Хокану Аширу приходилось сражаться сразу на нескольких фронтах. Его солдаты падали, но он заставлял их подниматься снова и снова. Ему приходилось очень трудно, но немертвые представляли собой страшную силу, да и железные собрали свою долю кровавой жатвы. Всех превосходил Непобедимый. Он один стоил целой армии и наносил объединившимся народам страшные потери. Он внушал животный страх. Многие солдаты от ужаса теряли голову и пускались в бегство, даже не делая попыток вступить с ним в бой.
Но Непобедимый не мог быть сразу везде. Пока он крушил одних, другие, сплотившись в отряды, прорубали широкие бреши в рядах приспешников Хокана Ашира.
Долгое время никто не мог сказать, чья чаша весов перевесит: стрелка склонялась то в одну, то в другую сторону. Ужасная магия Хокана Ашира косила целые отряды, и эльфы с оркскими шаманами сбились с ног, пытаясь отбросить или хотя бы ослабить его заклинания.
Битва продолжалась днем и ночью: утихая в одном месте, она разгоралась с новой силой в другом. Затишье наступало только в самые темные предрассветные часы, которые использовали, чтобы убрать погибших и перегруппировать армии.
Через несколько дней Хокан Ашир почувствовал, что теряет способность сосредоточиться. Усталость росла. Горен был рад, что Гримуар хранится в надежном месте, потому что, попади он в руки некроманта, тот нанес бы им всем страшнейший урон.
Марела и Звездный Блеск сбились с ног, врачуя раненых. Слухач таскал к ним пострадавших, а после лечения размещал в крепости, исходя из тяжести ранения. Вскоре Шейкур превратился в огромный госпиталь: нуждающиеся в помощи лежали повсюду, потому что подходящих для этого помещений не было. На Шейкур еще никогда не нападали, поэтому и лазаретов здесь не было. При строительстве крепости об этом никто не подумал.
Несмотря на нестерпимую, все усиливающуюся жару и недостаток воды в источнике под скалой, Горен был рад засухе: если бы не она, на них обрушились бы многочисленные болезни.
Участвовать в битве Горену запретили, хотя ему очень хотелось выйти на поле боя. Но против были все: Дармос Железнорукий, Марела, Звездный Блеск, Дьюрасс и даже его собственные друзья. С каждым днем он все глубже погружался в отчаяние.
– Марела, почему меня не пускают? – кричал он. – Я воин, меня учила этому мать, а сейчас идет битва за будущее моего народа!
– Твое время еще не пришло, – таинственным голосом сообщила она. – Больше ничего сказать не могу.
– Но мне этого недостаточно, вы держите меня в плену, прямо как Руорим, – набросился он на нее.
– Ты не должен бессмысленно погибнуть в битве, предоставь это простым солдатам, – возмущалась она, тыча ему пальцем в грудь. – Какой смысл рисковать сейчас, когда и так все идет хорошо! Хокану Аширу до сих пор не удалось прорваться, да и потерь у нас гораздо меньше, чем у него. Пока твоя помощь не требуется, ты останешься здесь!
– Все мои друзья сражаются, – с несчастным видом упрямился он. – Что они обо мне подумают?
– Сейчас я тебе объясню, что они подумают, – раздался голос подошедшей к ним эльфийки Звездный Блеск. – Они сражаются за тебя и не хотят, чтобы ты умер, потому что иначе все будет напрасно. Разве так трудно это понять?
– Почему речь идет только обо мне? Объясните мне наконец! – кричал он.
Она подняла руки вверх:
– Бульдр уже сказал, разве ты не слушал? Ты символ этой битвы. Ты часть Шейкура, непобедимой, неприступной крепости. Если падет Шейкур и погибнешь ты, мужество утратят все – и на Фиаре не останется ни одного безопасного уголка. Что будет на руку только магам Альянса. Так что все предельно просто. – Она отвернулась. А выходя, добавила: – Подожди, у тебя еще будет возможность пролить кровь, ты ведь так к этому стремишься.
Горен смотрел ей вслед, а потом у него вырвалось:
– Она все время меня обвиняет, и однажды я стану именно таким, каким она меня считает, и тогда я ее убью. Задушу ее своими собственными руками, медленно-медленно, тогда посмотрим, сколько еще недовольств она сможет обрушить на мою бедную голову!
Горену надоело безделье. Он пошел в библиотеку, откуда можно было докричаться до дракона.
– Ур, – громко сказал он, – мне нужно кое-что с тобой обсудить. Поднимайся на самый верх! Хокан Ашир должен тебя видеть, пусть вспомнит, что у нас в рукаве есть неплохой козырь. Заодно и поговорим.
И он пошел вверх по лестнице, мимо принадлежащего Мареле Зала Исцелений, в котором Звездный Блеск старательно готовила целебные настои и мази.
Она заметила его через открытую дверь и вышла:
– Что ты задумал?
– Хочу поговорить с Уром.
– Хорошо. Я пойду с тобой.
– Зачем? Чтобы я не натворил глупостей? Или ты думаешь, что я вынашиваю коварный план, который тщательно от тебя скрываю?
– Совершенно верно.
Горен уступил:
– Скажи мне лучше, как дела у Менора, если уж мы идем вместе и ты меня не избегаешь.
Звездный Блеск ответила не сразу:
– Плохо. Но он не сдается.
– Я могу его навестить?
– Пока нет, Горен. Мы стараемся оградить его от всех, он очень слаб и не приходит в сознание. Мы делаем все, что в наших силах.
– Да, я знаю. – Он потер подбородок. – То, как он поступил…
– В этом нет твоей вины, – перебила она. – Не кори себя понапрасну. Почему ты берешь на себя ответственность за весь мир?
Он кивнул:
– Согласен. Но мне очень жаль. Наверное, тяжело смотреть на него и чувствовать свое бессилие.
– Да. – Голос у нее был унылый. – Я очень его люблю. Он самый честный вор, какого я знаю.
Тут Горен не выдержал и засмеялся, от сердца вдруг отлегло.
Как ни странно, дракон действительно ждал его, лежа на большой платформе. Его было хорошо видно с Железных полей. У него, приподнявшего крылья, вид был величественный, но голос звучал тоскливо.
– Я не могу тебе помочь, – сказал он, прежде чем Горен успел открыть рот.
– Почему нет? Ты все еще связан с Руоримом? Я что, должен убить собственного отца, чтобы ты помог шейканам?
Пылающие глаза дракона заблестели еще ярче.
– Руорим закован в цепи. Я от него не завишу.
– Прекрасно! – строго сказал Горен. – Значит, сейчас ты обязан подчиняться мне, носителю души Малакея и наследнику Шейкура. Я, как и мой отец, чистокровный, так что, даже если и не сижу на троне, ты все равно должен выполнять свою клятву в отношении меня. Я не прав?
– Прав, – подтвердил дракон.
– Тогда напади наконец на войско Хокана Ашира! – потребовал Горен.
– Нет.
Горен готов был рвать на себе волосы:
– Бородавки Мериты, что же тебе мешает?
– Руорим закрыл войско своей магией. И она все еще действует.
– А Непобедимый? Его это тоже касается?
Ур отвернулся:
– Я не могу на него напасть.
Горен почти потерял терпение:
– И какие же у тебя причины?
– Я просто не могу, Горен. Меня что-то не пускает.
Молодой шейкан подошел к краю платформы и посмотрел на непрекращающуюся битву внизу. С такой высоты было не разобрать, кто бьется против кого. В некоторых местах все бурлило, кое-где бились отдельные всадники, в рукопашной сходились солдаты, наемники, немертвые и железные. Горен не понимал, как предводители умудряются не запутаться в этой неразберихе. Горнисты постоянно трубили, звуки сплетались в общую мелодию. Как воины разбираются в этих сигналах – неясно.
– В конце концов, вообще никого не останется, – тихо сказал он. – А до тех пор они не остановятся. Вскоре уже Шейкур не сможет принять ни одного раненого. Костры для погибших горят день и ночь. Запах крови и смерти такой, что дышать нечем, он пропитал все вокруг. Нужно что-то предпринять, Ур. – Он повернул голову и посмотрел на дракона. – А если я сниму заклятие Руорима, ты полетишь?
– Полечу, – пообещал Ур.
Звездный Блеск подошла ближе:
– Что вы задумали?
Горен скорчил мрачную физиономию:
– Я спущусь вниз, сниму заклятие Руорима и сойдусь с Непобедимым.
– Но почему? – Она ничего не понимала. Он сухо засмеялся:
– Что ты имеешь в виду? Почему я собираюсь снять заклятие? Потому что это единственное, что нам остается, чтобы удержать Хокана Ашира и помешать уничтожить всех наших союзников.
– Но для этого… для этого тебе понадобится магия.
– Правильно, – согласился он. – Но ведь именно этого ты требовала от меня с самого начала, верно? Так что мое решение должно тебя обрадовать. Во мне есть магия, а поскольку, в соответствии с вашими указаниями, сражаться я не имею права, то и займусь тем, что мне положено. Это тот самый момент, которого ждал Руорим! Именно для этого я должен был сидеть при нем, ведь заставить меня силой он не мог. Теперь я готов, а он в цепях. Так что руки у меня развязаны. Я сделаю это ради себя, ради Шейкура, ради моего деда и ради моих друзей. А может, и ради тебя, Ур. Но не ради Руорима и не ради народов Тьмы. Один-единственный раз я делаю свободный выбор, и вы меня не остановите.
– Но… Непобедимый… – не успокаивалась Звездный Блеск. – Безумие выступать против него в одиночку! Скажи ему, Ур.
– Она права, Горен.
– Да что ты говоришь?! – Лицо Горена омрачилось. – Они разбегаются от него как зайцы, а он приближается к Шейкуру. Если он прорвется через ворота, то сможет захватить крепость в одиночку. Ах, что я говорю, ему даже не понадобится бросаться на ворота, он пройдет по скалам прямо к княжеским покоям и убьет моего деда! А потом и шейканов, одного за другим, и никто не сможет его остановить.
– А почему ты считаешь, что сможешь ему помешать? – закричала Звездный Блеск.
Горен похлопал себя по нагруднику:
– У меня есть доспехи Серебряное Пламя и кинжал Малакея. С ними никакая магия никакого Непобедимого не страшна, у меня хороший меч… и драконов щит, который защитит от самого ужасного оружия! И еще у меня… – проклятие! – у меня собственная магия. Все еще недостаточно?
Глаза девушки наполнились слезами.
– Ты здорово изменился, с тех пор как перестал ее сдерживать…
– А чего же ты ждала?! – заорал он на нее. – Думаешь, я могу оставаться нормальным человеком? Да и не был я им никогда! Я Драконокровный с душой Малакея! Не знаю, чего ты от меня ждешь и каким я должен был стать по твоему мнению, но я такой, какой есть.
Он смотрел на нее, тяжело дыша. В его глазах читался гнев, но также стыд и отчаяние. Некоторое время он не мог говорить, но потом взял себя в руки. Продолжал он уже спокойнее:
– И я не бегу от ответственности и не оставляю грязную работу другим. Я думаю, что могу положить конец этой битве. По крайней мере, хочу попробовать!
Она легким движением смахнула с ресниц слезы малодушия.
– А если ты ошибаешься?
Он опустил голову. Потом медленно подошел к ней, положил руку на ее мокрую щеку и тихо сказал:
– Тогда, Звездный Блеск, я погибну, так же как и другие. Я этого не хочу, но должен спуститься вниз и внести свой вклад в эту битву. Прошу тебя, отпусти меня.
Целую минуту Звездный Блеск смотрела на него снизу вверх, глаза в глаза. Он на голову был выше ее, и благодаря исходящей от него уверенности, рядом с ним она казалась как никогда хрупкой. Девушка молча кивнула.
Горен повернулся к дракону и призывно поднял палец:
– Держись наготове, Ур. Когда я тебя позову, прилетишь.
Не дожидаясь возражений, он отправился внутрь крепости.
– Слухач! – закричал он. – Где ты, приятель? Я знаю, ты где-то здесь, моя молчаливая тень! Иди в конюшню, почисти и оседлай Златострелого и жди меня! – Уже на лестнице он продолжил: – Йореб! А ты куда запропастился? Я что, один в крепости?
Он спускался по лестнице, голос его звучал все тише и в конце концов стих совсем.
Дармос Железнорукий, стоя на балконе, смотрел, как Горен приближается к полю боя верхом на жеребце, выращенном Дератой.
– Там, внизу, сейчас должен быть не он, а я, – сказал Дармос, и в голосе его звучала горечь. – Как я мог допустить, чтобы мой внук отправился навстречу смерти?
– Перестань себя упрекать, Дармос, – сказал подошедший Фугин. – Пока еще никто не сказал, что Горен погибнет, а вот насчет тебя можно было бы не сомневаться.
– Ну, это было бы не так уж и страшно. – Вид у Дармоса был усталый. Так он выглядел с того дня, когда передал Шейкур Руориму. – Вся моя жизнь – это сплошная ложь.
– Ничего подобного. Твоя прабабка имела полное право занять трон, она была наследницей по крови. Да и не имелось других претендентов. Никому и в голову бы не пришло, что через столько лет объявится наследник, вздумавший вспомнить про своих деда с бабкой! Отец твой ничего не знал, и дед, скорее всего, тоже, если Меруну ничего ему не сообщила. К тому же это противоестественно, когда брат и сестра заводят детей, – их потомки не могут быть здоровыми. По крайней мере, Руорим точно нездоров, я уверен.
– Спасибо за поддержку, Фугин, – с издевкой поблагодарил Дармос. – Когда битва закончится, придется решать, что делать дальше.
– Все очень просто, Дармос, – быстро ответил Фугин. – Если Горен выживет, передашь трон ему. А если нет, выберешь другого наследника. Сам ты больше не можешь оставаться правителем, это однозначно. Шейканы теперь тебе не доверяют. Да и тебе уже не захочется вершить правосудие и охранять свой народ.
Лицо Дармоса дрогнуло, словно его ударили, – правду ему сказал его лучший друг. Фугин не стал его щадить:
– Радуйся, что это тебе говорю я, а не кто-нибудь другой! Шейканы не терпят слабости, это ты сам повторял с ранней юности.
– Да, и вот куда это меня завело, – согласился, глубоко вздыхая, Дармос. – Ты прав, старина. А сейчас, прошу, оставь меня одного. Я удалюсь и составлю подробнейшие документы, которые расставят все по своим местам. Позаботься о раненых и присматривай за Гореном.
– Присматривай! – усмехнулся Фугин, похлопывая седовласого шейкана по плечу. – Ты ведь и сам понимаешь, что, как только примешь решение, с тебя словно тяжкий груз спадет. Не забудь придумать, куда мы отправимся, когда ты наконец отойдешь от дел. Пока мы еще не совсем состарились и способны взгромоздиться на лошадь.
Дармос удивленно посмотрел, а потом улыбнулся.
Йореб с десятью шейканами сопровождал Горена. Златострелый до сих пор не верил, что на его спине сидит хозяин: он пританцовывал и ржал, фыркал и бил ногой – словом, выражал все признаки нетерпения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26