней дверцы. Зоммер открыл её и пригласил Инну садиться.
— Она может со мной сесть, — сказал Вадим.
— Тебе будет мешать, — ответил Зоммер. — Садись Киса, со мной.
Инна немного поколебалась и, наконец, шмыгнула в открытую Зоммером дверцу. Они удобно развалились на заднем сиденьи, плотно прижавшись друг к другу. В машине было мягко, тепло и уютно. Инна и Зоммер испытывали блаженство. Вадим завёл мотор, развернулся и плавно вывел машину на центральную улицу…
VII
Дворник Николай Бородин решил передохнуть часов в восемь вечера, когда на улицах зажглись фонари. Он бросил сечку на асфальт и с какой-то поспешностью, очевидно, по инерции после быстрых движений в работе, вынул из кармана пачку папирос и закурил. Это был тот самый дворник, семья которого работала на тротуаре, поражая неутомимостью. Малыши теперь уже не работали. Старший мастерил возле тополя домик из обледенелых кусков снега, а младший подносил ему куски.
— Чего сечку бросил? — спросила жена.
— Давай поужинаем, потом подолблю ещё, — сказал Николай.
— Давай уехал в Бадай, иди догоняй, — сердито сказала жена, продолжая работать пехлом.
Дворник молча посмотрел на жену, попыхивая папироской.
— Ладно, Настя, будет тебе.
— Ишь ты — ладно! Десятку пропил, а теперь, ладно. Пьянчушка несчастный. Навязался на мою шею, — ворчала жена, двигая пехлом по асфальту.
— Затеяла опять! — сказал Николай, повышая голос — Ребятишек-то кормить всё равно надо.
— Их-то надо, а вот тебя-то не надо.
Настя подняла пехло, стряхнула его, стукнув чернем об асфальт, и сказала сыновьям:
— Витька, Мишка, пошли ужинать!
Дети тут же бросили свою игру и пошли, взявшись за руки, вслед за матерью. Николай подобрал инструмент и понёс его в свою кладовую.
Дома он молча разделся, вымыл руки, и пока жена разогревала суп, примостился на своём рабочем стульчике, на котором сапожничал, читать газету. Настя нарезала хлеб, колбасу и поставила на стол. Ребятишки сели рядом и, вооружившись ложками, стали тыкать ими в колбасу. Мать попросила их подождать и пошла за луком. Она задела подолом платья газету, которую читал Николай и рыкнула на него: «Расселся тут, на дороге!» Николай отодвинулся и промолчал. В другой раз он тоже рыкнул бы в ответ, но сегодня ему лучше было помолчать. Два дня назад он вместе с соседним дворником подрядился сбросить снег с крыш. Они заработали по 10 рублей и пропили их. Николай пил редко, но метко. И уж если попала ему капля в рот, то тут равносильно, что попала коню шлея под хвост. Он пил без устали, пока мог подносить ко рту стаканы с водкой, и, после, обычно, сваливался где-нибудь на дороге. Последний раз жена нашла его чуть живого за углом и еле притащила домой. Поэтому теперь он и помалкивал. Настя разлила суп по тарелкам. Все сели за стол и принялись за еду. Ужин прошёл в молчании. Слышалось только громкое швырканье, кряхтенье и сопенье. Наевшись, Николай не спеша поднялся из-за стола, закурил, нехотя подошёл к своей рабочей амуниции и постоял с минуту, как бы раздумывая, одевать её или не одевать. Николай, подумав, надел шапку. Жена, собирая тарелки со стола, глянула в его сторону. «Работать, что ль? — сказала она вдруг подобревшим голосом. — Ложись уж отдыхай». — «Оно бы неплохо отдохнуть, — ответил Николай мягким голосом, снимая с гвоздя телогрейку и одеваясь, — да корка сейчас самый раз. Пока не примёрзла — долбить надо». Он взял кожаные рукавицы, положил за пазуху и вышел на улицу.
После ужина и мир казался ему веселее. В воздухе стояла тишина. Звезды на небе ласково поблёскивали. Николай отомкнул кладовку, взял сечку, пехло и пошёл на то место, где бросил работу. Осмотревшись на месте и приставив пехло к тополю, он выплюнул окурок и принялся за дело. Работа спорилась. «А ну-ка до того фонаря!» — приказывал он сам себе и уж ни разу не передыхал и ни о чём не думал, пока не достигал фонаря. Потом он немного отдыхал, опершись на сечку, и снова начинал стучать, изредка поглядывая на какой-нибудь предмет, до которого ставил цель дойти. Так он трудился кряду часа два с лишним. Затем спихал всю нарубленную массу в кучи и закурил, раздумывая, кончить или не кончить на этом. Было уже поздно. Николай и сам чувствовал, что время близится к полуночи. Прохожих становилось всё меньше. Однако он виноват был перед своей женой и решил ещё поработать. Он был рад, что Настя после ужина немного подобрела, и чтобы загладить свою вину, усердствовал в тот вечер особенно. В полночь, несмотря на усталость, опять взялся за дело. Когда увлёкся работой, из-за угла на большой скорости выехала легковая машина. Николай, стоя к ней задом, сначала не обратил внимание на обдавшие его ярким светом лучи фар, и обернулся лишь тогда, когда услышал визг тормозов. Он вздрогнул, широко открыл от страха рот и глаза, вздохнул с шумом в себя воздух и как-то странно всплеснул руками, как будто хотел обнять летевшую на него громаду. Он не успел ни двинуться с места, ни вскрикнуть. Машину занесло, и она юзом наехала прямо на него. В тот миг, когда Николай почувствовал удар в живот, он широко открытыми глазами видел перед собой за рулём машины искажённое лицо молодого человека в меховой шапке и клетчатом шарфе. Он резко упал и ударился головой об асфальт…
Вадим кое-как остановил заглохший «Мерседес» и обернулся назад. Лицо его было бледно. С заднего сиденья Инна и Станислав молча смотрели на него испуганными глазами. Вадим отвернулся и нажал на стартер. Мотор тихо заработал. Вадим опять обернулся к своим спутникам и хотел что-то сказать, но заметил вдали малолитражку.
Инна, почувствовав на себе свет, обернулась к смотровому заднему стеклу и вскрикнула: «Вадик, за нами едут!» Вадим уже тронул машину с места, включил одну за другой передачи и на полном ходу уехал.
Сзади шёл «Москвич», в котором сидел пожилой полный мужчина в очках. Рядом с ним сидела его жена. Они добирались домой и неожиданно стали свидетелями всего. Мужчина сразу догадался, в чём дело, когда увидел лежавшего на земле человека и стоявшую чуть поодаль машину, но был поражён предательской подлостью водителя. Он поразился и тому, что увидел знакомое девичье лицо, выглядывавшее в заднее смотровое стекло. Сомнений не было. Это была та самая девушка, с мощными формами, которую он несколько раз видел на центральных улицах города, и она ему хорошо запомнилась. Толстый мужчина пожалел, что, заострив внимание на лице девушки не успел посмотреть номер машины и не обратил внимания на её марку. Ему показалось, что это была белая «Волга». Он остановил свою малолитражку напротив лежащего дворника. Супруги вылезли из машины и подбежали к нему. Они ужаснулись, увидев на земле возле головы мозговое вещество и лужу крови.
В это время из ворот соседней усадьбы вышли двое молодых. Они остановились, глядя на все издали и не решаясь подойти.
— Молодые люди, идите сюда! — крикнул толстяк. Девушка с парнем переглянулись и подошли.
— Что случилось? — спросил парень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59


А-П

П-Я