Как только я смогла двигаться, я доползла до шоссе. Я должна была дожить до того момента, как их настигнет возмездие. Мне было все равно, умру я после этого или нет.Она рассказала о своем появлении в больнице и о том, что произошло на следующий день в приемной шерифа Джолли. Диллон не мог поверить своим ушам.– Значит, это дело о групповом изнасиловании было прикрыто и все всё забыли?– До сегодняшнего дня.– Понятно. Спустя пятнадцать лет ты вернулась сюда, чтобы отомстить. Ты хочешь заставить их за платить за то насилие?– Не только за это.– Разве было еще что-то?– Гэри.– Да, конечно, я совсем забыл, – добавил он мягко, – мальчишки всегда очень переживают, если происходит что-нибудь в этом род.– Гэри очень переживал. Особенно когда Нил с приятелями представили меня шлюхой. Нил не мог успокоиться Он дразнил Гэри, изводил его гнусными намеками, пока не довел его до точки.Когда Джейд рассказала ему о смерти Гэри, Диллон не смог вымолвить ни слова. Он опять запустил пальцы в волосы и едва сдержался, чтобы не сказать о том, что Гэри должен был больше доверять девушке, которую любил. Джейд эта мысль не понравилась бы.– После самоубийства Гэри я не могла оставаться в Пальметто. Но поклялась, что однажды вернусь сюда и уж тогда я стану хозяйкой положения.– Ты уже насолила Айвену и Нилу. Они видели надпись „мене, текел, фарес“. Они знают, что новая фабрика означает для них.– У них на душе немало грехов. Я не единственная, кому они причинили зло.– Ты знала до своего приезда, что Хатч болен?– Heт. Я собиралась разоблачить коррупцию в управлении шерифа.– Там действительно коррупция?– Могу поспорить на что хочешь. Он покрывает Патчеттов в их делишках, как делал и его отец.– И все-таки вопрос довольно спорный, ведь так?– Думаю, ты прав…Первые признаки говорили о том, что пересадка почки Хатчу прошла успешно. Врачи еще опасались делать окончательные выводы, пока не пройдет угроза инфекции, но предварительный прогноз был обнадеживающим. Чтобы предотвратить отторжение, Хатчу вводили большие дозы лекарств. Побочных явлений как будто не наблюдалось, но даже если все обойдется, он вряд ли сможет в будущем выполнять какую-нибудь серьезную работу.– А как насчет Донны Ди? Она виновата не меньше этих троих.– Она всегда любила Хатча. Если бы я доказала коррумпированность Хатча, на нее так же легло бы пятно позора, как и на него. Но она явилась ко мне умолять спасти ему жизнь, как в свое время я умоляла ее рассказать правду в приемной шерифа Джолли. Я не поэтому отказала в ее просьбе. Но теперь она тоже знает, что значит отчаяние, когда покидает последняя надежда.– А у Ламара есть здесь родные?– Мать. Насколько мне известно, она ничего не знает об его участии.– Значит, там некому мстить?– Да. Но Грэм может быть ее внуком, причем единственным.– Ты действительно не знаешь, кто из них может быть отцом?– Нет.– Грэм не знает об?..– Нет! И я не хочу, чтобы он знал.– Да, но ведь он наверняка спрашивал о том, кто его отец?– Я не очень о нем распространялась. Грэм знает, что у него только одни родитель – это я.Диллон посмотрел на нее с сомнением.– Сейчас, может, так и есть, а что потом? Чем старше он будет, тем больше вероятность, что он захочет узнать правду.– Если такое время наступит, я честно скажу ему, что не знаю.– Но существуют способы определения. Генетическая экспертиза, по-моему.– Я не хочу этого знать. Для меня это не имеет значения. Он мой. Мой! – подчеркнула Джейд. Голос ее дрогнул. – Если бы я знала о болезни Хатча и о бесплодии Нила, возможно, оставила бы Грэма в Нью-Йорке. Я никогда не предполагала, что он может стать козырем в их игре. Это испугало меня, Диллон. Ты думаешь, я перегнула палку сегодня? Нет, я знаю, на какие подлости способны Нил и его отец.Было видно, что Джейд действительно напугана. Инстинктивно он потянулся к ней. Так же инстинктивно она отпрянула от него.– Черт подери, мне бы не хотелось, чтобы ты воспринимала меня как угрозу. Я просто хочу обнять тебя. – В темноте голос Диллона звучал более хрипло. – Просто обнять тебя, Джейд. Больше ничего.Прошло несколько секунд, прежде чем она прошептала:– Думаю, что не буду возражать, если ты обнимешь меня.– Я бы никогда не сделал тебе больно, – сказал он, вставая со стула и усаживаясь на кушетку рядом с ней. – Никогда.– Я верю.Диллон обнял ее и откинулся назад на диванные подушки, увлекая ее за собой. Интимность обстановки испугала ее. Она схватила его за руки.– Все в порядке, – прошептал он. – Все в порядке. Как только ты скажешь, я тебя отпущу. Ты хочешь этого? Скажи мне.После заметного колебания Джейд покачала головой и прислонилась к нему. Очевидно, ее не очень смущало то, что его майка была несколько коротковата. Она положила голову ему на грудь. Ее волосы скользнули по его коже, и Диллон чуть не застонал от удовольствия. Ее ладонь доверчиво лежала на его руке.– Джейд?– А?– И с той ночи ты ни с кем не могла быть близка?– Не могла и не хотела.– Не хотела даже попробовать?– Я пробовала, С Хэнком.– Хэнком Арнеттом? – Он почувствовал укол ревности.– Он любил меня. Я знала, но не хотела этого Я не хотела причинять ему боль. Все время говорила ему, что все бесполезно, что я не смогу измениться, Умоляла его не надеяться понапрасну на мое выздоровление. Но он был очень упрям и слушать не желал.– В конце концов убедился?– Это заняло не так много времени. Мне хотелось ответить на его чувства, начала даже посещать психолога. Вскоре даже смогла совершенно спокойно поцеловать его.– Тебе нравилось целоваться с ним?– Насколько позволяло мое состояние.Ревность Диллона несколько поутихла. Однако, признавшись, что ей нравилось целоваться с Хэнком, она опять подлила масла в огонь.– Когда умер Митч, – продолжала Джейд, – на похоронах появился Ламар. С ним вернулись все мои страхи, и я сказала Хэнку, что не смогу быть близка ни с ним, ни с кем другим. Это невозможно.– Ты ему объяснила почему?– Нет. Поэтому он рассердился и несколько месяцев не появлялся. Однажды он вернулся, и с тех пор мы стали хорошими друзьями. Он принял мои условия.Диллон не стал говорить о Хэнке, уверять, что он отличный парень. Хэнк был в Нью-Йорке, а Диллон – здесь и держал Джейд в объятиях.– Почему ты рассказала об изнасиловании мне, Джейд? – Когда она подняла голову и посмотрела на него, Диллон понял, что у него нет причин ревновать ее к Хэнку или к кому-либо еще.– Потому что ты не принял меня такой, какой я есть, без объяснений.– И?– И потому что для меня очень важно, чтобы ты понял, почему я такая.Чтобы не поцеловать ее, он прижал ее голову к своей шее.– То, что сделали с тобой, было преступлением. Гнусным, подлым и жестоким. Но это не имеет ничего общего с интимной близостью.– Я это понимаю.– Близость между людьми, которые любят друг друга…– Это нечто совсем другое, – закончила она за него. – Психолог говорил мне это столько раз, что я уже больше не могла этого слышать. У меня нет чувства собственной вины. Да, я так же ненавижу законодательство в области сексуальных преступлений, как и тех парней. Нет, я не считаю, что все мужчины скоты, у меня нет склонности к лесбиянству, я не хочу, чтобы всех мужчин кастрировали…– Уже легче…Джейд повернула к нему голову и, когда их взгляды встретились, рассмеялась. Диллон тоже. Они смеялись несколько минут, и этот смех был очистительным, потому что ни один из них не мог плакать. Ослабев от смеха, они прижались друг к другу.Они перестали смеяться одновременно. Еще секунду назад просто умирали от смеха, а теперь смотрели в глаза друг другу, затаив дыхание и чувствуя неловкость.Диллон почувствовал, как сердце его сжимается. Он опустил глаза и посмотрел на ее губы. Они прошептали:– Диллон?Он быстро закрыл глаза.– Боже, как я хочу поцеловать тебя. Хочу быть с тобой, и это будет первый раз в твоей жизни. Я хочу показать тебе, как это может быть, как это бывает. Я хочу, чтобы ты была моей.Когда Диллон открыл глаза, Джейд смотрела на него с испугом, ее губы дрожали. Ему хотелось прижаться к ним и узнать, почему она так смотрит на него. Он надеялся, что из-за того, что он вызвал у нее возбуждение, а не отвращение.Диллон погладил ее по волосам. Ему хотелось успокоить ее, нежно целовать и разгладить складочку между бровей. Хотелось, чтобы она неровно дышала от страсти, а не от страха. Хотел подарить ей радость любовной близости, которой она была лишена.Но если он сделает что-то не так, то может все бесповоротно испортить. Диллон отпустил ее, встал, помог встать и ей. И произнес с сожалением:– Как-нибудь в другой раз.В доме было темно. Диллон, настоявший на том, чтобы проводить ее, не отъезжал, пока Джейд не вошла в дом. На кухонном столе Кэти оставила записку, что легла спать пораньше из-за головной боли. Там также говорилось, что в холодильнике ждет запеканка. Джейд нужно только разогреть ее в микроволновой печи. Однако она решила, что не настолько голодна, чтобы с этим возиться. Проверив все запоры, она пошла наверх.Из-под двери Грэма виднелась полоска света. Она постучала и вошла. Он лежал в кровати и что-то смотрел по телевизору, на ее взгляд, малоинтересное.– Можно войти?– Это твой дом.Не обращая внимания на дерзость, она подошла к кровати и села на краешек.– Намек понят. Ты на меня злишься?Он колебался: то ли продолжить дуться, то ли дать выход своему гневу. Последнее победило.– А ты разве не злилась бы на меня, если бы я тебя так же опозорил? Черт! Мам, ты разговаривала со мной, как с младенцем. И это – при Диллоне и мистере Патчетте.– Тебе может показаться, что я вела себя неправильно, Грэм, но я была невероятно расстроена.– Ты устроила скандал из-за пустяка! Я приехал совсем не поздно.– Дело не в этом. Я расстроилась, потому что ты был с Нилом.– Почему? Он такой славный. И потом, он твой знакомый, так что не из-за чего было поднимать шум.– Я подняла шум, потому что слишком хорошо его знаю. Он совсем не славный.– Мне он показался таким, – сказал Грэм упрямо.– Ничуть не сомневаюсь. Он просто источает обаяние, но он порочен до мозга костей. Можешь мне поверить. Держись от него подальше. Он может быть опасным. – Сын насмешливо фыркнул. – Я говорю серьезно. Если он опять подойдет к тебе, дай мне знать немедленно.Упрямый, как и все подростки, Грэм внимательно посмотрел на нее.– Ты изменилась, мама.– Изменилась?– С тех пор как мы сюда приехали, ты все время в напряжении.– У меня очень много работы, Грэм. В дополнение к фабрике „Текстиль“ я собираюсь приобрести кое-какую собственность для компании, делая…– Ты хочешь купить землю у людей по фамилии Паркер?Джейд посмотрела на него с удивлением.– Откуда ты знаешь?– Мистер Патчетт говорил об этом сегодня.Джейд не имела никаких сведений от Паркеров после телефонного разговора с Отисом. Она не знала, стоит ли позвонить и надавить на него, или дать ему время обдумать ее предложение. Грэм подтвердил ее подозрения о том, что Патчетты за ней следят.Возвращаясь мыслями к Грэму, она сказала:– Ты знаешь, как я занята. Мне надо сделать массу важных дел. Ты уже достаточно взрослый, чтобы это понимать.– У тебя всегда было очень много работы. Когда мы жили в Нью-Йорке, ты так не лезла вон из кожи. Что же произошло?Джейд наклонилась к нему и пригладила ему волосы.– Если я и кажусь тебе немного не в себе, то только потому, что хочу осуществить свой план. И хочу, чтобы ты был счастлив здесь. Ведь тебе хорошо здесь, правда? Тебе нравится этот дом?– Да, все хорошо, только…– Что только?– Мне все время надо все объяснять своим новым друзьям.– Объяснять?– Ну, например, почему у меня нет папы. И еще про Кэти, ведь она нам не родственница. Я все время должен объяснять всю эту чепуху. – Он стал кусать засохший заусенец. – Я знаю, что ты всегда говорила, что мы особая семья. Уникальная. – Он поднял на нее печальные голубые глаза. – Я не хочу быть особым, мам. Мне надоело быть уникальным. Я хочу, чтобы мы были нормальной семьей, как все.– Не существует таких вещей, как норма, Грэм.– Ну все-таки большинство людей более обычны, чем мы.Несмотря на то, что он был уже большой, Джейд обняла его и прижала голову к своей груди.– Иногда в нашей жизни происходят вещи, которые мы не можем контролировать. Мы стараемся строить свою жизнь на том, что имеем. Больше всего на свете я хочу, чтобы у нас была обычная семейная жизнь. Но ничего не получается. Мне очень жаль. Я старалась сделать все, что могла. И сейчас пытаюсь сделать как можно лучше, – добавила она, думая о совете Диллона и Кэти рассказать Грэму об изнасиловании. Она не могла. Ее сыну и так было нелегко привыкать к новому дому, к проблемам переходного возраста. Жестоко было бы обрушить на него и эти новые переживания.– Я знаю это, мама. Забудь о том, что я сказал. – Грэм отстранился от нее и слабо улыбнулся.– Прости, что поставила тебя в неловкое положение перед Диллоном. Обещаю, что это не повторится.– Ты с ним была сегодня вечером?– Да. А почему ты спрашиваешь?– Так просто.– Да? – засмеялась она. – А чего ты так хитро ухмыляешься?– Мне кажется, что ты нравишься Диллону, вот и все.– Конечно, я ему нравлюсь. Мы не могли бы работать вместе так успешно, если бы я ему не нравилась.– Да ладно. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.– Мы просто друзья.– Ну, конечно. – Сын снисходительно улыбнулся. – Ты считаешь, я буду таким же высоким, когда вырасту? – Он взглянул на фотокарточку в рамке, стоящую на бюро. – А дедушка Сперри был высоким?Когда Грэму исполнилось тринадцать лет, Джейд торжественно вручила ему Медаль Почета его деда и фотографию, которую бережно хранила. Еще с тех пор, как он совсем малышом сидел у нее на коленях, она рассказывала ему истории о мужестве его деда во время корейской войны. Она никогда не говорила, что его дедушка покончил с собой.– По-моему, под два метра.– Значит, я буду не ниже.– Возможно. – Она наклонилась к нему и поцеловала в лоб. – Только не торопись, ладно? Спокойной ночи.– Спокойной ночи. Мам?– Да? – она обернулась к нему в дверях.– А мой папа был высокого роста?Думая о трех насильниках, она ответила глухим голосом:– Примерно среднего.Грэм удовлетворенно кивнул, затем потянулся, чтобы выключить свет над изголовьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59