Две из них опекали солидного господина в белых брюках и кремовой рубашке. Его пухлая барсетка стояла на инкрустированном столике, рядом с вазой с фруктами и бутылкой шампанского. Он тяжело дышал – таким был грузным и неповоротливым, рубашка ниже подмышек была мокрой от пота.
Он глухо смеялся, что-то бормоча и щипля девушек за ягодицы. Первым делом Валентина осведомилась, кого выбрал Кирилл Поликарпыч. Он сказал, что сразу двоих. Валентина кивнула и, вызвав по мобильнику свою черноволосую помощницу, попросила ее провести клиента в каюту, снабдив его досуг всем необходимым – выпивкой, закусками и прочими изысками, если пожелает.
Рок с отстраненным видом наблюдал за этой нехитрой сценой.
– Пойдем, – коснулась его руки Валентина, передавшая господина на попечение своей помощнице.
Выйдя в коридор, прошли до самого его конца. Валентина открыла ключом дверь каюты. Это был ее кабинет-будуар. Рок обвел разочарованным взглядом небольшое, тесное от обилия мебели помещение.
– Здесь даже нет нормальной кровати, – с усмешкой сказал он, – вот уж не думал, что ты довольствуешься такой каюткой.
– Я клиентов не обслуживаю, – она со значением посмотрела на Рокотова и опустилась на узкий диван в стиле рококо.
– Понятно, – Рок остался стоять, оглядывая помещение. – Тебе нравится твоя работа?
– Не скажу, что без ума от нее, но другой у меня нет, – выдавила из себя улыбку Валентина. – Может, у тебя есть что-то на примете?
– Откуда, – он пожал плечами, продолжая смотреть вокруг, – я же всего-навсего моряк.
– Слышала, ты многим доставляешь неприятности, моряк, – улыбнулась Валентина.
– Кому это? – удивленно поднял брови Рокотов.
– Моему брату, например.
– Я не хочу говорить о твоем брате, – Рок покачал головой, – может, предложишь другую тему? – Он подошел к бару и достал бутылку дорогого коньяка.
– Пей, если хочешь, – предложила Валентина, – и мне налей немного. А что ты имеешь против Славы?
Сам не понимая почему, Рок вдруг разоткровенничался. Может быть, этому способствовала интимная обстановка будуара, усталость, а может, близость красивой женщины.
– Из-за него и еще двух придурков погибла моя сестра, – он держал в руках бутылку и глядел куда-то мимо Валентины, которая пыталась поймать его взгляд. – Я редко об этом говорю, но сейчас почему-то не удержался. – Сергей плеснул на дно больших пузатых бокалов коньяку и подал один Валентине.
– Иногда мужчине нужно выговориться, – Валентина взяла бокал и подвинулась, уступая место Року.
Тот опустился рядом, поставив локти на колени.
Глава 24
Череватенко устроился за игровым столом, потеснив худосочную девицу в красном облегающем платье. Она что-то пробурчала, но, оценив мощную мускулатуру боцмана, тут же замолкла. С другой стороны протиснулся Палермо. Таким образом, девица оказалась в тисках.
– Ребята, нельзя ли поосторожней? – пробормотала она.
– Играешь по маленькой? – приобнял ее Палермо за талию.
– Присматриваюсь, – та улыбнулась и руку не убрала.
– На красное, – Череватенко бросил на стол три фишки.
– Ставки сделаны, – девица-крупье крутнула колесо рулетки и пустила шарик.
– Давай, шило тэби в сраку, – Череватенко вытащил сигару и нервно крутил ее между пальцами.
Выиграл черный номер. Когда крупье объявила выигравший номер, Череватенко едва не разломил сигару на две части.
– А-а, сраная каракатица, – чертыхнулся боцман.
Он удвоил ставку и опять поставил на красное. Палермо, глянув на девицу, поставил две фишки на черное. Шарик снова замер на черном поле.
Боцман выругался так, что девице пришлось закрыть уши руками. Палермо же, напротив, развеселился, забирая выигрыш.
– Не обращай на него внимания, крошка, – Палермо взял девицу за запястье, – лучше сыграем вместе. А ты, Степа, не слишком усердствуй.
– Пошел ты, – огрызнулся Череватенко, он снова удвоил ставку и опять поставил на красное, – должно же наконец повезти.
Теперь он поставил на кон уже двенадцать фишек. За столом на него начали с интересом поглядывать. Палермо снова приобнял девицу и поставил на первую дюжину. Ему опять повезло, в отличие от Череватенко. Боцман зыркнул на Палермо, словно это он был виноват в его проигрыше.
– Нужно сперва немного промочить горло, – прохрипел он, отходя от стола.
– Это наш боцман, – Палермо наклонился к девице, – не может играть на сухую. Как тебя зовут?
– Настя, а тебя?
– Палермо, – обольстительно улыбнулся он.
– Ты итальянец?
– Дедушка родился в Неаполе, а потом приехал в Союз. Отец уже родился тут.
– Так Палермо твоя фамилия?
– Нет, – он покачал головой, глядя в ее большие зеленые глаза.
– А что? – Настя оказалась настойчивой девушкой.
– Прозвище.
– А имя у тебя есть?
– Зачем тебе?
– Просто интересно.
– Можешь звать меня Эдуардом.
– Можно, я буду звать тебя Эдиком?
– Тебе что, Палермо не нравится?
– Ну что, – их милую беседу прервал боцман, пришедший из бара с большим стаканом водки, – много сорвал?
– Я больше не ставил, ждал тебя. Познакомься – это Настя, – представил он свою новую подружку.
– Степан Ильич, – Череватенко поставил стакан на край стола и провел ладонью по черепу, словно приглаживая несуществующие волосы.
Он дождался, пока крупье начала принимать ставки, и выложил двадцать четыре фишки. Снова на красное. Это была уже довольно приличная сумма, если учесть, что одна фишка была достоинством в десять долларов.
– Пойдем отсюда, – Палермо наклонился к Настиному уху, – боцман сейчас снова проиграет и начнет буянить. А когда Степан Ильич буянит, лучше ему под руку не попадаться.
Настя хихикнула и отправилась следом за Палермо. Он подошел к покерному столу, за которым играли Мумба и Дудник.
– Мужики, это Настя.
– Юра, Нгамба, – оба обернулись и представились.
– Ой, какой черненький, – Настя удивленно посмотрела на ангольца.
– Папа у меня еще чернее, – Мумба улыбнулся ослепительной улыбкой.
– Хочешь присоединиться, красавица? – Дудка показал на стол.
– У меня нет фишек, – Настя развела руками.
– Давай, садись, – подтолкнул ее Палермо, – я за тебя поставлю.
Крупье, ловко орудуя специальной лопаточкой, сдала карты, когда Палермо с Настей устроились за столом. Палермо поставил по две фишки за себя и за свою новую подружку. Краем глаза Палермо заметил, что Череватенко отвалил от рулеточного стола и снова направился в бар с пустым стаканом.
– Червь опять проиграл, – шепнул он своим соседям, – еще один подход – и он взбесится.
– Может, выиграет, – предположил Дудка, глядя в карты.
– Я играю для того, чтобы получить удовольствие, – Палермо тоже посмотрел карты и попытался заглянуть в карты к Насте, но она прикрыла их рукой, – а ты?
– Хорошо, когда выигрываешь. – Настя покосилась на него, потом на свои карты. – У меня две пары.
– Неплохо. Посмотрим, что у крупье.
У девушки оказалась только пара. У Мумбы и Дудки игры не было, и они бросили карты и направились к бару, откуда только что отошел Череватенко с новой порцией водки.
– Ну как, Степан Ильич? – Дудка потрепал себя за ухо, в мочку которого была вставлена серьга.
– Я бы пустил их всех на корм кашалоту, – пробурчал боцман, – все время выпадает черное.
– На красное ставили только большевики, – заметил Дудка, – так что советую сменить цвет.
– Нет, – прорычал Череватенко, – теперь уже поздно.
Он снова приблизился к столу и выложил последние фишки, которые взял при входе. Заказав в баре новую порцию рома с кока-колой, Мумба решил заняться блондинкой, которая строила ему глазки.
– У тебя чего сегодня, только черное? – услышал он возмущенный голос боцмана.
Тот оперся руками на стол и угрожающе смотрел на крупье. Мумба понял, что боцман снова проиграл, и вернулся, чтобы отвлечь его, так как в его сторону начинали поглядывать охранники.
– Пошли выпьем, Степан Ильич, – Мумба схватил Череватенко за локоть и потащил к бару, – сегодня просто не твой день.
– Что значит не мой день?! – продолжал неистовствовать боцман. – Гребаный стол! Пусть меня разорвет в клочья, если я еще раз подойду к нему!
– Вот и правильно, – продолжал уговаривать его Мумба, – сейчас мы выпьем и отправимся дальше.
Куда они отправятся, Мумба не уточнял. Он заказал расстроенному Череватенко еще водки, которую тот одним махом выпил.
– Что, опять продулся? – с добродушной усмешкой посмотрел на него Дудник.
Этим он только раззадорил боцмана.
– Разнесу этот бордель к чертовой бабушке, – снова заорал Череватенко, грохнув пустой стакан об пол.
Хрустальный стакан разлетелся на мелкие кусочки, а Череватенко с вызовом взглянул на бармена.
– Он сам упал, – нагло заявил боцман.
– Вы должны заплатить, – бармен оставил других клиентов и замер напротив Череватенко.
– Может, ты меня заставишь? – ухмыльнулся боцман.
– Да ладно тебе, – Мумба похлопал Череватенко по плечу, – я заплачу, – повернулся он к бармену и достал из кармана деньги.
– Только попробуй, – зыркнул на него Степан Ильич, – будешь у меня неделю «машу» таскать.
– Ладно, кончай дурить, – Мумба все-таки сунул бармену помятую купюру незаметно от боцмана.
– Кто дурит?! – Боцман вскочил с банкетки и схватил Мумбу за отвороты рубахи. – Они здесь все сговорились. А ты с ними заодно?
– Остынь, Червь, – вмешался Дудка, видя, что боцман распалился не на шутку, – он-то тебе что сделал.
– Пусть не лезет не в свое дело, – Череватенко все-таки разжал свои лапищи и выпустил рубаху Мумбы. – Еще водки, – он хлопнул ладонью по барной стойке.
Не допив водку, Череватенко вдруг повернулся на сто восемьдесят градусов и устремился через весь зал к трапу, ведущему в помещение борделя. Дудник, сказав пару слов Палермо и Мумбе, оставил их в казино, а сам поспешил вслед за боцманом. Когда он поднялся по трапу, то увидел боцмана, препирающегося с охранниками. Те стояли у мозаичной двери и не давали боцману войти, учитывая его состояние.
– Мне нужен мой кэп, – голосил Череватенко, – а с вами я разговаривать не хочу, трепанги трепанированные!
Охранники грозили в ответ и еле сдерживались, чтобы не наподдать ярившемуся боцману.
– Ребята, – миролюбиво начал Дудник – он и сам уже подумывал, не лучше ли действительно вызвать капитана, – мы пройдем… мы ни к кому не имеем претензий.
– Ты не имеешь, – бестолково глянул на Дудника Череватенко, – а я имею. Прочь с дороги, лентяи!
Дудник удерживал боцмана, но тот, ловко увернувшись, толкнул одного из охранников и, прежде чем второй сообразил, что к чему, проник в холл. Тут он остановился в замешательстве, что дало возможность охранникам и Дуднику войти следом. Молодцы бросились к нему и заломили ему руки. Девицы, увидев взбешенного боцмана, испуганно заверещали, а некоторые с ногами забрались на диваны, словно боцман был диким зверем, внезапно выпущенным из клетки. На шум и крики вышла черноволосая помощница Валентины.
– Что такое? – удивленно вскинула она на вновь вошедших свои черные глаза. – Степан Ильич, – узнала она боцмана, и на ее хорошо очерченных губах появилась приветливая, но сдержанная улыбка.
– Зоя, – сиплым голосом обратился к ней боцман, – скажи этим молодчикам, чтоб отпустили меня.
– Зоя, я отвечаю за моего друга, – улыбнулся девушке Дудник. – Мы направляемся к капитану, ведь так?
Дудка подмигнул немного растерявшемуся Череватенко.
– Да, направляемся, сто морских ежей вам в задницу, – недипломатично прогрохотал тот, стараясь вырваться из клешней охранников.
– Думаю, он сейчас занят, – лукаво посмотрела на Дудника Зоя, – вам лучше подождать его внизу.
– Видишь ли, у нас нет времени на ожидание, – пробурчал боцман, – у нас для кэпа важное сообщение. Э, – разочарованно выдохнул он, – вы, бабы, ни хрена в этом не понимаете.
– Я не понимаю, зачем нам оставаться внизу, когда тут полно симпатичных девочек, – весело подхватил Дудник, – а мы за время плавания так соскучились по женской ласке… Подбери-ка нам поискусней…
Зоя подозрительно покосилась на боцмана, который затих и, поняв, что громом и молнией охранников не одолеть, решил положиться на Дудника.
– Отпустите же его, – не выдержал Дудка.
– Только обещайте вести себя тихо и пристойно, – натянуто улыбнулась Зоя.
Боцман и Дудник кивнули с решительным видом. Зоя знала, что боцман неравнодушен к Агды, поэтому волновалась на этот счет – она видела, что Череватенко, мягко говоря, не в себе, а Агды была занята. Зоя опасалась, что подобное стечение обстоятельств может вызвать новую бурю, поэтому на всякий случай решила предупредить:
– Агды освободится через полчаса…
– Она мне не нужна, – высокомерно ответил Череватенко, – мне с ней скучно. Покажи-ка нам что-нибудь посвежее. А этих охламонов отпусти, – кивнул он на вооруженных дубинками парней. – Триста баксов за час, – охранники отпустили его, и он достал из кармана пачку долларов, – но только чтоб я не скучал.
– Если хотите, можете взять двоих, – радушно улыбнулась Зоя.
– Давай, – хохотнул боцман, – только я хочу разделить их с другом.
– Групповушка? – деловито уточнила Зоя.
– Что-то в этом роде, – еще более весело рассмеялся боцман.
Он был доволен, что избавился от цепких объятий охранников. Те вышли за дверь.
– Тогда еще сто, – смиренно улыбнулась Зоя.
– Ну и обдираловка! – негодующе воскликнул боцман. – Мы ж в прежнем составе – два на два?
– У нас все строго регламентировано, – с непроницаемо-серьезным лицом ответила Зоя.
– Ладно, нехай! – махнул рукой Череватенко.
Он отсчитал деньги и протянул их Зое. Та кокетливым движением опустила их за корсаж. Дудник похотливо облизнулся.
– Только не разочаруй нас, – ущипнул Зою за задницу боцман.
Она несильно ударила его по руке и повела гостей знакомиться с девушками. Дудник с боцманом выбрали смуглую брюнетку и белокожую блондинку. Череватенко с фамильярной нежностью похлопал обеих по ягодицам, пощекотал в прочих интимных местах, ощупал ноги. Оставшись довольным (причем процедура предварительной проверки проходила в сугубо серьезной обстановке, и принявшиеся было хихикать и подзуживать клиентов девушки вскоре замолчали, повинуясь цыкнувшему на них Череватенко), боцман и Дудник в обнимку с девицами направились в знакомый коридор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43