Ведь она провернула свое первое серьезное дело, и сделала это должным образом, судя по тому, что Леха вознамерился произвести расчет. Надо полагать, он понятия не имел о том, что Рая не собиралась возвращаться в банк, чтобы продолжать там свою опасную игру. Отлично! Именно на этом и строился ее замысел. Однажды рискнуть, а потом отойти в сторонку. Это как в игре с коварными шулерами, которые дают тебе поначалу сорвать банк. Хватай свое и беги без оглядки. Второго раза не будет.
Устроившись с зеркальцем у окна, Рая занялась своим лицом, которое, если бы не скошенный подбородок, можно было даже назвать очень миловидным. Она как раз закончила колдовать над правым глазом, увеличив его в сравнении с левым ровно в полтора раза, когда из прихожей донесся звук открываемой двери.
Сегодня Дэн явился некстати, подумала Рая с раздражением. И потом, что за дурацкая манера трахаться, стоя возле кухонного стола? В такой позе чувствуешь себя не полновластной хозяйкой своей судьбы, а безропотной сотрудницей банка, которую всякий хам волен вызвать в свой кабинет для так называемого собеседования. Нет уж, хватит! Рая была сыта по горло этими бесконечными собеседованиями.
– Привет! – крикнула она, не оборачиваясь. – Тебе придется поскучать в одиночестве. Я ухожу по делам.
– Не раньше, чем мы кое-что обсудим.
– Ай! – Зеркальце, высветившее отражение незнакомого мужчины, возникшего за Раиной спиной, выпало из ее ослабевших пальцев на пол.
– Не разбилось? – участливо осведомился незнакомец, уверенно войдя в комнату. – Я слыхал, это плохая примета.
Рая обернулась к нему так резко, что едва не свалилась со стула. Ее глаза расширились настолько, что разница между накрашенным и ненакрашенным сделалась абсолютно незаметной.
– Кто вы? – спросила она, ужасаясь тому, как хрипло и неприятно звучит ее собственный голос. Настоящее воронье карканье.
– Я сотрудник фирмы «Эверест», – вежливо представился мужчина, приблизившись к ней вплотную.
Его черная кожанка блестела от капель дождя. Левую бровь пересекала упавшая прядь мокрых волос, а правую – едва заметный рубец. Когда он склонился над Раей, ей показалось, что от мужчины веет не просто осенней прохладой, а ледяной стужей.
– Что?.. – Слова с трудом вырывались из ее сузившегося горла. – Что вам нужно?.. Я буду кричать! – Рая пыталась изображать решимость, которую вовсе не испытывала. – Я вызову милицию!
Мужчина поднял с пола зеркальце, сунул его Рае и предложил:
– Полюбуйся на себя и представь, как ты будешь выглядеть, если действительно решишься на подобную глупость. Дело даже не в том, что я могу не сдержаться и ударить тебя. – Он сделал значительную паузу. – Просто тюрьма не красит человека. Не дай бог тебе узнать, девочка, что такое «кобёл» или «ковырялка» и чем они отличаются друг от друга на практике.
– Какая такая «ковырялка»? – пискнула Рая, отодвигаясь вместе со стулом подальше.
– Это тебе объяснят в женской камере следственного изолятора, если ты все же вздумаешь звать на помощь, – сказал незнакомец.
В его голосе не было никаких чувств, совсем. От этого Рае казалось, что она беседует не с человеком, а с бездушным роботом. Особенно после того, как отважилась заглянуть в глаза незваного гостя. Его зрачки походили на два стальных кружочка, в которых не отражалось ни одной из известных ей эмоций.
– Ну что? – бесстрастно осведомился он. – Будешь кричать или просто поговорим?
– Поговорим. – Раины губы успешно справились с задачей, произнеся это слово. А вот с голосовыми связками дело обстояло значительно хуже – они перестали ей повиноваться, сводя ее речь к сдавленному сипению.
Если бы добрый волшебник предложил Рае назвать одно-единственное заветное желание, она тотчас перенеслась бы во времени обратно – прямиком в тот самый роковой день, когда был сделан шаг, который ни в коем случае нельзя было делать. Но вместо волшебника рядом с Раей находился незнакомый мужчина, который даже не притворялся, что желает ей добра. Без видимых усилий он поднял ее вместе со стулом, перенес на середину комнаты, а сам уселся в кресло, стоящее напротив. Теперь, когда между ними образовалась полутораметровая дистанция, девушка почувствовала, что ее сердце вышло из ступора и заколотилось так отчаянно, словно намеревалось вырваться из слишком тесной грудной клетки.
– Ты сделала три ошибки, Раиса Светлицкая, – произнес мужчина, закуривая сигарету. – Во-первых, тебе не следовало уничтожать из компьютера файл фирмы «Эверест». Как-то очень по-детски, не находишь?
Рая машинально кивнула. Она действительно ощущала себя нашкодившей девчонкой. Только времена, когда можно было отстояться в углу, давно прошли.
– Второе. – Мужчина выпустил струю дыма, которая, постепенно рассеиваясь, превратилась в сизое облачко. – Ты уж или гриппуй, или отдыхай на курорте. Иначе какая-то ерунда получается, согласна?
Рая снова кивнула, хотя это определение звучало слишком слабо, чтобы охарактеризовать сложившуюся ситуацию. Не ерунда, а полнейшая катастрофа. И все переворачивалось у нее внутри, будто комната, в которой она находилась, летела в бездонную пропасть. Прямиком в тартарары. Все быстрее и быстрее.
– Теперь о твоей главной ошибке, – продолжал мужчина, сунув руку в карман.
– Нет! – слабо воскликнула Рая. Она решила, что сейчас увидит перед собой пистолет. Или нож. Или опасную бритву.
Вместо этого перед ее глазами возник развернутый бумажник, в целлулоидном окошке которого был помещен снимок смеющейся девочки лет четырех. Прикоснувшись к нему пальцем, мужчина произнес:
– Это Анечка, дочь учредительницы фирмы «Эверест». По странной прихоти родителей, ее фамилия Лепетуха, хотя на самом деле она Громова, и я тоже Громов. Анечку, – палец постучал по целлулоиду, – дороже которой для меня нет никого на свете, похитили и требуют за нее выкуп. Вот твоя главная ошибка. За эту девочку я могу оторвать голову и тебе, и тем, кто стоит за тобой. – Мужчина, назвавшийся Громовым, помолчал, а потом добавил: – Без преувеличения. В самом буквальном смысле этого слова.
– Я не знала! – Рае вдруг стало так жалко незнакомую Анечку и саму себя, что на глаза навернулись слезы. – Я не подумала!..
– Теперь знаешь, – жестко сказал Громов. – И теперь у тебя есть время подумать. Ровно минута, не больше.
До Раиных ушей донеслось отчетливое тиканье стареньких настенных ходиков. Странное дело, раньше она никогда не осознавала, как громко они идут.
– Наверное, надо заплатить, – пролепетала Рая, не в силах выносить воцарившуюся тишину.
– Полтора миллиона? – Лицо Громова помрачнело.
– Но ведь деньги есть… Я сама зачисляла их на счет фирмы.
– А потом?
– Потом? – Рая похолодела, начиная догадываться о том, что произошло непоправимое. – Потом меня направили на аудиторскую проверку, и меня подменял кто-то из девчат. Через два дня я заскочила на работу, чтобы забрать кое-какие личные вещи, и…
Громов прищурился:
– Что же ты замолчала? Рассказывай, не стесняйся.
– Мне больше нечего рассказывать. На следующее утро я позвонила на работу, наврала, что болею. А дальше, – Рая развела руками, – дальше вы и так все знаете.
– Не все, – отрезал Громов. – Зачем ты уничтожила данные по фирме «Эверест»?
– Сама не знаю. – Девушка потупилась. – Я думала, что так будет надежнее. Ну, на случай следствия.
Сдерживая сильнейшее желание отвесить этой идиотке оплеуху, Громов спросил:
– Кому ты проболталась про эти чертовы миллионы? Это были чужие деньги, понимаешь? Деньги как пришли на счет моей дочери, так и ушли. – Он взмахнул рукой. – Но соответствующий файл удален. И твои знакомые пребывают в уверенности, что нашли дойную корову. Как их теперь переубеждать, а?
– Я встречусь с Лехой и скажу, что все напутала, – поспешно заговорила Рая, боясь, что ее не захотят выслушать до конца.
– И ты полагаешь, что после этого твой Леха отдаст нам Анечку целой и невредимой? – Вскочивший на ноги Громов схватил девушку за плечи и встряхнул так яростно, что у нее клацнули зубы. – Похитители почти никогда не возвращают свои жертвы, запомни! Независимо от того, получили они выкуп или нет!.. У, дура безмозглая!
Не сдержавшись, он оттолкнул Раю от себя. Пару секунд стул, поднявшийся на задние ножки, балансировал в неустойчивом равновесии, а потом шумно опрокинулся на пол. Единственное, что успела сделать Рая, это свести ноги вместе, чтобы не слишком растопырить их при кувырке через голову.
Падение все равно получилось ужасно неуклюжим, от удара затылком из глаз посыпались искры. Но зато в голове неожиданно прояснилось. Распластавшись на спине, Рая лежала и отстраненно думала, что ее шансы на спасение мизерны. Либо ее прикончит этот Громов с белыми от ярости глазами, либо Леха, который, оказывается, вызвал ее вовсе не для того, чтобы заплатить за услугу. Никаких денег с учредительницы «Эвереста» он не получил и получить не мог. Значит, в условном месте Раю ожидала засада.
– Если вы меня отпустите, я могу вывести вас на Леху или на его людей, – решительно сказала она. – Сегодня. – Поднеся к глазам запястье с браслетом часов, Рая добавила: – Через полтора часа.
Громов протянул ей руку, рывком поставил на ноги и проворчал, глядя в пространство за ее спиной:
– Тогда иди умойся. Насколько мне известно, у женщин это занимает значительно меньше времени, чем макияж.

Глава 3
В мире животных

1

Здание, в котором размещался плавательный бассейн средней школы № 37, не слышало детского смеха с тех самых пор, как администрации сделалось слишком накладно оплачивать ту прорву подогретой воды, которая требовалась для ежедневного наполнения огромного резервуара. И вообще, директору было интереснее сдавать пустующие площади в аренду, чем ломать голову над тем, как их использовать и содержать в надлежащем порядке. Заключив соответствующий договор с коммерческой фирмой «Заря», он избавился от лишней головной боли и присовокупил к своей более чем скромной зарплате ежемесячную сотню долларов, которая никак не фигурировала в платежных ведомостях.
Коммерсанты отгородились от школы кирпичной кладкой и стали пользоваться черным ходом в бассейн, расположенный с тыльной стороны здания. В небольшом дворике помещалось одновременно до пяти иномарок, но установить их точное количество мешала высокая бетонная ограда, возведенная «Зарей» по согласованию со школьной администрацией. Положительное решение принесло директору дополнительную прибыль, а происходящим в арендованной пристройке он совершенно не интересовался. Кто-то возводит мосты, кто-то – стены, а лично он сеял разумное, доброе, вечное, посвящая этому все свое время, свободное от упрочения собственной материальной базы.
Впрочем, если бы однажды господину Калугину вздумалось наведаться в помещение спортивного комплекса, его вряд ли пустили бы дальше вестибюля, отделанного в лучших традициях помпезных офисов российской глубинки. Кожаные диваны с бегемотоподобными креслами, искусственная зелень, изобилие настоящего пластика и фальшивой позолоты – все это должно было убедить визитеров в том, что здесь занимаются серьезным бизнесом. Например, что-нибудь перекупают. Или же совсем наоборот – перепродают. Богатый интерьер оставлял самый широкий простор для фантазий.
На самом деле под вывеской фирмы базировалась ударная бригада Алексея Бреславцева, имевшая весьма своеобразное представление о коммерции. Дружный коллектив числом в девять стволов оккупировал пристройку для того, чтобы было где тереть базары, хранить арсенал и отсиживаться после дерзких вылазок. Поскольку Леха Бреславцев по кличке Каток снискал себе славу самого отмороженного беспредельщика в городе, кантоваться поодиночке на съемных хатах его бойцы не желали. Таких рисковых очень скоро показывали в сводках криминальной хроники – либо запоздало выуженных из водоема, либо нашпигованных свинцом под завязку. Кому такое понравится? Вот и приходилось бандитам держаться вместе, как волкам в стае. Верховодил, разумеется, Леха. Перечить ему было все равно, что бросаться под каток, за что он и получил свое прозвище. Строптивые новички убеждались в этом очень скоро. Но не все успевали сделать соответствующие выводы. Поэтому в банде наблюдалась, если так можно выразиться, текучесть кадров.
Татарин Кемаль, принятый вместо удавленного в КПЗ бойца, состоял в группировке без году неделя и пока только присматривался к пацанам и вожаку. К нему тоже присматривались – в шестнадцать глаз. Дополнительная пара, девятая, следила за каждым движением Кемаля из темного угла полуподвального помещения.
Там, на дырявом матрасе, сидела маленькая светловолосая девочка. Глаза у нее казались глубоко запавшими и лихорадочно блестевшими, будто ее сжигал внутренний жар. Слева от нее стояла миска, из которой девочку кормили, справа – ведро, заменявшее ей унитаз. На шее пленницы был затянут собачий ошейник, цепь которого крепилась к трубе парового отопления почти под самым потолком. Когда она лежала, цепь натягивалась до предела. Если бы не матрас, чуточку приподнимавший ее тельце над цементным полом, она вполне могла уснуть и не проснуться.
Кемаль перехватил устремленный на него взгляд и подмигнул девочке. Ему было скучно. Четверо пацанов отправились отлавливать наводчицу Раю, чтобы она не проболталась по дурости, кому слила информацию про фирму «Эверест». Остальные, включая Леху, дрыхли после вчерашней попойки. Кемаль зевнул и, достав пачку сигарет, спросил у девочки:
– Курить хочешь?
– Я домой хочу, – ответила она.
– Сначала пусть твои папка с мамкой денежки нам заплатят, – сказал Кемаль, с удовольствием затягиваясь сигаретным дымом.
Он сидел на старой школьной парте, и вид ее исписанной крышки воскрешал в нем детские воспоминания, настраивая его на добродушный, игривый лад.
1 2 3 4 5 6 7