https://wodolei.ru/catalog/unitazy/cvetnie/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Ф 911 СБ остановилась неподалеку от припарковавшейся красной «копейки». Снегопад усилился. Уже через минуту машина «наружки» была замаскирована под сугроб с черными бойницами открытых окон. Через них, как из бани, валил подозрительно пахнущий пар. Впрочем, издалека могло показаться, что в салоне курят.
— Профессор вышел из машины, — у одного Пименова был бинокль ночного видения, и он неотрывно следил за клиентом. — Заходит в подъезд. Стрижак!
— Я, — тоскливо отозвался тот, в поисках суши забившись в самый дальний угол машины.
Герман Семенович секунду подумал.
— Нет, эт'самое. Бондаренко, лучше ты. Иди погрейся и отследи адрес.
Оперативник послушно вылез из машины и, играя пьяного, — как фигуру, наиболее подходящую для этого времени и района, — направился к цели. В глубине души он надеялся, что отопление в подъезде не отключено...
Вдруг дверь парадной распахнулась, и на улице вновь появился объект. Близоруко щурясь, он рассматривал какую-то бумажку. Ужас накрыл Бондаренко сразу и целиком. Издав протяжный стон, филер рухнул в ближайший сугроб. Снег мгновенно облепил мокрую одежду, до неузнаваемости изменив его облик.
В машине Ф 911 СБ Герман Семенович Пименов до синяков вдавил в глазницы бинокль ночного видения, а другой нащупал под курткой ручку пистолета. Стрижак энергично начал поиски резервного импортного пакета.
* * *
Виктор Робертович прочесал первый подъезд тринадцатого дома по проспекту Энтузиастов. Номера квартир шли по возрастающей. Вопреки логике — справа налево и сверху вниз. Логова травматолога Рыжова в странном подъезде не нашлось. Файнберг снова вышел на улицу.
— По инструкции, необходима рекогносцировка! — копируя подругу, произнес он, всматриваясь в бумажку с адресом.
Неожиданно странный звук привлек его внимание. Виктор Робертович поднял голову и увидел падающее в сугроб тело. «Инфаркт», — решил Файнберг и поспешил на помощь. Бондаренко, сам того не подозревая, продолжал «косить» под сердечника. Он мычал и судорожно хватался за грудь. Файнберг нагнулся и громко — на случай, если у больного не все в порядке со слухом, — спросил:
— В чем дело?
В это время в нос ему ударил резкий запах, знакомый каждому по общественным туалетам и подъездам.
— Не надо! Не убивайте! Я выполняю приказ! — мычал Бондаренко куда-то в снег.
Виктор Робертович успокоился. Сердце здесь было ни при чем. Опыт подсказывал, что человек скорее всего пьян. Профессор даже улыбнулся и сказал, подыгрывая падшему:
— Продолжайте выполнять приказ! Только сначала погрейтесь в парадной!
— Есть! — ответили из сугроба.
Человек энергично вскочил и на удивление бодро рванул к подъезду.
— Ну, надо же... — изумленно сказал Файнберг вслед удаляющейся заснеженной фигуре.
Через пять минут упорных поисков и сложных математических расчетов он наконец нашел нужную парадную, вошел и плотно прикрыл за собой дверь.
* * *
По улице шли трое. Душа просила праздника, а он все не наступал. Плохая погода разогнала народ по домам. На «дозу» не хватало каких-то двухсот рублей. Вот уже несколько часов молодые люди волками бродили в поисках, но им катастрофически не везло. Все трое знали: еще пара часов, и начнется ломка. Какое-то время можно будет продержаться на «боярышнике», предусмотрительно купленном в аптеке, но праздника не получится. Сознание того, что у кого-то есть деньги, очень раздражало. А ведь они обязательно есть. Только нужно найти — у кого.
Удача, в виде мокрого, пахнущего мочой алкаша, подвалила неожиданно. Не обменявшись ни словом, они решили растянуть удовольствие. Радостно подпрыгивая, как гиены вокруг падали, наркоманы окружили Игоря Бондаренко. Наклоняя головы то в одну, то в другую сторону, они улыбались, молча разглядывая добычу.
— Здорово, урод, — сказал старший из них. — Во вонища! Что, уже обоссался? Доставай бабки, пока я добрый.
После встречи с круто подготовленным кошмаром, наркоманы показались оперативнику милыми и симпатичными зверьками, с которыми было можно поиграть в свое удовольствие.
— Здравствуйте, товарищи ублюдки. Предупреждаю — сегодня не ваш день. Предлагаю отправиться по домам и тихо, спокойно переломаться, как требует природа.
— Ах, ты, сука! — самый мелкий и вертлявый из троицы начал приближаться сзади.
И вдруг спокойный и властный голос тихо произнес:
— Стоять, брызги говенные! — к стае медленно подходил Герман Семенович. — Игорь, иди в машину. Тебе на сегодня хватит. А то я, эт'самое, совсем зад отсидел.
Бондаренко, как обиженный ребенок, опустил голову и безропотно двинулся к «шестерке». Возле машины его ждал Стрижак. Они обнялись, как старые товарищи после долгой разлуки, забыв о запахах и брезгливости.
— Я думал, он тебя завалит.
— Я тоже.
— Я уж было выпрыгивать собирался, да вождь, — он мотнул головой в сторону Пименова, — остановил. Он покруче нашего клиента будет. А? Как думаешь?
— Пожалуй.
Оба посмотрели в сторону старшего.
— Ладно, — Стрижак похлопал друга по плечу, — иди смотри спектакль. Оптика у него сумасшедшая. Только на его место не садись. А я побуду здесь на всякий случай.
Тем временем стая сбилась в кучку. Смена высокого и крепкого «кошелька» на полноватого и неповоротливого пенсионера их развеселила.
— Ты кто? Его дедушка, что ли? — небритый, с синими кругами под глазами парень сделал, шаг вперед. По всей вероятности, он был уверен, что слово «героин» происходит от слова «герой». Поэтому и приблизился на опасное расстояние.
— Твой Игорек нам денег должен. Ты, что ли, за него рассчитаешься?
— Я, — ответил Пименов.
Ударил он головой. Ударил туда, где только что был нос. Наркоман не отлетел на три метра в сторону, как это изображают гомосексуальные режиссеры детективных боевиков. Просто ноги его согнулись в коленях. Он сначала сел, а затем, не прекращая движения, лег. Герман Семенович присел и пощупал пульс на сонной артерии жертвы столкновения. Затем выпрямился с несвойственной для его комплекции быстротой и достал из-под куртки пистолет.
— Было же сказано, сегодня не ваш день. Старших надо слушаться. Забирайте мусор, — он ткнул ногой лежащее под ногами тело, — и бегом, эт'самое. Раз...
Силы, давно потраченные на поднятие и опускание шприцев, не позволили нести поверженного на руках. Наркоманы потащили его волоком по заснеженному тротуару, оставляя за собой что-то, напоминающее лыжню... или дорожки от уколов на венах.
— Мы тебя еще поймаем, — стараясь, чтобы его не услышали, гордо произнесла гнида поменьше ростом, и процессия скрылась за углом дома.
Герман Семенович с минуту постоял на месте, засыпая снегом кровавые пятна. Затем дошел до поворота и, не выпуская пистолета из рук, осмотрелся. В машине его встретили аплодисментами. Пименов снова сел за руль, потянул носом воздух и сказал:
— Вы, что, эт'самое, опять обоссались?
Оперы перестали хлопать в ладоши и удивленно посмотрели друг на друга, принюхиваясь.
— Да, шучу, эт'самое, шучу.
Он достал рацию, настроил на нужную волну, и в черное небо большого спящего города полетели слова:
— Четверка, четверка, ответьте «Глазу»...
Глава 21
РАЗГОВОР КОЛЛЕГИ С КАЛЕКОЙ
Виктор Робертович вошел в подъезд и с подозрением присмотрелся к цифрам на почтовых ящиках. На этот раз с номерами квартир все было в порядке. Убедиться, что травматолог живет именно здесь, не составило труда. В ровном ряду металлических крышек выделялась одна, выкрашенная в черный цвет. На ней красовались две аккуратные, выведенные по трафарету шестерки. Рядом была остервенело выцарапана еще одна. Наверняка ржавым гвоздем. Скорее всего, злобный шутник по каким-то причинам недолюбливал экстрасенсов.
Зябко передернув плечами, Файнберг начал подниматься по лестнице. На третьем этаже он остановился. Мимо дверей квартиры номер шестьдесят шесть пройти было невозможно. Вокруг дверного глазка красовались огромные веки с черными ресницами. Возле таблички с измененным в худшую сторону номером квартиры, как живой, сидел угольно-черный ворон на расколотом черепе. В провалы глазниц были вписаны все те же шестерки. Вход охраняла змея, обвившаяся вокруг перевернутого православного креста. Нарисовано было талантливо.
Остальные детали дверной графики профессор рассмотреть не успел. Сверху раздалось неспешное шарканье, и на площадке появилась ветхая старушка с глазастым мопсом на руках. Собака энергично дышала, будто только бегала или собиралась бежать. Увидев возле квартиры чернокнижника позднего гостя, старушка замерла в тихом религиозном ступоре. Виктор Робертович трижды стукнул костяшками пальцев по двери. Получилось глухо и таинственно.
Не выпуская мопса из рук, старушка истово осенила себя троекратным крестным знамением. После этого она смачно плюнула три раза через левое плечо и один — под ноги ни в чем не повинному профессору. Закончив защитные процедуры, бабка рванула вниз, проявляя завидную прыть и резвость.
Файнберг проводил ее удивленным взглядом и снова постучался. К звонку, раскрашенному под оскаленную зубастую пасть, притрагиваться почему-то не хотелось.
Хозяин квартиры, как это с ним часто бывало в последнее время, находился в творческом поиске. Проникновение в астральные дали происходило при свечах и с помощью черной кошки. Ритуал находился на пике. Черные пятна ползали по углам, наполняя комнату мраком.
— Тебя зову — дух черного человека-а! — заунывным басом затянул Игорь Николаевич, намереваясь повесить оберег кошке на хвост.
Тут же раздались три глухих, зловещих удара. Непроизвольно вздрогнув, чародей на секунду отвлекся. Вообще-то, за неимением камина, появление духа ожидалось из вентиляционной решетки. Но удары шли явно не оттуда. Воспользовавшись ослаблением хватки, гнусное животное вырвалось из цепких, ухватистых рук травматолога дурной верещащей ракетой. Он замер в надежде уловить направление на источник звука. Удары услужливо повторились. Сомнений быть не могло: пренебрегая традиционными условностями, дух ломился во входную дверь.
На ватных ногах Рыжов вышел в коридор. Неведомая сила заставила его положить руку на замок и повернуть ключ. Медленно, со скрипом, расширялась щель между мирами. Снаружи потянуло леденящим душу и ноги в шлепанцах холодом. Очевидно, решив-таки выступить посредником в общении с потусторонними силами, черная кошка выскользнула на лестницу, обдирая бока. Подъезд огласило визгливое мяуканье, больше напоминающее истошный вой.
Старушка с мопсом как раз опустила собаку на пол и вынула из-под платка ухо, ловя звуки, доносившиеся из шестьдесят шестой квартиры. Отвыкшее за пресные годы пенсионного бытия от стрессов сердце бешено колотилось. Вслед за щелчком замка и тягучим, изматывающим нервы скрипом вдруг раздался оглушительный вой. Из обители чернокнижника вырвался дьявол! Освобожденный из преисподней, он заорал. Не разбирая, стон это или хохот, бабуля рванулась к выходу. Но сатана оказался проворней. Что-то черное пронеслось мимо, почти сбив с ног. Ужасные когти едва не распороли полу пальто. Со страшным воплем оно вылетело на улицу. Обретя свободу, кошка ураганом понеслась к родной помойке. Старушка, спасая мопса и жизнь, — к ближайшей церкви.
Вышеописанное звуковое сопровождение смелости Рыжову не прибавило. Соответственно и патология зрения усугубилась. Темнота вокруг сгустилась. Силуэт, возникший в распахнутой двери, превратился в клубок мрака. Лишь контуры совершенно белого лица да дьявольская ухмылка оставались различимы.
— Добрый вечер, — вежливо улыбнувшись, сказал Файнберг, рассчитывая пообщаться с доктором Рыжовым как коллега с коллегой.
В ушах Игоря Николаевича молотом бухали удары собственного сердца. Донесшийся сквозь них голос звучал погребальным колоколом. «Для него, конечно, добрый», — подумал чародей, осознав, что разбудил силы, которыми не может управлять.
— Я — профессор Файнберг, — сказал Виктор Робертович, не дождавшись ответного приветствия.
«Сколько еще у тебя имен?» — пронеслось в мозгу у Игоря Николаевича.
— Коллега, я могу войти? — предельно вежливо спросил Виктор Робертович, готовясь к трудному разговору.
«Калека?!» — с ужасом повторил про себя Рыжов и с сомнением произнес вслух:
— Не знаю...
То, что визитер назвал его калекой, потрясло чародея до глубины души. Мощная пентаграмма и трехступенчатое заклятье надежно охраняли квартиру от вторжения посланцев из Мира тьмы. И тем не менее сгусток мрака нагло собирался его изувечить, игнорируя препятствие. Одернув пальто и подправив очки, Файнберг переступил через порог. И тогда Игорь Николаевич понял, кто перед ним. Двумя легкими пассами преодолеть такой защитный барьер мог только великий маг. Не ниже магистра. Судя по ауре, это был Черный Магистр!
Чтобы окончательно удостовериться в материальности гостя, Рыжов протянул руку и дотронулся до его плеча.
— Я сам, — сказал Виктор Робертович, полагая, что ему хотят помочь снять пальто.
«Пришел без приглашения», — понял чародей. Такие визиты к новичкам в магии, судя по литературе, добром не заканчиваются. Потрясенный Рыжов сделал еще два шага назад и оказался в комнате. Современные малогабаритные квартиры не рассчитаны на длительное бегство от кого бы то ни было. Виктор Робертович разделся и прошел в комнату следом за хозяином.
— Итак, вы — Игорь Николаевич Рыжов, доктор из двадцать девятого травмпункта? — во избежание недоразумений уточнил профессор.
«Дает понять, что ему известно все», — подумал начинающий экстрасенс, не чувствуя ничего, кроме панического страха.
— Да, — шепнули пересохшие губы. — Чем, собственно, обязан?..
Виктор Робертович с удивлением посмотрел на горящие свечи и непонятные предметы, загромождавшие туалетный столик. Все это было несколько необычно, но, будучи человеком воспитанным, он решил не обращать внимания. Слухи о странностях доктора подтверждались.
— Видите ли, коллега, вопрос несколько щекотливый...
«Снова „калека“», — от Рыжова не укрылся пронзительно пылающий взгляд Магистра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44


А-П

П-Я