https://wodolei.ru/catalog/kuhonnie_moyki/Blanco/
доложил ему один из офицеров. – Се sont les etrangers!
(Думаю, здесь уместна небольшая ремарка. Дабы не прослыть безграмотным невеждой, я привожу правильное написание произнесенных слов, хотя на самом деле я услышал следующее: «Лендикатив энкорэ, контр-адмираль! Сьосон лезэтранжер!»)
Контр-адмирал коротко кивнул, устроился в кресле за центральным пультом и стал отдавать какие-то приказания.
Из мерцающей голубизны в пространство вынырнули первые непрошеные гости. Это был огромный линкор в сопровождении целого косяка шаттлов. Еще выходя из горловины канала, линкор уже вел мощный упреждающий огонь, но все его залпы пропадали втуне, поскольку станция располагалась не прямо по его курсу, а почти что на траверзе.
– Feu! – скомандовал контр-адмирал, и на линкор с сопровождением обрушился шквал огня.
Изображение укрупнилось, и теперь в кадре оставались лишь обзорные экраны. На вспомогательных было видно, что стрельба ведется не только с «Вермандуа»; палили также орудия всех остальных станций. А те шаттлы из свиты линкора, которые не попали под плазменный залп, были подбиты ракетами. Некоторым из них все же удалось ускользнуть за пределы главного обзорного экрана, но Рашель объяснила:
– Сейчас ими займутся наши истребители. Отсюда этого не видно.
Между тем линкор полностью окутался огнем и стал разваливаться на части. Впрочем, он был только первой ласточкой (вернее, первым летающим бегемотом) массированной атаки Иных. Вслед за ним двинулась целая армада других линкоров, крейсеров, дредноутов, эсминцев и прочих более легких боевых кораблей. Заградительные станции встречали их беспрерывными залпами плазменных орудий и роем позитронных ракет. Я заметил, как по ходу боя они постепенно разворачивались, чтобы дать возможность остыть уже использованным орудиям и пустить в ход новые.
По хронометражу фильма сражение продолжалось около получаса, но многочисленные купюры свидетельствовали о том, что длилось оно гораздо дольше – может, даже целые сутки. Авторы отобрали лишь самые напряженные эпизоды, используя записи не только со станции, но также с борта истребителей и крейсеров второго эшелона обороны.
На поверку самыми опасными противниками оказались корабли средних габаритов, достаточно быстрые и маневренные, чтобы иметь шанс уйти из зоны перекрестного огня станций, и вместе с тем обладающие большой огневой мощью, чтобы защититься от пущенных им наперехват позитронных ракет. В бой с ними вступали крейсера и эсминцы, и тут потери обеих сторон были приблизительно равными. Если бы не шквальный огонь заградительных станций, охраняющих дром-зону, противник попросту смял бы обороняющихся своим числом. Но так подавляющее большинство кораблей чужаков уничтожались еще при выходе из гиперпространства, а те, которым все же удавалось прорваться, были слишком малочисленны, чтобы представлять сколько-нибудь серьезную угрозу.
Как я уже говорил, я видел немало фильмов о Космосе, в том числе и о космических сражениях. Там батальные сцены были, пожалуй, поэффектнее – более красочные, динамичные, с соответствующим звуковым оформлением (хотя даже последнему дураку известно, что в Космосе все происходит беззвучно), не такие сумбурные и смотрелись гораздо эстетичнее. Однако запись на диске Рашели поражала своим натурализмом, своей всамделишностью, суровой и неприкрытой правдивостью. На этих кадрах уничтожались настоящие корабли, и находящиеся в них мыслящие существа (пусть в большинстве своем это были нелюди) гибли действительно, а не понарошку, сгорая дотла в океане бушующей плазмы…
Сражение закончилось, и теперь на экране демонстрировались его последствия. Армия противника была сокрушена подчистую, зато защитники Терры-Галлии понесли незначительный урон. Ни одна из заградительных станций не была уничтожена, только у двух имелись заметные наружные повреждения, а остальные были целехоньки. Потери среди кораблей и шаттлов-истребителей были более существенными, но в основном они (как и прорвавшиеся за пределы дром-зоны суда чужаков) были не разрушены, а просто подбиты и, на мой взгляд летчика с инженерным образованием, подлежали восстановлению.
– Это была девятьсот сорок вторая массированная атака Иных со времени начала войны, – сообщила комментатор. – В среднем восемь раз в год нашим войскам приходится выдерживать крупномасштабное сражение, подобное тому, фрагменты которого вы только что видели. А более мелкие вторжения, под прикрытием которых в наше локальное пространство пытаются проникнуть диверсионные и разведывательные группы, случаются почти еженедельно. Их счет идет уже на многие тысячи. Противник стремится измотать нас психологически, истощить наш промышленный потенциал, довести до полного краха нашу экономику и тем самым заставить нас капитулировать. Но мы держимся, мы боремся, мы живем! – Затем последовала выразительная пауза, на экране вновь возникла зелено-голубая планета, окруженная редкой россыпью звезд, и голос проникновенно произнес:
– А вы?
Тот же вопрос ярко-красными пульсирующими буквами вспыхнул на фоне планеты Терра-Галлия. Единственной человеческой планеты в Галактике, которая еще сохраняла свою свободу и независимость.
Taken: , 1 3
Фильм закончился, и в кабинете воцарилось напряженное молчание. Сидевшая рядом со мной Рита взволнованно дышала, ее лицо выражало целую гамму чувств от недоверчивого изумления до глубокого восторга. Если я, после того признания Рашели в толпе среди торгового центра, хоть частично был готов к чему-то подобному, то для нее все увиденное явилось совершеннейшей неожиданностью.
Бимал стоял у двери, словно окаменевший. Раджив Шанкар неподвижно сидел в кресле с закрытыми глазами. По его сморщенному, по-прежнему безжизненному лицу нельзя было судить об обуревавших его чувствах; однако руки, лежавшие на подлокотниках, заметно дрожали. Наконец он распахнул глаза и устремил взгляд на Рашель.
– Если это правда… – прохрипел он. – Если только эта запись не провокация чужаков… Где ты ее взяла?
– Я привезла ее с собой, – спокойно ответила Рашель. – Терра-Галлия моя родная планета.
Тщедушное тело старика сотряслось от кашля. Левой рукой он схватился за сердце, а правую судорожно протянул вперед, к какому-то флакону на столе. Бимал тотчас встрепенулся и бросился к своему боссу.
Впрочем, Шанкар уже без его помощи вытряхнул из флакона несколько маленьких красных капсул и отправил их в рот. Потом снова откинулся на спинку кресла, расслабился, но глаз уже не закрывал.
– Ты был прав, Свами, – вновь заговорил он своим скрипучим голосом. – Это великое открытие. Величайшее за последние сто лет… – Резким, порывистым движением Раджив Шанкар закрыл ладонями лицо. – О боги, я не верил, что доживу до этого! Я надеялся, отчаянно надеялся, что чужакам не удалось покорить все человечество, что люди еще продолжают борьбу… Теперь я знаю это и могу спокойно умереть. Теперь я не буду мучиться мыслью, что прожил свою жизнь напрасно, что…
Его прервал вызов интеркома. Он схватил трубку:
– Эй-второй на связи… Да… – Шанкар слушал две или три минуты, изредка вставляя короткие междометия. Потом попросил собеседника немного обождать, переключил интерком в режим паузы и посмотрел на нас:
– Базы данных метрополитена полностью уничтожены. Магазин успешно ограблен – к нашему счастью, в этот день там сделали много покупок за наличные, так что полиция сочтет этот налет чистым криминалом. Но с записями Махдева все прошло не так гладко. Когда Ар-Ти-девятый разбирался с его компьютером, в дом нагрянуло трое пятидесятников. К счастью, он их всех застрелил, а дом подорвал – как и твой, Свами, и свой. Но, увы, теперь нам неизвестно, как много Иные знают об этом деле. А что они кое-что знают, не подлежит сомнению: по свидетельству Ар-Ти, появление тех трех агентов не походило на простой визит вежливости. Поэтому будем считать, что врагу известно все: и содержимое диска, и то, о чем вы говорили в доме. Какие еще меры нужно предпринять?
Судя по его виду, Шанкар был готов на все – вплоть до того, чтобы подорвать весь город.
– В нашем разговоре, – сказал Агаттияр, – мистер Матусевич упоминал, что Рашель прилетела с Джерси.
– Я солгала, – ответила девочка. – На самом деле я прилетела с Окинавы. Но там говорят с особенным акцентом, да и большинство местных жителей принадлежит к монголоидной субрасе. Поэтому я выбрала Джерси.
– Однако есть еще номера банкнот. Все из одной серии. Ведь ты наверняка заплатила за авиабилет точно такими же деньгами.
Рашель кивнула:
– Да. Они сохранились у нас еще с тех времен, когда наши планеты вели между собой торговлю.
– Значит, – заключил Агаттияр, – теоретически чужаки смогут вычислить, откуда ты прилетела. И, можно не сомневаться, прочешут каждый кубометр акватории острова.
– Это не имеет значения. Челнока там уже нет. Я отдала ему команду перебазироваться в другое место – на дно юго-восточной океанической впадины.
– Правильно сделала, – одобрил Шанкар. – Там уж его точно не обнаружат. Зато теперь мы имеем возможность… Впрочем, это обсудим позже. На твоем диске, кроме фильма, есть что-то еще?
– Да, сэр. Полная спецификация и данные о состоянии бортовых систем корабля. Но я уже говорила господину профессору, что ни координат, ни траектории там не указано. А он хорошо замаскирован, чтобы обнаружить его радарами. Я спрятала его в метеоритном поясе.
– Отлично. Что еще?
Рашель и Агаттияр переглянулись. Профессор покачал головой.
– Больше ничего, – сказала девочка. – Если эти записи попали в руки чужаков, они узнали только то, кто я, откуда, на каком корабле прилетела и что с ним случилось в пути. Это все. А фильм для них не новость. Наши разведчики уже распространили его в инфосетях семи оккупированных планет,
– Да, кстати, – заметил Агаттияр. – До отчета о состоянии бортовых систем я добраться не успел. Поэтому не знаю, что случилось с кораблем. И чужаки, скорее всего, не знают. Думаю, Махдев видел только те файлы, которые я открывал. Параллельно получать запрашиваемые мной данные – это одно дело, а самостоятельно считывать их – совсем другое. Я бы непременно заметил, что кто-то посторонний управляет моими локальными ресурсами. Я, конечно, глупец, но отнюдь не профан. Не «чайник», как выразился бы хакер.
– Так, ладно… – Шанкар вновь активировал интерком и произнес:
– Все в порядке, Джей-семнадцатый. Операция завершена. Эй-второй связь закончил.
Положив трубку, старик поднялся из-за стола, подошел к настенному терминалу и вынул оттуда диск Рашели.
– Итак, мы уходим. Я обещал вам надежное убежище – и предоставлю его. Хотя боюсь, что для Рашели любое убежище на Махаварше не будет в достаточной мере надежным.
Он остановился перед книжным шкафом и скороговоркой произнес бессмысленный набор слов.
Шкаф бесшумно отъехал в сторону, открыв вход в кабину небольшого лифта.
– Проходите, молодые люди, – сказал Шанкар, явно подразумевая, что к этой категории относится и Агаттияр. Затем повернулся к своему секретарю-телохранителю:
– Вы с намшне поедете, Бимал. Вам лучше не знать, куда мы направляемся. Это в ваших же интересах, вы сами понимаете. А вскоре за вами придут и переправят в надежное убежище. Вы слишком много знаете, чтобы оставаться здесь.
Бимал согласно кивнул и, попрощавшись с нами, покинул кабинет.
Мы спустились на лифте в просторное подвальное помещение, расположенное, по моим грубым прикидкам, на глубине метров десяти или пятнадцати под поверхностью земли. Оно представляло собой не научную лабораторию, как можно было ожидать, зная о прошлом хозяина дома, а, скорее, нечто вроде гостиной. В противоположной от нас стене находилось четыре двери, и я мог бы побиться об заклад, что они ведут в спальни.
– Нет, – сказал Шанкар. – Это не то убежище, которое я вам обещал. Это всего лишь подземный гостевой этаж – для тех посетителей, которые приходят ко мне не с улицы, а несколько другим путем.
Он снова протараторил какую-то белиберду, и часть стены справа от нас раздвинулась, обнажив массивную бронированную дверь с буквенно-цифровым замком. Шанкар подошел к ней и отстучал на клавиатуре невероятно длинный код – по меньшей мере в сотню знаков.
Дверь открылась, и за ней показалась очередная кабина лифта – на сей раз, правда, гораздо просторнее и с несколькими откидными сиденьями.
– Кажется, я начинаю понимать, – пробормотал Агаттияр, когда мы вошли в кабину. – Значит, разговоры о Партизанских Катакомбах не были просто сказкой?
– Как видишь, нет, – ответил Шанкар, закрывая двойную бронированную дверь. Затем он нажал кнопку со стрелкой, направленной вниз, и лифт начал спускаться, быстро набирая скорость. – Прошу вас, присаживайтесь. Путешествие займет у нас восемь с половиной минут.
Мы опустили откидные сиденья и сели. Рита, которая уже немного опомнилась от всего увиденного и услышанного, через силу выдавила из себя:
– Что за катакомбы?
– Ну, в действительности это разветвленная система подземных коммуникаций с автономным обеспечением. Катакомбы начали строить еще в самом начале войны на тот случай, если планету оккупируют и придется вести партизанские действия. Их сооружали в строжайшей тайне, соблюдая все меры предосторожности, поэтому схема входов и внутренних соединений была известна только считанным единицам. Рабочие и инженеры трудились месячными вахтами, их доставляли вниз и возвращали на поверхность, погружая в глубокий сон. После капитуляции Махаварши секретные схемы Катакомб удалось изъять из правительственных баз данных, и теперь они известны только руководителям Сопротивления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
(Думаю, здесь уместна небольшая ремарка. Дабы не прослыть безграмотным невеждой, я привожу правильное написание произнесенных слов, хотя на самом деле я услышал следующее: «Лендикатив энкорэ, контр-адмираль! Сьосон лезэтранжер!»)
Контр-адмирал коротко кивнул, устроился в кресле за центральным пультом и стал отдавать какие-то приказания.
Из мерцающей голубизны в пространство вынырнули первые непрошеные гости. Это был огромный линкор в сопровождении целого косяка шаттлов. Еще выходя из горловины канала, линкор уже вел мощный упреждающий огонь, но все его залпы пропадали втуне, поскольку станция располагалась не прямо по его курсу, а почти что на траверзе.
– Feu! – скомандовал контр-адмирал, и на линкор с сопровождением обрушился шквал огня.
Изображение укрупнилось, и теперь в кадре оставались лишь обзорные экраны. На вспомогательных было видно, что стрельба ведется не только с «Вермандуа»; палили также орудия всех остальных станций. А те шаттлы из свиты линкора, которые не попали под плазменный залп, были подбиты ракетами. Некоторым из них все же удалось ускользнуть за пределы главного обзорного экрана, но Рашель объяснила:
– Сейчас ими займутся наши истребители. Отсюда этого не видно.
Между тем линкор полностью окутался огнем и стал разваливаться на части. Впрочем, он был только первой ласточкой (вернее, первым летающим бегемотом) массированной атаки Иных. Вслед за ним двинулась целая армада других линкоров, крейсеров, дредноутов, эсминцев и прочих более легких боевых кораблей. Заградительные станции встречали их беспрерывными залпами плазменных орудий и роем позитронных ракет. Я заметил, как по ходу боя они постепенно разворачивались, чтобы дать возможность остыть уже использованным орудиям и пустить в ход новые.
По хронометражу фильма сражение продолжалось около получаса, но многочисленные купюры свидетельствовали о том, что длилось оно гораздо дольше – может, даже целые сутки. Авторы отобрали лишь самые напряженные эпизоды, используя записи не только со станции, но также с борта истребителей и крейсеров второго эшелона обороны.
На поверку самыми опасными противниками оказались корабли средних габаритов, достаточно быстрые и маневренные, чтобы иметь шанс уйти из зоны перекрестного огня станций, и вместе с тем обладающие большой огневой мощью, чтобы защититься от пущенных им наперехват позитронных ракет. В бой с ними вступали крейсера и эсминцы, и тут потери обеих сторон были приблизительно равными. Если бы не шквальный огонь заградительных станций, охраняющих дром-зону, противник попросту смял бы обороняющихся своим числом. Но так подавляющее большинство кораблей чужаков уничтожались еще при выходе из гиперпространства, а те, которым все же удавалось прорваться, были слишком малочисленны, чтобы представлять сколько-нибудь серьезную угрозу.
Как я уже говорил, я видел немало фильмов о Космосе, в том числе и о космических сражениях. Там батальные сцены были, пожалуй, поэффектнее – более красочные, динамичные, с соответствующим звуковым оформлением (хотя даже последнему дураку известно, что в Космосе все происходит беззвучно), не такие сумбурные и смотрелись гораздо эстетичнее. Однако запись на диске Рашели поражала своим натурализмом, своей всамделишностью, суровой и неприкрытой правдивостью. На этих кадрах уничтожались настоящие корабли, и находящиеся в них мыслящие существа (пусть в большинстве своем это были нелюди) гибли действительно, а не понарошку, сгорая дотла в океане бушующей плазмы…
Сражение закончилось, и теперь на экране демонстрировались его последствия. Армия противника была сокрушена подчистую, зато защитники Терры-Галлии понесли незначительный урон. Ни одна из заградительных станций не была уничтожена, только у двух имелись заметные наружные повреждения, а остальные были целехоньки. Потери среди кораблей и шаттлов-истребителей были более существенными, но в основном они (как и прорвавшиеся за пределы дром-зоны суда чужаков) были не разрушены, а просто подбиты и, на мой взгляд летчика с инженерным образованием, подлежали восстановлению.
– Это была девятьсот сорок вторая массированная атака Иных со времени начала войны, – сообщила комментатор. – В среднем восемь раз в год нашим войскам приходится выдерживать крупномасштабное сражение, подобное тому, фрагменты которого вы только что видели. А более мелкие вторжения, под прикрытием которых в наше локальное пространство пытаются проникнуть диверсионные и разведывательные группы, случаются почти еженедельно. Их счет идет уже на многие тысячи. Противник стремится измотать нас психологически, истощить наш промышленный потенциал, довести до полного краха нашу экономику и тем самым заставить нас капитулировать. Но мы держимся, мы боремся, мы живем! – Затем последовала выразительная пауза, на экране вновь возникла зелено-голубая планета, окруженная редкой россыпью звезд, и голос проникновенно произнес:
– А вы?
Тот же вопрос ярко-красными пульсирующими буквами вспыхнул на фоне планеты Терра-Галлия. Единственной человеческой планеты в Галактике, которая еще сохраняла свою свободу и независимость.
Taken: , 1 3
Фильм закончился, и в кабинете воцарилось напряженное молчание. Сидевшая рядом со мной Рита взволнованно дышала, ее лицо выражало целую гамму чувств от недоверчивого изумления до глубокого восторга. Если я, после того признания Рашели в толпе среди торгового центра, хоть частично был готов к чему-то подобному, то для нее все увиденное явилось совершеннейшей неожиданностью.
Бимал стоял у двери, словно окаменевший. Раджив Шанкар неподвижно сидел в кресле с закрытыми глазами. По его сморщенному, по-прежнему безжизненному лицу нельзя было судить об обуревавших его чувствах; однако руки, лежавшие на подлокотниках, заметно дрожали. Наконец он распахнул глаза и устремил взгляд на Рашель.
– Если это правда… – прохрипел он. – Если только эта запись не провокация чужаков… Где ты ее взяла?
– Я привезла ее с собой, – спокойно ответила Рашель. – Терра-Галлия моя родная планета.
Тщедушное тело старика сотряслось от кашля. Левой рукой он схватился за сердце, а правую судорожно протянул вперед, к какому-то флакону на столе. Бимал тотчас встрепенулся и бросился к своему боссу.
Впрочем, Шанкар уже без его помощи вытряхнул из флакона несколько маленьких красных капсул и отправил их в рот. Потом снова откинулся на спинку кресла, расслабился, но глаз уже не закрывал.
– Ты был прав, Свами, – вновь заговорил он своим скрипучим голосом. – Это великое открытие. Величайшее за последние сто лет… – Резким, порывистым движением Раджив Шанкар закрыл ладонями лицо. – О боги, я не верил, что доживу до этого! Я надеялся, отчаянно надеялся, что чужакам не удалось покорить все человечество, что люди еще продолжают борьбу… Теперь я знаю это и могу спокойно умереть. Теперь я не буду мучиться мыслью, что прожил свою жизнь напрасно, что…
Его прервал вызов интеркома. Он схватил трубку:
– Эй-второй на связи… Да… – Шанкар слушал две или три минуты, изредка вставляя короткие междометия. Потом попросил собеседника немного обождать, переключил интерком в режим паузы и посмотрел на нас:
– Базы данных метрополитена полностью уничтожены. Магазин успешно ограблен – к нашему счастью, в этот день там сделали много покупок за наличные, так что полиция сочтет этот налет чистым криминалом. Но с записями Махдева все прошло не так гладко. Когда Ар-Ти-девятый разбирался с его компьютером, в дом нагрянуло трое пятидесятников. К счастью, он их всех застрелил, а дом подорвал – как и твой, Свами, и свой. Но, увы, теперь нам неизвестно, как много Иные знают об этом деле. А что они кое-что знают, не подлежит сомнению: по свидетельству Ар-Ти, появление тех трех агентов не походило на простой визит вежливости. Поэтому будем считать, что врагу известно все: и содержимое диска, и то, о чем вы говорили в доме. Какие еще меры нужно предпринять?
Судя по его виду, Шанкар был готов на все – вплоть до того, чтобы подорвать весь город.
– В нашем разговоре, – сказал Агаттияр, – мистер Матусевич упоминал, что Рашель прилетела с Джерси.
– Я солгала, – ответила девочка. – На самом деле я прилетела с Окинавы. Но там говорят с особенным акцентом, да и большинство местных жителей принадлежит к монголоидной субрасе. Поэтому я выбрала Джерси.
– Однако есть еще номера банкнот. Все из одной серии. Ведь ты наверняка заплатила за авиабилет точно такими же деньгами.
Рашель кивнула:
– Да. Они сохранились у нас еще с тех времен, когда наши планеты вели между собой торговлю.
– Значит, – заключил Агаттияр, – теоретически чужаки смогут вычислить, откуда ты прилетела. И, можно не сомневаться, прочешут каждый кубометр акватории острова.
– Это не имеет значения. Челнока там уже нет. Я отдала ему команду перебазироваться в другое место – на дно юго-восточной океанической впадины.
– Правильно сделала, – одобрил Шанкар. – Там уж его точно не обнаружат. Зато теперь мы имеем возможность… Впрочем, это обсудим позже. На твоем диске, кроме фильма, есть что-то еще?
– Да, сэр. Полная спецификация и данные о состоянии бортовых систем корабля. Но я уже говорила господину профессору, что ни координат, ни траектории там не указано. А он хорошо замаскирован, чтобы обнаружить его радарами. Я спрятала его в метеоритном поясе.
– Отлично. Что еще?
Рашель и Агаттияр переглянулись. Профессор покачал головой.
– Больше ничего, – сказала девочка. – Если эти записи попали в руки чужаков, они узнали только то, кто я, откуда, на каком корабле прилетела и что с ним случилось в пути. Это все. А фильм для них не новость. Наши разведчики уже распространили его в инфосетях семи оккупированных планет,
– Да, кстати, – заметил Агаттияр. – До отчета о состоянии бортовых систем я добраться не успел. Поэтому не знаю, что случилось с кораблем. И чужаки, скорее всего, не знают. Думаю, Махдев видел только те файлы, которые я открывал. Параллельно получать запрашиваемые мной данные – это одно дело, а самостоятельно считывать их – совсем другое. Я бы непременно заметил, что кто-то посторонний управляет моими локальными ресурсами. Я, конечно, глупец, но отнюдь не профан. Не «чайник», как выразился бы хакер.
– Так, ладно… – Шанкар вновь активировал интерком и произнес:
– Все в порядке, Джей-семнадцатый. Операция завершена. Эй-второй связь закончил.
Положив трубку, старик поднялся из-за стола, подошел к настенному терминалу и вынул оттуда диск Рашели.
– Итак, мы уходим. Я обещал вам надежное убежище – и предоставлю его. Хотя боюсь, что для Рашели любое убежище на Махаварше не будет в достаточной мере надежным.
Он остановился перед книжным шкафом и скороговоркой произнес бессмысленный набор слов.
Шкаф бесшумно отъехал в сторону, открыв вход в кабину небольшого лифта.
– Проходите, молодые люди, – сказал Шанкар, явно подразумевая, что к этой категории относится и Агаттияр. Затем повернулся к своему секретарю-телохранителю:
– Вы с намшне поедете, Бимал. Вам лучше не знать, куда мы направляемся. Это в ваших же интересах, вы сами понимаете. А вскоре за вами придут и переправят в надежное убежище. Вы слишком много знаете, чтобы оставаться здесь.
Бимал согласно кивнул и, попрощавшись с нами, покинул кабинет.
Мы спустились на лифте в просторное подвальное помещение, расположенное, по моим грубым прикидкам, на глубине метров десяти или пятнадцати под поверхностью земли. Оно представляло собой не научную лабораторию, как можно было ожидать, зная о прошлом хозяина дома, а, скорее, нечто вроде гостиной. В противоположной от нас стене находилось четыре двери, и я мог бы побиться об заклад, что они ведут в спальни.
– Нет, – сказал Шанкар. – Это не то убежище, которое я вам обещал. Это всего лишь подземный гостевой этаж – для тех посетителей, которые приходят ко мне не с улицы, а несколько другим путем.
Он снова протараторил какую-то белиберду, и часть стены справа от нас раздвинулась, обнажив массивную бронированную дверь с буквенно-цифровым замком. Шанкар подошел к ней и отстучал на клавиатуре невероятно длинный код – по меньшей мере в сотню знаков.
Дверь открылась, и за ней показалась очередная кабина лифта – на сей раз, правда, гораздо просторнее и с несколькими откидными сиденьями.
– Кажется, я начинаю понимать, – пробормотал Агаттияр, когда мы вошли в кабину. – Значит, разговоры о Партизанских Катакомбах не были просто сказкой?
– Как видишь, нет, – ответил Шанкар, закрывая двойную бронированную дверь. Затем он нажал кнопку со стрелкой, направленной вниз, и лифт начал спускаться, быстро набирая скорость. – Прошу вас, присаживайтесь. Путешествие займет у нас восемь с половиной минут.
Мы опустили откидные сиденья и сели. Рита, которая уже немного опомнилась от всего увиденного и услышанного, через силу выдавила из себя:
– Что за катакомбы?
– Ну, в действительности это разветвленная система подземных коммуникаций с автономным обеспечением. Катакомбы начали строить еще в самом начале войны на тот случай, если планету оккупируют и придется вести партизанские действия. Их сооружали в строжайшей тайне, соблюдая все меры предосторожности, поэтому схема входов и внутренних соединений была известна только считанным единицам. Рабочие и инженеры трудились месячными вахтами, их доставляли вниз и возвращали на поверхность, погружая в глубокий сон. После капитуляции Махаварши секретные схемы Катакомб удалось изъять из правительственных баз данных, и теперь они известны только руководителям Сопротивления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41