Мысль эту
Гораций объясняет прелестным сравнением с римскою матроной, которая, даже
будучи вынуждена приказанием первосвященника вступить в хоровод (в честь
известного празднества, например, матери богов - Цибелы) будет сохранять
достоинство движений, в отличие от распущенных танцовщиц.
234 Становясь на место драматического писателя, Гораций указывает
Пизонам на необходимость строжайшего внимания к тону, до мельчайших
подробностей.
237 _Силен_ такой же слуга, как и комический _Дав_ и нахальная служанка
_Пифия_, обманувшая своего господина, но он не может говорить с ними одним
языком, ибо не должно забывать, что он божественный прислужник Вакха.
240 В том-то и состоит величайшая задача и тайна искусства, чтобы
посредством сочетаний отдельных частей отыскать совершенство в предмете,
который своею простотою казался бы доступным каждому. Но именно эта простота
и составляет вечный камень преткновения для непосвященных.
244 Лесные фавны или сатиры должны помнить, что безыскусственность их
мало имеет общего с испорченною нравственностью городской черни и что им
также не пристало любезничанье дурного тона, как и сквернословие, не
приятное людям хорошего общества.
251 Торопливый ямбический (U -) ритм был причиной того, что греки
считали ямбические стопы попарно в шестистопном стихе (senarius) и
называли его: ?????????. Гораций или преднамеренно ошибается или имеет в
виду только римских писателей, относя к позднейшим временам употребление
спондеев (- -) на нечетных стопах драматического _триметра_. Далее он
нападает на римских писателей Акция и Энния за их небрежную отделку стихов,
допускавших спондеи даже на четных стопах: второй и четвертой.
263 Сделав справедливое замечание насчет трудности критики, даже в
таком внешнем деле, как стихосложение Гораций укоряет современную публику в
излишней снисходительности к римским драматургам, прибавляя, что ни
первое, ни второе обстоятельство не могут служить поводом к неряшливой
небрежности для истинного художника. Высокими образцами вкуса для публики и
поэтов Гораций выставляет греков.
270 Возвращаясь от греков к соотечественникам, Гораций как бы от имени
их спрашивает: "Почему же прежние поколения восхищались Плавтом, имеющим все
недостатки, против которых восстает Гораций?" - и сам же отвечает: "По
глупости". Здесь не место разбирать, в какой мере справедлив Гораций к
Плавту.
275 _Феспис_ (при Пизистрате) является здесь представителем
драматического искусства. Указание на эти телеги встречается только у
Горация, вероятно, приписавшего Феспису то, что бывало в Афинах на древних
празднествах Дионисия - хоях (??????), во время которых разъезжали на
телегах и насмехались над встречными. К этим шутникам относится (по
свидетельству схолиаста к _Арист.<офановым> облакам_) и пачканье лиц
дрожжами. Феспис, напротив того, употреблял белила и, наконец, полотняные
маски. Эпитет: "_средственные_ - брусья" указывает на небольшие размеры
эсхиловой сцены.
281 За Эсхилом явилась, во времена Перикла, старая комедия, но,
сделавшись цинически-нахальной (Аристофан), была запрещена законом. В
появившейся затем средней комедии писателям позволялось только острить над
собою и товарищами по искусству. В новой комедии времен Александра Великого
(в которой отличались Менандр и Филемон) уже нельзя было никого называть по
имени и только дозволено было смеяться над общими недостатками. Тут же исчез
и хор с пением и пляской на сцене.
288 _Претекста_, верхняя одежда высших сановников, окаймленная
пурпуром, здесь представительница героической трагедии, в противоположность
гражданской _тоге_, представительнице комедии.
291 Выражения, указывающие на первообраз литейщика, тщательно
сглаживающего подпилком первоначальные шероховатости работы.
292 Пизоны. См. вступление.
294 Выражение, взятое от приема ваятеля, пробующего ногтем на сваях,
довольно ли гладко одна часть соединена с другой?
295 _Демокрит_ учит, что талант, врожденная сила, небесный дар гораздо
предпочтительнее (блаженнее) простого искусства и несчастного в нем
упражнения; что без некоторого рода безумия, т. е. выспреннего полета
воображения (таково же мнение Платона), никто не может быть истинным поэтом.
(Хоть бы наши критиканы сообразили, кто это говорит?). Многие из современных
Горацию рифмачей, о которых он здесь говорит двояким образом, злоупотребляли
воззрением Демокрита, вообразив возможность заменить отсутствие порывистого
таланта внутреннею и внешнею растрепанностью.
300 _Антикира_ - имя двух городов, одного в Фессалии, другого в Фокиде,
славившихся произраставшею в их окрестностях белою чемерицей (Helleborus),
которою лечили от сумасшествия. Бездарный рифмач воображает себя поэтом
потому только, что запустил длинные волосы на голове, до того безумной, что
ее не излечит и тройной прием чемерки.
301 _Лицин_, вольноотпущенный брадобрей Цезаря, прославившийся
богатством и заслуживший во время гражданских войн, враждой к Помпею, звание
сенатора. Надо однако же предполагать, что упоминаемый здесь Лицин только
соименник первого.
302 Иронически применяя систему гениального неряшества к себе, Гораций
как бы спохватывается, сколько гениальности утратили его стихи от принятого
им обычая приводить в порядок свой организм весною приемами очистительного.
305 Делаясь, в силу своей задачи, временным критиком, Гораций не может
воздержаться, чтобы не подтрунить над этим ремеслом.
309 Чтобы здраво писать, надо прежде всего здраво смотреть на вещи, и
для этого Гораций советует изучать практическую философию Сократовой школы.
Произведения этих философов, писанные в форме диалогов, могут служить
образцами не только здравомыслия, но и драматического искусства в обрисовке
личностей.
319-322 мы прошли бы молчанием эти стихи, если бы слово: _часто_
(interdum), которым они начинаются, в связи с последующим не представляли
повода предположить, что Гораций говорит если не бессмыслицу, то плоскость.
Что же в самом деле удивительного, что болтовня пустых стихов _часто_ меньше
нравится произведений, имеющих бесспорные достоинства? Не _часто_, а
_всегда_. Но взяв в соображение, что Гораций везде летит, сознавая, что
поэзия лишь только остановится - проваливается в прозу, мы найдем в этих
стихах указания тончайшего художника. Вот их смысл: пустозвучные стихи не
имеют никакого значения, но _часто_ внимание публики увлечено драматическим
произведением, имеющим только внешние признаки истинно-художественной вещи.
Грация и красота не чувствуются в целом, не властвуют им, а проступают
местами, как бы пятнами, и художник, не понимая этого первейшего требования
искусства, воображает, что сделал все, достигнув дагерротипической верности
нравов. Как не сказать и тут, что Гораций словно метит этим камнем в огород
нашей, так называемой, натуральной школы.
323 Греки так высоко стояли в искусстве только потому, что искали одной
славы, не помышляя о пользе, которая пришла к ним сама.
325 Какую противоположность с этим высоким строем жизни представляет
плебейски-утилитарное воспитание римского юношества! Употребительнейшая
римская монета _асс_ была первоначально фунтовою медною пластинкою,
заключавшею двенадцать унций. Шестая часть асса называлась: (sextans) и
содержала в себе два унца. Во второй пунической войне стали чеканить ассы
только в унц, а по окончании этих войн только в пол-унца весом:
(semiunciales). Таким образом отношение первоначального _асса_ к последующим
стало - 1:24, части _асса_, как веса и монеты были: sextans в 2 унца; triens
- треть; quadrans - четверть; semissis - _поласса_. Преувеличенно говоря о
раздроблении асса на 100 частей, Гораций указывает на мельчайшие расчеты о
дробями. Удивительно в ответах сына менялы Альбина не то, что он, подобно
другим мальчикам, разрешает задачи, во что он мгновенно находит
соответственные технические выражения: tries, semis.
330 Возможно ли при подобном тривиально-утилитарном направлении
воспитания ожидать песнопений, достойных сохраняться для потомков в
рукописях, которые в ограждение от моли напитывались кедровым маслом или
укладывались в кипарисные шкатулки?
333 Под именем пользы Гораций преимущественно разумеет те общие,
высоконравственные изречения, которыми блистала древняя драма и которые были
только следствием ее высокого строя и внутреннего богатства, а никак не
целью. (То же у Шекспира).
337 Из переполненной груди слушателя.
340 Ламия была у древних нечто вроде бабы-яги и глотала непослушных
детей. Вероятно, сочинитель какого-нибудь фарса дозволил себе неприличную и
несообразную сцену, в которой съеденный Ламией ребенок снова вытаскивается
живым из ее утробы.
343 Вошел в пословицу.
345 Такое сочинение принесет барыш книгопродавцам (_Созиям_),
распространится по заморским провинциям и обессмертит поэта.
347 Мысль о погрешимости человеческой Гораций разъясняет примерами
искусного китареда или стрелка, но тотчас же спешит оговориться, что
китаред, вечно ошибающийся, напоминает несчастного _Херила_, про которого
схолиаст рассказывает следующее: "Херил, воспевая деяния Александра, написал
только семь порядочных стихов; говорят, будто Александр сказал ему, что
предпочел бы быть Фирситом Гомера, чем его Ахиллом. Когда Александр
уговорился с ним, чтобы он за каждый хороший стих получал по золотому, а за
дурной по удару кулаком, то он вследствие множества дурных стихов был до
смерти забит кулаками".
359 Длинноты скучны и у безукоризненного Гомера, которого оправдывает
громадность его труда,
366 Старший из молодых Пизонов.
371 Посредственный оратор никогда не сделается Мессалой. М. Валерий
_Мессала_ Корвин, покровитель Тибулла, блиставший красноречием; а
посредственный законовед не будет Авлом Касцеллием (уже в 712 году славным
юристом); но этого от них никто и не требует.
373 Колонны, на которых вывешивались объявления книгопродавцев.
383 Может служить подтверждением уже высказанной нами мысли, что в Риме
на сочинительство порывались люди хорошего общества.
387 Спурий Меций Тарпа, один из первых художественных судей Рима, был,
по словам схолиастов, в продолжение почти полувека одним из пяти комиссаров
критиков, без предварительного одобрения которых драматическое произведение
не могло появляться на театре. Заседания этой комиссии происходили в храме
Аполлона.
391 Орфей, вводя между фракийскими троглодитами начала
гражданственности, внушил им отвращение к употреблению в пищу убитых врагов.
394 Амфион, с братом-близнецом _Цетом_ (z????), сын Зевеса и Антиопы.
_Цет_ остался пастырем и охотником, а Амфион звуками лиры сделался
строителем Фивских стен. В этом многознаменательном месте письма Гораций,
очеркивая догомерическое проявление поэзии, ясно указывает на высокое
значение, которое придавали древние этому вечному элементу человеческого
духа, до того родственному элементу религиозному, что от Орфея до Лютера
люди, как только начнут молиться и возвышаться духом, - начинают петь, и
наоборот. Действительно, нужна почти нечеловеческая грубость и тупость,
чтобы после всего этого отвергать благотворное действие искусства или
приискивать ему еще какой-то внешней полезности. Лучшие проявления духа до
того в корне своем срослись с поэтическим восторгом, что все это вывело
людей из троглодитов в состояние гражданского общества, как-то: религия,
гражданские законы, социальные отношения, политическое устройство, науки и
т. д., у всех первобытных народов выражались в поэтической форме стихами, и
поэты - сеятели всех этих благ - причислены к лику богов,
397 Вся их мудрость и заслуга состояли в том, что они сумели: "Publica
privatis secernere" отделить общее достояние от частной собственности,
мирское, гражданское от священного, церковного; воспретить "concubitus
vagus" переметную похоть, антигражданственный и антисемейный этот элемент,
встречающийся только между животными, не ведущими семейной жизни. Где есть
гнездо и воспитание детей, там непременно пара, отличающаяся замечательным
инстинктом взаимной привязанности. Созидатели гражданских обществ не
ограничились указанием на такую силу вещей, а определили взаимные
обязанности и права супругов. Не зная еще металлических досок, они резали
буквы на деревянных.
402 Тиртей, возбуждавший во время мессинских войн в спартанцах мужество
и единодушие.
408 Поставив вопрос таким определительным образом, Гораций положительно
отвечает, что врожденная жила (vena) таланта настолько же нуждается в науке,
как и последняя в первой, ведь такова участь всех человеческих
деятельностей, из которых Гораций для примера выбирает две, более подходящие
к поэзии тем, что подобно ей не имеют другой цели кроме славы.
412 Желающий на олимпийском беге быть победителем, с отрочества
готовится к этому телесными упражнениями и диетой.
415 Равным образом, желающий состязаться в песнопении в честь Аполлона
Пифийского учится, состоя в послушании у наставника.
416 Недостаточно в напыщенной самонадеянности восклицать: "я дивный
поэт" и, щеголяя мужиковато тривиальными выражениями, вроде пожелания
_парши_ всем отсталым, комически сознаваться, что, не имея на то ни
малейшего права, стыдишься быть последним, или показать незнание в том,
_чему не учился_. Такие смешные претензии, не произведя никогда двух
художественных стихов, были только вечным источником всяческого безобразия.
419 Такое напыщенное самолюбие еще более раздувают в богатом
поэте-хлебосоле разные прихлебатели и искатели выгод. Богатого поэта, в этом
случае, Гораций сравнивает с (praeco) зазывателем в купеческую лавку. (Как
не остановиться и на этом сходстве с нашей жизнию!)
425 Как бы ни был такой поэт-Амфитрион влиятелен и ловок, едва ли
удастся ему отличить у себя истинного друга от льстеца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39