Вызову полицию!
— Успокойтесь, пожалуйста! Не говорите так громко! У меня голова раскалывается!
Вынув мясо из упаковки, он наконец приложил его к глазу.
— Принесите-ка лучше стаканы. Выпьем виски.
— Я не хочу виски!
— Прекрасно. Тогда, может, вы принесете стакан мне?
— Хорошо. Если не уходите вы, уйду я!
Она прошла к двери и распахнула ее. Какое-то странное позвякивание заставило ее обернуться. На пальце Лаки болтались ключи от ее машины.
— У вас есть другие, мисс… Хм, как вас там?
— Идите к черту, — вздохнула она, снова захлопывая дверь.
— Вас назвали по матери или по отцу?
— Отдайте ключи! — Она протянула руку.
— Сначала извинения. И стакан!
На буфете стояло ведро со льдом и два стакана в стерильной упаковке.
— Если вам нужен стакан, возьмите сами!
— Ладно, — вздохнул Лаки, но стоило ему сесть, как вновь открылась ножевая рана, и он, дернувшись, снова упал на подушки. Сквозь рубашку проступила свежая кровь.
Женщина бросилась к кровати.
— Вы действительно ранены…
— А вы думали, притворяюсь? — улыбнулся Лаки. — Я не имею привычки разгуливать в рубашке, разодранной в клочья.
— Я… я не думала… — проговорила собеседница упавшим голосом. — Вам следует обратиться в госпиталь…
Вид ножевой раны привел ее в трепет. Порез не был глубоким, но тянулся от левой груди к правому боку. Из этой тонкой красной линии сочилась кровь.
— У вас может начаться воспаление… — Ее лицо озарила решимость. — Снимайте рубашку!
Для этого ему надо было отложить в сторону ключи от ее машины. Поняв причину его колебаний, женщина твердо произнесла:
— Я не брошу человека, истекающего кровью.
Лаки отложил ключи, ослабил пояс и, расстегнув рубашку, попытался стащить ее со своих широких плеч. Небрежно бросив разорванную одежду на пол, женщина сосредоточила внимание на ране.
— Какой подлый маленький мужичок, — пробормотала она.
— Джек Эд? Да, он действительно подонок. Рад слышать, что ваши заигрывания с ним не были чем-то серьезным.
— Я не заигрывала с ними, и вы прекрасно это знаете, — сердито возразила женщина.
Она пошла в ванную и минуту спустя вернулась с мокрым полотенцем. Примостившись рядом с Лаки, «медсестра» наложила полотенце на порез. Лаки только резко втянул носом воздух.
— Больно? — ласково спросила она.
— Да ладно!
— Простите, но я и впрямь должна извиниться. Одному Богу известно, куда еще он мог вас пырнуть своим ножом!
— Даже думать об этом не хочу.
Еще минуту назад Лаки был слишком зол на нее, чтобы обращать внимание на ее внешность. Теперь же он разглядел, что незнакомка настоящая красавица. Распущенные золотисто-каштановые волосы до плеч, зеленые глаза… Она смотрела весьма сочувственно, но Лаки хорошо знал, как холоден может быть ее взгляд.
Точеные скулы, мягкий рот с полной нижней губой — все это свидетельствовало о ее чувственности.
Вся она словно являла собой возбуждающий и влекущий вызов, весьма редкое сочетание, что встречается отнюдь не в каждой женщине. Черт, с такими он никогда еще не встречался. Для начала следовало обговорить правила игры.
— Как вас зовут?
Она подняла на него свои зеленые, как лесная чаща, глаза и, запинаясь, проговорила:
— Д-д-дови…
— Д-д-дови?
— Именно так, что тут такого? — настороженно огрызнулась она.
— Да ничего, я просто не замечал раньше, что вы заикаетесь. Или моя обнаженная грудь вызвала такой дефект речи?
Ему вдруг захотелось, чтобы Дови прижалась к ней щекой. И захотелось очень сильно.
— Вряд ли, мистер…
— Лаки.
— Счастливчик?
— Да, меня зовут Счастливчик, Лаки. Лаки Тайлер.
— Ну, хорошо. Уверяю, что ваша обнаженная грудь вовсе не возбудила меня, мистер Тайлер.
Он не поверил ей, и ухмылка, чуть исказившая его рот, ясно говорила об этом.
Она потянулась к бутылке виски на ночном столике и отсалютовала ей.
— Ну, Лаки, на этот раз счастье тебе изменило. Терпи!
— Хм?
Прежде чем он успел обдумать сказанное, она наклонила бутылку и плеснула жидкостью на рану.
Он взорвался словами, которые не положено произносить вслух:
— Вот черт, ну и дерьмо!..
— Вы же джентльмен, мистер Тайлер!
— Я убью вас, перестаньте! Ох!
— Вы — большой ребенок!
— Вы что, черт возьми, собираетесь меня отчитывать?
— Я хочу продезинфицировать вашу рану, убить всех микробов.
— Проклятие! Вы же меня без ножа режете! Хотя бы подуйте на нее!
— Это только распространит заразу.
— Да подуйте же!
Она наклонилась над ним и подула вдоль пореза. Дыхание остудило жалящее спиртное в открытой ране. Капельки виски стекли в атласную полоску волосков чуть ниже его пупка, струйки уже защекотали под поясом джинсов. Незнакомка стряхнула их кончиками пальцев и машинально лизнула жидкость. Осознав, что делает, она резко вскочила с кровати.
— Ну как, теперь лучше? — хрипловато спросила женщина.
Синие глаза Лаки встретились с ее глазами. Атмосфера разрядилась. Неожиданно охрипшим голосом он проговорил:
— Да, гораздо. Только в следующий раз предупреждайте меня, о'кей?
— Думаю, распространение инфекции мы предотвратили…
— Я согласен на любую инфекцию, лишь бы ты еще раз подула на этот порез, — тихо произнес Тайлер.
Эти слова возбудили Дови, и она снова опустила забрало:
— Твой глаз выглядит просто ужасно!
Кусок мяса валялся на подушке, он упал сюда во время проведения «дезинфекции». Женщина брезгливо взяла его двумя пальцами и подержала на вытянутой руке.
— Воняет, как из помойки! — Мясо отправилось в мусорное ведро. — Лежи. Я принесу льда.
Взяв с собой пластиковое ведерко, она вышла из комнаты. Лаки понравилась ее походка. Аккуратные икры, аккуратный зад. Жаль, что он так плохо себя чувствует…
Чувствовал он себя и впрямь отвратительно. Все тело саднило, ощущалась слабость от сочетания аспирина и виски. Лаки просто физически не смог бы претворить в жизнь свои фантазии насчет Дови.
Она вернулась с ведерком льда и завернула несколько кубиков в полотенце. Долгожданный холод несколько остудил пылающий глаз.
— Спасибо, — сонно пробормотал Лаки, осознавая, что не только ранен, но и пьян. Ее рука казалась такой прохладной и успокаивающей, словно рука его матери. Лаки прижал ладонь Дови к своей горячей щеке.
Она тут же отдернула руку и менторским тоном торжественно произнесла:
— Надеюсь, отек спадет, и ты отправишься восвояси.
В его голове уже зародилась ехидная ответная реплика, но он смолчал. Упоминание о еще одной набухшей части его тела наверняка оказалось бы поводом к выдворению за дверь.
— Думаю, сегодня мне не выбраться отсюда, — сказал он. — Я чувствую себя чертовски скверно. Все, чего мне хочется, — это действительно лежать смирно и тихо.
— Отличная идея! Оставайся здесь, а я пойду в другую комнату.
— Нет! — воскликнул Лаки, сбрасывая полотенце со льдом. — То есть я хотел сказать, мне неловко занимать твою комнату.
— Не беспокойся, за все заплачено. Это такая малость по сравнению с тем, что ты сделал для меня нынче вечером.
— Я вовсе не о деньгах, — резко выдохнул он. — Но теперь, по крайней мере, ты признаешь, что я избавил тебя от Малыша Элвина и Джека Эда.
— Похоже, ты предъявляешь мне счет?
— То есть?
— От них ты меня «избавил»… А сам-то ты лучше? Чуть-чуть повежливее, и все…
— Ты думаешь… Значит… — заикаясь и запинаясь, заговорил он. — Ты думаешь, я собираюсь тебя… Продолжайте, леди. Неужели ты всерьез считаешь, что в таком состоянии я способен заниматься сексом?
Заметив ее ироничный взгляд, он опустил глаза и понял, что сейчас выглядит весьма подготовленным к сексу. Осознав это, он со стоном рухнул на подушки. Его мутило.
— А, делай, как знаешь. Со мной все в порядке.
Сквозь щелку чуть приоткрытых глаз он увидел, как Дови подобрала сумочку и направилась к двери.
— Надеюсь, у меня только наружные повреждения, — пробормотал Лаки, когда она взялась за ручку.
Дови повернулась.
— А ты думаешь, могут быть и внутренние?
— Да откуда же мне знать? Я не доктор. Кажется, здесь чуть припухло, но, может, там ничего и нет. Я тебя не задерживаю.
Отложив сумку в сторону, Дови вернулась к постели раненого и осторожно присела с краю. Лаки едва удалось скрыть довольную улыбку. Он ожидал от нее слов сочувствия, но Дови почему-то молчала.
Лаки посмотрел на нее здоровым глазом. Дови ответила изучающим взглядом.
— Если ты морочишь мне…
— Я же сказал, ты можешь идти. Иди. Если уж ты мне очень понадобишься, я смогу вызвать тебя через дежурную.
Она прикусила губу. Лаки чуть не застонал от безысходного желания.
— Так где ты заметил припухлость?
— Да где-то в этой области. Не чувствуешь ничего необычного? — пробормотал он.
Дови несколько минут прощупывала его бок от пояса до подмышки.
— Нет, вроде все в порядке.
— Слава богу, — сказал он и быстро добавил: — Надеюсь, ребра тоже целы.
— На каком боку?
— На этом самом.
Она осторожно и тщательно прошлась пальцами по ребрам мужчины, прослеживая их по всей длине, пока не наткнулась на его торчком торчащие соски. Это заставило ее быстро отдернуть руку.
— Вероятно, ты просто излишне напряжен…
— Вот и хорошо.
Все, сейчас она уйдет… Однако…
— Может, мне все-таки лучше не оставлять тебя одного? Еще умрешь от внутреннего кровоизлияния. Эта смерть останется на моей совести до конца жизни.
Лаки нахмурился и негромко сказал:
— Мне тоже не светит такая перспектива. — Сняв растаявший узелок со льдом со своего глаза, он вручил его Дови: — Я уже продрог до костей.
Она унесла лед и через несколько минут принесла замену.
— Глаз скоро перестанет опухать, уже не кажется таким заплывшим.
— Ладно… А как насчет виски? Сдается мне, я заслужил выпивку.
Дови разлила виски по стаканам. Спиртное заставило Лаки закашляться, но вскоре он почувствовал, как по телу разлилось приятное тепло, боль притупилась.
«Классная девка, — решил Тайлер сквозь дрему. — Не обычная смазливая красотка, а действительно потрясающая женщина! Такая вскружит голову любому».
Сквозь туман боли и опьянения Лаки увидел, как она сняла жакет и повесила его на спинку стула. Он не ошибся: груди у нее были высокими и круглыми.
О да, Дови была настоящей красавицей! Но и это еще не все. Она казалась женщиной, которая знала, чего хотела, и не боялась заявить об этом.
Так что же, черт возьми, она делала в этом баре?
Не сумев решить эту загадку, Лаки отрубился.
4
Лаки проснулся в кромешной темноте. Он попытался открыть глаза, но это удалось проделать только с одним: видимо, правый глаз здорово заплыл.
Со стоянки автомобилей сквозь щель между шторой и стеной пробивался свет. Стояла глубокая ночь, но он не испытывал большого желания искать часы, чтобы узнать точное время.
Мышцы одеревенели от долгого лежания без движения. Он потянулся, морщась от боли, слегка постанывая, и попытался перевернуться на бок. Когда ему это удалось, колено его наткнулось на чье-то тело.
— Дови? — прошептал он.
В ответ послышалось невнятное бормотание. Так уже не раз бывало. Лаки частенько просыпался среди ночи в постели какой-нибудь женщины и потому повел себя как обычно: обнял и прижал к себе. Их колени непроизвольно выпрямились, тела прильнули друг к другу. Голова ее коснулась его щеки, он уткнулся ей в волосы, вдыхая запах жимолости, и в забытьи стал целовать пряди, упавшие ему на губы. Это было так хорошо, так здорово прижаться губами к ее холодному лбу! Ресницы Дови касались его губ, он целовал ее щеки, нос, рот…
Она откинулась назад.
— Лаки? — прошептала она.
— Да, малыш, — пробормотал он, прежде чем снова прижаться к ней губами.
Губы ее медленно приоткрылись, и его язык скользнул в восхитительную пропасть. Правда, Лаки не помнил, целовал ли он ее раньше. Вскоре он мягко коснулся нижней губы красавицы — это заставило его вспомнить, чего он так страстно желал.
Тихонько вскрикнув, женщина, возбужденно шевельнувшись, подалась к нему. Руки мягко коснулись его обнаженной груди, и Лаки почувствовал, как ее пальцы перебирают волоски, а ногти нежно царапают кожу. Странно, почему так робко и нерешительно? Все мысли Тайлера сосредоточились на желании овладеть ею.
Лаки, перекатив женщину на спину, оказался сверху и накрыл ее грудь ладонью. Одежда? Почему она лежит в постели одетая? Надо же, и на нем самом до сих пор джинсы! Неудивительно, что ему так неудобно.
Словно одурманенный, он дотянулся до верхней пуговицы ширинки. Освободившись наконец от брюк, он облегченно вздохнул. Используя свою индивидуальную систему поиска, он губами нашел ее шею и начал осыпать поцелуями, одновременно поглаживая ей грудь.
Препятствия в виде пуговиц и застежки на бюстгальтере лишь на миг задержали его, и вот уже он ощутил тепло и податливость женского тела.
— «Мы на правильном пути», — подумал Лаки.
Так оно и должно быть. Грудь была полной и мягкой, он осторожно сжал ее рукой, затем провел чуть выше соска, и он тотчас стал тугим и напряженным. Лаки, зажав его между пальцами, наслаждался сладостными постанываниями партнерши и наконец прильнул к нему губами. Он водил языком вокруг, ласкал, дразнил, пока ее руки не обхватили его плечи и тело его не пронзил огонь.
— Милая, милая, — шептал Лаки, исступленно целуя вторую грудь. — Милая…
«Чулки? Или колготки?» — подумал он с ужасом, скользнув рукой под юбку. Его всегда раздражали такие вещи.
Как бы там ни было, несколько мгновений спустя он наткнулся на шелковистую гладкую кожу… Очевидно, женщина тоже получала наслаждение, она так и выгнулась над постелью, застонала…
Обладал ли Лаки этой женщиной раньше? Нет, вряд ли. Иначе бы знал, как себя с ней вести: спешить или медлить. Он досадовал, ему не хватило времени, чтобы нащупать в кармане презерватив и надеть его. Инстинкт подсказывал, что надо чуть-чуть подождать, но не в силах больше противиться страсти, сильной и жаркой, мужчина бросился навстречу сладкому освобождению. Он слышал себя как будто со стороны, повторял «прости, прости», не отдавая себе отчета в том, почему говорит именно эти слова. Лаки сжимал женщину в объятиях, давил на нее сверху, ласкал опытной рукой, погружая свою плоть все глубже и глубже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21