Всего четверо, и одна из них – женщина. Именно она чертила что-то на камне под ногами, а остальные трое просто стояли, отделяя ее хрупкую фигурку от окружающей ненависти и злобы.
– Смотри, смотри, она закончила рисовать, – жарко зашептал Коша мне на ухо, умудрившись-таки вскарабкаться на плечо.
Я решила пока его не сбрасывать, хоть его вес и стал давно чересчур большим для такого сидения.
Вампирша начала говорить, и я, как маг, могла не только услышать, но и увидеть ее слова: будто тонкие нити разлетаются от нее и закрепляются концами на земле за границей невидимого круга, в который входили почти все здесь присутствующие (ну все, кроме нас). Нитей становилось все больше, и их концы она держала в поднятой над головой руке, сжимая их когтистыми пальчиками. На какой-то момент я даже залюбовалась ею: высокая, хрупкая и необыкновенно изящная, в облегающем алом платье с черными узорами, гармонирующими с каскадом спадающих ниже талии чуть вьющихся волос. Черты лица увидеть не позволяло расстояние, но я поняла, что глаза ее закрыты, а брови сведены к переносице от сильного напряжения. Она уже покачивается в такт творимому заклинанию, все громче и громче очерчивая его слова и звуки.
– Ди, не спи, – пихнул меня в бок Паша.
Я опомнилась и кивнула. Он прав, я опять ушла в прострацию, забыв о деле.
Так, первым делом очертить свою фигуру на каменном полу. К счастью, у Пашки был мел. Потом встать в центр, зажмуриться, представить окружающее, магией обновить себе зрение, увидеть нити чужого волшебства и… перехватить их. Так просто. О нет, не просто, жжется!
Удивленный крик за стеной слился с моим собственным воплем. Пашка повалил меня на пол и рукой зажал рот. Молодец, и как я колдовать теперь буду?
Нити, будто живые, извивались концами в руках, прожигая кожу, сосуды, мышцы.
Что было силы укусив Пашку за руку, я все же высвободила рот и двумя последними словами заставила нити исчезнуть, а потом села и принялась дуть на изувеченные руки. Пашка матерился неподалеку, а за стеной уже разгорался бой.
Визги, крики, рычание и вопли слились в какофонию, мгновенно расколовшую тишину ночи. Пашка пополз посмотреть, а я изо всех сил пыталась прекратить реветь и вспомнить хоть одно заклинание от боли.
Черная морда, длинный шершавый язык и мокрый, холодный нос ткнулись в мои руки. Тигр методично зализывал раны, они исчезали прямо на глазах, заставляя боль отступить, утихнуть навсегда.
Я засопела и благодарно улыбнулась ему.
– Вампиры! Они летят сюда! – заорал Пашка.
Я удивленно посмотрела на него, но тут старое черное покрывало, служащее нам навесом, резко рвануло в сторону, и над нами в воздухе зависли четыре разъяренные клыкастые фигуры с огромными крыльями летучих мышей.
Она нашла меня взглядом, злобно прищурилась и что-то выкрикнула. Прозрачный щит – уже рефлекс, и вот по его куполу медленно стекает что-то зеленое, вязкое, с шипением прожигающее камень.
Вампирша взвыла и начала колдовать непрерывно, щедро черпая силу у своих соплеменников. Те довольно быстро побледнели, покачнулись и… рухнула вниз, прямо в кошмарное месиво из сцепившихся тел оборотней и гниющей плоти мертвецов.
В нас полетели огненные шары, молнии, синие искры.
Банально, милочка, банально, без огонька колдуешь. Я нагло улыбнулась вампирше. Это взбесило ее окончательно, и она, закрыв глаза, начала петь что-то, мне совсем незнакомое. Вокруг нас поднялись вихри, заключив ее и нас, защищенных куполом, в центр одной из воронок. Что-то сгущалось вокруг, воздух за куполом менял цвет, по стенкам вихря тянулись какие-то тени, сплетаясь и срастаясь между собой.
– Ди, мне страшно! – проорал Коша мне в ухо, я чуть не оглохла.
Понятливый Пашка снял с меня паникера, тигр стоял рядом, опять став ростом мне по плечо, и всей своей массой поддерживал несчастную ведьму.
Что же это?
Теней все больше, вот уже снаружи одна сплошная живая колеблющаяся тьма… Я пытаюсь хоть что-то понять, но любое мое заклинание натыкается на глухую стену такой силы, что я чувствую себя песчинкой, стоящей перед вздыбившимся океаном и пытающуюся построить плотину.
Купол уже трещал, еще чуть-чуть – и он лопнет. Я оглянулась на стоявшего неподалеку Пашку и прижавшегося к нему дракошу. Пашка упорно жег лазерами прямо сквозь купол все вокруг, но толку от этого было мало.
Я улыбнулась. Кто-то когда-то предсказал мне мою судьбу.
«Ты будешь вечно скитаться, девочка, – шептала мне ветхая старуха то ли из яви, то ли из сна, – друзья покинут тебя по твоей воле, а обретутся без твоего согласия. Ты будешь бороться, учиться и побеждать, да только все равно сгинешь одна в пасти черного хаоса».
Я тогда посмеялась над старухой, даже не стала ей платить за предсказание, и она прокляла меня на прощание, вслед. Может, зря я тогда так поступила?
Телепорт открылся на раз, длинные неровные дыры просто засосали Пашку, дракона и тигра, возмущенно зарычавшего и почти вырвавшегося из его полупрозрачной пасти. Я отправила бы и себя, но тогда телепорт просто не сработает: ему нужны две привязки – вход и выход. Здесь же, где вырвался призванный безумной вампиршей хаос, вход я могла привязать только к себе, больше не к чему.
Сверху послышался крик, полный боли, и с противным хрустом на купол упало изломанное и изувеченное тело клыкастой ведьмы. Все правильно, хаос не терпит ничьей воли и вскоре уйдет сам, но лишь после того, как уничтожит причину вызова, дабы неповадно было впредь.
Вспышка. И ее тело отправляется туда же, куда и мои друзья ранее, – к нам в дом. Последний ингредиент. Коша найдет книгу и нужную страницу, они справятся без меня.
По куполу прошла сеть извилистых трещин, секунда – и он разлетается на тысячи осколков, а на меня сотнями жаждущих пастей падает пульсирующая от голода темнота.
Но всего за секунду до того, как пасти вопьются в жалкую плоть, рядом возникает высокая темная фигура, сграбастывает меня, и мы вместе врезаемся в черноту.

Секунда… Две…
Почему так тихо? Я умерла?
Нет.
Вокруг беснуется все тот же хаос, но звуков нет, и боли нет, зато есть кто-то, кто крепко держит меня на руках, прижимая к себе.
Поднять голову, взглянуть в его глаза.
Странник? Но ты же заколдован.
Его лицо напряжено, вокруг нас что-то трепещет и мерцает, выламываясь под разными углами. Защита. Зачем? Мы все равно умрем, хаос еще никогда не отпускал своей добычи.
– Зачем? – Он услышал и даже посмотрел на меня. Его глаза – живые, черные, – как и все вокруг, вспыхнули жутким светом. Мне стало страшно. Очень. – Ты принадлежишь мне.
Слова вылетали тяжелые, острые, так не может говорить человек… или горт.
– Ты не сможешь. Хаос не отдаст.
Я отвернулась, чтобы не видеть его лица. Оно пугало.
Но он не ответил. Только вдруг все его мышцы разом изменились, врезаясь в кожу подобно стальным канатам, руки сжались так, что у меня затрещали ребра, и… мы куда-то прыгнули.
Я закричала, забилась от боли, ужаса, непонимания, что происходит вокруг. Но он не выпустил меня, удержал, а потом изувеченный разум просто отключился. Я потеряла сознание.

ГЛАВА 13

– Ди, очнись. Ну пожа-алуйста! – Сопение, громкий звук, будто кто-то высморкался. – Ну, Ди, ну очнись, я тебе торт принес.
Щеки коснулось что-то холодное, наверное, тарелка. Нос уловил запах шоколада.
– Всего разочек откусил. Ну позалуста, ну, Ди, твой любимый! Мы с Нитой вместе пекли, она сказала, что ты его понюхаешь и сразу поправишься.
В нос ткнулось мягкое и холодное. Торт. Его старательно уложили мне на лицо.
– Чувствуешь? А то вдруг до тебя запах не дошел.
Я не выдержала и чихнула.
– Она пришла в себя! – Коша с воплями скрылся за дверью, а я с удивлением разглядывала куски торта, разбросанные по всей кровати и непосредственно на мне.
В следующую же секунду в дверь снова вбежал дракоша и тут же полез обниматься, облизывая мое вымазанное в шоколаде лицо длинным шершавым языком. Следом вбежал Пашка под руку с Нитой. А за ними… за ними вошел он.
Я кое-как отбилась от Коши и внимательно взглянула на него. Нет, горта этот странник напоминал, как карета телегу. Он весь был будто тень: высокий, смуглый до черноты (и куда подевалась снежная белизна кожи?), худощавый, но каждая мышца четко прорисовывалась под тонкой тканью рубашки, беспечно распахнутой на груди, и эта грудь могла свести с ума не то что многих, а пожалуй что любую дурочку, рискнувшую на него посмотреть. Длинные, изящные пальцы, но не тонкие, как у женщины, совсем нет. Упрямая челка, спадающая на лоб, и… глаза: черные кошачьи глаза со знакомым лукавым прищуром.
Пашка наконец допер, что мне ни до кого, и, забрав Кошку, а также подхватив за руку Ниту, вышел из комнаты. Кстати, у Ниты были человеческие уши. Мысль прошмыгнула на самой грани сознания и тут же погасла. Я смотрела только на него.
– Узнала?
Я вздрогнула. Все тот же голос, а я думала, что это был сон.
– Узнала.
Он подошел и сел на край кровати, глядя мне в глаза и парализуя своим взглядом.
– Что ж, я рад.
И снова тишина. Я буквально тонула в черных провалах его глаз, наотрез отказываясь выныривать. Он тоже молчал.
– Ты… ты ведь в любой момент мог превратиться обратно в… ну в себя.
Я старательно отвела взгляд, теребя в руках вымазанную в шоколаде подушку. Легкий ветерок взъерошил спутанные волосы – и вот уже и я, и кровать снова чистые. Его рука легла рядом с моей. Он еще и колдует, хотя чему я удивляюсь?
– Мог, но не хотел.
– Почему? – Я упорно разглядывала подушку, радуясь, что волосы занавесили красное от смущения лицо. Он был слишком близко.
– Ты боялась, – тихо, ласково, – не подпускала меня к себе, а большой черный кот спокойно мог находиться рядом с тобой и даже спать в одной комнате.
Его пальцы прошлись подушечками по моей коже, легко приподняли подбородок, заставляя снова взглянуть в черноту его глаз, Сердце стучало так часто, что удары отдавались в ушах, его руки буквально обжигали лицо.
– Ты и теперь боишься меня. – Он грустно улыбнулся самыми краешками губ и… отпустил меня.
Я судорожно вдохнула, только теперь сообразив, что все это время забывала дышать.
– Почему?
Я не успела ответить, в комнату просунулась вымазанная в креме мордочка Коши, он обозрел мою пылающую физиономию и важно объявил:
– Торт готов!
Я радостно вскочила, споткнулась об одеяло и чуть не грохнулась на пол, но в последнюю секунду он успел меня подхватить. Кожу будто ошпарило кипятком, сердце рухнуло вниз, а его глаза сверкали всего в нескольких сантиметрах от моих. Послышался стук закрываемой двери. Предатель.
– Не бойся. – Жаркое дыхание слов обожгло щеки, я уже не владела своим телом и наотрез отказывалась понимать, что же со мной происходит.
Он наклонился еще ниже, и его губы так нежно коснулись моих, что мир перевернулся, а мои руки сами скользнули вверх и робко оплели его шею, зарываясь пальцами в черные как смоль волосы.
– Ты моя.
Это последнее, что я услышала прежде, чем попала в рай, где были жар, холод, сила его рук, крепко сжимающих меня в объятиях, и пьянящий вкус, казалось, давно знакомых губ.
Только бы не сойти с ума.

Из комнаты мы вышли спустя полчаса, я была встрепанная, красная как вареный рак и постоянно улыбалась всем вокруг, как полная дура. Хотя… почему как?
Странник шел за мной, его лица я не видела, но натянутые до предела нервы буквально чувствовали, где именно он сейчас находится. К счастью, Ните и Пашке явно было не до нас, а Коша был чересчур занят куском торта, остатки которого сиротливо украшали стол.
– Ой, ну наконец-то! – Так, я ошиблась, Пашка все же нас заметил, даже Коша отвлекся от торта и с любопытством на меня уставился.
– Нацеловались? – строго поинтересовался он.
Я из красной стала пунцовой, а стул Коши немедленно взмыл в воздух прямо с верещащим дракончиком, успевшим, впрочем, на взлете стянуть со стола остатки лакомства.
– Ди, пусти, я боюсь!
Я невозмутимо села за стол, довольная, что странник галантно отодвинул для меня стул. Коша наматывал круги у люстры.
– Ну и ладно, зато отсюда все хорошо видно!
Стул тут же опустился на свое законное место. В лапах у удивленного Коши была пустая тарелка, которую он как раз заканчивал вылизывать.
– Нита.
Девушка вздрогнула и попыталась выскочить из-за стола, но Пашка удержал ее за руку.
– Ты теперь человек, помнишь? – нахмурился он.
Нита смущенно кивнула и снова села на стул. Я следила за тем, как странник отрезает мне кусок торта, в то время как в чашку лился горячий чай. Наполнившись, чашка медленно и крайне осторожно левитировала ко мне.
– Нита, так вы уже провели обряд?
– Да, – она виновато улыбнулась, – провели, просто ты очень долго находилась в беспамятстве, и Паша решил…
– Я решил, что и сами управимся.
– Я им помогал! – Коша сидел на столе у большого блюда, прихлебывая чай из небольшой кружечки.
– Да уж, – усмехнулся Пашка, – помогал. Чуть чего – и в обморок.
– Что? Но… ты… да я… да они… Блин! Любой бы упал при виде того, как вы вампирше губы отпиливали!
Я заинтересованно уставилась на смущенного Пашку, Нита тут же решила, что пора мыть посуду, и по-быстрому смылась на кухню.
– Да, отпиливал, но она же была мертвая…
– Кошмар! – перебил его Коша. – А кто вам ухо принес, рискуя собственной чешуей? Кто, я спрашиваю?
Паша тяжело вздохнул.
– Рискуя жизнью, между прочим! И даже не возмутился, когда узнал, что кое-кто потерял столь ценный амулет на развалинах в лесу. Меня там чуть камнями рушащихся стен не убило, я уж молчу о всякой нечисти, которая рыскала вокруг табунами!
– Ладно, – решила я восстановить перемирие, – ладно, все молодцы, и у меня на повестке дня стоит только один вопрос.
Коша временно заткнулся, и все с любопытством на меня уставились, даже Нита выглянула из кухни, вытирая руки мокрым передником.
– Что мы будем делать дальше?
– Как это что? – не понял Пашка. – Жить. А что, есть какие-то другие предложения?
Я задумчиво покачала головой, понимая, что слишком рано затрагиваю эту тему, но я всегда хотела знать в точности свое будущее, да и вряд ли у меня получится поднять этот вопрос позже, лучше уж сейчас, сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39